Иерусалимская история — страница 9 из 11

О деяниях короля Балдуина II

Глава 1О том, как Балдуин на Пасху был помазан королем

1. Итак, после того как умер король Балдуин, иерусалимляне, дабы в отношении них, лишившихся короля, не подумали, что они стали слабее, немедля собрали совет и избрали своим королем Балдуина, графа Эдессы, родича почившего короля. Сам Балдуин, переправившись через Евфрат, неожиданно прибыл в Иерусалим, ибо намеревался переговорить со своим предшественником. Избранный единодушно, он в день Пасхи был помазан [на царство]{701}.

Глава 2О том, как собралось вавилонское войско

1. В том году{702}, с наступлением летней поры, вавилоняне собрали великое войско, в коем насчитывалось 15 тысяч всадников и 20 тысяч пехотинцев; и они замышляли войной извести христианство в Иерусалиме. Когда они достигли Аскалона, то дамасский король Тулдеквин{703}, переправившись через Иордан, выступил со своим войском им на помощь. Более того, по морю туда прибыл большой флот, дабы нанести [нам] урон. Однако отсюда военные и нагруженные провизией суда проследовали далее к Тиру. Те же, кто пришел к Аскалону по суше, остались у его стен в ожидании битвы{704}.

2. Тогда король Балдуин вместе с антиохийцами и триполитанцами, коим он через своих гонцов велел прибыть на эту битву, выступил навстречу вражескому войску, намереваясь дать ему сражение. Миновав Азот, в прошлом город филистимлян, он приказал разгрузить с вьючных лошадей палатки и установить их недалеко от вавилонян, так что оба войска могли ежедневно наблюдать друг за другом.

3. Но поскольку и те, и другие весьма опасались вступать в бой, предпочитая остаться в живых, нежели погибнуть, то обе стороны под этим предлогом откладывали битву почти в течение трех месяцев{705}. В конце концов раздосадованные сарацины отказались от сражения, и потому антиохийцы вернулись к себе, препоручив королю 300 рыцарей, дабы они, если того потребует дело, стали ему подмогой в битве, коли египтяне попытаются вновь возобновить войну.

Глава 3О битве антиохийцев с турками и об их погибели

1. В год 1119-й от Воплощения Господня папа Геласий{706}, преемник Пасхалия, умер за четыре дня до февральских календ и был похоронен в Клюни. Его сменил Каликст, который был архиепископом в городе Вьенне{707}.

2. Если бы мы захотели рассказать обо всем, что прискорбного случилось в том году в Антиохийской области, то возненавидели бы столь длинную историю. Так вот Рожер, князь Антиохии, вместе со своей знатью и народом выступил против турок, намереваясь дать им сражение. Однако близ города Артазия он был разбит и сам пал в битве. Там было убито 7 тысяч антиохийцев, турки же не потеряли и 20 человек{708}.

3. И нет ничего удивительного в том, что Бог позволил привести их в смятение, ибо жили они в роскоши и во грехе: ни Его не боялись, ни ближнего не чтили.

4. Ведь князь Рожер при живой супруге бесстыдно прелюбодействовал со многими другими женщинами. Своего господина, сына Боэмунда, и его мать он удерживал в Апулии, лишая наследства. И много другого постыдного творили он и его знать, живя в гордыне и роскоши. В отношении их следует вспомнить следующий стих Давида: «Словно от жира исходит их неумеренность»{709}. Ведь едва ли в нахлынувших утехах соблюдалась мера.

Глава 4О том, как король Балдуин, приняв крест Господень, отправился на помощь антиохийцам

1. После случившегося избиения антиохийцев иерусалимлянам, по милости Божьей, чудесным образом досталась весьма славная победа.

2. Упомянутый Рожер через своих гонцов обратился к иерусалимскому королю, дабы тот поспешил к нему на помощь, поскольку турки с огромным войском напали на него. Король оставил другое свое предприятие, ради которого вместе с патриархом{710}, несшим крест Господень, и своими людьми прошел недалеко от Иордана, намереваясь напасть на жителей Дамаска. Безжалостно изгнав их с принадлежащих им полей, он тотчас поспешил на помощь антиохийцам. При нем был епископ Цезареи{711}, который в последующей битве с врагами самым достойным образом нес крест Господень. Король привел с собой графа Триполи{712}, и было у них в общей сложности 250 рыцарей{713}.

3. После того как они достигли Антиохии, король направил к жителям Эдессы своего гонца, повелев им поспешить на битву, которую он намеревался дать туркам. И когда они присоединились к королю и к тем антиохийцам, кто в предыдущем сражении смог бежать или каким-то другим образом уберечься от смерти, у одного города завязалась битва. Город этот называют Сарданий, и он отстоит в 24 милях от Антиохии{714}. У нас было 700 рыцарей, у турок же — 20 тысяч. Их предводителя звали Гази.

4. Я полагаю, что не следует умалчивать о том, как некий турок, заметив, что один из наших рыцарей знает персидский язык, обратился к нему с такими словами: «К тебе обращаюсь, франк, зачем вы поступаете столь безрассудно, усердствуя впустую? Нас вы ни за что не одолеете, ведь вас мало, а нас великое множество. Ибо оставил вас ваш Бог, поскольку вы ни закон свой не чтите, как следовало бы, ни веру свою не храните, ни справедливость друг к другу. Мы это знали, видим и примечаем. И завтра мы, вне всяких сомнений, победим и одолеем вас». О, какой позор для христиан, когда неверные упрекают нас в нашем безверии! Посему нам следует сильно устыдиться и рыданиями и покаянием искупить грехи наши.

Глава 5О битве и победе, одержанной силой святейшего креста, и о том, как он был принят в Антиохии

1. На следующий же день, как уже было сказано, завязалась тяжелейшая битва. Относительно победы в ней обе стороны долгое время пребывали в сомнении, покуда Всемогущий не обратил турок в бегство, воодушевив христиан против них. Но [сначала турки], атаковав [христиан], так рассеяли [часть из них] на [небольшие] группы, что те, не останавливаясь, [бежали] до самой Антиохии и не смогли больше присоединиться к своим товарищам в битве. И все же Бог разметал турок: одни, бежав, вернулись в Персию, другие, ища спасения, укрылись в Алеппо{715}.

2. Король же Иерусалимский, граф Триполи и их люди выказали себя союзниками славного креста. И, как рабы Господни, принесли они его на битву, и все время доблестно сражались рядом с ним, и не покинули его, и мужественно стояли на поле боя. И Бог Всемогущий силой сего преславного и ценнейшего креста властно вырвал их из рук нечестивого племени и уберег их для другого своего дела в будущем.

3. Два дня король стерег поле боя, но, поскольку никто из турок не пожелал туда вернуться, дабы сразиться с ним, то он, взяв крест Господень, отправился в Антиохию.

4. И вышел патриарх Антиохийский навстречу святейшему кресту, а также королю и архиепископу, несшему крест. И тогда все возблагодарили Господа и вознесли столь сладкозвучную хвалу Всемогущему Богу, который силой своего преславного креста даровал христианам победу и сам крест в целости возвратил христианству. Они плакали [от охватившего их] благочестия и пели от радости, возносили молитвы, вторя их поочередно, и в почтении склонялись перед крестом. Встав же с колен, они поднимали свой взор и воздавали хвалу.

5. Солнце уж дважды в созвездии Девы свет свой являло,

Когда завязалась битва, в коей парфяне так вот были разбиты,

Месяца рога тогда в десятый раз уж пылали{716}.

Глава 6О том, как крест был принят в Иерусалиме

1. После того как франки недолгим отдыхом восстановили свои силы, было решено, как это и следовало сделать, возвращаться с благословенным крестом Господним в Иерусалим. Отобрав надлежащее число рыцарей, король отослал крест в Иерусалим; и в день, когда праздновали Воздвижение креста Господня, они в радости вступили с ним в Святой город, как то было при императоре-победителе Ираклии, который доставил его из Персии{717}. И все, кто находился в городе, с неописуемым ликованием встретили крест.

Глава 7О том, как король управлял Антиохийским княжеством

1. Король же, как того требовала необходимость, до тех пор оставался в Антиохии, покуда земли погибших сеньоров по соответствующему учету не распределил среди живых. Вдов же, коих там оказалось очень много, он, движимый состраданием, выдал замуж; и множество других важных дел совершил там король. До этого он был лишь королем иерусалимлян, но со смертью князя Антиохии Рожера он, присоединив еще одно королевство, стал королем антиохийцев{718}.

2. Взываю же я к королю и прошу, дабы почитал он Бога всем своим сердцем, от всей души и всеми силами; и, вознося Ему благодарность, пусть, как верный раб, без остатка посвящает себя Ему и станет Его покорным рабом, поскольку такого вот он нашел себе в Господе друга. Ибо кого из его предшественников Бог возвысил столь же высоко, как и его? Тех Он наделил лишь одним королевством, его же сделал повелителем двух, которые он приобрел без всякого обмана, пролития крови, мучительных тяжб, но только по мирному Божьему устроению.

3. От Египта и до самой Месопотамии Бог даровал ему протяженную и обширную землю. Рука Бога всегда была щедрой к нему; посему пусть позаботится король о том, чтобы его рука не была скупой по отношению к Тому, Кто одаривает столь щедро, и да не упрекнет он Господа{719}! Если же он желает быть королем, то пусть усердствует над тем, чтобы править справедливо.

4. Совершив множество дел, король вернулся из Антиохии в Иерусалим и вместе со своей женой{720} в день Рождества Господня был коронован королевским венцом в Вифлееме.

Глава 8Об отмене пошлин

1. В год 1120-й от Воплощения Господня король Балдуин II освободил от всякого рода пошлин всех, кто желал ввозить через [городские] ворота в Иерусалим хлеб, ячмень или овощи, чтобы и христиане, и сарацины безо всяких преград имели возможность входить и выходить из города, и торговать где и с кем им будет угодно{721}. Помимо этого он упразднил обычный сбор на модий{722}.

Глава 9О том, как собрались турки, и о походе короля против них

1. В том году, по прошествии шести месяцев{723}, которые мы провели в Иерусалиме, из Антиохии прибыли гонцы, сообщившие королю й всем нам, находившимся в городе, что турки, как делали'они это и прежде, переправились через Евфрат и вторглись в Сирию для нанесения ущерба христианам{724}.

2. Посему, приняв совет, как того требовало дело, король смиренно обратился к патриарху и клиру, дабы они передали ему победный крест Господень, утверждая, что крест должен придать сил в бою ему самому и его людям. Король считал, что без тяжелой битвы не удастся изгнать разорявших страну турок. Он не полагался ни на свою силу, ни на многочисленность своих людей, но вместо многих тысяч, воодушевляемый и поддерживаемый Господом, желал иметь при себе этот крест. Без него же ни король, ни остальные не осмеливались отправиться на битву.

3. По этой причине те, кто шел на войну, и те, кто оставался в Иерусалиме, разделились на два лагеря, и было сказано достаточно о том, следует ли в подобной нужде для христианства нести крест в Антиохию и лишать Иерусалимскую церковь такого сокровища. Мы{725} говорили так: «Несчастные! Что же будет с нами, если мы, с Божьего соизволения, лишимся в битве креста, как некогда израильтяне потеряли ковчег Завета?»

4. Что я могу еще добавить? Нас заставляла нужда и убеждал разум; и потому мы сделали то, чего не хотели, и согласились на то, чего не желали. И после того, как мы набожно пролили множество слез по кресту и исполнили песни во славу его, босые король и патриарх, а вместе с ними и весь простой люд проводили крест за пределы города. Король в слезах отбыл с крестом, народ же вернулся в Святой город. Это был июнь.

5. Итак, они прибыли в Антиохию, которую турки стеснили до такой степени, что ее жители едва ли на милю осмеливались отойти от городских стен. Но, узнав о прибытии короля, [враги] тотчас отступили и ушли к Алеппо, где они могли находиться в большей безопасности. Там к ним присоединилось три тысячи дамасских рыцарей.

6. После того как король, движимый отвагой, прибыл к ним, дабы сразиться, обе стороны осыпали друг друга стрелами, и многие были ранены или убиты. Однако турки отказались сражаться. И после продолжавшихся три дня стычек, которые, впрочем, не принесли ничего определенного, наши вернулись в Антиохию, а большая часть турок отправилась в Персию{726}.

7. Итак, король с почетом направил святой крест обратно в Иерусалим, а сам остался в пределах Антиохии, намереваясь защищать эту землю. За 13 дней до ноябрьских календ мы в великой радости приняли в Иерусалиме славный крест Господень{727}.

Глава 10О походе короля против жителей Дамаска и разрушении [одного] замка

1. В 1121 год от Воплощения Господня король собрал свой народ на [всем протяжении] от Сидона до Иоппы и, переправившись через Иордан за три дня до июльских нон{728}, отправился против дамасского короля, который, заключив союз с арабами и взяв их с собой, разорял наши земли близ Тивериады; и никто не оказывал ему сопротивления{729}.

2. Когда же тот увидел нашего короля, приближавшегося к нему со своим войском, то немедля свернул свои шатры и, уклонившись от сражения, спешно удалился в свои владения.

3. Король преследовал его в течение двух дней, но, поскольку это племя не осмелилось сразиться с ним, он вернулся к одному замку, который в предшествующем году для нанесения нам урона приказал возвести дамасский король Тулдеквин. Этот замок, как мы полагаем, находится в 16 милях от реки Иордан. Король осадил его, усмирил военными машинами, подверг штурму и принял его сдачу. Стражам и защитникам замка — туркам в количестве 40 воинов, — он, согласно оговоренным условиям, дозволил живыми покинуть его, после чего сровнял замок с землей.

4. Местные жители называют этот замок Джараш. Он находится внутри одного города, который в древности удивительным и славным образом был основан в труднодоступном месте{730}. Замок был возведен из больших квадратных камней. Когда король понял, что захватить этот замок стоит большого труда, но обеспечить его надлежащим образом людьми и провизией он не может, то повелел разрушить его, после чего все разошлись по домам.

5. В прошлом это был блистательный город в Аравии, называвшийся Гераса и примыкавший к горе Галаад{731}, что в пределах колена Манассиева.

6. Год же этот окончился, счастливый во всем,

Миром благоприятен он был, и всякого рода плодами обилен.

Глава 11О другом походе короля против графа Триполи, а затем — против турок

1. В год 1122-й от Рождества Господня в Иерусалиме Одо первым из латинского народа был поставлен архиепископом тирской церкви{732}.

