- У тебя больше ничего нет? - удивилась я, поняв, что подросток вышел с пустыми руками.
- Нет, - покачал он головой. - Сумка и рюкзак остались... Там.
Я с трудом подавила желание треснуть себя по лбу. Ведь и в самом деле: Синдзи кувыркнулся в машину только в том, что на нем было надето!
- Хорошо, - улыбнулась я. - Значит, по дороге заедем еще и в магазин. Ты уже знаешь, гед будешь жить?
Синдзи растерянно улыбнулся мне в ответ, и отрицательно покачал головой.
- Сейчас выясним, - я набрала номер административно-хозяйственной части.
Ответ меня удивил, чтобы не сказать - ошеломил. Четырнадцатилетнего подростка предлагали поселить в казарме НЕРВ прямо в Геофронте.
Нет уж! Так дело не пойдет. Десятком звонков позже я убедилась в своих подозрениях: Командующий специально подстроил все так, чтобы я "свободно" и "добровольно" приняла нужное ему решение. Слишком уж легко разрешились вопросы, обычно требующие многодневного бумажного согласования. Такое ощущение, что все уже было сделано заранее, и мне осталось только объявить о своем желании...
- Ну вот, Синдзи-кун - усмехнулась я. - Все решено. Ты будешь жить у меня!
- Хорошо, - спокойно согласился он.
Я внимательно пригляделась к нему. Больно уж не вязался его сегодняшний образ "послушного мальчика", с тем "Безбашенным Икари", который отчаянно торговался с самим Командующим, чей тяжелый взгляд долго мог выдерживать разве что Фуюцке-сама, да и то не всегда.
- Пошли, - вздохнула я, понимая, что ничего не понимаю.
По дороге мы встретили Джессику Браун, давнюю подругу Хига-сан. Родители Джессики с четырнадцатилетней дочерью после Второго Удара бежали из превращающихся в ледяную пустыню США в Европу, и уже там были наняты институтом "Гехирн", а после - переведены в НЕРВ. Сама Джессика, закончив Гейдельбергский университет, поступила в германское отделение НЕРВ, а после - была переведена в Японию, не без участия своей одногруппницы, Хига Амайи.
- Мисато-сан, Синдзи-тян*, - поклонилась нам Джессика. Иногда ее попытки быть вежливой выглядели как самое настоящее хамство. И, признаться, мне сложно сказать, сколько в этом намеренного оскорбления, а сколько - вопиющего невежества. - Я - Джессика Браун, второй заместитель начальника отдела снабжения.
/*Прим. автора: в данном случае это можно перевести как "малыш Синдзи", поскольку другая трактовка суффикса будет еще более оскорбительна*/
Хотя Джессика и училась вместе с Амайей на медика, но особых талантов к медицине не проявила, и постепенно все больше удалялась от медицины, занимаясь скорее административными вопросами, пока не оказалась переведена в отдел снабжения, где, признаться, неплохо проявила себя.
- Здравствуйте, Браун Джессика-оджи-сама* - вернул насмешку Синдзи, что, впрочем, было проигнорировано. Может быть, она действительно не понимает?
/*Прим. автора: -оджи-сама - теоретически "госпожа" - уважительное обращение к женщине. На практике, чаще используется в переносно-ироническом смысле как "возгордившаяся девчонка"*/
- Синдзи-кун, говорят, ты у нас - ценитель женского общества, и уже попытался склеить наше Первое Дитя, Аянами Рей-кун? - с доброй улыбкой поинтересовалась Джессика. Ее слова вполне можно было принять за искренние... но только не мне: я-то точно знала, что ближайшая подруга Хига-сан полностью разделяет ее отношение к Рей. - Но Рей-кун всегда так холодна... Возможно, тебе сначала стоило бы потренироваться на девушках постарше?
Джессика выставила вперед ножку, затянутую в тонкий чулок и призывано изогнулась. Я уже собиралась высказать этой... даме профессионально-нетяжелого поведения все, что о ней думаю... Но Синдзи-кун ожег выставленные напоказ бедра таким взглядом, что Джессика заметалась и судорожно попыталась одернуть подол того широкого пояса, который совершенно ошибочно именовала "юбкой".
- Боюсь, в настоящее время я не располагаю ни временем, - покачал головой Синдзи, - ни денежными средствами, которые мог бы выделить на ухаживания за старшими... - подросток замялся, не будучи в точности уверен, стоит ли говорить прямо, и я подсказала ему:
- ...ойран*.
/*Прим. автора: "ойран" - верхний слой "юдзё" - "девушек для удовольствий". Выше находятся только "таю", но это уже элита. */
Джессика злобно зыркнула на меня... Но я предпочла этот взгляд проигнорировать. Если уж Командующий Икари согласился с требованием сына "избавиться от выкормышей Хига-сан" - вряд ли Джессика долго у нас проработает.
В наступившей тишине раздался негромкий шум подходящего лифта. Двери открылись, и в коридор шагнул тот, о ком я только что подумала: Командующий Икари. Он кивнул нам, и, дождавшись ответного приветствия, вручил Джессике дорогую кожаную папку.
- Мисс Браун, Вы давно рассматривались как кандидат на повышение. Сейчас Вас решено назначить на должность начальника отдела вторичных проектов*.
