– Это лишение свободы! – крикнула я.
– Даже если кажется, что это не так – на самом деле мы тебя спасли, – сказала Изольда.
Я издала изумленный звук, заглушаемый мешком над моей головой. Бастион и Изольда молча продолжали идти.
– Где мы? – спросила я через несколько минут.
– В Сент-Беррингтоне, – ответила Изольда.
Я инстинктивно напряглась. Перед моим внутренним взором возникла картина со рвами вокруг замка, голодными воронами и насаженными на колья головами. Но вместо этого меня встретили звуки репродуктора, который на все поместье играл «We Are the Champions».
– Твоя сестра сегодня опять выдает все, что может, Бастион? – весело спросила Изольда.
Тот вздохнул.
– И все утверждают, что это у меня паршивый юмор.
Они оба фыркнули, потом их шаги замедлились.
– Что мы теперь будем делать с этим? – спросил Бастион, и я догадалась, что он имеет в виду меня.
Тут Изольда грустно ответила:
– Дай мне руку Пейдж. Хокинс захочет получить ее назад. И отведи Элис в ее комнату. Ей нужно отдохнуть.
– Слушаюсь, моя Королева, – сказал Бастион и потопал дальше.
– Не хочешь ли ты, наконец, отпустить меня? Здесь, внутри, становится очень душно, – задыхаясь, осведомилась я.
– Нет, – просто ответил Бастион.
В следующее мгновение воздух вокруг моего тела стал прохладнее, а звук гравия сменился гулкими шагами по плиткам. Слепая и растерянная, я пыталась оценить, где именно мы находились. Пожалуй, самым очевидным был холл. Я слышала шаги других людей, смех и голоса, которые резко стихли, когда мы подошли ближе.
– Это она? – услышала я вопрошающий девичий голос. Он звучал почти как мурлыканье. Опасное мурлыканье, от которого у меня все волосы на шее встали дыбом.
– Ты попала в яблочко. Выключи эту чертову музыку, Эмбер! От нее у тебя снижается слух.
– Я просто хотела гарантировать вам героическое возвращение, если вы принесете добычу домой, – ответила Эмбер, которая, должно быть, была сестрой Бастиона.
– Неужели она Раб? – с любопытством спросила она и больно ущипнула меня за руку.
Я вскрикнула и отшатнулась. Бастион чуть не выронил меня и, выругавшись, схватил покрепче.
– Убери лапы, или я разорву тебя на части, Эмбер! Я серьезно.
Девушка фыркнула.
– Да ну? Если ты захочешь мне наподдать, я отвечу тебе еще сильнее.
– Не могли бы вы продолжить разборки без меня? – приглушенным голосом пробурчала я.
– Ах, маленькая предательница что-то сказала?
И я опять почувствовала, что меня щипнули. Бастион зарычал.
– Убирайся, Эмбер! Если тебе нужно утолить свой охотничий голод, поймай мышь или что-то в этом роде.
Бастион продолжал двигаться, и возникло ощущение, что он поднимается по лестнице, в то время как Эмбер, вопя нам вслед, предлагала ему поиметь себя самого в разных креативных выражениях. Бастион только ворчал и ускорял шаги.
В следующее мгновение раздался скрип двери, и меня сбросили вниз безо всякого предупреждения, словно куль с мукой.
Когда я приземлилась на матрас, мой желудок перевернулся.
– Дерьмо! – Задыхаясь, я пыталась восстановить дыхание, пока Бастион стаскивал с моей головы вонючий мешок. Мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем перед глазами перестали мелькать темные полосы. Бастион снял скотч с моих ног. Но не с запястий.
– Где я? – спросила я.
– В твоей комнате, – великодушно сообщил мне Бастион и захлопнул за собой дверь.
– Подожди! – закричала я и резко попыталась вскочить, но тут же снова упала как подкошенная.
Послышался металлический звук, и в дверном проеме появилась узкая щель-глазок, как в тюрьме. Пара светящихся золотом глаз бросила на меня предостерегающий взгляд.
– Если хочешь, чтобы у тебя все было хорошо, для начала не устраивай скандалов, – сказал Бастион.
Щель снова захлопнулась, и я осталась одна.
Особенности и навыки:
У Ладьи очень хорошее зрение, слух и обоняние, они способны обходиться почти без сна.
Кроме того, они могут менять свой облик.
Глава 20
Я не сделалась тихой, спокойной и послушной. На самом деле, в последующие минуты я вела себя даже более шумно, чем когда-либо. Всю жизнь я была осторожным человеком. Я всегда старалась приспособиться, не выделяться, быть хорошей дочерью, ученицей и подругой. И вдруг я оказалась здесь, в Сент-Беррингтоне, в комнате, больше похожей на тюремную камеру, и безответно орала в дверь. Словно сломался лед, и то, что было под ним, оказалось чувствами, подавленными годами. Будто кто-то приоткрыл во мне клапан. И этим кем-то был Джексон Сент-Беррингтон. Я ненавидела, ненавидела, ненавидела его!
– Вы, сволочи! Вы не имеете права запереть меня здесь! Мы живем в двадцать первом веке! Если вы думаете, что ваши задницы заколдованы, подождите, пока я выйду отсюда! Я засуну вам в ваши тощие маленькие…
Створка щели рывком распахнулась, и на меня уставилась пара темных глаз.
