Мадлен всхлипнула и выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Слезы градом бежали у нее по щекам, пропитывая старомодное ночное одеяние.
– Скажи мне, где ребенок, – прорычал Огастус. Он слегка покачивался, и даже с расстояния я почувствовала отвратительный запах алкоголя.
Чарльз кашлянул. Когда он улыбнулся, на его зубах показалась кровь.
– В безопасности, – прохрипел он. – Ты можешь убить меня, но нашего ребенка ты никогда не получишь. Ты будешь гореть в аду за то, что сделал!
Огастус издал лающий смешок, а его пальцы крепче сомкнулись вокруг рукоятки пистолета.
– Я верну себе только то, что принадлежит мне по праву, брат, – презрительно выплюнул он. – Ты украл у меня жену, опозорил меня перед всеми, а теперь еще и принес в мир ублюдка. Может быть, я окажусь в аду, но я позабочусь о том, чтобы там меня ждал ты.
– Нет! Огастус, пожалуйста, не делай этого. Я сделаю все, все… – всхлипнула Мадлен.
Губы мужчины сжались в одну сплошную линию, он грубо дернул Мадлен за волосы, и она вскрикнула от боли.
– Теперь смотри очень внимательно, ведьма. Я убью Чарльза, и как бы ты ни умоляла меня отправить тебя за ним, я оставлю тебя в живых, чтобы ты никогда не забыла эту ночь. Мы поняли друг друга?
Он тряс ее, как собаку, и вдруг у Чарльза открылось второе дыхание. Он вскочил. Протянув руку вперед, он схватил рукоятку оружия брата. Огастус грубо оттолкнул от себя Мадлен.
Ее крик эхом отразился от стен, слившись с громким хлопком пистолета, который прогремел на всю комнату.
– Чарльз, Чарльз, нет!
На какое-то мгновение в комнате, казалось, стало нечем дышать, когда братья встали друг напротив друга. Лицом к лицу. Их лица были забрызганы кровью, а в светлых волосах отражался пылающий огонь.
Я была слишком потрясена и не могла даже пошевелить пальцем. Запахи, звуки – все это казалось слишком реальным для сна. Мурашки поползли у меня по спине, и тут Чарльз вдруг закашлялся. Темная кровь хлынула по его губам, окатила светлый воротник рубашки его брата, и он рухнул. Раздался глухой удар, когда его тело коснулось пола. Из его легких вырвался лихорадочный, хлюпающий вздох.
– Чарльз, – всхлипнула женщина и подползла к нему, очень медленно и неловко, будто марионетка, которой перерезали нити.
– Иди сюда, Мадлен! – Огастус снова схватил ее за волосы.
Ее возглас был почти беззвучным.
– Чарльз, – задыхаясь, прошептала она и посмотрела на Огастуса с такой ненавистью во взгляде, что даже мне стало холодно.
– Огастус Честерфилд, – выплюнула она, и темные волосы обвили ее под порывом ветра, который заставлял беспокойно плясать даже огонь. – Ты только что совершил большую ошибку. – Из ее глаз, казалось, исчез весь свет. – Если Чарльз умрет, я заключу пакт с дьяволом. Я продам свою душу только для того, чтобы увидеть, как ты упадешь, точно твои любимые шахматные фигуры.
– Заткнись! – рявкнул Огастус и сильно ударил ее по лицу. Голова Мадлен тяжело запрокинулась назад. Пошатываясь, она держалась за ближайший стул. Ее плечи тряслись, а Огастус орал на нее:
– Еще одно слово из твоих лживых уст, и я буду…
– Что ты будешь? – прервала она его, и, когда подняла глаза, ее лицо было искажено от ненависти и боли. – Огастус Честерфилд, я прокляну тебя. Неважно как. Я позабочусь о том, чтобы твое уродливое, испорченное сердце снова и снова пронзала рука Сент-Беррингтона. Снова и снова.
Она мрачно расхохоталась, и когда я подняла глаза, то увидела в ее взгляде безумие. Огастус выругался и грубо потащил ее к двери. Чарльз снова тихо застонал на полу. Его грудь судорожно поднималась и опускалась, и широко раскрытыми глазами он смотрел вслед брату и женщине, которую любил.
– Мадлен, – успел слабо простонать он, прежде чем дверь с грохотом закрылась на замок.
– Элис!
Сильные руки трясли меня. Вскрикнув, я раскрыла глаза и почувствовала, как мой желудок сделал кульбит. Меня чуть не вырвало, пока я сопротивлялась крепкой хватке.
– Элис! Это всего лишь сон, приди в себя! – Голос доносился до меня как-то искаженно, мой взгляд все время затуманивался, и я поняла, что все мое тело мерцает. Лунный свет падал на комнату и на ангельские кудри, и глаза, такие же голубые, как небо.
Винсент! Он пришел!
Мое горло сжали рыдания.
– Сделай так, чтобы это прекратилось, – попросила я его, как маленький ребенок.
– Что прекратилось? – спросил он. Почему-то его голос звучал странно, но я видела настолько нечетко, что могла различить лишь тени.
– Эти сны, – вздохнула я.
– Сны?
– Да. Я вижу сны, и они не прекращаются. Я не понимаю, что она хочет мне сказать.
– Тише, тише. Все хорошо, Элис, – прошептал Винсент. Его голос был гораздо глубже и грубее, чем обычно, а голубые глаза в бледном лунном свете стали казаться почти… черными?
