С отцом мы торговались просто отчаянно. Я демонстративно фыркал, обзывался, и кричал, что он трус и не сбежал от ответственности, а он делал вид, что считает меня еще более трусливым никчемным придурком.
При этом я отчетливо видел, где находится та черта, за которой отец... нет - Командующий, сорвется по настоящему, а отец не менее отчетливо понимал, что он не сможет заставить меня работать за эфемерную "благодарность всего человечества". И мы продолжали азартно торговаться, сознавая, что каждому из нас придется в чем-то уступить.
В ходе этого торга мы едва не довели до сердечного приступа Кацураги-тайи, которая, судя по всему, будет моим непосредственным начальником. Слишком уж серьезно, при всей своей веселости, воспринимала она нашу перебранку.
А потом я услышал возглас "Во имя Императора!", произнесенный с искренней верой. Все-таки Лоргар* прекрасно постарался, рассыпая по мирам семена этого вероучения, прекрасно забившего и затершего в памяти людей Священные Имперские Истины. Разумеется, услышал я не ушами. Мир отзвался на упоминание объекта Веры, привлекая мое внимание. Плохим я был бы учеником демона варпа, если бы не реагировал на взывание к Трупу-на-Троне. А тут еще и разговор этот возглас сопровождал... любопытный.
/*Прим. автора: как ни странно это слышать лоялистам, но основы Веры Империума в Бога-Императора заложены именно Лоргаром Аврелианом, Первым Еретиком, примархом, склонившем к Хаосу остальных. Не зря же Эуфратию Киилер гоняли по всему Империуму наемные убийцы, посланные отнюдь не Хорусом. Да и первым ее священным текстом была именно Книга Лоргара*/
Вот, значит, оно как... "Образец", "оно", "элемент системы управления"... И это - врач? Та, которой скорее всего придется заботиться и о моей тушке? Ведь с той профессией, на которую меня вербуют, вопрос состоит не в том "получу ли я травмы?", а в том, "когда это случится?" Так что, от этого "медика" придется избавляться вне зависимости от степени ее квалификации. А уж если подвернется возможность отправить ее в плавание по Великому Океану* - то я ей воспользуюсь.
/*Прим. автора: варп, Великий океан, Эфир - кроме всего прочего, еще и вместилище мертвых душ, так что данное выражение используется как эвфемизм для "убийства"*/
На секунду замираю, внутренне улыбнувшись своим попыткам подобрать рациональное оправдание желанию убивать. Ведь, на самом деле, все просто: я хочу ее убить и я это сделаю. Ситуация, когда я нахожусь в одном мире с такой, как она - не соответствует моим эстетическим воззрениям, и подлежит исправлению.
- Нет, - твердо заявляю я отцу, и он с удивдением понимает, что ситуация резко изменилась, и теперь я уже не торгуюсь, но действительно отказываюсь.
- Будите Рей, - отзывается Командующий на изменение ситуации. - Замена оказалась бесполезна.
Четыре человека в характерных медицинских халатах вкатывают в ангарный зал больничную койку с девочкой, затянутой в облегающий комбинезон. Эхо ее боли заставляет меня скорчиться и прикусить губу, чтобы не опьянеть в потоке Силы. При том, что волны варпа поют о нескольких не завживших толком переломах, данное одеяние для нее - скорее разновидность пыточного механизма. Убью. Точно убью. Если возможность не подвернется - ее придется создавать. Но жить она не будет. Благо, женщина среди вошедших только одна, если не считать ту, которую Учитель поручил моей защите и опеке, так что опознать мишень проблемы не составляет.
Девочка пытается приподняться, и падает обратно на каталку, сраженная приступом боли. Варп поет. Варианты ближайшего будущего сходятся в точку, оставляя мне вполне обозримое число вариантов выбора. Что же. Судьбы нет, но я - это я, и я таков, каков я есть. Это и есть мое предопределение. Выбор очевиден.
Саа закрывают полезрение и я начинаю двигаться до того, как удар заставляет содрогнуться всю немаленькую пирамиду базы НЕРВ. Площадка передо мной расцветает различными оттенками угрозы, позволяя выбрать устраивающий меня маршрут. Женщина, которую я хочу убить, успевает заметить мое приближение и отшатывается, вступая под непроглядый полог Тени смерти. Отлично.
Продолжая движение, прыгаю вперед-вверх, и подхватываю девочку с каталки. Это провоцирует очередную вспышку боли, но это ничего. Пусть, сейчас больно, но выжившие будут жить.
Каталка рушится, и звон металла по камню заставляет женщину отступить на полшага, надежно отрезая ее от возможности спасения. Металл и камень рушатся сверху, осьавляя для нас с девочкой крошечный пятачок безопасного убежища. Остальным так не повезло. Легче вчего отделался призывавший Трупа-наТроне. Видимо, его вера, искренняя, хотя и немного наивная, все-таки привлекла внимание его божества. Упавшая сверху железяка распорола ему руку почти до кости. Больно и крови оньпотеряет немало, но ничего, что представляло бы опасность для жизни - с ним не случилось. Двое его коллег получили гораздо более опасные травмы, и, кажется, один из них останется инвалидом. Ну а женщина... ее уже не спасти, если, разумеется, за ее лечение немедленно не возьмется маг-целитель. Нет, медициной Учитель меня нагружал... но чтобы представить, что я буду лечить ее - надо обладать чересчур болезненным воображением.
