в это мгновение, когда я затаив дыхание слушал незнакомцев, шевалье де Брег вдруг толкнул дверь и сделал шаг вперёд. Наступила тишина. Она была такой звонкой, что я услышал, как трещат свечи, коими была освещена эта комната.
– Мы хотели бы поговорить, господа… – прервал паузу Орландо.
Седовласый незнакомец – тот самый, с брошью на берете – прищурился, будто увидел нечто знакомое в облике шевалье де Брега. После короткой паузы он кивнул своим мыслям и произнёс, причём без тени сомнения:
– Ты зверь. Оборотень.
– Вы правы… – сквозь зубы процедил де Брег и поднёс руку к ножу, который висел на его груди. Тому самому, который облегчал ему обращение в зверя. «Двуликому».
– Даже не думай… – седой воин покачал головой. – Убью. Лучше уходите.
– Мы пришли не за тем, чтобы покинуть этот дом, не побеседовав.
– Вот упрямый зверёныш. – Кавалер повернулся к своему спутнику и что-то сказал. Тот весьма удивлённо посмотрел на шевалье, потом бросил взгляд на меня и усмехнулся. Эта снисходительная улыбка, брошенная в нашу сторону, поразила меня до глубины души! Мало того что незнакомцы с лёгкостью опознали подлинную сущность Орландо де Брега, но и не выказывали при этом ни малейших опасений. Они смотрели на нас, как на неопытных юнцов, кои пристают к бывалым, умудрённым жизнью мужам.
– Побеседовать? Извини, у нас нет времени… Прощай.
Дальнейшие события не поддавались объяснению! Русоволосый мужчина взял седельные сумки, а затем поднял руку, и между колонами возник…
Свет…
Сначала вспыхнул небольшой, но яркий огонёк, висящий в воздухе! Спустя мгновение он расширился, заполняя пространство огнём, покуда вся комната не озарилась ослепительным белым светом! Он был таким ярким, что из моих глаз брызнули слёзы, а шевалье де Брег замер, не в силах оторвать взгляд от этого чуда. Я хотел поднять руку, дабы осенить себя крестным знамением, но длани словно обмякли и не подчинялись моей воле. Глухо стукнул меч, выпавший из ослабевших пальцев. С большим трудом сумел поднять руку и перекреститься.
– Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae…[8] – прошептал я.
Шевалье молчал, но было ясно, что он поражён не меньше. Затем… Затем русоволосый кавалер улыбнулся и сделал шаг, исчезнув в этом сиянии! За ним последовал его седовласый друг. Раздался оглушающий хлопок, и всё пропало! Свет погас, и в комнате воцарилась темнота. Свечи, стоявшие на поставце, погасли, исходя тонкими сизыми дымками. Запахло ладаном…
Не помню, как я выбрался из этого дома. Судя по всему, меня вытащил Орландо де Брег. Он усадил меня у порога, вручил найденную бутылку вина, а сам нырнул в чужую темноту комнаты. Не знаю, сколько времени шевалье отсутствовал, но когда вернулся, бутылка почти опустела. Несмотря на спасительный хмель, страх гнездился в моей душе и мешал думать.
Орландо перевёл дух и привалился к ограде, опутанной зарослями плюща. Из ветвей, потревоженная движением, выпорхнула небольшая птица. Недовольно свистнув, пичуга унеслась прочь, а шевалье проводил её взглядом и устало улыбнулся.
Совершенно обессиленные, мы сидели во дворе дома и молчали. После продолжительной паузы я вернулся к нашей беседе:
– Возможно, всё не так плохо, и мы придали слишком большое значение этому чуду. Мне доводилось читать о неких зеркалах, коими владели чернокнижники, дабы…
– Вы так полагаете? Тогда какого дьявола, Жак, вы уронили свой меч и начали осенять себя крестным знамением, словно увидели Нечистого?
– Мне стало страшно! – честно признался я.
– Неужели?! – усмехнулся де Брег. – Полноте смущаться! Признаться, когда увидел этот дьявольский свет, то был готов принести Всевышнему любой обет, лишь бы оказаться как можно дальше от этого места.
– Это… Это было ужасно! – покачал головой я.
– И это ещё не все загадки.
– Как так?!
– Как вы объясните вот это? – спросил шевалье и вытащил из-за пазухи небольшой лист пергамента тончайшей выделки. – Вот, извольте взглянуть! Подобрал в доме. Эти… господа собирались с такой поспешностью, что, видимо случайно, смахнули его на пол.
Я взял поданный мне листок, развернул и утратил дар речи… Этот рисунок… На нём был изображён замок, у подножия которого лежало озеро, отражая в спокойных водах каменную твердыню. Замок, окружённый стеной и защищённый четырьмя башнями, поверх которых был начерчен пентакль.
– Это же… Нет, этого не может быть!
– Узнали? Рисунок с гобелена графа де Буасси. Тот самый замок, в чьём отражении видна пятая, совершенно лишняя башня. Невидимая глазу, но имеющая отражение в водах озера…
Шевалье посмотрел на восток, где занималась тонкая полоска зари. Летние ночи коротки! Он немного помолчал, а потом вздохнул и подкрутил ус:
– Знаете, Жак, всё это навевает на меня грустные мысли. Мы стали свидетелями чего-то такого, чему я не могу найти разумного объяснения! Нет даже предположений, кои могли бы подтолкнуть нас к разгадке этой тайны… – Он покачал головой и поджал губы.
