— Я знал, что полиция подозревает его в поджоге больницы из мести. Он наконец сознался?
— На самом деле нет, — сказал Лиам. — Что возвращает нас к вопросу: у кого еще мог быть мотив? Или к другому: имеет ли под собой почву его история о медсестре Уэйс.
Доктор Батлер опустил глаза. Когда он снова поднял взгляд, его лицо стало таким же непроницаемым, как и у Лиама.
— Как я уже говорил шерифу, персонал больницы не совершал никакой ошибки. Мистер Инман, должно быть, неправильно понял услышанное, что неудивительно. Он искал виноватого.
— Я перечитал материалы по делу Инмана. Обвинение в халатности было снято, но объяснений нет.
— Ничего, что можно было бы инкриминировать персоналу больницы.
Те же слова, что и пять лет назад.
— В ночь пожара… вы не заметили, возможно, кто-то вел себя подозрительно? — спросил Лиам.
Доктор Батлер покачал головой:
— Нет. Все, что я помню, — я был очень занят пациентом с предварительным диагнозом «инсульт». Потом раздался сигнал тревоги, и мы начали выводить людей наружу.
— Медсестра Уэйс упоминала о бездомном, который бродил по больнице. Его интересовал рецепт на наркотические препараты. Вы его видели?
— Нет. Но в общем это обычное явление.
Лиам подумал, что нужно непременно пересмотреть записи с камер видеонаблюдения. Возможно, они запечатлели неизвестного наркомана. Если удастся установить его личность, Лиам с ним побеседует. И еще: надо встретиться с начальником охраны. Конечно, Джейкоб уже допрашивал его, но кто знает — вдруг за пять лет он припомнил нечто такое, на что не обратил внимания сразу.
— Как насчет медсестры Уэйс? Какого вы о ней мнения?
Доктор Батлер чуть поколебался.
— Пэйтон — прирожденная медсестра. Она добра, искренне сочувствует пациентам, крайне внимательна и никогда ничего не упускает.
— Она давала миссис Инман какое-либо лекарство?
— Да, конечно. Это ее обязанность. Я назначил миссис Инман эпинефрин, то есть адреналин, чтобы снова запустить сердце.
— Может ли быть, что Уэйс вколола ей не тот препарат?
По виску доктора скатилась капелька пота.
— Я думаю, теоретически возможно все, но Пэйтон очень педантична и всегда тщательно проверяет этикетку лекарства, прежде чем дать или ввести его пациенту.
— Но в ту ночь в отделении была неспокойная обстановка, не так ли?
— Да, у нас неожиданно оказалось куда больше работы, чем обычно. И мистер Инман… извините, вопил благим матом. Но даже в такие ночи, как та, мы строго придерживаемся установленного протокола, чтобы избежать ошибок. Персонал заносит все детали лечения в карту пациента. Включая и любые медикаменты. Название, дозу, время.
— Вернемся к ночи пожара. Уэйс вела себя так же, как всегда? Или по-другому?
Доктор сдвинул брови.
— Ничего особенного в ее поведении не было, насколько я помню. Она помогала эвакуировать пациентов. Потом искала свою мать. Очень волновалась, конечно. У миссис Уэйс произошла остановка сердца, но я провел непрямой массаж, сделал искусственное дыхание, и она вернулась к жизни.
Тогда, возможно, Пэйтон чувствовала себя в долгу перед Батлером? И солгала, чтобы скрыть его ошибку с Глорией Инман?
Пока мама смотрела по телевизору свое любимое шоу, Пэйтон собирала в стирку грязное белье. На маленьком угловом столике в спальне лежал открытый фотоальбом. Пэйтон взяла его и присела на кровать.
Страницы были заполнены их фотографиями. Ее и Бэл. Как близки они были в детстве! Но с возрастом все изменилось. Они выросли совершенно разными. В первую очередь внешне. Бэл превратилась в настоящую красавицу. У нее были роскошные иссиня-черные волосы и модельная фигура, и на ее фоне Пэйтон выглядела простушкой. Однако, несмотря на комплименты, которые Бэл получала на каждом шагу, и миллионы приглашений на свидания, сестра становилась все мрачнее и мрачнее. Ничто ее не радовало, ничто не приносило счастья. Она отдалилась, впала в депрессию. В четырнадцать лет Вэл уже тайком попивала алкоголь, а потом подсела на наркотики.
Мама силой отправила ее в реабилитационный центр. Некоторое время Вэл держалась, но спустя полгода сорвалась. Все началось по новой и даже ухудшилось.
В восемнадцать она сбежала из дома. За десять лет, которые прошли с тех пор, Пэйтон видела ее трижды. Каждый раз, когда Вэл возвращалась, она просила деньги на реабилитацию. Получив их, она покупала очередную дозу, а затем исчезала.
В прошлом году Вэл заявилась к ней снова, но Пэйтон ничего ей не дала. Вместо денег на руки она предложила лично отвезти Вэл в клинику. Вэл пришла в ярость и набросилась на нее. Ей удалось стащить кредитку Пэйтон, после чего она, конечно, снова скрылась.
Приходила ли она вчера к матери? Ее или не ее видели в саду?
В «Золотых садах» наркотические препараты, как и все лекарства, хранились не в комнатах пациентов, а в особом помещении. Выдача медикаментов строго отслеживалась. Пэйтон сложила белье в стиральную машину, добавила порошок и нажала на «пуск». Потом вошла в гостиную.