/*Прим. автора: в Японии, с ее распространенными традициями пожизненного найма и строгим трудовым законодательством, уволить человека - довольно сложно. Поэтому вместо "сокращения" человека переводят в "отдел творческого развития", "центр вспомогательных проектов", "подразделение карьерного развития", где поручают "важнейшие" и "ответственные" задания, вроде как "10 часов пялиться в экран телевизора, в поисках дефектов". Этим сотруднику намекают на желательность увольнения "по собственному желанию"*/
- Кстати, Синдзи-кун, - сказала я, когда мы отошли подальше от застывшей Джессики, судорожно сжимавшей в руках толстую папку с приказом о переводе и новой должностной инструкцией, - ты не прав.
- В чем? - поднял бровь сын Командующего.
- Во всем, - улыбнулась я. - Во-первых, ты сейчас - на больничном, и будешь принудительно отдыхать как минимум три дня. А во-вторых, вот...
И я отдала подростку его ID-карту, служащую не только для идентификации, но и в качестве кредитки. На счету уже лежала вполне приличная сумма, соответствующая моему примерно трехмесячному жалованию. Завидно мне не было. Раз уж у нас есть уникальный специалист, которого просто некем заменить - то и платить ему следует соответственно. Тем более, что заменить его в обозримом будущем - некем, даже когда мы сумеем активировать Еву-00, и привезти из Германии Еву-02. Все равно, три работоспособных Евы с пилотами - это очень и очень мало...
- И, тем не менее, я прав, - возразил Синдзи. - Этим ресурсам я найду куда лучшее применение, чем тратить их на флирт с этой... - он посмотрел на меня, на коридор за спиной, где осталась Джессика, снова на меня, - ...красоткой.
С этим сложно было не согласиться.
Токио-3. Икари Синдзи.
Ярость Евы вычерпала меня мало что не до дна. Мир вокруг казался пыльным и серым, а отголоски фантомной боли - терзали меня, не давая толком уснуть. Впрочем, последнему не меньше мешали врачи, кажется, твердо решившие доделать то, что не удалось Ангелу. По крайней мере, крови они у меня забрали больше, чем враг, которому так и не удалось добраться до моего реального тела. Не понимая, что со мной происходит, они брали все новые и новые анализы, пока не пришел культист Императора, закончивший процедуры с Аянами Рей.
Разобравшись в том, что происходит, Като-сан наорал на окружающих меня медиков, выразив глубокие сомнения в их умственных способностях. После этого мне вкатали обезболивающее, успокаивающее и несколько инъекций разных витаминов. После этого Като-сан удалился, пообещав того, кто меня побеспокоит до утра - лично направить на обширное проктологическое обследование, и проследить за выполнением рекомендаций.
Утро застало меня в некоторой депрессии. Сил по-прежнему почти не было, равно как и желания что-либо делать. Так что некоторое время я просто лежал, рассматривая незнакомый потолок. Тоненькие и редкие извилистые черные линии подсказывали, что строение возведено капитально и качественно, и без внешнего вмешательства способно простоять очень и очень долго. Впрочем, ощутив, что накопил достаточно сил, чтобы отказаться от одного из даров Всеизменяющегося, я закрыл глаза, а когда снова открыл их - потолок над моей головой вновь радовал меня идеальной побелкой. Правда, не приходилось и мечтать о том, что мне удалось навсегда избыть этот нежеланный дар: когда я снова встану на Грань - линии неизбежной смерти вновь расколют небо надо моей головой, даруя мне ощущение хрупкости и ненадежности всего сущего.
Лежать становилось скучно. Плейер я снял по совету Акаги Рицко, когда собирался отправиться в капсулу, и где он сейчас - я не имел ни малейшего представления. Книг в палате не было. Зато в одном из ящиков стоявшего у окна стола нашлось несколько листов чистой бумаги и три простых карандаша разной твердости. Это навело меня на мысль, и я вновь попытался решить когда-то заданную Учителем задачку, и нарисовать Логрус. Задача, впрочем, осталась нерешенной, и я не стану обвинять в этом Кацираги Мисато, пришедшую забрать меня из госпиталя. К моменту ее прихода я уже безнадежно запутался, и отчетливо осознавал, что делаю что-то не так, но продолжал править рисунок уже из чистого упрямства.
Однако, похоже, что у меня все-таки что-то начало получаться, хотя на средоточие Хаоса рисунок все равно не был похож даже издали. Но, по крайней мере, капитана Кацураги мне удалось заворожить.
Разговор в коридоре оставил неоднозначные впечатления. Ощущения, исходящие от этой Джессики Браун в точности соответствовали тому, что я воспринимал от Хига-сан, и заставляли меня задуматься, вспоминая некоторые особенно хитрозлобные проклятья, способные привести человека к "совершенно случайной" гибели, не бросив даже тени подозрения на убийцу. Это ощущение только усилилось, когда отец принес ей приказ о повышении. И успокоиться мне удалось только после того, как Мисато-сан разъяснила мне сущность данного приказа и смысл образования в институте "отдела Вторичных проектов".
Однако даже это разъяснение хоть и уменьшило мое желание продвинуть мировую магическую науку, сказав новое слово в прикладной малефцистике, но полностью этого желания не убрало. И, кажется, Мисато-сан это мое состояние заметила.