2. Король же направился в Птолемаиду и, собрав там свой народ — конный и пеший, — отбыл с этим войском в Триполи, неся с собой крест Господень. Он намеревался отомстить за обиду и пренебрежение, которое выказывал ему Понс, граф этой области, отказывавшийся подчиниться, как это сделал его отец Бертран{733}. Но по воле Божьей и благодаря защитным речам находившейся там от обеих сторон знати, король и граф стали друзьями, ибо граф внял голосу разума.

3. После того как они примирились, туда прибыл один архиепископ{734}, коего послали антиохийцы, призывая короля как можно быстрее поспешить в Антиохию, дабы оказать им помощь против турок, которые уже разоряли эту землю, и никто из князей не оказывал им сопротивления.

4. Услышав об этом, король тотчас выступил в поход, взяв с собой 300 отборнейших рыцарей и 400 храбрейших наемных воинов{735}. Остальные отправились кто в Иерусалим, кто по своим домам. После того как король прибыл к тому месту, где, как он слышал, собрались турки, а именно — у одного замка под названием Сарданий, который они осаждали, то враги ретировались оттуда, чтобы избежать столкновения с королем. Когда ему стало известно об этом, он направился в Антиохию{736}.

5. Однако турки вскоре вновь вернулись к начатому; и когда король узнал об этом, то смело поскакал против них. Но эти парфяне, привыкшие к военным сборам и походам, никогда не остаются долго на одной позиции — они быстрее, чем это можно себе представить, поворачиваются к противнику то лицом, то спиной, и бегут, как оказывается, притворно, а затем внезапно разворачиваются и вновь атакуют{737}; и поскольку они подготовились вовсе не для того, чтобы сражаться в определенном месте, то, собравшись, ускользнули все до единого и бежали, словно побежденные{738}.

6. Пусть же благословенно будет знамя{739} святейшего креста Господня, везде и для каждого правоверного истинная подмога. Ибо помощью его и утешением укрепляются верные! Оно позволило христианам вернуться к себе без каких-либо потерь. Ведь войско врагов насчитывало 10 тысяч рыцарей, наших же было 1200, не считая пехотинцев.

7. После того как король с крестом Господним вернулся в Триполи, новые тревоги заставили его вместе с некоторыми своими людьми вновь отправиться в Антиохию. Крест же Господень был с великой радостью доставлен в Иерусалим и за двенадцать дней до октябрьских календ торжественно помещен на свое прежнее место{740}.

Тогда было время, в кое Весы равные часы отмеряли,

Были числом они равные и протяженностью{741}.

Глава 12О пленении графа Эдессы

1. Между тем граф Эдесский Жослен был захвачен в плен вместе со своим родственником Галераном, потеряв при этом не менее сотни своих людей. Один эмир, коего звали Балак, перехватил их при помощи хитрости и засад{742}.

2. Окончился год сей, который, как и предшествующий, был изобилен

Разного рода плодами, на полях пожинавшимися.

Модий пшеницы тогда продавался за монету одну,

Сорок же модиев стоили один золотой.

В год тот ни Парфия, ни Вавилон не чинили войны.

Глава 13О мире между папой и императором

1. В год 1123-й от Рождества Господня, в 1-й индикт, король Германии Генрих примирился с папой Каликстом. Хвала Богу, ибо теперь царство и священство объединяет любовь{743}.

Глава 14О том, как готовились венецианцы, чтобы поспешить в Иерусалим

1. В том же году венецианцы были озабочены тем, чтобы с большим флотом отплыть в Сирию, дабы с Божьей помощью на пользу и во славу христианства расширить владения Иерусалима. Они отбыли из своей страны еще в прошлом году, но зазимовали на острове, который называется Корфу, ожидая здесь подходящего времени для плавания{744}.

2. Их флот состоял из 120 кораблей, не считая небольших судов или лодок. Некоторые их корабли имели тараны, некоторые были грузовыми судами, некоторые — триремами. Было построено три разных типа.

3. Их корабли были нагружены достаточным количеством больших бревен; плотники умело использовали их для строительства военных машин, с помощью которых [венецианцы] могли взобраться на вершину городской стены и захватить ее.

Глава 15О том, когда они отправились в путь

1. Итак, с наступлением весенней поры{745} морские пути стали доступны для судов, и венецианцы не бездействовали в исполнении того, о чем давно уже дали обет перед Богом. Подготовив для морского путешествия достаточно провизии, они все вместе предали огню хижины, в коих провели зиму, после чего под громогласный рев своих труб, призвав на помощь Бога, в радости расправили и подняли паруса.

2. Корабли были раскрашены в разные цвета и своим восхитительным блеском весьма радовали всех, кто смотрел на них. На этих судах находилось 15 тысяч воинов — не только венецианцы, но и паломники, коих они взяли с собой; они также везли 300 лошадей.

3. С легким Бореем{746} они, искусно бороздя море, направили свой курс к Метони{747}, а оттуда — к Родосу.

4. Поскольку была настоятельная необходимость в том, чтобы передвигаться всем вместе, а не рассеявшись [по морю], то под парусами плыли только короткими днями, но не ночью. Если внезапно менялся ветер, то они [все сразу] меняли курс, чтобы не разойтись друг от друга [в разные стороны]. Венецианцы часто заходили во встречавшиеся по пути порты для ежедневных надобностей, дабы люди и лошади не мучились от жажды из-за недостатка пресной воды{748}.

Глава 16О том, как был пленен король Балдуин, а вместо него поставлен Евстахий

1. Тем временем случилось так, что иерусалимский король Балдуин был взят в плен. Балак, ранее пленивший Жослена и Галерана{749}, теперь захватил и короля, не предвидевшего этого и застигнутого врасплох{750}. Для язычников не могло случиться ничего более радостного, для христиан — ничего более ужасного.

2. После того как эта новость дошла до нас в Иерусалим, все прибыли на совещание в Птолемаиду, дабы держать совет на предмет того, что теперь надлежит делать. И вот некоего Евстахия, мужа доблестного и почтенного нравами, который тогда владел Цезареей и Сидоном{751}, избрали и утвердили, чтобы он стал защитником и правителем земли. Это [решение] было предложено патриархом Иерусалимским и знатью; патриарх предписал держаться его, покуда о судьбе попавшего в плен короля не станет известно что-либо определенное.

3. Итак, в середине мая нам стало известно, что вавилонское войско, разделенное на две части, подступило к Аскалону с суши и моря. Мы, немедля подготовив самые быстрые либурны, решили отправить посольство к венецианскому флоту, призывая и умоляя их, дабы они, ускорив плавание, оказали нам помощь в начавшейся войне{752}.

Глава 17О том, как жители Иоппы были вновь осаждены вавилонянами и сколь тяжелый урон им был нанесен

1. Тем временем вавилоняне, отправившись на своих кораблях к Иоппе, помпезно, под громогласные звуки труб, высадились там и осадили город{753}. Тотчас собрав осадные машины и приспособления, кои привезли с собой на больших судах, они со всех сторон штурмовали и теснили город, меча невиданных размеров камни.

2. Наиболее опасными были те торменты, которыми они могли метать камни на расстояние большее, чем полет стрелы. Пешие арабы и эфиопы, коих они привели с собой, вместе с отрядом рыцарей обрушились на горожан яростным натиском. С обеих сторон [сражающиеся] метали копья, камни и стрелы. Осажденные в ходе частых вылазок постоянно убивали нападавших, ибо бились за свою жизнь.

3. Эфиопы, держа перед собой щиты, прикрывались и защищались ими. Женщины же были всегда готовы оказать помощь отчаянно сражавшимся горожанам: одни подносили камни, другие подавали воду для питья.

4. И вот, после того как сарацины за пять дней нанесли кое-какой урон стене и, меча камни, разрушили множество зубцов на ней, им стало известно о прибытии наших, которые уже приближались к ним{754}. Прекратив по сигналу рога штурм, сарацины по частям оттащили свои осадные машины обратно на корабли.

5. Если бы они отважились задержаться у стен города несколько дольше, то, вне всяких сомнений, смогли бы захватить его, поскольку защитников у него было мало, а сами сарацины местами уже окопали стену [рвом], в надежде быстрее проникнуть внутрь. Флот же их состоял из 80 кораблей.

Глава 18О битве и победе христиан над турками, одержанной ими с помощью святого креста

1. Итак, когда наш народ узнал от разносчиков слухов, сколь великая опасность [нависла над ним], он отовсюду, а именно из Тивериады, Птолемаиды, Цезареи и Иерусалима, собрался в единое войско близ одного замка, который местные жители называют Како{755}. На этот же сбор был доставлен и крест Господень. Намереваясь сразиться с врагом, они направились к городу Рамле, что рядом с Диосполисом{756}.

2. Мы же остались в Иерусалиме и все вместе — латиняне, греки, сирийцы, — не переставая, молились за наших братьев, оказавшихся в такой опасности, раздавали милостыню бедным и босыми совершали благочестивые шествия по всем церквам Святого города.

3. На рассвете наши предводители выступили от Рамлы. После того как они надлежащим образом выстроили по когортам наших людей, а патриарх дал народу благословение и отпущение [грехов], у города Азота — в прошлом пятый город филистимлян, ныне превратившийся в небольшую деревушку и называющийся Ибений, — завязалась битва.

4. Однако это сражение длилось не больше часа. Ибо когда враги увидели, как наши хорошо вооруженные [воины] обрушились на них, их рыцари, словно были околдованы неким видением, тотчас бросились бежать. Благоразумие они променяли на бегство. Пехотинцы же их были перебиты.

5. Свои шатры вместе со всякого рода добром они бросили в поле. Были захвачены три самых ценных знамени, которые мы называем standarz. Помимо этого наши увезли с собой разнообразную утварь, тюфяки, подушки, а также подводы с пожитками, 400 верблюдов и 500 ослов.

6. Из 16 тысяч врагов, пришедших сражаться, 6 тысяч было убито. Наши же [потеряли] лишь немногих. Всего в нашем войске насчитывалось 8 тысяч [воинов], но это были самые отважные и храбрые, воодушевленные к битве и полагавшиеся на любовь Бога и укрепленные верой в Него.

7. Двенадцать уж раз взошел Феб в созвездии Близнецов,

Когда народ нечестивый сгинул, укрощенный силой Господней,

Тела их в полях филистимлян,

Волкам стали пищей и кормом гиенам{757}.

Глава 19О том, как святой крест был принят в Иерусалиме

1. Силой Господней одержав победу в битве и совершив все это, как уже сказано, во славу Его и ради величия христианства, патриарх с крестом Господним вернулся в Иерусалим. Торжественная процессия встретила его У ворот Давида и с почетом проводила в церковь Гроба Господня. Воспевая «Тебя, Господь, славим!», мы вознесли Всемогущему хвалу за все Его благодеяния.

Глава 20О прибытии венецианцев и о том, как они сражались на море с сарацинами

1. На следующий день после столь благополучного исхода появились и другие новости. Узнав о том, что венецианский флот вошел в несколько палестинских портов, мы очень обрадовались, поскольку уже долгое время ходила молва об их прибытии. Когда предводитель{758} этого флота высадился в Птолемаиде, ему тотчас сообщили о том, что произошло на суше и на море у Иоппы, и о том, что вавилоняне, справившись, как смогли, со своим делом, отступили оттуда. И если он пожелает последовать за ними быстрым ходом, то с Божьей помощью, вне всяких сомнений, сможет настигнуть их.

2. Тот же, немедля посоветовавшись с моряками, разделил флот на две части: одну, которой командовал сам, он направил к Иоппе, вторую же весьма предусмотрительно послал дальше в море, дабы ничего не ведающие о том сарацины подумали, что это паломники, направляющиеся со стороны Кипра в Иерусалим.

3. Когда же сарацины увидели, что к ним приближаются 18 кораблей из венецианского флота, то они, словно уже одержали победу, начали ликовать и готовиться, чтобы выйти в море и отважно встретить их в битве.

4. Наши же, притворившись, что боятся вступить с ними в бой, благоразумно ожидали более сильную часть флота, находившуюся позади [сарацин]; они не думали бежать, но и не собирались сражаться вплоть до того момента, пока сарацины не заметили, как появляются паруса и весла уже упомянутой части флота, [которая зашла к ним] с тыла.

5. И тогда венецианцы воспряли духом и набросились на сарацин с неописуемой [яростью], окружив их со всех сторон, дабы те не смогли найти путей для бегства. Когда сарацины были зажаты таким вот удивительным образом, ни их Корабли, ни кто-либо из моряков не смогли ускользнуть. А венецианцы, ворвавшись на их суда, изрубили всех на части.

6. Трудно поверить, поскольку ранее о таком никто не слыхивал, но на кораблях ноги убивавших окрасились пролитой кровью. И так вот были захвачены корабли, нагруженные множеством богатств. После этого тела убитых были выброшены за борт, и вы бы могли увидеть, как море на 4 мили в округе окрасилось в красный цвет{759}.

7. Затем, когда [венецианцы] в надежде найти что-либо полезное для себя прошли на веслах за Аскалон, им попались навстречу еще 10 кораблей, тяжело нагруженных припасами. На них также находились прекрасные, очень длинные и ровные бревна, пригодные для постройки машин. [Венецианцы] захватили эти корабли вместе с большим количеством снаряжения, золотой и серебряной монеты, а также перца, тмина и разного рода благовоний.

8. Некоторые суда, которые бежали в сторону суши, они предали огню уже на морском побережье. Те корабли, которые не были повреждены, [венецианцы] в большом количестве привели в Птолемаиду. Даровал же Господь служителям своим радость и щедро наделил их обильными дарами.

Глава 21О том, как не был оставлен народ иерусалимский, хотя его король был захвачен в плен

1. Сколь же хорошо и славно для людей всегда иметь своим помощником Бога! О сколь «блажен народ, у которого Господь — его Бог!» Говорили же враги: «Придем и приведем в смятение народ христианский и полностью истребим память о нем в земле этой. Нет у них сейчас короля, а посему члены лишены головы». Именно так они говорили, ибо не верили, что вместо короля был у нас Бог.

2. Мы потеряли Балдуина, но приняли Бога как Царя всего. В беде нашей мы к Нему взывали и благодаря Ему чудесным образом восторжествовали. Пусть не было У нас короля, коего мы лишились нежданно, однако Тот, кто одержал недавно победу, суть Царь не только Иерусалима, но всей Земли. Воистину нам следует признать: что бы ни происходило, вместе с нами в битве был, есть и будет король, если в делах наших мы, прежде всего, будем полагаться на Бога. Он всегда рядом и является к тем, кто призывает Его в истине{760}.

