***
О, если бы сливы
Весной в моем лишь саду
Раскрыли цветы,
Вдруг и ты бы пришел взглянуть,
Ты, забывший ко мне дорогу?..
В ожидании цветов вишни…
У меня на глазах
Упали цветы последние
С веток сливы,
А вишня медлит и медлит,
Ожиданьем сердце томя.
О том, какой тревогой полнится сердце во время цветения вишен…
Ни минуты затишья
В сердце, объятом тревогой
За участь цветов,
Хотя откуда там взяться
Прихотливому ветру…
***
Только цветы
Мысли мои занимают.
Верно, уже
Люди судачат — мол, ветер
Весной у нее в голове.
Увидев, как прекрасны цветы, сложила…
Право, чудно,
Как жизнь дорога вдруг станет
В весенние дни.
Цветочными путами крепко
Мы привязаны к миру.
Минамото Митинари[4] уехал любоваться цветами в Уринъин[5] и прислал мне оттуда ветку вишни с такими словами…
Больше нет никого,
Кому показать желал бы
Цветущие вишни,
Потому-то только одну
Ветку я и сорвал.
Получив его послание, я ответила…
Пропала вотще
Красота этой ветки цветущей,
Надеюсь, что ты
Не станешь бросать на ветер
Хотя б остальные цветы…
Уехала далеко от столицы, а возвращаясь, заметила в горах цветущую вишню и сложила…
Была б у меня
Хоть одна цветущая ветка
Горной вишни,
Показала б ее в столице,
Если спросит кто — «какова?»
Когда в саду кружились лепестки вишни…
О, если бы ветер
Хотя б лепестки оставил
В моем саду!
Всю бы весну любовалась
Их нежным покровом.
* * *
Вишня растет
У дома, куда ты дорогу
Давно позабыл,
И теперь мне одной приходится
Воспевать красоту цветов.
* * *
Вотще расцвела
Вишня в саду у дома.
Кто увидит ее?
Только если кто-нибудь вдруг
Хозяйку решит навестить…
* * *
Для кого я теперь
Срывать стану с дерева ветку,
Кому покажу?
Не говори — и слушать не стану, —
Что вишни уже расцвели[6].
В светлую лунную ночь отправила одному человеку, привязав к ветке вишни…
Не в силах понять,
Отличить одно от другого:
В эту вешнюю ночь
Луна озаряет землю
Нежным сияньем цветов.
Сложила об азалиях…
Горной азалии
Ветку сорвав, замираю:
Как похожи цветы
На алое платье, в котором
Любимый ко мне приходил.
ЛЕТО
Сложила в первый день четвертой луны…
Пора это платье,
Лепестками цветов окрашенное[7],
На другое сменить,
Сегодня с утра стану ждать,
Когда с гор прилетит кукушка.
* * *
Под сенью цветов
Вчерашний день провела я,
Но он миновал,
И сегодня вздыхаю, печалясь
О покинувшей нас весне…
Воспевая кукушку…
Не скажу, что ждала
Ее с нетерпеньем особым,
Просто тот, кто в тоске
Коротает бессонные ночи,
Первым слышит голос кукушки.
* * *
Кто прежде других
Услышит голос кукушки
В своем саду?
Ведь лето приходит к нам,
Не разбирая дорог.
Увидев гвоздику в полном цвету…
Чем дольше смотрю,
Тем яснее становится:
Нашему миру
Цветы китайской гвоздики
Не могут принадлежать.
Привязав к мешочку кусудама[8], послала одному человеку…
Из мутных глубин
Горькой жизни вытянув ирис,
К твоим рукавам
Стану ль прилаживать корни его,
Вотще окропляя слезами?
Воспевая летние ливни…
Пока я смотрела
На дождь бесконечный, промокли
Мои рукава —
Пусть они не подол крестьянки,
В ливень вышедшей в поле…
Охотничьи огни в горах…[9]
Летняя ночь,
Отсвет огней мимолетный
В оленьих зрачках…
Глаз сомкнуть не успела,
Занимается новый день.
Обряд Великого очищения на шестую луну…[10]
Веря — печали
Отступят, исчезнут бесследно —
В дни Безводной луны[11]
Свершила обряд очищенья,
Конопли нарезав без счета.
* * *
ОСЕНЬ
* * *
Осень пришла.
И даже ветер со склонов
Горы Неизменной[14]
Вдруг, будто переменившись,
Мне в самое сердце проник.
Седьмой день седьмой луны…[15]
Вот и настал
День седьмой от начала осени —
Из года в год
Так томишься, его ожидая,
Так горюешь, прощаясь с ним.
Одна из осенних песен…
В осенних полях
Затерялась бедная хижина,
Крытая тростником.
Сквозь кровлю роса проникает —
Смогу ли уснуть хоть на миг?[16]
* * *
Холод осенний
Еще не проник в мое сердце,
Но посмотришь вокруг —
И, право, каждая малость
Повергает в такую тоску…
* * *
Осенний ветер,
Какого он может быть цвета,
Если сердце мое
Напитав, мысли окрасил
В тона блекло-унылые?
* * *
Как будто ни с кем
Не сговаривалась о встрече,
Но осенняя ночь
Сна лишила меня, разве можно
Лечь, не увидев луны?
* * *
Крик далеких гусей
Вдруг заслышав, взглядом окину
Окрестный мир —
Да, со всех четырех сторон
Расцветились алым деревья.
О вьюнках «утренний лик»…
Скажешь: «Я жив»,
Но стоит ли, право, пустой
Льститься надеждой?
Спешит нам поведать о мире
Цветок «утренний лик»…
О тумане…
Просвета все нет,
Теснятся мрачные думы.
Ах, осенний туман,
Неужели и в сердце мое
Ты успел невзначай проникнуть?
Сложила песню о насекомых…
Насекомые,
Какие же, право, разные
У них голоса —
Верно, в каждом сердечке —
Собственная печаль.
* * *
Сверчки «судзумуси»
Звонко звенят бубенцами.
Осенней ночи
Щемяще-печальная прелесть
Душу мою пронзает.
* * *
О, если теперь
Ты вдруг оказался бы рядом
И смог увидать
Цветы хаги в лучах закатных,
Услышать вечерних цикад…
В последний день восьмой луны послала одному человеку такое письмо, привязав его к ветке хаги…
Все имеет предел,
И узы, связавшие нас,
Непрочны, я знаю,
Но ты мог бы спросить о росе,
Упавшей на листья хаги…[17]
Девятый день девятой луны…[18]
Тысячу лет
Ты проживешь, и начало
Тому положу,
Сорвав хризантему сегодня,
В девятый день Долгой луны[19].
Любуясь предрассветным небом Долгой луны…
Не только ведь мне,
И другим известно, наверное:
Предутренний месяц
В пору Долгой луны — ничто
Так сильно не трогает душу…
На время удалилась в горное жилище, а поскольку было мне в те дни особенно тоскливо…