— Сцуки, что же вы делаете? — я произнёс это тоном обидевшегося ребёнка, хотя, по сути, недалеко от того ушёл. Только вот, в отличие от детской обиды, мне-то было реально чертовски больно. И единственное, что мне хотелось в этот момент, это разодрать себе плечо, выцарапывая доставляющий столь сильный дискомфорт предмет.
— Очищаем свой мир от таких отбросов магии, как ты, вампирчик! —голос этого психа теперь звучал уверенно и спокойно, и всё ближе к агонизирующему мне. Тут-то под руку и попался тот самый кол, который я, мало что соображая, всадил в рану от пули. Стало только больнее, и я уже в голос зарычал от невыносимости этого ада. Однако я смог взять себя в руки и пару раз провернуть остриё, продолжая свой мазохизм. «Нужно вытащить пулю, » — единственное, что билось в моей многострадальной головушке. Расширив рану, убираю кол в карман и освободившейся рукой лезу прямо в неё. Вновь кричу: я чуть было не откусил свой язык, наткнувшись на что-то обжигающе горячее. Кривясь, всё-таки вытаскиваю эту пакость и дрожащими пальцами убираю её в тот же в карман. Взглянув на застывших людей, только сейчас понимаю, что делал всё это в замедленной съёмке и замечаю, как седовласый мужик уже вновь целится в мою грудь, где сейчас слишком быстро бьётся моё одинокое сердце. Другие же люди обнажают клинки, странного вида палочки и массивного вида… Посохи? О боги! Куда я попал?! Мама, роди меня обратно!
Страх — лучшее лекарство, а потому откуда-то взявшиеся, видимо, резервные силы заставили меня подскочить и наконец-то драпануть куда-нибудь подальше. Это время всё ещё продолжало так медленно плыть или же я так ускорился? Собственно, было откровенно плевать.
Спустя какое-то время я очутился на покатой крыше высоченной башни приходящим в порядок. Рана почти зажила… На удивление. А боль не давала о себе знать даже отголосками. Снизу на меня смотрели провалы окон строений века так двадцатого европейского образца. Здания оказались весьма свежими, а улицы вполне себе аккуратными, за исключением парочки, в одну из которых мне не повезло угодить. Однако почему-то этот пейзаж навевал тоску и лёгкую хандру.
Знаете, а в какой-то степени мне тут даже начинало нравиться. Конечно, излишним дружелюбием здешние жители не отличались, но ради такой картинки пару денёчков можно было потерпеть. И всё было почти что прекрасно… Пока солнце не начало подыматься на небосвод. Слишком яркое, оно раздражало глаза, совсем не по-доброму касаясь чувствительной кожи. Да что там, буквально выжигая ту. При этом она практически тут же восстанавливалась, ведя неравную борьбу со светилом. Я отпрянул в тень, наблюдая, как возрождаются отмершие ткани. Правда, у ветра на это были свои планы, потому как неожиданно сильный порыв заставил меня оступиться. Глупо пытаясь ухватиться руками за пустое пространство, я начал своё стремительное падение. И тут меня как падал, так прямо и озарило!
Это ведь не просто башня. Это чёртов Биг Бэн! Это что же, я в Британии? Вот честно, если бы не учебник по инглишу, никогда бы место своей дислокации не определил.
Похоже, что у меня притупилось чувство самосохранения, а может, мозг просто устал воспринимать столько потрясений подряд. В любом случае, полёт даже с такой высоты не настолько длинный, чтобы успеть как следует испугаться. Это вот в фильмах супергерои там всякие в полёте что только не успевают, а жизнь настолько сурова, что уже через несколько секунд моя бренная тушка при поддержке земного ускорения пробила асфальт. Нет, не переживайте, не слишком сильно. Наверное. Из лежачей позиции, в общем-то, судить сложно.
Знаете это незабываемое ощущение, когда дробятся кости позвоночника? Хотя откуда вам знать. Пожалуй, для обычного человека это бы завершилось короткой вспышкой боли, после которой свет перед глазами навсегда бы померк. Но даже до тугого меня уже дошло, что обычным я не был. А чтобы, видимо, дошло окончательно, ощутил все оттенки боли ломающихся конечностей. И как только от болевого шока не сдох?
Да ну нафиг, не пойду больше никуда. Здесь останусь. И пусть это солнце спалит меня к чертям собачьим, если ему так уж хочется!
Площадь была почти что пустой, но не заметить моё представление мог разве что слепой. Я ведь совсем не подумал о людях, а ведь они всё это время были вокруг. Возможно, видели меня на крыше. И те сумасшедшие, возможно, тоже где-то по-близости. Убежать от живых не так-то просто.
Это был второй раз за эту недолгую ночь, когда я хотел из себя что-то вырвать. На этот раз избавиться хотелось от того самого позвоночника, что внезапно стал отдаваться новой порцией боли, так что думаю, что скоро у меня явно повысится болевой порог: каждый раз казалось, что больнее ещё невозможно, и каждый раз я ошибался. Не успевал привыкнуть к одним ощущениям, как появлялись новые.