3. И увидел Бог, сколь унижены мы, и, узрев наше смирение, милостиво освободил нас. За нас Он сражался, и низвел Он врагов наших в ничто. Бог по своему обыкновению всегда побеждает и никогда не бывает побежденным; Он превосходит, но Его превзойти невозможно; Он не обманывает, и [никто не введет Его] в заблуждение. Воистину Он — Царь, и правит Он справедливо!

4. А как может быть королем тот, кого одолевают пороки? Неужели тот достоин называться королем, кто никогда не подчиняется закону? Он и закона Божьего не придерживается, и не защищает [его]; и поскольку Бога не боится, то имеет страх перед человеком — врагом своим. Прелюбодей ли он, клятвопреступник или нечестивец — таковой лишается титула королевского. Если он лжив и коварен, то кто поверит ему? И если он милостив к нечестивцам, то как услышит его Бог? И если он разрушитель церквей и притеснитель бедных, то он не царствует, а сеет смуту.

5. Так будем вместе с Царем Всевышним и упования свои возложим на Него и не смешаемся же мы в вечности.

Глава 22О смерти Евстахия

1. И в такое вот трудное время Евстахий, избранный хранителем земли нашей, умер от болезни за 17 дней до июльских календ{761}. Тогда избрали его преемником Гильома де Бура, владевшего в то время Тивериадой{762}.

Глава 23О том, как король Балдуин освободился от оков

1. После этого, в середине августа, милостью Божьего промысла, король Иерусалима Балдуин высвободился из темницы и оков Балака, в коих он содержался в одном замке. Этот замок располагался в неприступном месте, на очень высоком холме, и поэтому им трудно было овладеть{763}. Вместе с Балдуином сюда был заключен Жослен, граф Эдесский, и некоторые другие пленники. Рассказ об этом деле достаточно долог, однако он отмечен вмешательством свыше и украшен удивительными чудесами.

2. Итак, узники, уже долгое время томившиеся в заточении в замке и не рассчитывающие на какую-либо помощь, начали часто совещаться и обсуждать между собой, могут ли они каким-либо образом вырваться отсюда. Они не переставали через своих верных гонцов просить повсюду друзей оказать им помощь. Кроме того, они постарались разного рода способами договориться с проживавшими вокруг армянами, дабы те остались их верными помощниками, если однажды они смогут извне получить от своих друзей подмогу.

3. И когда после нескольких подарков и множества обещаний все это с обеих сторон было скреплено клятвой, из города Эдессы весьма благоразумно было направлено примерно 50 бойцов{764}. Те, подобно самым последним беднякам, привезя товар и торгуя им, по представившейся возможности потихоньку проскользнули к воротам внутреннего замка.

4. В тот момент, когда начальник привратников у самих ворот неосмотрительно играл в шахматы с одним верным нам человеком, наши люди очень хитроумно и расчетливо приблизились, словно собирались пожаловаться ему о нанесенной им обиде. И вот, разом отбросив малодушие и страх, они выхватили из ножен кинжалы и быстро расправились с ним. Вооружившись найденными там копьями, они, не мешкая, начали разить и убивать.

5. Сразу же поднялся очень сильный шум, отчего все — и внутри, и снаружи, — пришли в волнение. Однако те, кто спешно сбежался на эту суматоху, еще быстрее были убиты. Там было около сотни турок. После этого немедленно были освобождены из темницы заключенные в ней король и остальные.

6. Некоторые были все еще в оковах, когда по лестницам взбирались на вершину стены; и после того, как над Цитаделью было поднято христианское знамя, всем стала известна правда об исходе дела. В этой же цитадели находились жена Балака и другие, кто был ему наиболее дорог.

7. Турки же немедленно окружили замок со всех сторон, и всем, как тем, кто внутри, так и находящимся снаружи, было запрещено входить и выходить оттуда. Ворота были закрыты на засовы.

Глава 24О том, как граф Эдесский бежал из темницы

1. Полагаю, что не следует обходить молчанием тот факт, что Балаку было открыто об этом злоключении через одно видение. Приснилось же ему (о чем он сам впоследствии рассказал), что Жослен вырвал ему глаза. Немедленно поведав об этом своим жрецам{765}, он постарался выведать у них, что означает этот сон. «Истинная правда, — сказали они ему, — это или что-либо подобное случится с тобой, если ты угодишь к нему в руки». Услышав об этом, Балак спешно отправил своих людей убить [графа], дабы не быть убитым им, как то предвещали ему. Но прежде, чем его телохранители{766} добрались до графа, тот, по милости Божьей, уже бежал из заточения следующим образом.

2. Итак, король и все его люди держали разумный и общий совет на предмет того, каким образом они могут спастись. Когда они решили, что для этого настало самое подходящее время, господин Жослен [отважился на то], что было сопряжено со смертельной опасностью. Он, вверив себя Творцу мироздания, при свете луны, преисполнившись одновременно и страха, и отваги, с тремя своими слугами пробрался за пределы замка прямо через стан врагов{767}. Одного из слуг он со своим кольцом тотчас отослал назад к королю, дабы таким образом уведомить его, что он проскочил сквозь осаждавших их врагов; об этом они заранее условились между собой.

3. После этого граф, прячась и передвигаясь бегом, делая это чаще ночью, чем днем, добрался до реки Евфрат, изорвав свою обувь, почти босой. И хотя здесь не было лодок, он поступил так, как велел ему страх. Что же дальше? Он надул два кожаных бурдюка, которые принес с собой, и на них бросился в воду. Его спутники, помогая графу, который не умел плавать, старались поддерживать его, и так вот, с Божьей помощью, они доставили его на другой берег невредимым.

4. Граф был очень утомлен столь непривычным путешествием, измучен голодом и жаждой и едва мог дышать; и не было никого, кто бы милостиво протянул ему заботливую руку. И тогда он даровал своим уставшим от трудов членам отдых, погрузившись в сон под каким-то ореховым деревом и укрывшись терновником и кустарником, дабы не быть приметным взгляду. Однако прежде он повелел одному из своих слуг, чтобы тот нашел кого-нибудь из местных жителей и уговорил его так или иначе предоставить или продать ему хлеба. Графа сильно мучил голод.

5. Этот слуга{768}, встретив рядом в поле одного крестьянина-армянина и ласково поговорив с ним, привел его к своему господину. У крестьянина были с собой фиги и гроздья винограда. Это все, что было нужно [голодному графу].

6. [Крестьянин] же, приблизившись к господину Жослену, узнал его и, припав к ногам, молвил: «Здрав будь, Жослен». Граф, услышав то, чего меньше всего желал, испуганно ответил ему: «Я вовсе не тот, о ком ты говоришь, но пусть Бог хранит его, где бы он ни был». Тогда крестьянин сказал: «Прошу тебя, не скрывай свое имя, поскольку я определенно узнал тебя. Но поведай мне, зачем и каким образом ты оказался в этих краях. Умоляю тебя, не бойся».

7. Граф же ему сказал: «Кто бы ты ни был, сжалься надо мной! Молю тебя, не сообщай о моей беде моим врагам, но отведи меня в безопасное место, и тогда получишь ты деньги в награду. Я, по милости Божьей, вырвавшись из плена Балака, бегу из замка, который называется Харпут, что в Месопотамии, по эту сторону Евфрата.

8. Ты сделаешь доброе дело, коли поможешь мне в этой беде, дабы не угодил я, несчастный, вновь в руки Балака и не сгинул. Если тебе будет угодно проводить меня до замка Турбезель, то до конца своей жизни будешь жить в благополучии. Поведай же мне, чем и в каком количестве ты владеешь в этих землях, дабы, если пожелаешь, я мог в большем размере прилежно возместить тебе все это из своих владений».

9. Тот ответил: «Я не прошу у тебя ничего, но ради твоего спасения отведу тебя туда, куда пожелаешь. Некогда, как я припоминаю, ты милостиво позволил мне есть хлеб вместе с тобой. Посему я готов вернуть тебе долг. Господин, у меня есть жена, маленькая дочь, ослица, а также два брата и два быка. Вверяюсь же я тебе, ибо ты муж благоразумный и мудрейший, и со всем своим добром отправляюсь с тобой. Сверх того, есть у меня один поросенок, коего я сейчас же приготовлю и принесу тебе».

10. «Нет, брат, — говорит [граф], — ты же не привык требовать на завтрак целого поросенка, поэтому не следует вызывать подозрений у соседей».

И. Тогда армянин ушел и вернулся со всеми своими, как он об этом условился [с графом]. Взобрался же граф на ослицу крестьянина, хотя прежде обычно ездил на самом лучшем муле, и усадил перед собой ребенка — девочку, а не мальчика. И хотя это не дозволялось делать [человеку, который не был родителем ребенка, графу] было позволено везти [девочку], словно он был ее отцом. [Однако это было сделано] не потому, что она была из числа его близких родственников, а чтобы у несведущих возникла полная уверенность, что дело обстоит именно так.

12. Но когда девочка своим плачем и криком начала чрезмерно утомлять графа, а он никак не мог ее успокоить, и не было при нем кормилицы, которая бы напоила ребенка молоком и уняла бы колыбельными, то он в страхе начал подумывать о том, чтобы оставить эту опасную компанию и с большей безопасностью передвигаться отдельно. Но когда он понял, что это не понравится крестьянину, то не захотел его расстраивать и продолжил начатый путь.

13. Когда же он достиг Турбезеля{769}, таким гостям был оказан самый радушный прием. Радовалась его жена{770}, ликовали все его домочадцы. И нет причин подвергать сомнению наши сведения о том, какой радостью были охвачены все, сколько в этом ликовании было пролито слез и сколько вырвалось вздохов. Крестьянин же за свою отзывчивость тотчас обрел достойное возмещение: вместо одной повозки быков он получил две.

14. Но поскольку было не самое подходящее [время], чтобы надолго задерживаться здесь, граф немедля отбыл в Антиохию{771}, а оттуда в Иерусалим{772}. Вознеся Богу должную хвалу за его милости, он пожертвовал две пары оков, привезенные им с собой, и благочестиво подвесил их на горе Кальвария{773} в память о своем пленении и во славу своего освобождения. Одни из них были железными, другие — серебряными.

15. Через три дня граф выступил из Иерусалима, следуя за крестом Господним, который уже был доставлен в Триполи. Иерусалимское войско вместе с крестом намеревалось отправиться к Харпуту, замку Балака, где король и многие его люди стойко держались, но уже не в темнице, а в замке.

16. Да будет благословен Господь мироздания, который волю свою и власть таким вот образом размеряет; и когда Ему угодно, низвергает сильного с вершины и поднимает из пыли слабого. Еще утром повелевал Балдуин, вечером прислуживал, словно раб; то же случилось и с Жосленом. Из чего ясно следует, что нет в этом мире ничего определенного, ничего постоянного и ничто не даруется надолго. Посему вожделеть земного не есть благо, но всегда необходимо иметь сердце, обращенное к Богу. И не будем же мы полагаться на преходящее, дабы не лишиться вечного.

17. Сейчас, как я полагаю, шестьдесят пять лет мне уж минуло,

И никогда я не видел, чтобы король в тюрьме содержался, как этот.

Что означает сие, мне неведомо, Богу одному лишь известно.

Глава 25О походе иерусалимлян и о том, как король Балдуин был вновь захвачен в плен

1. Когда иерусалимляне направлялись в условленное место, у Антиохии к ним присоединились триполитанцы и антиохийцы. Однако, после того как они достигли Турбезеля, им сообщили, что король и замок под названием Харран, в котором тот был заперт{774}, вновь захвачены{775}. Узнав об этом, иерусалимляне изменили план; и тотчас было велено объявить о возвращении.

2. Жаждая для себя какой-либо наживы, они по сигналу труб повернули к городу Алеппо{776}. Мужественно отразив у стен города тех, кто выступил им навстречу, они разорили и разрушили все, что нашли снаружи. Они задержались здесь на четыре дня, но больше ничего не добились. Тогда было решено возвращаться домой, поскольку все были измучены нехваткой провизии. Граф Жослен остался в пределах Антиохии{777}.

3. Когда [иерусалимляне] добрались до Птолемаиды, то, прежде чем об этом узнали проживавшие по соседству сарацины, они внезапно переправились через Иордан. Пройдя через эту область, которая граничит с горой Галаад и Аравией, [иерусалимляне] захватили сарацин обоих полов и множество скота и с бесконечной вереницей верблюдов и овец, а также детей и взрослых вернулись в ближайшую к ним Тивериаду. После этого, разделив между собой добычу, согласно обычаю, они прибыли в Иерусалим и поместили на свое место доставленный крест Господень.

4. Теперь же надлежит вернуться к тому, что я пропустил.

Глава 26О том, как Балак осадил короля и вновь поместил его под стражу

1. Когда Балак узнал, что случилось в Харпуте и каким образом граф Жослен бежал из заточения, он, не откладывая, спешно отправился туда. Обратившись к королю с ласковой речью, он убеждал его, чтобы тот сдал ему замок на следующих условиях: [Балак] передаст ему выбранных заложников и дозволит мирно уйти отсюда, а также велит в безопасности проводить его до Эдессы или Антиохии. В противном же случае исход будет более печальным, либо для одного из них, либо для обоих.

2. Поскольку король не захотел принять эти условия, то Балак, придя в бешенство, пригрозил силой захватить и короля, и замок, и без колебаний отомстить своим врагам. Он тотчас велел сделать в скале, на которой располагался замок, подкоп, подперев этот туннель сваями, принести туда дров и развести огонь. После того как опоры прогорели, этот участок резко просел, вследствие чего одна башня, ближе всего располагавшаяся к разведенному огню, обрушилась с сильным грохотом.

3. Вместе с пылью поднялся дым, так как поначалу руины скрыли огонь. Но когда он пожрал все, что покрывало его, пламя стало видно уже более отчетливо. После того как все это произошло столь внезапно, короля, тяжело воспринявшего все случившееся, охватило оцепенение и обуял страх, и так вот пустая надежда оставила его. Лишившись отваги и способности здраво мыслить, король и его люди с мольбами воззвали к милосердию Балака, ни на что уже, кроме расправы, не рассчитывая за свои деяния.