– Развлекаешься, Элис? – спросил Джексон.
Я постепенно охрипла. Откинув с лица прядь волос, я подняла скованные руки.
– Выпусти меня! – потребовала я со всем презрением в голосе, которое смогла в себе собрать, а его в данный момент было довольно много.
– Нет, – сказал Джексон и снова закрыл заслонку.
– Эй! Ты не можешь меня просто так игнорировать!
Снова раздался грохот, и я уставилась на поднос, который протолкнули в комнату через еще одну щель в самом низу двери.
– Что это такое?
– Еда, – глухо сказал Джексон через дверь, и раздались шаги, будто он снова уходил.
– Не хочу, – буркнула я.
Шаги затихли и снова приблизились. Щель-глазок опять открылась.
– Ты что, хочешь умереть с голоду? – спросил Джексон.
– Если это единственный выход отсюда, то да, – фыркнула я. – Лучше я стану трупом, чем…
– Чем что, Элис? – резко прервал меня Джексон.
– Чем одним из ваших персонажей.
Джексон резко и раздраженно втянул воздух.
– Неужели ты думаешь, что мы этого хотим? Быть игровыми персонажами? Все здесь выросли с пониманием, что, вероятно, не проживут больше восемнадцати лет. Как ты думаешь, хоть один из нас все еще был бы здесь, если бы у него был выбор? У нас есть только один шанс: попытаться пройти через эту игру без лишних жертв.
– Без лишних жертв, – недоверчиво повторила я. – А как же Ларк? Или девушка в зале? Люди в Честерфилде – мои друзья.
– Твои друзья? – Голос Джексона зазвучал скептически, и глаза его сверкнули от гнева. – Ты имеешь в виду близнецов, которые обещали убить тебя, как только ваши пути пересекутся? Или Регину, которая продала тебя нам практически даром только для того, чтобы окончательно от тебя избавиться?
Я не ответила, а только уставилась на него, раздувая крылья носа. Джексон приподнял одну бровь, и в его голосе появились насмешливые нотки.
– Или ты говоришь о Винсенте? Он нашептал тебе в ухо сладких слов и прикормил тебя конфетами, чтобы ты следовала за ним, как собачонка?
Я открыла рот, но Джексон не дал мне договорить. Каждое его слово было как целенаправленный удар хлыста, который оставлял кровавый след в моей душе.
– Как давно ты его знаешь? Четыре дня? Неделю? Какой замечательный друг, который подвел тебя при малейшем намеке на проблемы.
– Он не подвел меня! Он пытался спасти меня, потому что вы меня отравили! Кто так поступает? Кто травит людей? – орала я.
Присутствие Джексона раздражало, как зуд, и мои нервы были на пределе.
– Ты говоришь об этой игре, будто ни черта не знаешь о ней. Винсент тебе хоть что-нибудь объяснил? – холодно спросил меня Джексон.
– Конечно.
– Что именно?
– Все.
– Ты и сама в это не веришь. Ты знаешь столько, сколько он предпочел тебе рассказать.
Мы уставились друг на друга, оба такие разъяренные, что, наверное, хорошо, что нас разделяла дверь.
– Будь благодарна, что мы вытащили тебя из Честерфилда, – сказал, наконец, Джексон. – Благодаря мне ты, возможно, доживешь до конца этой игры. Но до тех пор я должен защитить своих людей от тебя. Поэтому ты останешься здесь.
Я поперхнулась.
– Ты должен защитить своих людей от меня? – повторила я ошеломленно.
Его глаза стали такими черными, что я не могла отличить зрачок от радужной оболочки.
– После того, как Винсент целыми днями игрался с твоим рассудком, это чудо, что ты вообще способна связно говорить. Ты останешься здесь, пока я не буду уверен, что он больше никак не сможет на тебя повлиять, – сказал Джек, снова захлопнул щель и оставил меня одну.
– Джексон, немедленно вернись! – заорала я, но Черный Король не ответил. Я продолжала кричать, пока горло не осипло, а желудок не заболел от голода.
– И как я должна есть со связанными руками? – выкрикнула я в дверь.
Никто мне не ответил. Я оставила еду нетронутой и бросилась на жесткий матрас, лежавший на грубом каркасе кровати. Моя комната была оборудована не больше, чем эта кровать – стул, узкий стол и унитаз, стоявший посреди комнаты. Единственное узкое окно было так плотно зарешечено, что я едва могла что-то видеть сквозь прутья.
Дыхание стало хриплым, и я попыталась подавить страх и панику. Я всхлипнула, и мой взгляд упал на связанные запястья и знак Коня.
Вот кем я вдруг сделалась: черный Конь. Перед этим белая Пешка, а перед этим… Кем я была до этого? Рабом? Элис? Никем? Частью проклятия? Когда моя жизнь понеслась вниз по этой причудливой спирали? В последние несколько дней произошло столько всего, что у меня не было ни секунды покоя. Мои глаза горели, и я почувствовала, как по щекам катятся огненные слезы. У меня никогда не хватало времени подумать обо всем этом по-настоящему. Я едва успевала реагировать на все это. Честерфилд, проклятие, Винсент, отравление, теперь обмен…