Роман ДремичевИДОЛ ГОРОДА ХАТ ХРИЗ ЗАР
В древние времена, сокрытые от нашего мира вуалью тумана и мраком Черных веков, когда еще Великая Империя Салара не взметнула в небеса тонкие шпили серых башен, а Владыка Глубин, Сотрясатель Тверди Земной, еще нежился в прибрежном иле юрким мальком, когда огненная воронка бездны бурлила в темных водах Закатного океана, в небольшой южной стране Изар существовал город Талис. Он гордо возвышался на берегу Жемчужного моря, окруженный зелеными садами и дивным лесом. Ласковое солнце с нежностью купало город в свете своих теплых лучей и с горечью во взгляде уплывало каждый вечер медленно за горизонт, погружаясь в блестящие воды океана, испытывая боль от разлуки с ним.
Город был обнесен белокаменной стеной, скользящей змеей по холмам и низинам, плотно охватывая весь периметр. Узкие улочки, вымощенные узорными плитками, змеились от стен к центру, кое-где перепрыгивая резными мостиками через тихие воды одетых в камень каналов. Там они вливались в простор центральной площади, посреди которой высился большой фонтан, выполненный в виде длинногривого льва, гордо стоявшего с высоко поднятой головой на глыбе серого гранита. Из пасти хищника с тихим плеском вырывается вода, наполняя огромный пруд, в котором резвятся маленькие рыбки всех цветов и оттенков. А над площадью возвышается великолепный дворец правителя из розового мрамора — вычурный образчик старинной архитектуры. Здесь высокие башни, увенчанные шпилями и куполами, соседствуют с низкими, укрытыми зеленью переходами и галереями, стены украшают статуи богов, героев и диковинных зверей. И, кажется, будто само солнце спустилось с небес, чтобы полюбоваться собой, смотрясь в полированные пластины крыш высоких минаретов и в окна огромных залов, украшенных разноцветными стеклами.
Рядом с замком ровным строем замерли покрытые белой плиткой дома высотой в несколько этажей с колоннами, вычурными портиками, окруженные пышно цветущими садами. Тонкие острые шпили башен тянулись навстречу солнцу, некоторые из них были увенчаны золотыми шарами, блестящими в золотистых лучах дневного светила. Величественные храмы, украшенные дивными фресками и резьбой, поражали своей стройностью и неземной красотой. И не раз случайные прохожие, восхитившись прелестью и нежностью их вида, возносили одобрительные слова в честь талантливых умельцев, создавших это чудо.
Дороги разбегались во все стороны, изредка расширяясь площадями, на каждой из которых присутствовал либо окруженный ореолом радужных брызг фонтан, либо памятник одному из венценосных владык города. Близ центра были собраны три больших бассейна, соединенные между собой узкими каналами. По краям они были украшены статуями в виде диких животных и заморских чуд, изрыгающих воду. Здесь всегда было шумно и весело — дети и даже те, кто постарше не упускали возможности залезть в прохладную освежающую воду, чтобы охладить разгоряченное, уставшее от жары тело, и, весело смеясь и брызгая вокруг, наслаждаться негой и счастьем.
Улицы всегда были заполнены праздным людом, разодетым в одежды немыслимых цветов и окрасов, украшенные гирляндами свежесорванных цветов и пестрящих бахромой и перьями экзотических птиц. На лицах людей всегда жила добродушная улыбка, все были вежливы и приветливы друг с другом. В городе царили гармония и процветание. Лишь в кварталах, где были возведены торговые рынки, было достаточно шумно — торговцы, казалось съехавшие в город из всех близких и далеких стран, старались перекричать друг друга, предлагая свой товар на рассмотрение покупателям. Здесь были и золотые изделия мастеров Сары, и нежные легкие ткани, привезенные из самой Цхены, и реликвии племен бунги, вплоть до масок и священных предметов чернокожих вождей. Чингарский фарфор, менгские шелка, орнатские украшения. Ковры из далекой и таинственной Партезии радовали глаза. Масло, вино, ароматические свечи и много-много чего еще можно было обнаружить на прилавках самого большого и шумного из рынков в этой части мира.
Лишь радость и благоденствие царили на этой земле. И ничто не предвещало беды, черные скрюченные пальцы которой все неумолимее сжимались над городом и головами живущих здесь людей…
Все было прекрасно в цветущем Талисе, и лишь одна деталь нарушала идиллическую картину спокойной размеренной жизни. Это была странная статуя кошмарного существа, возвышавшаяся на одной из площадей близ дворца. Это существо всем своим видом вселяло страх в нежные, ранимые сердца жителей города. Это был демон, созданный из черного камня, блестящего на солнце, словно начищенная сталь, и ни время, ни природа не смогли за века сокрушить его или нанести хоть какой-то видимый вред, так и не оставив на теле монстра ни единого скола, ни одной царапины.
Существо это было высотой в два человеческих роста, космато, мощные плечи переходили в пару бугрящихся стальными мышцами рук — лап? — оснащенных тяжелыми кистями с острыми загнутыми когтями, способными одним ударом разорвать тушу рослого быка, колонноподобные ноги уверенно попирали землю.