– Ты пришел, чтобы вернуть меня? Ты останешься со мной? – Я почувствовала, как мои пересохшие губы раздвигает улыбка надежды.
Винсент бесконечно ласковым жестом убрал прядь волос моего с лица.
– Конечно, я останусь с тобой. Я с самого начала был рядом. С тех пор, как нашел тебя, – тихо сказал он.
Я слабо улыбнулась.
– Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну, Винсент, – выдохнула я, чувствуя, как веки снова отяжелели. Тем не менее, я успела увидеть печальную улыбку, неожиданно приподнявшую уголки его рта после моих слов.
– Тебе не нужно бояться, – пробормотал он. – Я буду защищать тебя.
– Обещаешь?
– Клянусь, – сказал он, нежно обнимая меня. – Поспи еще немного, лихорадка скоро пройдет.
– Знаешь что, – тихо пробормотала я, – может быть, я тоже влюблена в тебя.
Тишина опустилась над комнатой, и я уже подумала, что Винсент ушел, когда почувствовала нежное прикосновение к своей щеке.
– Спи спокойно, chérie.
Chérie?
Я смутно различала, как крупная фигура с широкими плечами и темными волосами покидает комнату.
А затем наступил рассвет.
Особенности и навыки:
Черный Король умеет накладывать проклятие. Эта способность считается исключительно опасной и ей невозможно противостоять. Кроме того, он обладает легким магическим даром, способным создавать иллюзии.
Белый Король способен читать чужие мысли и манипулировать ими. Он также обладает легким магическим даром, способным создавать иллюзии.
Король может быть убит только прямым уколом в сердце, или если его сердце будет сильно повреждено во время игры. Только когда сердце короля перестает биться, мат считается поставленным, и игра на этом заканчивается.
Глава 22
Когда я в следующий раз открыла глаза, во рту был горький привкус и ощущение, что мне приснилось нечто странное. Очень странное. Но как только я пошевелилась, то поняла, насколько мне стало лучше. Мышцы слушались меня, а кости, наконец, снова ощущались твердыми, перестав быть трясущимся пудингом. Я лежала под одеялом, маленькое окошко было открыто.
– Ну наконец-то. Я уж думал, ты больше никогда не проснешься!
– Карс? – Удивленная, я поднялась и быстро стала оглядывать комнату. – Что ты здесь делаешь? – спросила я, увидев, что кот, устроившийся на подоконнике, с такой силой просунул морду в прутья решетки, что ему каким-то чудом удалось наполовину протиснуться. Но, к сожалению, только наполовину.
Он состроил рожу и подергал ушами.
– А на что это похоже? Конечно, я свесил задницу вниз просто для удовольствия. Помоги мне.
Я глубоко вдохнула, прежде чем осторожно встать на ноги и ухватиться за прутья решетки, чтобы поддержать кота. Это выглядело довольно странно – видеть его висящим вот так, зажатого между прутьями решетки и сердито дергающего хвостом.
– Что мне делать?
– Тяни к себе!
– Уверен?
– О да, если ты надавишь в другую сторону, я упаду.
– Разве кошки не всегда приземляются на лапы?
– Начинай уже тянуть! – прорычал он, и я схватила маленькое тело и попробовала достать его через решетку, стараясь не причинить ему при этом вреда. Карс выругался.
– Сделайся тоньше.
– Лучше спасай мою кошачью жизнь.
– Ты слишком толстый.
– А ты слишком глупая.
Бранясь, Карс задержал дыхание. Я тянула, пока он, наконец, не протиснулся сквозь решетку. К сожалению, в этот момент я потеряла свое и без того шаткое равновесие. Карс фыркнул, а я тяжело приземлилась на пол.
– Черт возьми, – выругались мы одновременно.
– Элис? Все в порядке?
Я в испуге подняла глаза, и тут дверь распахнулась. В дверном проеме появилась Изольда. Увидев меня лежащей на полу, она в ужасе переменилась в лице, а я лишь краем глаза успела заметить, как Карс метнулся под мою кровать и свернулся калачиком, сделавшись похожим на огромный комок пыли.
– Я упала, – сказала я обессиленно.
– Это я вижу. Все в порядке? Ты не ушиблась? – Словно вихрь из темных волос и запаха мяты она подбежала и помогла мне подняться. Ее прикосновение было мягким, теплым и неожиданно приятным. Изольда не должна вызывать таких ощущений. Она должна вызывать ощущения, как… Джексон! То есть быть совершенно отвратительной и подлой.
– Пойдем. – Проводив меня до кровати, она печально посмотрела на меня. – Если ты хочешь уйти, возможно, стоит подождать, пока ты сможешь твердо стоять на ногах, – сказала она, и это было шуткой лишь наполовину.
Я вздохнула.
– Ну да, мне хотелось вырваться, протиснувшись сквозь решетку.
Изольда нахмурилась.
– Ты сейчас настолько похудела, что это вполне могло бы получиться. Ты проспала почти неделю.
– Неделю? – Я недоверчиво подняла глаза. – Правда?
– Да, примерно. Нам даже пришлось поставить тебе капельницу. – Она кивнула на что-то рядом со мной, и в самом деле, у кровати стояла подставка для капельницы с пустым сосудом. Я посмотрела на руки и увидела на обеих сторонах пластыри.