Хок виновато скривил лицо.
– За то, что я сейчас сделаю, я должен заранее попросить прощения. Но мы с Изольдой считаем, что вы двое должны поговорить. Прости, Элис.
– Что… – начала я, и тут Хокинс резко стукнул меня по спине, сбросив с дерева. Я завизжала, почувствовала спазм в желудке, попробовала сгруппироваться, чтобы не разбиться при приземлении, и в этот момент меня подхватили чьи-то руки.
С бешено колотящимся сердцем я уставилась прямо в два черных как ночь глаза. Нас окружали белые маргаритки из букета, которые плавно падали на землю.
– Что ты здесь делаешь? – ахнули мы одновременно. Над нами раздался тихий шорох, за которым последовал треск, прозвучавший так, будто Хокинс собрался убежать. Джексон быстро задрал голову вверх.
– Кто это был? – встревоженно спросил он, придерживая меня.
Все мое тело стало покалывать, и знак заклятья запульсировал.
– Просто Хок, – пробормотала я.
Когда Джексон притянул меня еще ближе к себе, к моим щекам прилил жар.
– Поче… – начал он, потом, похоже, понял и закатил глаза. – Изольда, – только и пробормотал он, как будто все вдруг объяснилось. Вздохнув, он внимательно осмотрел меня с головы до ног. Я видела, как при этом расширились его зрачки.
– Ты в порядке? Ничего себе не повредила? – спросил он наконец. Мы были так близко, что я могла чувствовать его дыхание на своей щеке. Я просто уставилась на него.
– Элис? – встревоженно спросил он.
– Я… я в порядке.
Почему мой язык напоминал жевательную резинку? Только потому, что Джексон единственный раз в жизни не вел себя как придурок?
– Хорошо, – прошептал он и поспешно отстранился от меня. Его руки при этом скользнули вдоль моих рук, и я содрогнулась. Мое проклятие запульсировало, как второе сердцебиение.
– Что вы двое делали в лесу? – спросил Джексон немного резче, и я расслабилась. Слава богу, придурок вернулся.
Я скрестила руки на груди и, усмехнувшись, пояснила:
– Играем в салочки.
– В салочки… То есть должны касаться друг друга?
– Что?
– Ладно, неважно.
Джексон застонал и рассеянно провел рукой по волосам. Его строгая маска снова слетела, и он немного потерянно оглядывался вокруг.
– Черт возьми, почему я не могу это сделать? – проворчал он.
– Что? – По-видимому, мне было доступно только одно это слово.
– Я… – Джексон прикусил губу, и его взгляд упал на цветы у наших ног. Он напрягся всем телом, нагнулся и взял цветок.
– Элис…
Он снова поднялся и вдруг сунул мне под нос наполовину сморщенный и оборванный цветок.
– Элис. Я хочу перед тобой извиниться. Я сделал ужасную вещь, которую не могу исправить. Знаю, что поступил опрометчиво, но в тот момент у меня не было другого выбора. Я просто хотел защитить своих людей. Это не должно быть оправданием, но я надеюсь, что ты сможешь простить меня. Если нет, я тоже это пойму. Ты можешь ненавидеть меня, но, пожалуйста, не питай тех же чувств к моим игрокам. Они хорошие ребята.
Я уставилась на него. Потом на цветок, свесивший голову, потом снова на Джексона, чьи глаза были такими же большими и ясными, как звездное небо над нами.
Лепесток упал на землю между нами.
– Ты… извиняешься передо мной, – недоверчиво пробормотала я.
– Да, – прошептал Джексон в ответ.
Я медленно подняла руку и вынула стебель цветка из его руки. Наши пальцы при этом слегка коснулись друг друга и задержались в этом движении. Мы соприкасались не больше чем кончиками указательных пальцев, но я чувствовала это всем телом.
– Я не уверена, что одного извинения будет достаточно, – тихо сказала я.
У Джексона вытянулось лицо, но тут я, улыбаясь, взяла цветок у него из рук.
– Но это довольно хорошее начало.
Он втянул воздух и снова провел рукой по волосам.
– Я неуклюж в таких вещах, – недовольно пробормотал он. – Вот почему я и пришел сюда. Чтобы собрать цветы и потренироваться в тишине. Не знал, не будут ли цветы выглядеть как клише. Но я не мог отправиться в ближайший магазин и раздобыть шоколадные конфеты.
– Вот шоколадные конфеты – это клише. А цветы прекрасны.
Мы посмотрели друг на друга, и впервые у меня возникло ощущение, что я вижу настоящего Джексона Сент-Беррингтона.
К моему ужасу, я должна была себе признаться – мне понравилось то, что я увидела.
– Если вы сейчас поцелуетесь, мне, скорее всего, придется сблевать от этой ужасной пошлости, – вдруг сказал кто-то, и я так перепугалась, что, шагнув вперед, чуть не запнулась о собственные ноги.
Джексон вздрогнул, молниеносно схватил черный блестящий пистолет и направил его в темноту перед нами.
– И как долго ты стоишь здесь и подслушиваешь нас, Винсент? – спросил он на удивление спокойно.
Винсент? Я вытаращила глаза. В подлеске не было слышно ни единого звука, и тем не менее Белый Король возник, словно призрак.
– Достаточно долго, чтобы меня начало тошнить, – ответил он. Его улыбка была ледяной и жесткой, как прорезающее плоть железо.