И венчала все это голова дикого зверя — вытянутая морда, пасть полная острых зубов и глаза — желтые и сверкающие тайной силой и злобой, смешанной с ненавистью и болью. Со стороны, кажется, словно сама Тьма витает вокруг изваяния, рассеивая дневной свет и приобретая вид серой дымки, стелящейся по поверхности статуи. И лишь здесь у подножия постамента сухие и сморщенные листья, слетевшие с растущих вблизи деревьев, кучками были разбросаны по камням мостовой. И странный непонятный никому из жителей ужас присутствует незримо на этой площади — и нет здесь прохожих, нет влюбленных пар, что любят сидеть на скамейках под луной, и не поют в ветвях деревьев птицы. И даже здания, что окружают площадь — все без единого окна, они словно отвернулись, стараясь не смотреть на этот кошмар и не испытывать невольный страх.
Только древний демон все также день за днем взирает на мир желтыми глазами, он смотрит с затаенной ненавистью в сторону моря, где каждый вечер медленно угасает солнце…
Статуя была очень живо сделана. Но никто из ныне живущих не в состоянии был создать такой ужас. И никто не знает, чьих же рук это творение. И нет того, кто бы поведал о личности страшной твари — кто он? Чье это изображение? Древнее существо, одиноко бродившее по лесам дикого мира, ужасный бог одного из забытых племен или настоящий демон Тьмы? Уже давно пора было избавить светлый город от его присутствия, но никто не в состоянии был даже близко подойти к нему, не то что бы поднять руку и разрушить. Несколько лет назад глава города пытался вывезти статую за стены и скрыть в одном из ущелий ближайших гор, но его задумка не увенчалась успехом. Все рабочие, что готовили телегу для транспортировки, побыв несколько часов вблизи статуи, вдруг странно заболели, и работа была сорвана. Не выдержав накала болезни, они умерли спустя несколько месяцев, внушив еще больший ужас горожанам. Но с тех пор никто не осмеливался прикасаться к статуе и даже выходить на площадь, где она стоит. Лишь дворники еще скрепя сердце иногда приходили сюда, чтобы хоть немного, но привести это страшное место в порядок, но пробыв здесь не более часа, убегали прочь…
Страх, хоть и скрытый радостью и счастьем, живет все равно в сердцах людей и не оставляет их ни на миг. И виной тому демон, что высится на этом холме долгие годы. А причина этого вот в чем.
Несколько тысяч лет назад на этом самом месте у подножия горы Сабат возвышался другой город. Мрачный и злой. Высоченные башни черного цвета вздымались в небеса, каменные стены украшали шипы, а мостовые были выложены черными плитами, которые добывали рабы в глубоких полуразрушенных шахтах Истарийского хребта на востоке. Узкие улочки полнились тенями, и свет солнца днем почти не проникал вниз. Из всех углов раздавались шипение и чьи-то тонкие тихие голоса. Мрак медленно скользил над усыпанной гниющими отбросами землей. И горели багровым пламенем по ночам одинокие костры в жутких храмах, и отравлял чистый воздух смрад испарений и дым благовоний. Низко над землей метались протяжные, полные боли и страдания крики истязаемых жертв. Кровь, как людей, так и иных существ, ручьями текла по загаженным стокам, сливам и канавам, мешаясь с грязью и нечистотами. Трупы — обглоданные, обожженные, растерзанные в клочья — валялись по углам. И резали непривычный ко всему этому слух древние песнопения, раздающиеся в темных капищах, в подземных храмах и обителях Древних богов ночи. Кровь питала старый лабиринт, созданный под городом на Заре Времен. Лишь Тьма обитала там, и слуги ее безнаказанно вершили свои обряды, поганя все живое вокруг. И даже сама земля не выдержала воздействия сил мрака, обитавших в этом городе, и почернела вокруг на много сотен шагов, и пошла глубокими трещинами, из которых полыхало алое пламя…
Однажды с севера сюда пришел мальчик, совсем еще ребенок, в одной тканой рубахе и сандалиях, но с потаенным умом в глазах. Он пришел из мрачного леса в тишине, и никто не ведал, кто же он такой.
Мальчик смело вошел в черный город, переступив без тени страха незримую черту, отделяющую мрак ночи от мрака бездны, и, словно окруженный легкой аурой света, бродил по узким улочкам. Он шел целенаправленно — к морю, что так давно влекло его своим величием, гармонией и вековой мудростью, что-то еще более тайное манило его туда, но даже он сам не мог бы сказать, что же это.
И тени, завидев его, кружились вокруг, а страшные твари выползли из своих нор и крались по пятам, стараясь напугать жуткими криками и злорадным смехом. Упыри и вурдалаки, демоны и существа из иных миров почти неслышно скользили по улицам вслед за юным странником, не решаясь, однако, приблизиться к нему.
Но вот кривые мостовые вывели ребенка прямо ко дворцу. Высокое черное здание устремлялось в небеса, царапая небо длинными острыми шпилями, и черные вороны гнездились в его темных нишах, а страшные фигуры древних богов ночи украшали его стены — мрачная, чарующая архитектура пугала своей несимметричностью и извращенной логикой. И некуда было больше идти, лишь внутрь в так приветливо распахнутые врата, из недр которых выплывал, клубясь, легкий голубоватый туман.