- Так сколько, говорите, у вас пилотов с опытом управления "Евангелионами"? - иронично обращаюсь я к отцу, одновременно обмакивая два пальца в растекающуюся лужу крови. Мало ли зачем может пригодиться мертвая душа?
Токио-3. Судзухара Сакура
Подвал, в который мы забежали - глубокий и очень темный. Только по самым потолком было несколько узких окон, через которые к нам пробивалось немного света. Снаружи продолжало страшно грохотать. Я вспомнила, как мы бежали, вспомнила мертвую Саю, и скорчилась под стеной, обхватив голову руками. Акаме присела рядом со мной. Она гладила меня по голове, говорила что-то успокаивающее... Но как это могло помочь, когда где-то там, на улице, лежит мертвая Сая, а Ариса, может быть, мечется в ужасе, не зная, как прекратить страшную игру? А, может быть, Ариса уже погибла, так же, как и Сая... Ведь рядом с ней нет храброй Акаме, нет отлично знающей школу и окрестности Юко, способной сообразить, где можно спрятаться... А ведь если бы меня не было - Акаме постаралась бы спасти Арису... и если она погибнет - эта смерть будет на моей совести...
- А-ари-са-сан... - начала я, но Акаме покачала головой.
- Юко-семпай пошла искать ее. Если она жива, то Юко-семпай приведет ее сюда, или укажет другое убежище, где она сможет спастись.
Я задумалась. Вроде бы все было правильно, но что-то не давало мне покоя.
- Акаме-тян, но как же Юко-семпай приведет Арису-тян к нам? - наконец поняла я, что меня беспокоит. - Ведь Ариса-тян, так же, как и я, ее не видит и не слышит!
- За шиворот потащит, - усмехнулась Акаме. - Юко-семпай умеет быть удивительно настойчива, когда хочет с кем-нибудь пообщаться.
Я представила, как нечто, чего я не могу ни увидеть, ни осознать, тащит меня за шиворот среди творящегося там, наверху, ужаса, и вздрогнула...
- Н-н-но...
Кап! Что-то капнуло на меня сверху, из окошка, под которым мы сидели. Кап! Остро запахло железом. Кап!
Я стряхнула с плеча набежавшую лужицу и с ужасом уставилась на испачканные чем-то темным пальцы, медленно осознавая произошедшее.
- А-а-а! - закричала я, и кинулась вперед, желая убраться отсюда, убежать куда угодно, только бы не оставаться в это старшном подвале, где из окна капает кровь.
- Стой! Да стой же ты! - Акаме кричала мне, но я не могла услышать и понять ее. Как курица при виде лисы, я металась в панике, пока Акаме не поймала меня, и не усадила в другом углу, жестко пресекая все попытки подняться. - Сиди здесь и не дергайся, - сказала она, в то время как я медленно осознавала произошедшее и заливалась краской стыда. - Здесь над нами не каплет. Извини.
- Нет, - покачала я головой, - это ты прости меня. Я... я совсем трусиха, да? Тяжело тебе со мной, наверное...
- Без тебя было бы хуже, - нахмурилась Акаме. - Так я хотя бы могу не думать, как там Тейчи-ни-сам, как мама, папа...
- Ох, - мне хотелось отвесить себе оплеуху. - Прости... Я надеюсь, что с ними все хорошо. Они-то не отключали телефоны, чтобы поиграть с Юко-сан...
Внезапно Акаме замерла и уставилась в никуда.
- Что... - начала было я, но Акаме прижала палец к губам. Какое-то время она прислушивалась к чему-то, чего мне не было слышно, а потом повренулась ко мне.
- Юко-семпай вернулась, - сказала она. - Арису-тян подобрали танкисты. Так что она не стала вмешиваться.
- А что там такое? - спросила я, показывая на то, что в темноте подвала выглядело как черная полоса от окна под потолком до того места, где мы сидели.
Акаме перевела взгляд туда, где, по моим предположениям, находилась Юко-сан, и прислушалась. Потом она снова посмотрела на меня.
- Там лежит мертвая женщина. Ей оторвало голову.
- Ох! - я спрятала лицо в ладони, пожалев о собственном неуместном любопытстве.
- Что? - Акаме снова повернула голову к центру подвала. - Юко-сан говорит, что она сидела так же, как мы... Только она была одна, не было окон, в которые пробивался бы хотя бы лучик света, и она точно знала, что ее никто не спасет...
- Как это?! - ужаснулась я. - Почему "никто не спасет"?
- Ее принесли в жертву ками*, когда была построена наша школа.
/*Прим. автора: Ками - духи и боги синтоизма, иногда - благие, но чаше - грозные и внушающие страх*/
- Что?! - охнула я... Человеческое жертвоприношение... Мне казалось, что это - нечто, что было давно забыто... Но потом мне вспомнились слова учителя: "в хаосе, охватившем страну после поражения в Войне-на-Море*, люди вспомнили самые страшные формы почитания ками, надеясь вымолить их милость". Неужели даже такое случалось? Я спросила об этом у Акаме, а та переадресовала вопрос Юко-сан, а потом кивнула мне.
/*Прим. автора: так же, как для нас Вторая мировая война это большей частью Великая Отечественная, так для Японии это скорее Война-на-Море, хотя и то и другое - лишь части большой войны*/