– Может, весть от князя Олега из Корчева, – высказал догадку быстрый Горицвет.
– Княже, там из Хазарии купцы да ещё какие-то важные люди пожаловали, молвят, по делу спешному, – доложил теремной охоронец, усмиряя поводьями разгорячённого скачкой гнедого жеребца, отчего тот «заплясал» на месте.
– Спешному? – переспросил князь и, подумав, молвил: – Я занят. Пусть с дороги отдыхают, а все срочные дела завтра с утра.
– Уразумел, княже! – бойко отвечал охоронец и пустил гнедого в обратном направлении ко граду.
– Видать, крепко встревожил хазарский улей князь Олег Моравский с варягами, – пробасил широкоплечий богатырь Притыка, – вот и забегали итильские посланники.
В означенный час хазары, тихо переговариваясь и бросая короткие осторожные взоры на крепких – один к одному – высоких да статных охоронцев, гуськом проследовали в гридницу.
Игорь принимал гостей в полном княжеском облачении, сидя на резном троне, изукрашенном чудными раковинами, жемчугами да перламутрами, привезёнными из далёкой Асии. Один из купцов, старый, с редкой бородой и чуть выпуклыми карими очами здорово напомнил князю того самого Мойшу Киевского, тяжбу меж которым и воеводой Фарлафом пришлось ему судить после злосчастного похода на море Хвалисское. Схожесть эта разбудила неприятные воспоминания, и князь недовольно поморщился. Однако в ходе дальнейшей непростой беседы оказалось, что старшим в посольстве является вовсе не сей схожий с Мойшей купец, а невзрачный рыжий хазарин с быстрыми и совершенно бесстыжими серо-зеленоватыми очами.
Старый купец, похожий на Мойшу, первым вышел чуть вперёд и, кланяясь, попросил кагана Руси принять от купечества хазарского скромные дары. При этом он щедро расточал словесный елей по поводу могущества славного кагана Игоря, его прозорливости, храбрости и светлого ума. Два подручных положили у ног «достойнейшего из каганов» великолепную конскую сбрую арабской работы с чеканными серебряными бляшками, серебряными же стременами и такое же роскошное седло. Тут же, у резного изукрашенного трона князя, на красной шёлковой подушечке с жёлтыми кистями были выложены женские прикрасы для княгини, – золотые и серебряные подвески, серьги и ожерелья восточной работы.
«Щедрые дары поднесли, значит, им что-то надо», – подумал Игорь, оглядывая хазарских посланцев. Однако вслух ничего не сказал, терпеливо ожидая, что скажут гости.
– О, грозный каган урусов, наши братья, купцы в Корше, напуганы и встревожены, твои воины во главе с каганом Хелгу пришли и захватили часть побережья, которое всегда принадлежало Хазарии! – выступив вперёд, проговорил рыжеволосый на хорошем словенском. – Спокойная и размеренная жизнь городков и климатов нарушена наглым разбоем. Чего хочет твой каган Хелгу, и делает ли он это с твоего дозволения? – одновременно вкрадчиво и возмущённо вопросил рыжий.
– В Таврике издревле жили тавро-русы, и греки, и другие народы, так что не реки, посол, о том, чего либо не ведаешь, либо не желаешь ведать, – нахмурился ещё больше Игорь, и в голосе его зазвучало железо. – Князю Олегу не нужны ваши владения, он пришёл в те места, где мой дядька, а его отец, князь Руси Ольг Вещий строил лодьи морские великие. Он строил, и я буду строить, – с нажимом молвил Игорь.
Посланники переглянулись.
– Постройка лодий – доброе дело, но зачем приходить с дружиной? Все эти вопросы мы бы решили мирно, так, чтобы всем было тов, то есть выгодно и хорошо. А князь Хелгу захватил не только Коршу, но и Самкерц, который принадлежит Хазарии, – нисколько не смутившись, молвил рыжий посланец.
«А он явно не из купцов будет» – отметил про себя князь.
– Мы простые купцы, и нам важнее всего наша торговля, а для торговли нужен мир, могучий каган, – снова с глубоким поклоном заговорил старый рахдонит.
«Ага, мир вам нужен, а кто самые большие барыши имеет с любой войны, скупая задёшево рабов, воинскую добычу и прочее», – вновь подумал Игорь, но промолчал, ибо ведал, чем менее говоришь, тем больше у тебя возможности сопротивляться хитрости изворотливых иудейских посланников.
– Хотим тебе сообщить по секрету, могучий князь, – молвил опять рыжеволосый, понизив голос и даже оглянувшись по сторонам, будто боялся, что его подслушает сам Хазарский Каган, – что тудуны из Таврики и Самкерца подняли шум и пожаловались на твоих воинов самому Великому Хамалеху. И он приказал готовить войско для сражения с твоей дружиной. Когда мы покидали Итиль, подготовка уже шла полным ходом.
– Собраны лучшие воины со всей Хазарии, но мы – простые торговцы и не желаем войны! – словно в отчаянии воскликнул старый рахдонит. – И потому мы здесь, чтобы просить тебя о мире… – учтиво и даже подобострастно поклонился купец.
– Мудрейший из князей, зачем губить своих замечательных храбрейших воинов в борьбе за то, что можно взять без войны? Ведь эти аскеры могут пригодиться в настоящей, трудной схватке с тем врагом, который является врагом и для нас, – подхватил слова старого рахдонита рыжеволосый.