4. Однако Балак милостиво сохранил жизнь королю, его племяннику{778}, а также Галерану. Армян, которые помогали королю против него, он частью повесил, частью содрал с них кожу живьем, некоторых же разрубил мечом пополам. Балак повелел увести короля и трех его спутников в город Харран{779}.

5. Поскольку все это происходило вдали от нас, то мы едва ли могли узнать что-то определенное об этом деле. Однако я правдиво, насколько смог, доверил книге все, что мне поведали рассказчики.

6. Окончился год сей засушливый, редкий дождями,

Иерусалимляне же часто сетовали на это.

Деяниям нашим минуло уж двадцать четыре года,

После того как паломники отовсюду поход предприняли известный{780}.

Глава 27О подготовке к осаде Тира

1. В год 1124-й от рождения Господа Иисуса мы подобающим образом отпраздновали Рождество Спасителя в Вифлееме и Иерусалиме; на этом празднестве из благочестивых [побуждений] присутствовали дож Венеции и его люди. После этого, по общему и добровольному согласию, клятвами было скреплено решение осадить после праздника Богоявления{781} либо Тир, либо Аскалон{782}.

2. И хотя все мы испытывали нехватку денег, для уплаты каждому рыцарю и наемному воинству{783} была собрана приличная сумма, поскольку отправиться на такое дело без содержания не представлялось возможным. Для сбора необходимых средств пришлось заложить у ростовщиков наиболее ценные украшения иерусалимской церкви.

3. Итак, как о том было решено, народ отовсюду собрался в условленном месте.

Когда солнце в третий уж раз Водолея созвездие осветило,

Против врага весь народ из Иерусалима выступил.

Случилось сие в первое воскресенье, в день первый новой луны{784}.

Глава 28О том, как Тир был осажден патриархом и венецианцами

1. Итак, когда [иерусалимляне] достигли Аккона, вместе с венецианцами постановили отправиться к Тиру и осадить его. Патриарх{785} со всеми, кто был подчинен ему, а дож со своими моряками и кораблями ровно за 15 дней до мартовских календ{786} окружили город Тир.

Солнце тогда в созвездие Рыб двух вошло.

2. Узнав об этом, аскалонцы, которые вследствие своей привычной дерзости никак не могли уняться, не отказались от того, чтобы по мере своих сил вредить нам. И вот однажды днем, разделив свое войско на три части, они с наиболее многочисленной из своих когорт подступили к Иерусалиму и сразу же порубили восьмерых человек, которые за пределами города подрезали виноград.

3. Когда стало известно о появлении сарацин, на Башне Давида тотчас прозвучала труба, оповещая об этом нас. Тогда франки и сирийцы выступили против врагов и отважно встретили их. И после того, как за три часа обе стороны до отвращения пресытились видом друг друга, [аскалонцы], забрав с собой множество раненых, отступили в печали.

4. Наши преследовали их некоторое время, но поскольку [у наших] не было рыцарей, то они, опасаясь вражеских засад, не осмелились гнаться за врагами долго. В конце концов они вернулись с 17 отрубленными головами сарацин и привели столько же захваченных лошадей. Три вражеских всадника были схвачены живыми, остальные же перебиты. И если бы у нас были рыцари, то немногие из [врагов] спаслись бы. Но наши всадники находились при войске. И тогда мы возблагодарили Бога, коему всегда должно возносить хвалу.

Глава 29О городе Тир и его славе

1. Между тем жители Тира заперлись в своем городе и теснились в нем, не прося о мире и не соглашаясь сдаться. Владея разного рода богатствами и защищенные со всех сторон морем, они привыкли всегда вести себя заносчиво.

2. Из всех городов, находящихся в Земле Обетованной, этот — самый богатый и знатный, если не считать Асора{787}, коим в древности владел ханаанский царь Иавин и который впоследствии вместе со многими другими городами разрушил Иисус Навин{788}. И как мы об этом прочитали, Асор также славился тем, что был защищен 900 колесницами{789}. Впрочем, Иосиф рассказывает о 3 тысячах колесниц, снабженных серпами. [У города] было 300 тысяч пеших воинов и 10 тысяч всадников, и военачальником этого войска был Сисара{790}.

3. Оба города — и Тир, и Асор, — были возведены в земле финикийцев; первый славился торговцами и крупными торговыми сделками{791}, второй — многочисленным населением. [Тир] был расположен на морском побережье, [Асор] же находился на равнине.

4. Тир был основан финикийцами незадолго до [рождения] Геркулеса{792}, в то самое время, когда Гедеон судил Израиль{793}. Располагается же он в Финикии. Это город, о котором говорится у Исайи, упрекавшего его за гордыню{794}, в коем окрашивают [ткани] в самый лучший пурпур; поэтому говорят «знатный тирский пурпур». Тир же переводится как «теснина» и на иудейском называется Сур{795}.

5. Царь ассирийцев Салманасар{796}, воюя с Сирией и Финикией, напал на Тир, когда там правил Элулай. Но тирийцы не желали подчиняться царю ассирийцев, и осада продлилась пять лет. Об этом пишет Менандр{797}, а еще более подробно — Иосиф{798}.

6. В это время тирийцы, ведомые Дидоной, дочерью Белы, переплыли море и основали в Африке Карфаген. Историк Орозий сообщает, что город был окружен стеной в 30 миль{799} (если не считать прохода [в гавань], ширина которого измерялась тремя милями) и почти отовсюду окружен морем. Ширина городской стены, сооруженной из четырехугольных каменных глыб высотой в 40 локтей, составляла 30 футов{800}.

7. Цитадель, называвшаяся Бирса, в ширину была чуть менее 2 миль. [Карфаген] спустя 700 лет после своего основания Элиссой{801}, имевшего место, как выяснилось, за 70 лет до основания Рима{802}, был разрушен, а все камни [городской] стены — раздроблены. Публий Сципион, консул предшествующего года, по жребию свыше исполнил это; и город прискорбно горел в течение 17 дней{803}.

Глава 30О том, как Тир был захвачен в древности, и кто воевал против него

1. Упомянутый город Тир, обезлюдев, в течение 70 лет, согласно Исаие, пребывал в запустении{804}. Когда китийцы{805} отложились от него, царь Элулай вернул их под свою власть. Против [Тира] вновь поднялся ассирийский царь Салманасар, но отступил. Тогда города Сидон, Арк, который также называется Актип{806}, старый Тир{807} и многие другие по своей воле сдались царю ассирийцев.

2. Поскольку тирийцы так и не подчинились ему, он снова выступил против них вместе с 60 кораблями и 8 сотнями гребцов, которых ему предоставили финикийцы. Но тирийцы, пойдя против них на 12 судах, рассеяли вражеский флот и взяли в плен 500 мужей. Благодаря этому, слава тирийцев исключительно возросла.

3. Однако ассирийский царь, вернувшись, разместил на реке и у городского акведука охрану, чтобы воспрепятствовать тирийцам набирать здесь воду{808}. И пока в течение пяти лет продолжалось это [противостояние], жители держались за счет того, что пили воду из вырытых колодцев. Все это о царе ассирийском Салманасаре записано в тирских архивах{809}.

4. Это тот самый [царь], который на шестой год правления царя Езекия осадил и захватил Самарию и переселил Израиль в Ассирию{810}. До него приходил другой ассирийский царь — Фул, а после — Теглафаласар{811}, который захватил Кедеш{812} и Асор в землях колена Неффалимова, что рядом с Панеасом, а также Ианох, Галаад и всю Галилею, и переселил всех в Ассирию{813}. Затем пришел другой ассирийский царь — Саргон{814}; он направил против Азота [своего военачальника] Тартана, который захватил его{815}. И так за прегрешения народа была разорена Земля Обетованная, а [люди] уведены в полон — сначала ассирийцами, а после — халдеями.

5. Навуходоносор, царь Халдеи и Вавилона{816}, осадил и взял Иерусалим{817}. Царь Седекия, бежав оттуда, был схвачен близ Иерихона и приведен к царю Вавилона в область, что зовется Ривла, в пределах Емафа. Иероним утверждает, что Емаф Большой — это Антиохия, а Малый — Епифания. Там Навуходоносор велел вырвать глаза Седекии, а его сыновей заколоть в своем присутствии. И тогда пришел Навузардан, военачальник [Навуходоносора], и сжег дом Господень и царский дом и полностью разрушил окружавшую Иерусалим стену{818}.

6. Спустя какое-то время прибыл царь Александр, который осадил и взял Тир{819}, подчинил Сидон, а перед этим — Дамаск. Газа была взята им за два месяца, Тир он осаждал семь месяцев. Затем он поспешил в Иерусалим. Будучи торжественно принятым здесь, он оказал множество почестей первосвященнику, коего звали Иаддуа. На голове у того была чалма, сам он был облачен в гиацинтовую ризу, [затканную] золотом, а на золотой пластине было написано имя Бога. Александр один приблизился к нему и выказал ему глубокое почтение. Устроив [дела] в Иерусалиме, он направил свое войско к другим городам{820}.

7. Спустя много лет в наказание за грехи иудеев Антиох Епифан вел борьбу с их верой и сильно притеснял Маккавеев. Затем пришел Помпей и прискорбно разорил Иерусалим{821}. И, наконец, появился Веспасиан со своим сыном Титом, который до основания разрушил город{822}. И так вот, вследствие разных событий, вплоть до наших времен, Святой город и подчиненные ему окрестности претерпели множество невзгод.

8. По большей части разорялась Палестина, иногда — Финикия, которая получила свое название от Феникса, брата Кадма{823}, иногда — Самария и Галилея, которая разделена на две части; одна из них называется Верхней, другая — Нижней. С обеих сторон [Галилею] охватывают Финикия и Сирия{824}.

9. Та [часть Галилеи], что располагается за Иорданом, тянется от Махерона к Пелле, а вширь простирается от Филадельфии до Иордана. На севере эта часть граничит с Пеллой, на западе — с Иорданом, а на юге — с областью Моав{825}, на востоке же она ограничивается Аравией, Филадельфией и Герасой.

10. Область самаритян расположена между Иудеей и Галилеей. Иудея же вширь простирается от Иордана и до самой Иоппы, а посредине, словно пуп земли, расположен город Иерусалим.

11. В свою очередь Нижняя Галилея тянется от Тивериады до земли Завулона, Птолемаиды, горы тирийцев Кармель, и включает в себя Назарет и Сепфорис — достаточно мощный город{826}, а также [гору] Фавор{827} и [город] Кану{828} и многие другие. Она ограничивается Ливаном и истоками Иордана, где сейчас располагается Панеас, коему другое имя Дан, или Цезаря Филиппова. Вокруг простирается Трахонитская область{829} и Набатея{830}. К югу [находятся] Самария и Скифополь, или Бетшан{831}.

12. Город Берсаба{832} дает границу Иудее, в пределах которой располагаются Тамна{833}, Лидда, Иоппа, Ямния, Текоя, Хеврон, Астоал{834}, Сара{835} и многие другие.

13. Теперь же я возвращаюсь к главному пути, который долгое время обходил множеством окольных тропок.

Глава 31О битве и победе антиохийцев над турками и о гибели Балака

1. Итак, в то время как мы у стен Тира усердно трудились над тем, чтобы подготовить свои военные машины, Балак вместе с союзниками не переставал поднимать свой рог{836} против нас. Выйдя из города Алеппо, который в народе называют Халапия{837}, он в мае с 5 тысячами рыцарей и 7 тысячами пехотинцев достиг Иераполиса, который также именуют Момбех{838}. И так как повелитель этого города не захотел сдать его [Балаку], тот вызвал его к себе за городскую стену и злодейски обезглавил{839}.

2. После того как город Момбех был осажден Балаком, об этом стало известно находившемуся в Антиохии Жослену, к которому прибыли гонцы оттуда. Поэтому он вместе с антиохийцами немедля поспешил к [Момбеху]. И хотя войско христиан было крайне малочисленным, Жослен не устрашился выступить против множества неверных. И тотчас завязалась яростная схватка.

3. С Божьей помощью турки были трижды рассеяны, но всякий раз отважно возвращались на битву. Балак был смертельно ранен в этой сумятице. Умирая, он из последних сил старался выбраться из сечи. Когда это увидели его люди, то те из них, кто был в силах, без промедления обратились в бегство. И хотя многие еще могли бежать, немногие из них смогли спастись{840}.

4. Сообщают, что из их числа было убито 3 тысячи конных воинов; количество же убитых пехотинцев неизвестно. У наших пало 30 рыцарей и около 60 пехотинцев{841}.

5. Поскольку Жослен желал удостовериться, мертв ли Балак или же смог каким-то образом ускользнуть живым, то те, кто осматривал тела убитых, тщательно обследовали [поле боя]; и [Балак] по знакам на своем оружии был опознан теми, кому были известны эти знаки. Отсекший его голову со словами радости принес ее Жослену и получил за нее в награду 40 монет, которые граф клятвенно обещал пожаловать ему{842}.

6. Граф немедля распорядился доставить голову в Антиохию, дабы объявить о том, чем закончилось дело. Его [гонец], вместе с другими принимавший участие в этой битве, в своем мешке привез голову сначала к Тиру, а затем в Иерусалим, объявив и рассказав обо всем этом нам.

7. Это был не кто иной, как оруженосец Жослена. И поскольку он принес самую желанную новость для нашего войска, стоящего тогда у Тира, то, приняв оружие, был из оруженосца посвящен в рыцари. Возвел его в это достоинство граф Триполи.

8. Все мы возблагодарили и восславили Господа, который удушил столь лютого дракона, так долго тревожившего и притеснявшего христианство.

9. Девятнадцать раз уж солнце светило в созвездии Тельца,

Когда Балак пал или ж фортуна ему изменила{843}.

10. И так вот проявилось истолкование упоминавшегося ранее сна, о котором Балак, словно пророча о самом себе, рассказал в то самое время, когда Жослен чудесным образом бежал из плена. Балаку приснилось, что Жослен вырвал ему глаза{844}. И ведь на самом деле тот вырвал их, ибо отсек ему голову и члены.

11. Теперь же Балак не видит, не слышит, не говорит, не сидит и не ходит,

И нет ему места ни на небесах, ни на земле, ни в воде.

Глава 32О том, что случилось во время осады Тира

1. Однажды днем, когда во время указанной осады наши безмятежно отдыхали, жители Тира — турки и сарацины, — воспользовавшись представившейся возможностью, открыли ворота и вышли из города. С обнаженными мечами они все сбежались к одной нашей машине, которая среди прочих была наиболее мощной.