– Разве вы впервые сталкиваетесь с некими мистическими событиями? – поинтересовался я, причём со всей осторожностью, дабы не обидеть своего друга.
– С такими, как это? Да – впервые.
– Вспомните ведьму из Фортенси. Она исчезла так же внезапно, как и эти незнакомцы.
– Вы ещё неопытны, Жак! Не обижайтесь! Вы умны и со временем познаете множество тайн мироздания. Научитесь распознавать магию живых, которой пользуются знахари, и магию мёртвых, подвластную колдунам и ведьмам. Увидите разницу между чёрной и белой магией. Что бы ни говорили служители Святой церкви, но это различие есть, и оно очевидно! Нет, здесь нечто другое! Этот свет… Клянусь Гробом Господним, но это было похоже на проявление некой высшей сущности!
– Кого вы имеете в виду?!
– Древних богов, описанных в трудах учёных мужей.
– Шевалье, это… – начал я, но де Брег поморщился и лениво отмахнулся.
– Вы, Жак де Тресс, вольны обвинять меня в богохульстве, но иного объяснения не вижу. Скажите, вы что-нибудь знаете о мифических атлантах?
– Увы, ничего.
– Это гиганты! По одной из версий – сыновья богов, а по другой – очень древний народ, описанный ещё Платоном в знаменитом труде «Corpus Platonicum», сиречь «Платонов Корпус», или, если так можно выразиться, «Диалоги». Мне ближе версия о полубогах. Это объясняет их рослую стать, возможности и поступки. Именно поэтому, Жак де Тресс, я и задумался о нашем будущем и тайне Буасси. Если отбросить излишнюю велеречивость, то ответьте на вопрос: куда мы с вами ввязались? Куда, раздери нас дьявол, если это пробудило древних богов?!!
Глава 7
Солнце приближалось к зениту, но поспать нам так и не удалось. После перенесённого ужаса мы едва смогли бы уснуть, но усталость брала своё, и мне хотелось спать. Хорошо, что здесь, в галерее Святого Трибунала, было прохладно…
– Жак, я полагаю, вас не нужно предупреждать о вредном многословии?
– Боже меня упаси! – ответил я. – Конечно же, нет!
– Вот и славно, – кивнул Орландо де Брег. Едва он произнёс эту фразу, как распахнулась высокая, украшенная резьбой дверь, и один из служителей Святого Трибунала пригласил нас пройти. Мы сделали несколько шагов и оказались в кабинете его преподобия. Отец Раймонд вполне оправился от ран, но вставать ему не позволял брат-инфирмарий, заботившийся о здоровье святых отцов, и посему священник принял нас лёжа.
– Слава Иисусу Христу, – сказали мы и склонили головы.
– Во веки веков. Присаживайтесь, дети мои. Вижу, ночь была не самой приятной…
После высказанных его преподобию заверений в нашем отличном самочувствии де Брег поведал историю ночных похождений. Он несколько иначе трактовал всё случившееся и ни единым словом не обмолвился о сиянии, в котором исчезли незнакомцы. Орландо сказал, что мы были неловки и упустили этих кавалеров, кои смогли убежать и скрыться. Фортуна, по его словам, дама весьма переменчивая и подчас изменяет даже самым отважным.
Я вполне понимал причины этой недосказанности и возможные последствия. Последствия, надо заметить, не самые приятные как для меня, так и для шевалье де Брега. Такие события подлежали расследованию Святого Трибунала, а сиречь и дознаниям, обрекающим нас на доверительную беседу с палачом. Даже представить страшно, чем бы закончилась эта беседа!
Святой отец выслушал рассказ, изредка уточняя детали, дабы уяснить нашу диспозицию. Следует признать, что он был далеко не глуп и умел in talibus causis[9] быть настойчивым, выуживая из собеседника необходимые сведения. Даже вопреки воле последнего. Закончив свой рассказ, шевалье де Брег ещё раз выразил сожаление и умолк.
– Сие не ваша вина, дети мои, – сказал священник. – Вы сделали всё, что могли, и даже больше. Тем паче учитывая ваши… Ваши раны. Пожалуй, так даже лучше. Смерть известных вам персон, кои возжелали навредить Баксвэру, отсрочит осаду. Отсрочит… – Святой отец наставительно поднял руку и сделал весомую паузу. – Но не спасёт…
– Всё в руках Господа нашего, – кротко заметил шевалье де Брег.
– Не следует во всём полагаться на Божью милость, сын мой! Сие ослабляет душевное рвение и радение в делах, кои по силам даже простым смертным!
– Вы, как всегда, правы, святой отец.
– Эта отсрочка, – продолжал священник, – подарит нам немного времени для завершения важных дел. Надеюсь на вашу храбрость и хочу поручить миссию, важную не только для Баксвэра, но и для всей Святой церкви. Вам необходимо сопроводить неких господ, имена которых вы узнаете чуть позже.
– Как далеко они намерены отправиться? – поинтересовался де Брег.
– В замок Буасси.
– Буасси?! – не сдержался я.
– Именно так, – подтвердил его преподобие. – Вы, Жак, ведь уже бывали в тех краях?
– Да, святой отец.
– Вот и прекрасно! Знакомая дорога всегда выглядит короче.
– Это основная цель нашего путешествия? – спросил де Брег и прищурился.