– Винсент. – Невольно я попятилась от него, чувствуя, как каждый волосок на теле встает дыбом.
Винсент перевел взгляд на меня, и его улыбка стала чуть мягче.
– Элис. Я надеялся найти тебя. Но если я вас побеспокоил, я с удовольствием дам вам еще несколько минут. – В его голосе звучала издевка.
Джексон зарычал и положил палец на спусковой крючок своего пистолета. Мои мысли беспорядочно заметались, когда я разглядывала Винсента. Что-то с ним было не так.
– Еще один шаг, и пуля застрянет в твоем ничтожном сердце, – предупредил Джексон.
Винсент смахнул пылинку с плеча.
– У вас есть еще десять минут до полуночи. Если бы я знал, что ты так легко отвлекаешься, когда у тебя перед носом появляется белокурая болельщица, то пришел бы гораздо раньше.
Я резко втянула воздух, а плечи Джексона напряглись.
– Что с тобой случилось, Винсент? – спросила я, стараясь казаться спокойной. В конце концов, это Винсент. Я не должна его бояться. Или?..
Он снова посмотрел на меня, и его взгляд остановился на моем запястье и знаке проклятия, связывавшем меня с Джексоном.
Он поджал губы.
– Со мной ничего не происходит. Я только что собирался спасти тебя, но все выглядит так, что, похоже, я совсем не должен этого делать. Ты удивительно быстро нашла мне замену.
– Я ничего такого не делала. Это не так, – сказала я, и в то же мгновение раздался громкий звук, почти заставивший лопнуть мои барабанные перепонки.
Я вскрикнула и увидела, что кора дерева разлетелась в стороны. Джексон выстрелил в сторону Винсента. Тот как-то озадаченно смотрел на пулевое отверстие точно над его плечом.
– В следующий раз я выстрелю уже в тебя. Убирайся, – спокойно сказал Джексон и снова поднял оружие.
Губы Винсента опять сжались.
– То есть ты не хочешь отпустить Элис? Тогда пусть она сама решает, к кому идти. Элис… – Он направил на меня взгляд.
Джексон закричал:
– Не слушай!
В моей голове раздался невероятно громкий гул. Он звучал так пронзительно и больно, что я с криком упала на колени. Мне казалось, что десятки спиц впиваются в мой череп, чтобы просверлить его и перемешать там все.
– Подойди ко мне и поймай каждую пулю, которую Джексон выпустит в меня, – приказал Винсент, и его голос заполнил всю мою голову, отключив мозг.
Я начала двигаться, не имея ни малейшей возможности сопротивляться. Один, два, три шага. Прямо перед Винсентом я остановилась и издала скулящий звук.
– Элис, остановись, – приказал Джексон, и заклятье на моей руке начало жечь. Мне стало тяжело, словно кто-то залил мне ноги цементом. Оба юноши пристально уставились на меня.
– Что такое, Джексон? Ты не хочешь стрелять? – заинтересованно спросил Винсент.
Джексон тяжело дышал. Его глаза были настолько же черными, насколько глаза Винсента – светлыми.
– Иди ко мне, Элис, – снова приказал Винсент, и иглы со всей силы вонзились мне в череп.
– Оставайся здесь, – рявкнул Джексон, и я громко вскрикнула.
Мне казалось, два приказа разрывают меня на части. Будто мои внутренности медленно переворачивались, когда я пыталась выполнить оба указания одновременно.
– Пожалуйста, прекратите, – дрожащим голосом всхлипнула я.
Два Короля уставились друг на друга в слепой ненависти.
– Если мы продолжим, мы разорвем ее на куски. Поэтому ты должен отпустить ее, – холодно сказал Винсент.
Подбородок Джексона напрягся.
– Элис, иди к нему, – тихо приказал он, задыхаясь. Я вздохнула и резко дернулась. Вся желчь во мне поднялась, пока я, дрожа, хватала ртом воздух.
– Точно. Иди ко мне, – удовлетворенно сказал Винсент, и мои ноги, спотыкаясь, понеслись вперед. Он поддержал меня, и мне снова стало плохо.
– Как… зачем ты это делаешь? – пролепетала я.
Винсент смотрел на меня почти с жалостью.
– Я не хищное растение, приманивающее мух, милая Элис. Я паразит, который вселился в твой разум.
– Но почему? – дрожащим голосом пробормотала я. Голова кружилась.
Рот Винсента приблизился к моему уху. Холодное прикосновение заставило меня содрогнуться.
– Не волнуйся, мой милый Раб. Все это входит в план. И ты – часть этого плана.
Его рот пошевелился, и нечто странное, будто шорох, проникло в мое ухо. Он что-то сказал, но, когда я моргнула, Винс только удовлетворенно рассмеялся, поцеловал меня в шею и отпустил.
Я упала как подкошенная. В следующее мгновение послышался рев, и Джексон бросился на Винсента. Тот только рассмеялся и растворился в беззвучном белом тумане прямо у меня на глазах. Руки Джексона прошли сквозь него.
– Вот ублюдок, – выплюнул Джексон.
– Что… это было? – заикаясь, спросила я.
– Иллюзии, – выпалил Джексон. – Белый Король может создавать иллюзии и заставлять нас видеть все, что хочет. Если его влияние сильно, он может использовать тебя, как марионетку, за нити которой ему остается только дергать.
Он наклонился и поддержал меня.