2. И прежде чем наши, несшие стражу внутри ее самой, смогли схватиться за Оружие, враги изранили их и выгнали наружу, а саму машину сожгли. Ее часто использовали для того, чтобы, меча камни, сотрясать башни и делать внушительные проломы.

3. В этой стычке мы потеряли 30 человек; но [враги] понесли вдвое больший урон. Горожане же через зубцы стен постоянно причиняли нашим огромный вред и ранили их своими стрелами, дротиками и камнями.

4. Между тем наши венецианцы, которых было всего лишь пятеро, воспользовавшись благоприятной фортуной, погрузились на небольшую лодку и разграбили один дом рядом с городской стеной, обезглавив при этом двоих. После этого они без промедления, радостные, вернулись со своей небольшой добычей. Это случилось за одиннадцать дней до июньских календ{845}.

5. Однако это нисколько не покрыло того, что тирийцы в одну из предшествующих ночей похитили либурну и завели ее в городскую гавань. В подобного рода стычках часто происходят такие вещи.

Один падает, другой поднимается, тот радуется, этот рыдает.

Глава 33О прескверном нападении аскалонцев

1. Тем временем аскалонцы, зная о нашей малочисленности, выяснили, как они могут еще больше ослабить нас и нанести нам больший урон, и продолжали тревожить нас. Они разорили и сожгли одну деревушку близ Иерусалима, которая называется Бира{846}, после чего удалились, унеся с собой все найденное там добро, а также немногих своих убитых и большое число раненых.

2. Женщины и дети укрылись в одной башне, возведенной уже в наше время, и так спаслись. Распространившись по округе, аскалоцны грабили, убивали, захватывали в плен и творили такое зло, какое только могли, и не было никого, кто бы дал им отпор.

3. Мы же все были вовлечены в осаду [Тира] и уповали на милосердие свыше, дабы с Богом — нашим творцом и помощником — найти в себе силы закончить наше предприятие. И было тяжело бодрствовать ночью и усердствовать днем.

Глава 34О сдаче Тира

1. Король же Дамаска, видя, что его турки и сарацины, запертые тогда в городе, никоим образом не могут вырваться из наших рук, предпочел с некоторым позором [для себя] выкупить их живыми, нежели потом оплакивать мертвых{847}. Поэтому он через толковых посредников запросил условия, на которых бы он мог вывести наружу своих людей вместе со всем их имуществом и оставить нам опустевший город{848}.

2. И те и другие долго препирались по этому вопросу, но, после того как обе стороны обменялись заложниками, враги вышли из города, а христиане мирно вошли в него{849}. Те же из сарацин, кто пожелал остаться в городе, жили там в мире, согласно установленным договоренностям.

3. Феб уж в двадцать первый раз в созвездии Рака взошел,

Когда сдался Тир, был он захвачен и побежден.

Это в июльские ноны случилось{850}.

4. В напастях же не следует прекращать и медлить с просьбами о милости к нашему Господу — милосердному и доброму помощнику, — и своими мольбами побуждать Его, дабы нам, взывающим к Нему, даровал милостивую помощь. Мы предавались этому в Иерусалиме, постоянно посещая церкви, заливаясь слезами, раздавая милостыню и изнуряя свои тела постами. И Бог, как я полагаю, взирая с небес, не оставил благословение за собой{851}, но внял мольбе нашей.

5. В тот самый момент, когда мы, обратившись в слух, ожидали какого-нибудь известия, — гляди-ка! — спешно примчались три гонца с вестями для нас, доставив письмо от патриарха и сообщив о захвате города.

6. Когда об этом стало известно, раздался радостный возглас, и тотчас громогласно было исполнено: «Тебя, Господь, славим». И вот звучат колокола, во славу Бога шествует процессия, на стенах и башнях поднимают знамена, по всем улицам вывешивают разноцветные убранства, возносят хвалу, достойно вознаграждают гонцов за их заслуги, знатные и простые [горожане] поздравляют друг друга, а девушки на хорах упиваются пением.

7. Справедливо Иерусалим, словно мать, радуется о дочери своей — Тире, которая отныне коронованной восседает справа от нее. Потеряв свою отраду, скорбит Вавилон. Тир был поддержкой ему, ибо каждый год отправлял против нас свой враждебный флот.

8. И хотя лишился [Тир] своей помпезности, но обрел милость Божью. И если при язычниках в городе была должность первого или верховного фламина{852}, то теперь, согласно установлениям отцов [церкви], обретет он примаса или патриарха по христианскому закону. Ведь там, где раньше были верховные фламины, теперь поставлены христианские архиепископы, которые главенствуют над отдельными провинциями.

9. В митрополии, что означает «город-мать», пребывают митрополиты. От трех или четырех городов внутри какой-либо провинции они заседают в «городе-матери» — старшем среди прочих городов.

10. В маленьких же городах, в которых обычно находились фламины или графы, были поставлены епископы. А вместо народных трибунов вполне разумно появились священники и прочий клир младшего звания.

И. Также всякая мирская власть различается между собой степенью своих достоинств, а именно — выше всех стоит август или император, затем — цезари, после — короли, герцоги и графы. Так говорили папа Климент, Анаклет, Аникет{853} и многие другие.

12. Возблагодарим же Бога Всевышнего, ибо не силой людской, но милостивой волей, без кровопролития, передал Он нам Тир — город славный, город могучий, который было бы очень трудно захватить, не протяни Бог свою правую длань.

13. В этом [деле] дурно показали себя антиохийцы, поскольку они не оказали нашим никакой помощи и не захотели участвовать в этом предприятии. И пусть будет благословен Понс Триполийский, ибо был он нам верным помощником.

14. И пусть Бог примирит антиохийскую и иерусалимскую церкви, спорящие друг с другом из-за тирской — третьей [по положению]. Первая утверждает, что Тир был подчинен ей еще во времена греков, вторая же говорит, что за ней это было закреплено постановлениями римских понтификов{854}.

15. Ведь на соборе в Оверни, столь авторитетном и славном, было единогласно решено, что всякий город, находящийся по ту сторону Великого моря, который удастся освободить от ига язычников, будет удерживаться вечно безо всякого спора{855}. Более того, это обсуждалось на соборе в Антиохии, на котором главенствовал епископ Ле Пюи{856}, и было одобрено всеми присутствующими.

16. Также и в Иерусалиме герцог Готфрид и господин Боэмунд из любви к Богу приняли свою землю от Даимберта{857}.

17. Папа Пасхалий неоднократно подтверждал это своими постановлениями и отправлял их иерусалимской церкви. Властью римской церкви эти постановления утверждали вечное право [иерусалимской церкви]. В них было записано следующее:

Глава 35Постановление папы Пасхалия

1. «Пасхалий, раб рабов Божьих, почтеннейшему брату, иерусалимскому патриарху Гибелину,{858} и его преемникам, кои будут поставлены согласно канонам.

2. Сообразно смене времен меняются и земные царства. Вследствие этого и границы церковных приходов во многих провинциях полезно изменить и передвинуть. Границы же азиатских церквей были определены древними установлениями. Но это устроение было ввергнуто в беспорядок вторжением народов разной веры. Хвала Богу, что в наше время города Антиохия и Иерусалим с предместьями и прилегающими провинциями были отданы во власть христианских князей.

3. Посему нам надлежит приложить руку к этой божественной перемене и передаче и устроить все, что должно быть устроено, в соответствии со временем. Посему все города и провинции, кои по милости Божьей были приобретены мудростью славного короля Балдуина и кровью сопровождавшего его войска, мы уступаем иерусалимской церкви.

4. Текстом данного постановления, мы, дражайший брат и соепископ{859} Гибелин, [даруем] тебе и твоим преемникам и через вас иерусалимской церкви, согласно патриаршему и митрополичьему праву, управление и устроение всех городов и провинций, кои по Божьей милости уже перешли под власть упомянутого короля или же перейдут к нему в будущем.

5. Подобает же, чтобы церковь Гроба Господня получала надлежащие почести сообразно с желанием войска верных и, свободная от ярма турок или сарацин, еще больше возвеличивалась рукой христиан»{860}.

Глава 36О том, как были распределены земли вокруг Тира

1. Покончив же надлежащим образом с делами и поделив все на три части, две из которых после соответствующего сравнения, как в городе, так и в порту, были переданы под власть короля, а третья — в наследственное право венецианцам{861}, все вернулись к себе.

2. Когда иерусалимский патриарх вместе с иерусалимлянами вернулся в Святой город, священный крест Господень с надлежащим почтением был принят клиром и народом.

Глава 37О знаке, появившемся в это время

1. Вскоре нам явилось солнце, которое в течение часа сияло разными цветами; оно сменило свою прежнюю форму на новую, с гиацинтовым цветом, и стало подобно двурогому месяцу во время затмения. Случилось же это за три дня до августовских ид, когда уже миновал час нон{862}.

2. Не удивляйся же тому, когда видишь знаки в небесах, ибо вершит Бог подобное и на земле. Как на небесах, так и на земле изменяет Он и устраивает все, как угодно Ему. И если поразительны те дела, кои совершил Он, то еще более удивителен Он сам, сотворивший это. Прошу тебя, взгляни и обдумай, каким образом Бог в наше время превратил Запад в Восток{863}.

3. Ибо люди с Запада теперь стали жителями Востока. Тот, кто прежде был франком или римлянином, стал в этой земле либо галилеянином, либо палестинцем. Вчерашний житель Реймса или Шартра, ныне — тириец или антиохиец. И уже забыли мы о наших родных краях, и многим из нас они неизвестны или неведомо нам о них ничего.

4. Один уже, словно по отцовскому и наследственному праву, владеет собственным домом и домочадцами, другой взял себе жену, но не соотечественницу, а армянку, сирийку или даже сарацинку, принявшую благодать крещения. У одного есть и тесть, и невестка, и зять, а может, даже пасынок или отчим. И он окружен внуками и правнуками. Один владеет виноградниками, другой же — полями.

5. И вот уже люди попеременно пользуются красноречием и приемами разных языков. Многие слова стали общими и знакомы всем народам, и вера объединяет тех, кому неизвестны их предки. Ибо написано: «Лев и вол будут вместе есть солому»{864}. Тот, кто раньше был иноземцем, теперь во всем схож с местным жителем; пришлый же стал коренным обитателем.

6. Изо дня в день к нам присоединяются наши близкие и родные, оставляя, пусть даже и неохотно, все, чем владеют. Тех, кто был там беден, Бог сделал здесь богатыми. Те, кому недоставало там денег, здесь владеют безантами без числа; а тот, кто не имел прежде и деревушки, теперь же по воле Господа держит город.

7. Ради чего же возвращаться на Запад тому, кто таким вот открыл для себя Восток? И не угодно Богу, чтобы испытывали нужду те, кто дал обет последовать со своим крестом за Ним и дошел до конца.

8. И видите вы, что сие есть чудо великое и сколь удивительно оно для всего мира. Кто прежде слышал о чем-либо подобном? Хочет же Бог обогатить нас и увлечь за собой, как самых близких друзей. И поскольку Он сам того желает, то мы еще охотнее стремимся к этому; и что угодно Ему, мы с кротким сердцем и смиренно исполняем, дабы счастливо править вместе с Ним в вечности.

Глава 38Об освобождении короля из плена и об осаде города Алеппо

1. С соблаговоления Всемогущего Бога за 4 дня до сентябрьских календ{865} иерусалимский король был освобожден из турецкого плена, в коем его в оковах удерживали чуть более 16 месяцев{866}. Но поскольку сначала в качестве выкупа ему надлежало передать туркам выбранных заложников, он вышел не вполне свободным и был встревожен, ибо связал себя и заложников неопределенной и смутной надеждой{867}.

2. Затем, получив совет по этому вопросу, он поспешил осадить город Алеппо, дабы, укротив его, либо вырвать у горожан своих заложников, либо же, измотав сильным голодом, захватить сам город{868}. Королю стало известно, что [город] сильно страдал от нехватки хлеба.

3. От Антиохии Великой этот город отстоит на расстоянии в 40 миль и располагается в том самом месте, где Авраам, направляясь из Харрана в землю Ханаана, велел своим пастухам пасти на этих плодороднейших пастбищах свой скот — и тот, что только народился, и тот, что должен был разрешиться от бремени. Кроме того, он велел сдоить их молоко в подойники, затем дать ему свернуться, а после поместить в корзины, чтобы получился сыр. Авраам был богат всякого рода добром{869}.

4. Папа Каликст умер за 13 дней до январских календ{870}.

Глава 39О том, как для снятия осады собралось турецкое войско

1. В год от Рождества Спасителя мира 1125-й, в 3-й индикт, когда иерусалимский король со своими людьми уже пятый месяц безуспешно осаждал город Алеппо, турки, как это за ними водится, не бездействовали, но, переправившись через великую райскую реку Евфрат{871}, самым спешным образом отправились к указанному городу, дабы снять осаду, которую наши люди вели уже столь продолжительное время. [Турки] опасались, что если как можно скорее не явятся туда, то [город] будет захвачен в самое ближайшее время{872}.

2. У них было 7 тысяч всадников и около 4 тысяч нагруженных зерном и провизией верблюдов. И поскольку наши не смогли противостоять им, то были вынуждены отступить и на следующий день{873} отправиться к ближайшей крепости под названием Кереф{874}.

3. Часть турок, преследовавших наших некоторое время, потеряла двоих самых доблестных воинов, которые были сброшены с коней и убиты; мы же лишились одного пехотинца, а также шести палаток.

4. [Турки] прибыли за четыре дня до февральских календ{875}. И поскольку появились они внезапно, ночью, то застали нас врасплох и легко привели в замешательство.

5. Сие столь ничтожно, чтобы говорить об этом, презренно — чтобы знать, утомительно — чтобы пересказывать, и постыдно — чтобы слушать. Но в отношении того, о чем рассказываю, я не уклоняюсь от правды. Что же еще? Кто воспротивится воле Божьей? Верно изречение одного мудреца: «То, что [скрыто во мраке] будущего, не может сражаться и не дает победить себя». Посему все случившееся было истинным будущим, ибо никто не знал его наперед. А если бы сие было известно, то оно не могло бы быть будущим, поскольку от ведения сего оно против воли обратилось бы в ничто. Ведь если бы кто-то знал об этом заранее, то не допустил бы, чтобы дело вышло подобным образом.

6. После этого король ушел в Антиохию, а вместе с ним и Жослен. Заложники же, коих он, когда освобождался от оков, передал вместо себя, не были ни возвращены, ни выкуплены{876}. Итак, все иерусалимляне и жители Триполи вернулись к себе.