Я неосознанно впился в землю когтями, распарывая ту и чуть ли не срывая их с мясом. Затем, словно одержимый, выгнулся дугой, как только новая волна агонии пробила тело. И тут я понял: подобным образом срастались кости. Я регенерировал! И это было невероятным.
Как только я восстановился, перспектива встретиться с солнцем уже не была такой забавной. Да и народу вокруг становилось как-то больше. Никто, конечно, не подходил… Но коситься — косился. И это начинало напрягать. Не дай Бог, ещё с вилами накинутся, с них не убудет.
— Я, мать вашу, вампир… Что дальше? Фея-Крёстная подарит мне пару красных мокасин? Хах… Да конечно!
Иронично улыбаясь, я отправился искать своё счастье где-нибудь в уютных и, желательно, тёмных уголках, провожаемый опасливыми взглядами из окон. Теперь, когда лимит неудачных стечений обстоятельств был превышен, не помешало бы обдумать своё положение. Желудок протяжно и жалобно заурчал. Да, дорогой. И покушать тоже.
***
Глава 2
***
Новая жизнь
Это удивительно, но я всё утро умудрялся каким-то образом избегать людей, хотя сказать о том, что я проявлял осторожность — сильно преувеличить. В общем, можно было бы решить, что мне безумно везёт, если бы не комичность ситуации.
Кажется, я собирался думать? Забудьте. Мысли эту обитель дурости, конечно же, посещали, но далеко не такие, какие хотелось бы. По сути, я мог бы попытаться вернуться домой, но каким образом, не представлял, да и что-то мне подсказывало, что сделать это будет не так-то просто. Впрочем, я привык искать во всём положительные стороны, поскольку если много паниковать, то можно и умом тронуться, а тут-то и адекватных представителей теневого мира не жалуют. Так вот, о положительном. За всю свою недолгую жизнь я не так уж много и путешествовал. По сути, дальше соседнего города меня нелёгкая не заносила. Родители никогда не брали меня с собой, а я и не навязывался, зная, что мои хотелки на их мнение никак не повлияют. Теперь, в перспективе, с одной стороны, вырисовывались приключения, которые моим погодкам и не снились, с другой — задница оказывалась в безвылазной опасности, стоило мне только принять правила игры. Однако, волей-неволей, я во всё это уже влип, но, опять же, чуйка подсказывала, что с минимальными потерями я могу выйти именно сейчас.
Кто не рискует, не пьёт шампанское? Знаете, а ведь я терпеть его не могу! Но вместе с тем не имею ни малейшего понятия о том, что требуется делать в таких случаях. Да, чёрт возьми! На ОБЖ такому не учат. Я знаю только экстренные номера, но ещё ни у кого не заметил сотового. А ещё эта одежда, словно я попал на какой-то тематический фестиваль. Я и сам в ней был, к счастью или сожалению, и никак не мог свыкнуться с новыми ощущениями. А ещё меня ужасно пугали мои руки. Потому что я помнил их совсем не такими. И я боялся коснуться ими своего лица, но ещё больше боялся увидеть своё отражение. Если я, конечно, вообще отражаюсь. И одновременно меня сжигало дикое любопытство. Я хотел знать о новом себе всё, хотел вычислить предел своих возможностей. Знания действительно могли бы помочь мне, но я не мог доверять никому, а потому их получение становилось весьма проблематичным.
День был утомительно длинным. Пару раз я погружался в дрёму, не заботясь о том, что на меня может кто-то наткнуться. Я всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что вот оно, солнце, только руку протяни. И получи ожоги всевозможных степеней. А ещё я не мог понять, считаются ли вампиры живыми или уже нет? Ведь внутренне я никак не изменился. И если это тело всё-таки не моё, то что произошло с его обладателем?
Ближе к ночи нашёл себе уютную каморку для сна, правда, пришлось малость ломануть дверей, и в этом плане моя силушка приятно удивила: прошлый я провозился бы намного дольше. И нет, ничем подобным я раньше не промышлял. Ну… Если только пару раз.
Насвистывая незатейливый мотивчик на манер «А нас не догонят», я продвигался не то по складу странного вида, не то по фиг его знает ещё чему, пока не наткнулся на хлипкого вида сторожа. Он был болезненно худ и чрезмерно стар, ассоциируясь у меня с доживающим свои последние деньки псом. Свет его не менее древнего фонаря коснулся моей фигуры, обличая чужое присутствие. А я даже как-то и не подумал спрятаться и теперь был так просто замечен. Дед порывался было засвистеть, но тут в голове словно что-то переключило. В одно мгновение я оказался возле старика, перекрывающим ему доступ к кислороду до тех пор, пока тот, наконец, не обмяк. Аккуратно, но довольно спешно, опустил сторожа на землю, попутно убеждаясь в том, что не переусердствовал. Теперь в моём распоряжении оказалась всего пара десятков секунд (и не спрашивайте, откуда я это знаю, всё равно не вспомню), которые я решил потратить с максимальной пользой — обчистить чужие карманы. И нефиг так смотреть, мне сейчас нужна любая наличность, а совестью я никогда не страдал!
Сторож был пуст. Удалось реквизировать лишь довольно свежую, судя по запаху, газету, но в тусклом освещении мало что получилось разглядеть, да и времени на это не было.