— Мама, мне нужно вернуться к работе. Я зайду к тебе вечером.
От экрана мать не оторвалась, но улыбнулась, когда Пэйтон поцеловала ее в щеку.
Подгоняемая дурным предчувствием, она поспешила в главный корпус, где находилась их «аптека».
Если Вэл здесь, жди беды.
После доктора Батлера Лиам заехал в управление шерифа, к Джейкобу. Они вместе пересмотрели записи с камер видеонаблюдения больницы в ночь пожара. Конечно, это был далеко не первый раз, но сегодня они сосредоточились именно на безвестном наркомане. Через несколько минут Лиам ткнул пальцем в экран.
— Вот он.
Джейкоб нажал на паузу.
— Почему он вообще вызвал у тебя подозрения?
Лиам пожал плечами.
— Пэйтон о нем упоминала, сказала, что охранники выдворили его силой. Возможно, ему было совсем худо, он отчаялся достать наркотики и сдуру поджег больницу, чтобы попытаться что-то украсть.
Джейкоб присвистнул.
— А ведь верно. Мы так увлеклись версией о том, что пожар устроил тот, кто похитил новорожденную дочку Коры, что другие и не выдвигали.
— Может, здесь и нет никакой связи, но я попробую копнуть, — сказал Лиам.
— Неужели все так просто? Преступник — обычный торчок, у которого началась ломка? Джейкоб кивнул.
— Я найду сотрудника, который тогда отвечал за выдачу лекарств. Пусть припомнит, не пропали ли у них препараты, не было ли попытки взлома.
Лиам, захватив записи, поспешил к машине. Надо ехать к Пэйтон. Она клялась, что рассказала ему абсолютно все, но инстинкт подсказывал ему, что эта женщина что-то утаивает. Ему казалось, что она — ключ ко всей этой истории.
Телефон зазвонил, когда он сел за руль. На экране появился незнакомый номер.
— Специальный агент Маверик, — ответил Лиам.
Женский голос. Тихий напряженный шепот.
— Вы сегодня были в больнице. Расспрашивали о Барри Инмане.
Лиам насторожился.
— Да. У вас есть какая-то информация?
— Барри Инман изменял жене.
— Кто это говорит?
В трубке раздались короткие гудки.
С минуту Лиам осознавал услышанное, а потом вдруг ощутил прилив злости. Полиция должна была знать об этой связи! Если у Инмана имелась причина желать смерти жены, значит, у него был и мотив.
Он убил ее, чтобы соединиться с любовницей? Если да, то при чем тут судебный иск к больнице? Нет, это какая-то несостыковка.
Лиам завел мотор и вырулил со стоянки. Итак, Пэйтон. На сей раз он выяснит, что же она скрывает.
Глава 7
По дороге к «Золотым садам» Лиам включил хэнде фри и набрал номер Джейкоба.
— Я только что получил анонимный звонок. Какая-то женщина утверждает, что у Барри Инмана была связь на стороне.
— Вот как? — Джейкоб тихонько выругался. — Это интересно. И дает Инману мотив для убийства.
— Согласно вскрытию, какова причина смерти Глории Инман? — спросил Лиам.
— Остановка сердца.
— А отчет токсиколога имеется?
— Конечно. Погоди секунду, я загляну в файл.
Лиам выехал на шоссе, ведущее к Риверз-Эдж. День приближался к вечеру. Деревья отбрасывали на дорогу пляшущие тени.
В трубке раздался голос Джейкоба.
— Лиам, ты не поверишь, но я не могу его найти!
— Не может быть. Оба адвоката должны были получить эту информацию, как без нее? Кто был судмедэкспертом?
— Я сам понимаю, что не может. Доктор Хаммерхэд.
— Я ему позвоню. У него должна быть копия.
— Хорошо, — вздохнул Джейкоб. — Я расспрошу Инмана на предмет любовницы и узнаю ее имя. Теоретически это может изменить ход дела.
— Ты допрашивал членов семьи и соседей Инманов? — спросил Лиам. — Узнавал, какие отношения были в паре?
Послышался шорох перелистываемых страниц.
— Папа допрашивал, — наконец отозвался Джейкоб. — Согласно его записям, соседка, живущая через улицу, сообщила, что Инманы иногда ссорились, и Барри часто не было дома, но в целом ладили они нормально. — Джейкоб сделал небольшую паузу и продолжил: — Мать Инмана, Гвен, категорически заявила, что ее сын любил Глорию и был совершенно раздавлен, когда она умерла.
— Допроси их всех еще раз. Выясни, не было ли у кого-то подозрений насчет любовницы.
— Обязательно. Буду держать тебя в курсе.
— Я тебя тоже.
Лиам дал отбой и тут же позвонил доктору Хаммерхэду. Секретарша сказала, что он на встрече, и обещала передать, чтобы он перезвонил Лиаму так скоро, как только возможно.
Лиам свернул на горную дорогу и вскоре подъехал к «Золотым садам», миновал ворота и направился к дому Пэйтон. Ее машина была на стоянке. Лиам нашел свободное место, припарковался, вылез, подошел к двери и позвонил. Никто не ответил. Света в окнах квартиры не было.
Он вернулся в машину и набрал ее номер. По телефону Пэйтон тоже не ответила, и Лиам оставил сообщение, что ждет ее возле дома и что им срочно нужно поговорить.
— Здесь был кто-нибудь незнакомый? — спросила Пэйтон у Оуэна, фармацевта, который заведовал «аптекой».