7. Является же Божий промысел тому, кого человеческая доблесть делает более удачливым, ибо неугодно [Господу], чтобы тот еще больше возвысился. По заслугам же терзает Бог злонравных, дабы недолго наслаждались они благополучием.

8. Кто же другой, как не Бог — податель благ и истребитель зла, управитель и исцелитель умов, — созерцанием с выси небесной обозревает и устраивает все? Совсем недавно Он милостиво передал нам, христианам, Тир — этот столь могучий и славнейший город, и отобрал его у прежних владельцев. Ныне же угодно было Ему убрать свою длань.

9. Пожалуй, Он сохранил свой виноградник для наиболее верных землепашцев, которые желали и смогли бы вернуть Ему в надлежащее время богатый урожай. Однако чем больше человек имеет, тем к меньшему он стремится, и вот уже не возносит он подателю благ благодарности, кои должен. И воистину, когда [люди] обманывают Бога в том, что обещают в молитвах, то они обманывают сами себя.

Глава 40О том, как король был с радостью встречен в Иерусалиме

1. После того как король, будучи закованным в цепи, почти два года жестоко удерживался в плену язычниками, он наконец вернулся в свой Иерусалим. За три дня до апрельских нон мы все встретили его торжественной процессией{877}. Король задержался при нас лишь ненадолго и был вынужден спешно вернуться в Антиохию. Турки, среди которых самым могущественным был Борсеквин{878} (с ним было 6 тысяч рыцарей), уже разоряли тамошнюю округу.

Глава 41О том, как венецианцы, возвращаясь к себе, разорили острова императора

1. Тогда нам стало известно, что венецианцы, возвращаясь после взятия Тира к себе, жестоко разорили острова императора, мимо которых следовали, а именно — Родос, Метони, Самос и Хиос. Они порушили стены, прискорбно захватили в плен юношей и девушек и увезли с собой большое количество разной монеты. И хотя, узнав об этом, мы были не в силах что-либо исправить, но в глубине души искренне горевали о случившемся.

2. В то время обе стороны — и венецианцы, и император — жестоко враждовали друг с другом. И были они врагами. «Горе миру от соблазнов! Горе и тем, от кого эти соблазны исходят!»{879} Если в том вина императора, значит, правит он дурно; если же венецианцев — то наживают они себе проклятие.

3. От гордыни происходят все прегрешения. Разве не гордыня обуревает человека, когда он совершает то, что возбраняет Бог? У венецианцев был повод для отмщения, однако у императора, как он утверждал, была более справедливая [причина], чтобы защищаться. А ведь между ними стоят невинные и оплачивают обиды, к коим непричастны, и гибнут несправедливо.

4. Но что же в таком случае сказать о тех, кто не прекращает своих пиратских нападений на паломников Бога и творит в море всевозможное зло над теми, кто из любви к Творцу с усердием и терпя всякого рода лишения направляется в Иерусалим? Если, как говорил Господь, милосердные по заслугам обретут блаженство{880}, что же за свою нечестивость достанется безжалостным недругам милосердия? Проклятые, отлученные и нераскаявшиеся, умрут они в своем вероломстве. «Сойдут они, — говорится также, — живыми в ад»{881}. Они не внимают апостолику, пренебрегают патриархом и поносят слова святых отцов.

5. Я знаю, знаю, что не боюсь сказать им это. Придет время, когда услышат они от Господа — самого сурового судьи: «Не знаю, откуда вы есть, хотя и просите отворить вам дверь{882}. Поздно идете вы, и никакого добра с вами нет. И затворена уже дверь{883}. Не желали вы прежде внимать мне, и больше не удостоюсь я вас слушать. К кому я раньше взывал — придите, теперь говорю — уходите{884}. Я повторяю и повторяю аминь, и никоим образом не изменю вынесенное решение». То, что остается им, — ужасно и нестерпимо, но горе вечное по заслугам.

6. Однако, чтобы продолжить [рассказ] о ходе событий и дабы не было прервано повествование, я постараюсь вкратце описать их по отдельности.

Глава 42Об ущербе, причиненном Борсеквином, и о том, как ему было дано сражение

1. Итак, Борсеквин, о доблести и дерзости которого мы уже начали рассказывать, после того как его войско постепенно приросло, обложил Осадой одну крепость под названием Кафарда и захватил ее{885}. [Крепость] сдал ему находившийся там гарнизон, который больше не в силах был ее удерживать и не надеялся получить откуда-либо помощь. Ни наш король, ни граф Триполи, коего он взял с собой, не успели туда подойти.

2. Иерусалимлян с королем было немного, поскольку за этот и предшествующий год они были сильно измотаны.

3. Разве по силам им было снести столько тягот, если едва ли месяц они находились дома? Поистине тот жесток сердцем, кто не испытывает сострадания к живущим в окрестностях Иерусалима. Днем и ночью их, находящихся на службе Господа, тяжело притесняют. И когда они покидают свое пристанище, то боятся, что уже не смогут вернуться. Если они отправляются далеко, то выступают нагруженные необходимой провизией и снаряжением.

4. Бедняков же — будь они землепашцами или дровосеками, — попавших в засады эфиопов в ущельях или лесах, берут в плен или убивают. С этой стороны — с суши и моря, внезапно нападают вавилоняне, с севера обычно появляются турки. Слух иерусалимлян всегда готов внять звуку военного рога, если вдруг даст о себе знать бранная суматоха. И если бы мы не сбивались с пути, греша порой, то воистину были бы во всем верными Бога.

5. Борсеквин же, топча ногами Нижнюю Сирию и тщательно выискивая то, что принесет ему наибольшую выгоду, осадил крепость Сарданий. Однако, ничего не добившись здесь, он направил свое войско к городу под названием Газар{886} и, немедля обложив его, жестоко укрощал военными машинами и торментами.

6. Король Дамаска спешил ему на помощь{887}, о которой тот просил. Борсеквин же, прослышав о прибытии нашего короля, благоразумно собрал свои шатры вместе с пожитками и отослал их оттуда.

7. И вот, когда крепость был стеснена до такой степени, что дело шло к ее захвату, и подошло время нашим людям защищать ее с оружием в руках, прибыл король вместе с 13 отрядами, выстроенными надлежащим образом. На правом фланге были антиохийцы, на левом — два графа, а именно, графы Триполи и Эдессы, чуть позади с третьим, более тесным [отрядом], был сам король.

8. Турок же, распределившихся на 21 фалангу, было, конечно, больше. Но вот они убрали свои уже натянутые луки и начали размахивать обнаженными мечами{888}.

9. Увидев это, король, не мешкая более, укрепленный молитвой и знаком креста и взывая «Помоги нам, Боже!», под рев труб устремился на [турок] и повелел [своим людям следовать за ним], ибо те не осмеливались вступить в бой без приказа короля.

10. Турки поначалу мужественно сопротивлялись, пока наконец по воле Творца мироздания их не охватило отчаяние; приведенные в великое смятение этой резней, они обратились в бегство и рассеялись повсюду, где только можно.

11. Пять раз по пять Близнецы уж взошли,

Когда присутствием Господа победой прославилась битва сия.

За три дня до ид июня пылающего,

Сраженье это случилось, Господа деяние славное, достойное памяти{889}.

Глава 43О том, сколько убито было в этой битве

1. Истину о числе убитых и раненых в этом или каком-либо другом сражении установить невозможно, поскольку, помимо [приблизительной] оценки, общее количество никем не высчитывается. И множество вариаций писателей по этому поводу в любом случае являются ложными, а причина этой лжи — раболепие. Они усердствуют над тем, чтобы приумножить славу победителей или же превознести могущество отчизны для современников или потомков. Это самым отчетливым образом проявляется в тот момент, когда таким вот бесстыдным обманом число убитых врагов преувеличивается, а потери среди друзей либо занижаются, либо о них вовсе умалчивают.

2. Те, кто участвовал в этой битве, сообщили нам, что у турок погибло 2 тысячи рыцарей. И это подтвердили те турки, которые смогли спастись. Обе стороны потеряли бесчисленное множество лошадей, погибших в давке и от изнеможения и жажды.

3. Жарким был день, и зноем тяжелым был труд отягчен,

Битва трудная шла; этот беснуется, тот убивает,

Один преследует, другой бежит, тот, кто упал, уже не встает;

Кровью убитых алеют поля и дороги;

Доспехи сияют, шлемы сверкают и копья,

Блестит снаряженье, брошенное по полю всему;

Этот бросает щит, тот — колчан или стрелы.

4. Борсеквин не жалел тогда своего хлыста{890}, а Тулдеквин предпочел босым оказаться в Дамаске, чтобы старательно защищать свои владения{891}. В этом сражении турки потеряли 15 сатрапов, наши — не более 20 человек, из которых 5 были рыцарями. Перед началом битвы у наших было 1100 рыцарей и 2 тысячи пехотинцев, у турок же — 15 тысяч рыцарей.

Глава 44О выкупе королевской дочери

1. После этого Борсеквин, задержавшись около нас лишь на несколько дней, переправился через реку Евфрат и вернулся к себе. Ни о чем достойном он не мог поведать своим друзьям в Парфии, но лишь о печальном и скорбном. Пришел он сюда грозным и [ощетинившись] рогами{892}, но, по милости Божьей, отступил усмиренным и лишенным покоя.

2. Затем наш король, уплатив выкуп деньгами, о чем было условлено между обеими сторонами, получил назад удерживаемую в заложниках пятилетнюю дочь{893} и некоторых других своих домочадцев, содержавшихся в оковах. После этого король направился в Иерусалим, намереваясь вознести хвалу Богу и всеми силами возблагодарить Его за столь счастливый исход в битве против Борсеквина.

3. И ведь справедливо король намеревался воздать хвалу и благодарность, ибо долгое время он был повержен, находясь в нижней [точке] колеса [фортуны], и обращались с ним низко и пренебрежительно. Но теперь, по воле Божьей, он был восстановлен в своей прежней славе и наделен силой.

4. Шесть раз по десять и дважды по три лет уж минуло,

От момента, когда был рожден я, и до этого года.

Пусть жизни [моей] остаток Бог также устраивает и [им] управляет.

Глава 45О замке, возведенном королем

1. В том же году, в октябре, король возвел замок в горах Бейрута, в земле весьма плодородной. Название этой горы — Главиан{894} — происходит от слова digladiando, поскольку здесь казнили тех, кого в Бейруте осуждали на смерть. Она находится в шести милях от названного города. Поскольку здешние крестьяне-сарацины ранее отказывались уплачивать подать за свои наделы, то впоследствии они были принуждены к этому силой и находились на положении reddibiles{895}.

Глава 46О походе короля и битве с турками

1. После того как мир с Тулдеквином был разорван{896}, король снарядился, чтобы отправиться в Сирию против Дамаска. Он овладел тремя самыми богатыми деревнями, разрушил их, разорил и, захватив, какую только смог, добычу, вернулся к себе.

2. Поровну, согласно обычаю, разделив и распределив награбленное среди своих рыцарей и прочих участников похода, король на следующий день отправился в филистимскую землю.

3. В то время в Аскалоне собрались новые и свежие [силы неприятеля], которые были направлены туда из Вавилона{897}. Рыцари, желавшие выказать доблесть на своей земле, уже воображали себя победителями. Когда жители названного города увидели, как они приближаются с поднятыми знаменами, то вышли против них с громкими криками и великой отвагой.

4. Король же в тот момент еще не подъехал к первым рядам строя, поскольку из предосторожности задержался в тылу, дабы в случае необходимости оказать поддержку своим людям, чтобы никто из них не вознамерился бежать. А наши всадники, ехавшие впереди, не лишенные присутствия духа, с кличем «Помоги нам, Боже!» обрушились на врагов с неописуемой яростью. Втоптав и зажав их с такой силой и мужеством, они, разя, повергая и убивая, загнали их обратно через городские ворота. Пожалуй, если бы в нашем войске было чуть больше готовых к бою [людей], то, вне всяких сомнений, они ворвались бы внутрь вместе с теми, кого преследовали{898}.

5. Итак, аскалонцам оставалось только скорбеть и оплакивать 40 своих погибших воинов, кои были из числа лучших, и удивляться тому, что это несчастье постигло их столь внезапно.

6. Король же по сигналу труб разместил своих людей на отдых в палатках за пределами города, неподалеку от него. И если они по воле Божьей получили отдых, то враги наши провели ту ночь в бессоннице и в печали. Ведь Иосиф сказал: «Чрезмерно уверенный — неосторожен, страх же учит предусмотрительности»{899}.

7. Следует заметить, что в тот день наши всадники не обнаружили никакой добычи вокруг города. Ведь зная о прибытии короля, сарацины предусмотрительно попрятали весь свой скот.

Глава 47О том, как сарацины отправляют с голубями свои послания

1. У сарацин, проживавших в Палестине, есть весьма разумный обычай — отправлять из города в город обученных к этому делу голубей, которые доставляют письма уже в знакомые им дома. [Люди], заметившие и прочитавшие прикрепленные к лапкам голубей письма, узнают о том, как им необходимо поступить. Очевидно, что и в этот раз было сделано то же самое{900}.

Глава 48О различии в обычаях

1. Итак, по причине разделения земель существует также и различие в делах и обычаях. Одни установления приняты во Франции, другие — в Англии, третьи — в Египте или Индии.

2. Кроме того, эти страны различаются видами птиц, рыб, равно как и деревьев. Я никогда не видел в Палестине китов{901} или миног, сорок или малиновок. Однако здесь водятся онагры{902}, дикобразы, а также гиена, которая раскапывает могилы умерших{903}. Среди деревьев я не встречал здесь ни тополя, ни тиса, ни ореховых кустов, ни бузины, ни иглицы, ни клена.

Глава 49О разного рода животных и гадах в сарацинской земле

1. Совсем недавно близ Неаполя{904} мы видели одно животное, название которого никто не знал и не слышал. С виду оно было похоже на козла, с шеей, поросшей, как у осла, длинной шерстью, с раздвоенными копытами, с хвостом как у теленка, и при этом — больше барана{905}.

2. В Вавилонии{906} же есть другое животное, которое называют химера. Передняя часть его туловища возвышается, а та, что к хвосту, — опускается. В праздничные дни ее накрывают самой лучшей накидкой, и вместе с другими восхитительными предметами она служит [ко славе] повелителя{907}.