– Гляди, как завернули хитромудрые жидовины, – шепнул темник Горицвет Издебе.
– Ага, разговор плетут, что старый рыбак сеть прочную, быстро да ловко, – так же шёпотом ответил ему богатырь, а немногословный коренастый Притыка только согласно кивнул.
– Чего же вы, люди торговые, хотите? – прищурил левое око, будто целился из лука Игорь.
– Если морские лодьи, Великий князь, тебе нужны для похода, – проговорил рыжеволосый, не отводя очей от лика кагана урусов, – мы с радостью готовы помочь. Ведь для постройки судов много чего надобно, – и лес, и пенька, и смола, и парусина крепкая, гвозди, скобы, железо, медь, пропитание и снаряжение для воинов, – во всём этом помогут наши торговцы.
– Обязательно поможем, ведь в том наш купеческий интерес! – горячо подхватил старый рахдонит слова Рыжего.
– А если это будет поход на Кустандий, Царьград по-вашему, то у нас могут совпасть и военные интересы, – скромно добавил рыжеволосый.
– Вы будете помогать мне строить корабли против Византии, с которой у Хазарии договор? – в изумлении вскинул бровь Игорь.
– По договору с Кустандием, мы должны препятствовать военному захвату Таврических земель Русью. Но если захвата не будет, то и мы ничего не обязаны Империи. Если нет нападения, то не нужно и отражение! – красноречиво развёл руками Рыжий. – А эти места, где твой дядька великий каган Хелгу Вещий строил свои лодьи, мы тебе и так предоставим, скажем, за некую условную, поверь, светлейший князь, чисто условную плату, – уверил хазарский посланец. – И это уже не касается нашего военного договора с Кустандием. А что ты там строишь, – баржи для перевозки зерна или боевые лодьи, Хазарию не интересует, это обычные торговые дела.
– Да, Великий каган Руси, это уже наш, купеческий вопрос, и мы всеми силами готовы его решать, – закивал собрат Мойши Киевского.
– Поверь, досточтимый князь, – ещё более проникновенно проговорил рыжеволосый, для убедительности прижимая правую десницу к груди, – Кустандий нам не меньший враг, чем тебе. Да, пожалуй, ещё больший, ведь он отбирает часть прибыли от торговли, которая могла бы идти через Хазарию, а идёт через Империю ромеев. Он изгоняет наших людей и всячески измывается над ними. Нет более униженных и оскорблённых людей, чем несчастный иудейский народ в Ромейской империи! И мы готовы помочь тебе против нашего общего врага – злодея Романуса! – уже вдохновенно воскликнул посланец, сверкая зеленоватыми очами.
– Да, Великий каган Руси, – снова с глубоким поклоном обратился старый рахдонит, – ты только прикажи уйти твоим воинам, и сразу убедишься в исполнении всего, о чём здесь услышал. К твоим местам постройки потянутся все нужные товары. Тебе нужен лес для постройки кораблей, его доставят из земель Вятичей по Дону прямо к Корше. Тебе нужна смола для просмолки бортов, и ты её получишь сразу же в любом количестве из того же Самкерца и Фанагории, поверь, стоимость товара будет радовать твоих строителей, ведь мы будем продавать, как своим, по лучшим ценам!
– Вы мягко стелете, почтенные купцы, только потом может оказаться, что Бек, например, или Каган не в курсе, или ваши непослушные ларисии, – недоверчиво хмыкнул Игорь.
– Мы всячески будем способствовать решению этого вопроса с Великим Хамалехом и Божественным Каганом, – перешёл на торжественный тон Рыжий. – И если хоть чем-то нарушим наш уговор, грозный князь, то ничего не помешает тебе тут же направить в эти места твоих воинов. Но поверь, такого повода не случится, и ты будешь только доволен нашей помощью!
Видя, что каган урусов задумался, самый старый из жидовинских купцов проговорил совершенно вкрадчиво:
– Светлейший князь, зачем силой ломиться в ту дверь, которая сама легко открывается?
Глава третьяПреследование
Князь Олег Моравский, стоя на берегу Киммерийского Боспора со стороны Тмутаракани, или, по-хазарски, Самкерца, наблюдал за лодьями и баржами, перевозящими смолу и прочий товар на другой берег в Корчев.
– Ну вот, будет теперь из чего строить, и чем смолить, – довольно молвил, подходя, Ольгерд, и тоже стал глядеть, как одна за другой баржи и разномастные торговые судёнышки, загрузившись нужной добычей, отходят от старого каменного причала. – А то хазарские купцы такую цену заломили, что не токмо лодий, однодревок не построишь…
– Позвали в гости, а предлагают кости. Привыкли жировать, только забыли, кто много хочет, ни с чем остаётся. Вот теперь пусть попляшут – скороговоркой поддержал начальника сотник Варяжской тьмы Гунар.
– Ага, – кивнул согласно Моравский князь, – как у нас говорят, были у вороны хоромы, а теперь и черепка не осталось…
Чтобы укрыться от жары, князь Олег с Ольгердом и двумя его сотниками прошли в ближайшую полуразрушенную византийскую виллу с толстыми стенами, сложенными из камня известняка. Бассейн в центре небольшого дворика почти высох и был наполовину засыпан глиной.
Вскоре послышался конский топот, говор, и в прохладное помещение вошли Берест и Хорь.