– Они дрались. Он упал и ударился о скалу. У меня в ушах до сих пор звук ломающихся костей, – пробормотал Бастион. – Это прозвучало, как треск ветки…
Мы трое содрогнулись.
– Я думала, Слон непобедим в ближнем бою, – пробормотала я.
– Непобедимых нет, – тихо ответила Изольда. – Тем более, когда один Слон сражается с другим Слоном.
Сент-Беррингтон появился в поле зрения одновременно слишком медленно и слишком быстро. Джексон побежал вперед и исчез в большом здании. В воздухе висел сладковатый запах озера.
Мы молча последовали за Джексоном вверх по лестнице, до остававшейся открытой двери. Больше никого не было видно. Значит, игроки Беррингтона либо спали, либо просто из уважения старались держаться в другой части здания. Из комнаты слышалось тихое всхлипывание. Девичье.
– Перо. Ей плохо, – тихо пробормотала Изольда. – Я должна приготовить ей чай.
– Я могу это сделать, – тут же предложила я. Было бы неправильно входить в эту комнату. Кит почти не знал меня, и ему наверняка было бы неловко предстать передо мной в таком уязвленном состоянии.
– Общая кухня дальше по коридору. – Изольда бросила на меня понимающий взгляд, словно точно знала, что сейчас со мной происходит.
Я благодарно кивнула и практически побежала по коридору, только бы быть подальше от этой комнаты. Я услышала, как Изольда тихо закрыла дверь.
В комнате отдыха, к которой примыкала кухня, несколько студентов сидели в креслах и смотрели телевизор, двое других играли в настольный теннис. Среди них была Эмбер, которая смотрела на меня светлыми кошачьими глазами.
– Ты еще жива, – сказала она, и голос ее звучал так, будто она не очень этому рада.
– Похоже на то, – чуть слышно ответила я.
Поколебавшись, она встала и отрезала мне путь на кухню.
– Если Кит умрет сегодня, – прошипела она мне в лицо, – ты заплатишь за это.
Она промчалась мимо и при этом так сильно толкнула меня в плечо, что я ударилась о стену. Какую-то секунду я даже не смела дышать. Я чувствовала, что заслужила любое наказание.
В воздухе витало горе, и мне захотелось вернуться в подземный бункер. Вернуться в объятия Джексона, где хоть на короткое мгновение с миром было все в порядке.
Дрожа, я вздохнула, расправила плечи и пошла на общую кухню. Хок сидел на кухонном островке, свесив ноги. Его черная шапочка немного сползла, а рядом лежал нераспечатанный сэндвич. Казалось, он лежит там уже давно, и Хок тоже сидит там уже давно.
– Элис. – На его лице возникла улыбка облегчения. И тяжесть у меня в груди сразу немного уменьшилась.
– Хок! – Не успев оглянуться, я уже оказалась рядом с ним, крепко прижимая парня к себе и шепча: – Слава богу, с тобой все в порядке!
Хок сначала застыл, а после издал тихий смешок и, в свою очередь, обнял меня. Жест выглядел странно привычным. Словно он делал это очень, очень часто.
– Ты беспокоилась обо мне, Златовласка?
– Да, – буркнула я, крепче прижимая его к себе.
– Несмотря на то, что я злой черный персонаж?
Я заколебалась, прежде чем тихо ответить:
– Я больше не верю, что в этой игре есть добро или зло.
– Потому что все просто дерьмово?
– Совершенно верно.
Мы молчали, пока Хок, наконец, мягко не высвободился из моих объятий.
– Я тоже рад, что с тобой все в порядке, Элис. Где Джексон?
– У Кита. Я собиралась приготовить для них чай.
– Чай – это хорошо, а кофе еще лучше, – решил Хок и спрыгнул с кухонного островка.
Я не была уверена, понял ли он, что я чувствую себя потерянной. Одинокой, неуверенной. Во всяком случае, Хок держался рядом, показывая, где я могу найти чайные пакетики и кофейные фильтры. Пока я доливала воду в чайник, он делал кофе в кофеварке. Мы работали так синхронно, будто делали это целую вечность.
Наконец мы загрузили все на поднос, который Хок забрал у меня, так что мне оставалось только нести несколько не поместившихся там чашек.
Мы вернулись в комнату Кита, и я нерешительно постучала. Дверь неожиданно открыла Перо. Ее красивое, тонкое эльфийское лицо покраснело от рыданий, и она выглядела такой уставшей, будто не спала уже несколько дней.
– Кофе? – спросила она низким голосом.
– Целый кувшин только для тебя, – ответил Хок.
– Входите, – чуть слышно сказала она, открывая дверь.
Нерешительно я вошла, осматривая комнату. Она была большой, меблированной уютной двуспальной кроватью, шкафом и письменным столом. На стене висели гитары.
Кит лежал в постели. Он закрыл глаза и, казалось, спал. Я поняла, что с ужасом смотрю на его грудную клетку, которая поднималась и опускалась от частых вдохов.
Рядом сидела Изольда и ласково гладила его по волнистым волосам. Джексон стоял у окна, скрестив руки за спиной, и смотрел в ночь. Когда дверь за нами захлопнулась, послышался прерывистый вздох, и Кит открыл глаза.
– Она здесь? – тихо спросил он.
Перышко тут же оказалась рядом и сжала его руку. Она посмотрела на меня и кивнула. Встревоженная, я замерла и с благодарностью увидела, как Хок забрал у меня чашки и расставил все на столе. Не спрашивая ни о чем, стал разливать кофе.