3. Обитает там также и крокодил — это четвероногое чудовище, которое одинаково хорошо себя чувствует как на земле, так и в воде. У него нет языка, но он поднимает верхнюю челюсть, и все сходятся во мнении, что у него чудовищная хватка. Обычно он вырастает в длину до 20 локтей. Крокодил, как гуси, откладывает яйца, причем никогда не прячет свое потомство в том месте, где ему может угрожать поднятие Нила. Крокодил наделен огромными когтями. Ночи он проводит в воде, днем же отдыхает на суше. Он облачен в очень прочную кожу{908}.

4. Эти четвероногие также обитают в одной реке у Цезарии Палестинской. Но говорят, что их с коварными намерениями доставили туда с берегов Нила только недавно. Теперь в этой земле они постоянно причиняют большой ущерб и пожирают животных.

5. Гиппопотам водится только в этой реке и в Индии, где их больше всего. Он схож с лошадью спиной, гривой, ржанием, вздернутой мордой, раздвоенными копытами, превосходными зубами и вьющимся хвостом. По ночам он пасется на полях, на которые выходит, хитроумно развернувшись назад, чтобы этими следами ввести в заблуждение, дабы ему не устроили засаду по возвращении{909}. Туловищем он больше слона. Это и остальное, крохотное и огромное, все создает Бог. Он все порождает, как угодно Ему, и мы должны почитать и воздавать Ему хвалу за это.

6. У настоящих драконов небольшая пасть, которая не приспособлена для укуса; [на морде] у них узкие проемы, через которые они дышат и высовывают язык. Ведь яд{910} У них не в зубах, а в хвосте, коим они, как плетью, причиняют вреда куда больше, чем пастью. Из мозга дракона извлекают камень{911}. Дракон — самый большой из гадов и животных, обитающих на земле. Нередко он, вырвавшись из пещеры, носится в небе и приводит его в волнение. У него также имеется гребень. Всякий, кого он схватит, погибает; и даже слона его огромное туловище не может уберечь от дракона.

7. [Дракон] появляется на свет в Индии и Эфиопии в самый разгар нескончаемого лета. Он прячется рядом с тропами, по которым обычно проходит слон. Спутав его ноги в узлы, он удушает его{912}. Лап у дракона нет.

8. В азиатской Скифии обитают грифоны, самые свирепые птицы, неистовствующие сверх всякой меры{913}. Еще существуют гирканы, суровое лесное племя, в землях которого водится множество огромных животных, среди которых тигры. Этот род животных отличают удивительные знаки — отливающие темно-желтым пятна. Мне неизвестно, что больше присуще лапам тигра — быстрота или выносливость. Нет ничего столь отдаленного, чего бы они не достигли за короткое время; и никто не может настолько оторваться от них, чтобы они не нагнали его тотчас{914}.

9. В Гиркании живут пантеры, окрашенные маленькими пятнышками. Рассказывают, что их запах и внешний вид приводит в оцепенение целые стада; и там, где замечают пантер, животные тотчас собираются вместе, напуганные, впрочем, только страшным видом их челюстей. Пантер чаще убивают ядом, нежели мечом, поскольку они удивительно живучи{915}.

10. Лося же следует сравнить с мулом. У него до такой степени свешена верхняя губа, что по этой причине он может пастись, лишь пятясь назад{916}.

11. Хамелеон по большей части плодится в Азии. Это четвероногое животное, похожее на ящерицу, однако лапы у него более прямые и длинные и соединяются с брюхом. Хамелеону присуща медлительная поступь, у него длинный и скрученный хвост, острые загнутые когти, покрытое шипами тело, а кожа такая же, как мы уже видели у крокодила. Его пасть вечно открыта и ни для чего другого не используется{917}.

12. Хамелеон опасен для ворона. Ведь хамелеон, если он даже был убит вороном, непременно губит своего победителя, поскольку если тот съедает от него хотя бы маленький кусок, то погибает на месте. Однако у ворона для исцеления есть лечебное средство: съев лавровый лист, он выздоравливает. В теле хамелеона нет мяса, а во внутренностях недостает селезенки; и на чем бы он ни сидел, он принимает цвет этого предмета{918}.

13. На греческом он саламандрой зовется, а на латыни — стеллией,

Пламенеющая стеллия, саламандра, ощетинившийся хамелеон,

Три имени разных, но плотью одно и то же.

14. Есть одна птица — пегас, которая ничем не схожа с лошадью, кроме как ушами{919}.' Существует также один народ, до того рослый, что может с'легкостью вскочить на слона, как на лошадь{920}. Кроме того, есть еще одно племя, которое в юности имеет белый цвет [кожи], а к старости — чернеет.

15. Левкокрота{921}— это животное, которое своей скоростью превосходит всех остальных. Размером она больше осла, с крупом оленя, грудью и голенями как у льва, головой куницы, раздвоенными копытами, пастью, разверстой до ушей, и сплошной костью вместо зубов. Такое вот у нее обличье, но голосом она подражает звукам людской речи{922}.

16. Помимо этих животных, существует еще мантикора, у которой три ряда тесно посаженных зубов, чередующихся друг с другом; сама она кроваво-красного цвета, у нее человеческое лицо, сверкающие глаза, туловище льва, хвост с заостреным, как у скорпиона, жалом, а голос такой шипящий, что он напоминает фистулу{923}. Она обожает человеческое мясо; у нее столь сильные лапы и такой могучий прыжок, что ее не может удержать ни большое расстояние, ни широкое препятствие{924}.

17. Однако кому по силам в столь великом и обширном море [жизни], в котором обитает столько животных и рептилий, коим нет числа, познать и изучить все чудесные деяния Господни? Все это я, как сумел, позаимствовал у Солина, у мудрейшего исследователя и весьма сведущего рассказчика. Но то, что Александр Великий обнаружил и увидел в Индии, я расскажу позднее, и если не все, то хотя бы частично.

18. Теперь же к концу год сей подходит; в следующем пусть будет Господь повелителем времени сообразно; сейчас же переходит один год в другой.

Глава 50О походе иерусалимского короля против короля Дамаска

1. В год от Рождества Господня 1126-й, в 3-й индикт, отпраздновав в Иерусалиме Рождество{925}, король собрал свое войско, намереваясь напасть на дамасского короля{926}. И после того, как через герольда был объявлен сбор, все иерусалимское королевство — и конные, и пешие — было приведено в движение для этого похода. Жители Иоппы и Рамлы и те, кто проживал в Лидде, пройдя через Неаполь, проложили свой путь через Скифополь, т. е. Бетшан. С севера же подошли жители Аккона и тирийцы.

2. Ведомые королем{927}, они, оставив справа город Сепфорис и гору Фавор, прибыли к Тивериаде. Когда к ним присоединились иерусалимляне, они переправились через Иордан, после чего все с наслаждением предавались отдыху в палатках.

Погода была ясной, без единого облачка,

Тогда уж в шестнадцатый раз месяца рога сияли{928}.

3. На рассвете, когда надлежало сниматься с лагеря, звук рога подал сигнал к выступлению. Тогда [наши] собирают палатки и готовятся двинуться в путь. Они грузят свой скарб на мулов, верблюдов и прочий скот, отчего происходит сильный переполох: ревут ослы, мычат верблюды, ржут лошади. В то время как разведчики начали исследовать путь, остальные под звуки труб осторожно выступили по дороге, которая, как они полагали, была для них наиболее подходящей.

4. Глубже вторгнувшись во вражескую землю, наши решили следовать дальше, предусмотрительно убрав знамена и вооружившись, чтобы не быть застигнутыми врасплох внезапной тревогой. После того как они миновали пустынную область Рооб{929} и вступили в дамасские земли, то провели две ночи за Меданом, где берет свое начало одна река, которая за Галилейским морем течет в направлении Скифополя и впадает в Иордан.

5. Обнаружив у себя на пути одну башню, наши разрушили ее. Наконец они добрались до крепости под названием Саломе{930}. Проживавшие здесь сирийские христиане с процессией выступили навстречу королю.

6. После этого наши прибыли в долину, которую называют Маркисофар, что означает «Софар на лугах»{931}. В этом месте, где апостол Павел был поражен Господом{932} и на три дня потерял зрение, наши оставались в течение двух дней. Отсюда они заметили шатры дамаскцев, которые ожидали там наше войско.

7. После того как сын короля Тулдеквина{933} старательно собрал отовсюду, откуда только смог, примерно 3 тысячи всадников, он вернулся к отцу, чтобы сражаться [вместе с ним]. Он присоединился к своему народу за день до начала битвы.

8. Вскоре после этого наши рыцари и пехотинцы были распределены на 12 полков таким образом, чтобы в случае необходимости у них была возможность оказать помощь друг другу. После того как [наши] отслушали мессу и причастились освященным хлебом, противники сошлись в битве. Вступив в бой, они громогласно восклицали: «Помоги нам, Боже!»

9. Турки также громко кричали и яростно сражались. И они были поражены доблестью тех, на кого прежде с пренебрежением смотрели, как на побежденных. Лишившись присутствия духа, турки, охваченные страхом и ужасом, вздумали бежать. Бежал Тулдеквин, а вместе с ним и его сын. И хотя [поначалу] они теснили христиан сверх всякой меры, наши, все больше и больше собираясь с духом, обрели стойкость и невозмутимость.

10. Но вот со стороны турок так внезапно появилась туча стрел, что христиане оказались совершенно незащищенными от их ударов и ран. Никогда для нас не было более тревожной и страшной битвы. Суматоха, ярость и гул, исходившие от носившихся по кругу [людей], были невероятными. Громогласно звучали трубы и горны.

11. Наши отовсюду были окружены турками и по большей части изранены. Обратившись в бегство и пробежав четыре мили, они наконец пожелали обернуться к туркам лицом и, преисполнившись воинского духа, вступили в бой с ними{934}.

Сей священный день битвы известен был обращением Павла{935},

Коего Бог избрал.

Битва началась в третий час дня; конец этому дню положили вечер и победа, дарованная Богом.

12. Тяжела битва, но постыдно бегство; однако лучше жить лишенным сил, чем мертвым предаваться скорби в вечности. Поэтому турки избрали бегство, дабы сохранить свои жизни. Две тысячи их [рыцарей] или чуть более того изрубленными остались в поле. Убитым же пехотинцам не было числа. Наши потеряли 14 всадников и 80 пехотинцев.

13. В тот день наш король и его рыцари, равно как и пехота{936}, держались самым достойным образом, ибо вместе с ними был сам Всемогущий Бог. Король же Сирии бежал вместе с теми, кто смог. А король Балдуин в радости и с триумфом вернулся в Иерусалим.

14. После того как было принято решение о возвращении, наши окружили одну башню и захватили ее вместе с находившимися внутри 96 воинами, коих они перебили. После этого король окружил другую башню с 20 укрывшимися в ней турками. Когда те увидели, что наши выкопали вокруг ров и мечут огромные камни, то в страхе передали себя и свою крепость королю. Тот позволил им с миром выйти оттуда, но башню приказал разрушить. В этом была настоятельная необходимость, дабы своей защитой она не давала другим повод к отложению. Ибо башня могла сулить ее владельцам некую надежду на спасение, равно как неуверенность и страх осаждавшим ее.

15. Пожалуй, слушатели этой истории утомятся, если им рассказывать обо всем, что благодаря силе или находчивости было совершено на этой войне и ради нее. Дамаскцы привели с собой юношей, отобранных за свою проворность. Со своим оружием они сидели за спинами у всадников и после сближения с врагом соскакивали с лошадей; после этого они уже как пехотинцы теснили противника с одной стороны, тогда как всадники, доставившие их, — с другой.

Глава 51Об осаде города Рафанея и о Субботней реке

1. Сказано же: «Ничто не может быть совершенным»{937}. Мы не могли быть счастливы после всего описанного выше, поскольку потеряли 14 самых доблестных рыцарей, равно как и некоторых пехотинцев, столь же отважных. Однако это немного по сравнению с тем, сколько было перебито [турок].

2. Дамаск переводится как «кровавый поцелуй» или же «пьющий кровь». Мы прочли, что кровь Авеля была пролита именно в Дамаске. Жители этого города могли купаться в крови убитых или даже напиться [своей собственной крови], бросившись головой вниз.

3. В тот день, когда король со своим войском вернулся в Иерусалим, мы устроили торжество и все вместе возносили молитвы.

4. Но вскоре после этого{938} король, побуждаемый просьбами графа Триполи, отправился оказать ему помощь в осаде одного города, который расположен за горой Ливан и называется Рафанея{939}. В этой области, как пишет Иосиф, «посредине, между городами Аркас и Рафанея, течет река, которая имеет одну удивительную особенность. Она многоводная и быстрая, когда течет, однако по прошествии шести дней из-за недостатка источников ее русло предстает взору сухим. Затем, на седьмой день, словно ничего и не случилось, река появляется вновь. И было установлено, что это явление можно наблюдать постоянно. Поэтому река названа Субботней, так же как у иудеев называется седьмой священный день.

5. Принцепс Тит, проведя много времени в Бейруте, во время возвращения оттуда всегда обозревал самые удивительные чудеса в тех сирийских городах, через которые следовал. Но, увидев реку, природа которой была столь достойна ознакомления, он был весьма изумлен»{940}.

Глава 52И еще об одной реке

1. Этот же историк указывает еще на одно чудо, обнаружив, что рядом с городом Птолемаида «есть совсем небольшая речушка, протекающая в двух стадиях от него и называющаяся Белей, рядом с которой находится гробница Мемнона, весьма достойная восхищения.

2. [Вблизи нее есть одно местечко], которое имеет форму круглой впадины и приносит стеклянный песок. И после того как множество прибывших туда кораблей вычерпают песок, это место вновь наполняется им. Ветры, словно нарочно, сгоняют сюда с окрестных возвышенностей обычный песок. Это место тотчас превращает в стекло весь полученный материал.

3. Но более удивительным мне кажется то, что часть песка, уже превращенная в стекло, будучи выброшенной за границы этого места, вновь становится обычным песком»{941}.

Глава 53О захвате города Рафанея

1. Что же касается города Рафанея, о котором я уже начал рассказ, то исход дела был следующим. После того как король и граф в течение 18 дней тяжело теснили запершихся там сарацин, меча своими торментами камни, те в конце концов сдали город и невредимыми покинули его{942}. Это случилось в последний день марта{943}. Упомянутый граф, рассчитывающий владеть этим городом в будущем, принял и укрепил его. Король же вернулся в Иерусалим.

Глава 54О смерти римского императора

1. Когда мы праздновали Пасху в Иерусалиме, из молвы, исходившей от прибывших паломников, нам стало известно, что умер римский император{944}. Они также сообщили, что герцог Саксонский по имени Лотарь был возведен в короли и императоры{945}.

Когда умер Генрих, созвездие Близнецов, появившись, сияло,

И после него Лотарь, рожденный от герцога, правил{946}.

Глава 55О том, как король отправился против вавилонян

1. Спустя некоторое время король выступил из Тира и спустился в Нижнюю Сирию. Часть своей конницы он оставил [в городе], а 'часть взял с собой, поскольку из слухов ему стало известно, что вавилоняне подготовились к войне и намереваются выступить против нас.

2. Для начала он решил отправиться в то место, куда, как он слышал, вторглись враги. Подобно вепрю, окруженному собаками и разъяренному их частыми укусами, ему надлежало всеми силами защищаться, разя клыками справа и слева. Обычно мы иносказательно говорим так: «Где боль, там [требуется] рука» (Ubi dolor, ibi manus).

3. Прежде чем король прибыл туда, турки уже осадили и взяли силой одно укрепление, ошибочно [принимаемое] за замок{947}. Мы очень нуждались в нем, а туркам оно доставляло беспокойство. Наши рыцари, благоразумно выйдя оттуда под покровом ночи, смогли ускользнуть, оставив там своих жен вместе с детьми; они предпочли спастись хотя бы частично, нежели погибнуть всем вместе.

4. Тогда, в летнюю пору, в середине июля, на северо-востоке стала видна комета, которая, появляясь перед рассветом и демонстрируя свой хвост до девятого часа, светилась слабым светом. В течение 18 дней мы усердно наблюдали за ней, однако в том, что она означала, мы положились на Творца мироздания.

5. Турки же, среди которых наиболее могущественным был Борсеквин, осадили крепость под названием Кереф. Но, узнав о прибытии короля, следовавшего за ними, они, обманутые в своей надежде, отступили в более надежное Для обороны [место]{948}. У них было не более 6 тысяч рыцарей. Король после этого вернулся в Антиохию.

Глава 56О вавилонском флоте

1. В том же году вавилоняне, восстановив и собрав свой флот, с южным ветром, под парусами вторглись в филистимскую область. Они миновали Фарамею, Ларис, а также Газу, Аскалон, Иоппу, Цезарею, Птолемаиду, Тир и Сидон, осматривая и карауля морское побережье до самого Бейрута и выслеживая и выискивая от порта к порту, что бы они могли совершить на пользу себе и во вред христианам.

2. Но поскольку из-за нехватки воды они сильно страдали от жажды, то им пришлось высадиться на сушу, чтобы из рек и источников наполнить свои емкости и утолить жажду.

3. Однако горожане указанного города{949}, не желая сносить этого, тотчас отважно выступили против них. Взяв с собой паломников, по случаю оказавшихся там, они вступили в бой с морскими разбойниками, повергнув из их числа 130 человек либо убитыми, либо смертельно раненными. [Врагов] же, высадившихся для битвы, было 5 тысяч, если не считать тех, кто в это время охранял флот, в котором было 22 триремы, или катоса{950}, и 53 корабля прочих видов.

4. [Сарацины], несклонные к милосердию и безжалостные ко всем, кого ранее смогли подчинить себе, хвалились перед нашим народом своей жестокостью.

5. Однако, по милости Божьей, они не извлекли для себя никакой выгоды, поскольку наши всадники копьями, а лучники стрелами загнали их в море и заставили бежать. Тотчас после этого сарацины, подняв паруса, по морю направились к Триполи, а оттуда — на Кипр.

Глава 57О плавании юного Боэмунда

1. Сколько же раз в этом году гонцы и паломники сообщали нам о прибытии юного Боэмунда и убеждали нас в этом{951}! Но этими бесконечными пересудами они ввели нас в заблуждение. Он опасался вавилонского или пиратского флота, о котором ему стало известно, что тот распространился по всему морю. Кроме того, он беспокоился о своих владениях, которые, находясь в коварном окружении враждебных заговорщиков, мог потерять, если бы хорошо не распределил их среди своих верных. Одна крестьянская пословица гласит: «У кого плохие соседи, у того плохое утро».

2. Итак, уже столько раз подготавливая свое отбытие, Боэмунд, наконец, в Отранто, одном апулийском городе, собрал столько кораблей, сколько смог, а точнее, 22 судна, в числе которых было 10 длинных и снабженных веслами. Поручив свои владения герцогу Апулии{952}, коего избрал и назначил наследником своих земель на тот случай, если умрет раньше его, он начал готовиться к морскому путешествию. Герцог то же самое подтвердил [Боэмунду] и охотно дал согласие на тот случай, если он упокоится раньше. Это засвидетельствовала присутствующая от обеих сторон знать.

3. Итак, Боэмунд, выйдя в середине сентября в море, миновал рассеянные по морской глади Киклады и прибыл в Метони. После этого он прошел через Родос, Памфилию, Ликию и Атталию, воды которой так опасны для плавания. Оттуда, оставив позади Антиохию Малую, он прибыл в Антиохию Великую, миновав Исаврию и Селевкию и оставив справа Кипр, а слева Тарс и Мелот{953} — славнейший город, который уже долгое время пребывал в запустении{954}.

4. Тем временем многие сплетники и кутилы, прибывшие морем, рассказывали в Иерусалиме нам, что Боэмунд в действительности высадился в Антиохии, но это было ложью. Впрочем, сами-то они думали, что говорят правду, поскольку дошли до Патары{955} вместе с некоторыми рыцарями [Боэмунда], высланными им вперед, при которых были ястребы, соколы, птицеловы и собаки.

Глава 58Об опасностях, поджидающих в море

1. Множество волнений, по воле Бога или с Его соизволения, выпадает на долю тех, кто путешествует по морю: то оторвется якорь, то сломается рея или часть кормы, то порвутся канаты.

2. Когда же меняется ветер, тогда смотрят на флюгер, дабы убедиться, в правильном ли направлении идет [корабль]. Следует быть осторожным, чтобы ночью не сбиться с пути. А если звезды скрыты за облаками и судно отклонилось в сторону скал, это грозит неминуемым кораблекрушением и гибелью. В море, как и на суше, существуют разного рода опасности.

3. Однако стоит ли нам удивляться насчет себя, если мы можем вспомнить о кораблекрушении апостола Павла? Чтобы изведать глубину бездны, опустили свой лот корабельщики{956}. И если бы Павел на краю гибели не увидел ангела, он бы уже и не надеялся выжить{957}.

Глава 59О Великом море

1. Многие корабли обычно подвергаются опасности в водах близ Атталии, ибо дующие отовсюду ветры, которые через долины и подземные изломы стремительно низвергаются с гор, закручиваются в пучине в причудливый водоворот. Кроме того, если морским судам встречаются пираты, те безжалостно грабят и уничтожают их. Но тот, кто из любви к Богу претерпел все это, неужто будет разочарован в Его воздаяниях?

2. Вот что мы знаем о нашем море: «Не следует обходить молчанием тот факт, откуда Средиземноморье берет свое начало. Некоторые полагают, что это море начинается от Кадисского пролива и источником его является не что иное, как течение, исходящее из Океана. Те же, кто думает иначе, утверждают, что всякое течение исходит через Понтийские проливы; они подтверждают это весомым доводом, что поток, изливающийся из Понта, никогда не возвращается»{958}.

3. Хвала же и слава Творцу всего, который «установил границы моря, устроив запоры и проходы. И сказал Он ему: досюда дойдя, в тебе же поток твой успокоится»{959}. Там, где стремнина твоя разобьется о берег, превратившись в пену, она отхлынет смиренно от песчаной преграды.

4. «Право же, что, как не сила небесного установления препятствует тому, чтобы через египетскую равнину, находящуюся значительно ниже других долин, к коим она примыкает, Красное море соединилось с Египетским{960}? Об этом свидетельствуют [намерения] тех, кто захотел соединить эти два моря, дабы они были связаны друг с другом. Первым был египтянин Сесострис, затем — Дарий Мидийский{961}, который, видя, что обладает большим могуществом, пожелал осуществить то, что было предпринято местным [правителем]{962}.

5. Известно, что Индийское море, к которому относится Красное, находится выше, чем Египетское, располагающееся ниже. И, возможно, дабы море, находящееся выше, не изливалось в нижнее, оба царя отказались от своей затеи». Так утверждается в «Шестодневе» Амвросия{963}. Об этом же можно встретить и у Солина.

6. Дивны деяния Божьи, но еще более изумителен Он сам, сотворивший и устроивший это. И даже если нам что-то кажется безобразным, мы все же должны восхвалять это, поскольку все создал Творец, и оно не менее полезно.

7. Так вот в клопе Бог даровал целебное средство; полипа и морского ежа Он наделил хитростью. Змеям же дал мудрость. Иногда эти твари даруют целебное средство, иногда — заразу или погибель. Порой они приносят пользу, порой — вред. Говорят, что противоядие от змеиного укуса обычно готовят из плоти змеи, но яд и плоть змеи, если их взять по отдельности, гибельны; если же яд смешать с другими веществами, то он целебен и спасителен.

Глава 60О разновидностях змей

1. Василиск достигает длины в полфута; голова у него перехвачена белой, как митра, лентой. Он создан не только на погибель людям и животным, но и самой земле, которую отравляет и выжигает. Где бы он ни побывал, он оставляет это место безжизненным, истребляя траву и уничтожая деревья. От него в воздухе такое зловоние, что ни одна птица не может пролететь там без вреда для себя, не отравившись ядовитыми испарениями.

2. Когда василиск двигается, половина его тела ползет, а другая половина вздыблена и высоко поднята. Даже змеи приходят в ужас от его шипения. Спасаясь от него, они спешат изо всех сил. Погибших от его укуса ни зверь не ест, ни птица не касается. Однако с ним по силам справиться ласкам, которых люди запускают в норы, где скрывается василиск.

3. Пергамцы оценивали останки василиска в целый сестерций; [они использовали их для того], дабы замечательный храм, украшенный рукой Апеллеса{964}, ни пауки не оплетали паутиной, ни птицы не залетали в него{965}.

4. У амфисбены две головы, одна из которых находится на хвосте. Керасты имеют четыре рога. Старательно спрятав все тело в песках, они выдают эти рожки за корм, дабы приманить и схватить пугливых птиц{966}.

5. Геморрой укусом выпускает кровь. Через размягчившиеся вены с кровью выходит и жизнь{967}. Тот, кого ужалил престер, опухает и погибает от непомерной тучности; за опухолью обычно начинается гниение{968}.

6. Существуют также аммодиты, кенхрисы, элефантии, херсидры{969}, хамедраконты. В общем, сколько названий змей, столько же и видов смертей.

7. Скорпионы, сцинки, лакерты относятся к червям, а не к змеям{970}. Когда эти чудища шипят, они не так опасны. Они едва ли выказывают какие-либо чувства, если только не направляются к самкам. Есть еще якули, которые бросаются на любое животное, волей судьбы попавшееся им навстречу{971}.

8. Сциталы отличаются такой пестротой красок на спине, что изяществом рисунков отвлекают тех, кто смотрит на них{972}. [Яд] дипсады умертвляет жаждой{973}. [Яд] гипнала убивает сном, и — Клеопатра тому свидетель — его используют для убийства{974}. Яд других змей, против которого имеется противоядие, заслуживает меньшего внимания{975}.

9. Весьма поразительно и не менее удивительно то, что Александр Великий увидел в Индии. Отсюда он сообщил своему учителю Аристотелю и матери Олимпиаде следующее: «Я никогда бы не поверил, что существует столько чудес, если бы не увидел все это своими глазами»{976}. Воистину же этот царь во всем был велик, мудр и рассудителен в делах своих. Он был полон сил и могущественен, и не метался, словно перышко, и не гнулся, подобно соломинке.

Глава 61О прибытии юного Боэмунда, сына герцога Боэмунда, и о том, как он был принят в Антиохии

1. Поскольку вопреки ожиданиям Боэмунд в этом году{977} прибыл поздно, то мы уже думали, что он вовсе не собирается приезжать, как о том предрекали и обещала людская молва. Но так как, согласно пророчеству, путь человеческий не в его руках и движение людское управляется не человеком, а Господом{978}, наше воображение часто обманывает нас в нашей надежде. Не подобает же, чтобы людская жадность занималась устроением, но должно, чтобы Бог как судья надлежащим образом воздавал людям за их деяния.

2. Когда своими письмами король уведомил нас, находившихся в Иерусалиме, что Боэмунд уже высадился в Антиохии, мы все очень обрадовались этому и возблагодарили Бога за то, что он привел его невредимым.

Уже солнце зашло, когда ночью он в порт вошел.

3. Когда Боэмунд прибыл в Антиохию, то был радостно принят всеми. Король вышел ему навстречу с великой процессией и под приветствия народа любезно встретил его. Быстро переговорив с ним, король тотчас передал Боэмунду его землю, а также выдал за него одну из своих дочерей{979}.

И вот тесть и зять, отец и сын,

Почитал один другого, и от того могущественнее становились оба.

4. После того как свадебные торжества были подготовлены, их справили надлежащим образом. Приняв княжеское достоинство и облачившись в самые дорогие одежды, Боэмунд воссел на свой престол{980}. Он призвал к себе всех своих самых знатных сеньоров, которые в присутствии короля и с его одобрения поклялись Боэмунду в том, что с этого дня и впредь будут хранить ему верность, коей обязаны ему, как его люди.

5. После того как со всем этим было покончено, король вернулся в Иерусалим.

Когда Скорпион, появившись, средь звезд небесных сиял,

Боэмунд властью в Антиохии был облечен,

Годовой же круговорот, обернувшись, к возобновлению теперь готов.

Глава 62О чуме, [вызванной нашествием] крыс

1. В год 1127-й от Рождества Господня, в 5-й индикт, в Палестине появилось такое превеликое множество крыс, что они, набросившись на круп одного быка, удавили и съели его и вместе с ним пожрали еще семь баранов. После того как они почти полностью разорили окрестности Аккона, то в поисках воды поднялись в горы в окрестностях Тира. Налетевший губительный ветер и жестокий смерч низверг эти бесчисленные тысячи обратно в долину. Из-за гниения их трупов эта область пребывала смертельно зараженной.

Конец «Иерусалимской истории»

господина Фульхерия Шартрского.

БИБЛИОГРАФИЯ