Кит слегка приподнял голову. Даже при этом незначительном движении он стал еще бледнее, чем прежде. Его взгляд остановился на мне, и он выдавил из себя улыбку, которая была мне гораздо неприятнее, чем если бы он прогнал меня с уничижительным комментарием.
Я не заслуживала улыбки, потому что в конечном счете он лежал в этой постели из-за меня, и я не знала, как отдать этот долг, свалившийся на мои плечи.
– Элис, я хочу поговорить с тобой.
– Со мной?
– Если ты не против. – В его глазах действительно сверкало нечто вроде искорок.
С ватными коленями я подошла к его кровати и опустилась на корточки, чтобы быть с ним наравне. Однако прикоснуться к нему я не осмелилась.
– Я знаю, что мы недолго знакомы друг с другом, Элис, – начал Кит и посмотрел на меня почти застенчиво. – И мы все, наверное, не много сделали для того, чтобы тебе понравиться, однако я должен попросить тебя об одолжении.
Он говорил так, словно лежал на смертном одре. Но ведь он не умирал, он просто не мог больше двигать ногами, не так ли?
– Если смогу, с удовольствием сделаю, – все же заверила я его.
Кит обменялся взглядом с Перо, нижняя губа которой дрожала, затем вздохнул, сжал ее руку и продолжил говорить.
– Я попросил Джексона вывести меня из игры. Мои травмы неизлечимы… – В его глубоком мягком голосе послышались печальные нотки.
– Что… – тихо начала я.
– Его позвоночник сломан, и у него внутреннее кровотечение, – прошептала Перышко и всхлипнула. – Мы не можем оперировать его. Это простая рана, но он истекает кровью изнутри.
– Подводя итог: я стал бесполезным, – сказал Кит. Его губы с каждым произнесенным словом бледнели все сильнее.
– Это неправда, и ты сам это знаешь, – неожиданно перебил его Джексон. Он рывком повернулся и сердито уставился на своего Слона. – Ты не должен этого делать. Я не хочу, чтобы ты это делал.
– Но я этого хочу, – возразил Кит. – Я калека, обуза, я умираю. – Он упрямо выпятил подбородок. – Диагноз доктора де ла Руа однозначен. Нет ничего, что можно было бы сделать. По крайней мере, не здесь, не так и не в этих условиях. Мы не можем выйти за пределы игрового поля, наши средства ограничены, мое состояние ухудшается, а боль теперь уже почти невыносима.
Я нахмурилась и посмотрела на Изольду.
– Доктор де ла Руа? Я думала, он работает на Честерфилд.
– Это так, – подтвердила она. – Но он не персонаж игры. Неотложную медицинскую помощь он оказывает обеим сторонам. Кроме того, он подчиняется закону о врачебной тайне. Честерфилд не узнает, что здесь происходит. По крайней мере, от него.
В отчаянии я посмотрела на Джексона.
– Я думала, у игроков все заживает быстрее, чем у обычных людей. Кит наверняка сумеет вылечить себя сам.
Джексон покачал головой.
– Не каждый владеет даром быстрого восстановления. Я знаю только Грейва из Честерфилда, он почти непобедим. И… ну, тебя.
– Нет ничего… ничего… Все кончено, – хрипло прорычал Кит. – Пожалуйста, не заставляйте меня страдать.
Перо издала звук – нечто среднее между рыданием и безумным смехом.
– Это твое решение, – наконец произнес Джексон бесстрастным голосом, за которым я почувствовала гораздо большее, чем он хотел показать.
– Я решил, и есть худшие способы выйти из этой игры, – решительно сказал Кит. Его взгляд опять остановился на мне. – Но прежде я должен тебя кое о чем попросить, Элис Солт. Когда я превращусь в камень, я хочу, чтобы ты заняла мое место Слона. Ты должна защищать Перо, когда я больше не смогу это делать.
Перышко снова всхлипнула и зарылась лицом в плечо Кита. Тот грустно улыбнулся, и его взгляд переместился на Хокинса.
– Я знаю, что тем самым отнимаю у тебя партнершу. Но Перо нуждается в ком-то, кто поддержит ее, если я больше не смогу.
Хок сжал губы, взгляд его отяжелел и потемнел от горя. Он сглотнул, но кивнул. Я тоже сглотнула, вцепившись пальцами в простыню.
– Я не знаю, что мне нужно делать как Слону. Я никогда не смогу быть так хороша в этом, как ты, – нерешительно вмешалась я.
Кит бросил на меня изучающий взгляд и склонил голову.
– Ты научишься. Ты станешь отличным Слоном. Я… пожалуйста, Элис.
В комнате повисла тишина, и когда я подняла глаза, то заметила, как Джексон смотрит на меня. То, что я увидела в его взгляде, было одновременно болью и надеждой. Мысль о том, что Джексон на самом деле связывает со мной какие-то надежды, подействовала на меня странным образом.
Две недели назад я бы сделала все, чтобы увидеть, как этот блеск умирает в его глазах. Но сейчас, беспомощно оглядываясь вокруг, я заметила одно и то же выражение во всех глазах, и сразу поняла, какую большую роль я взяла на себя как Раб.
На самом деле речь шла не о том, чтобы быть хорошим, идеальным игроком. Но о том, чтобы вселять надежду.