— Что-то хотел, вампир? — крепкий рыжебородый Ирландец с цепким взглядом и смуглой кожей бросил на меня ленивый взгляд, быстро и ненавязчиво окидывая им из-под необычайно густых бровей, а после зрительной оценки преувеличенно увлечённо продолжил изучать умостившуюся в его руках бутылку, что держал так аккуратно и нежно, словно она была самым ценным сокровищем в его явно очень долгой жизни. В глазах этого странного мужика читалось понимание, вызывая необычное желание тут же всё рассказать и даже просто покаяться… Что за?!
— На обезумевшую тварь ты не тянешь, так чем Мэрфи может помочь? — насыщенно карие глаза смотрели на меня добродушно, но где-то в глубине этого взгляда отплясывали своё безумное танго золотистые огоньки пламени, совершенно контрастируя с отзывчивостью хозяина. И я понял: это лишь не весьма умелая маска, за которой притаился опаснейший зверь, в любую минуту способный впиться своей жертве в горло. И я, кажется, догадывался, кто выступал теперь в подобной роли.
Несмотря на всё это, я продолжал испытывать к нему симпатию, и чем дольше смотрел в эти глаза, тем крепче она становилась. Отчего-то я не мог да и особо не хотел отрываться от них. И вместе с тем я ощущал липкий ужас. Я, казалось бы сам оказавшийся охотником, теперь становился дичью, попавший в умело расставленные сети. И что-то подсказывало, что просто так я отсюда не выйду. Неожиданно мне стало ещё более душно, чем раньше, и срочно захотелось на воздух, но я всё же сумел взять себя в руки и, надеюсь, ничем не выдал своего состояния.
— Мэрфи? — небрежно уточнил я, — А откуда у тебя такая тяга помогать ближнему своему? Извини, в бескорыстную доброту и человеческую честность я не верю давно. Жизнь такова, что всем что-то нужно от тебя, и неважно хочешь ты этого или нет… Всегда приходится платить по своим неоплаченным счетам, иначе судьба сама возьмёт свой процент. Так может, не я, а ты чего-то хочешь? — использовал я золотое правило перевода стрелок, обычно позволяющее вернуть лидирующее положение. Впрочем, тут моих уловок было явно маловато.
— Умный кровосос, — я бы не удивился, если бы сейчас он потрепал меня по щеке, так это прозвучало, — да и вопросы задаёшь интересные! Охотникам сдавать твою полудохлую тушку мне резона нет, можешь расслабиться. Мэри моя, младшая сестрёнка… — он позволил себе мягкую улыбку. — По-дурости или, как говорите вы, молодые детишки, из-за «первой любви» стала вампиром. А на следующий день «Слуги Папы» их нашли, опоили своим очищающим душу варевом и, приковав серебреной цепью, оставили греться на солнышке… Думаю, ты понял, что медовый месяц у них не вышел.
Маска ирландца на какую-то долю секунды дала трещину, и меня прямо придавило к стулу неописуемой жаждой крови наравне с такой пьянящей яростью, что я еле удержался на своём месте. Всего мгновение меня пропитывала всепоглощающая ненависть, обращённая, казалось, ко всему сущему, а теперь я вновь встречаюсь с его доброй усмешкой. Я думал, что в зале было тихо, когда я вошёл, но теперь тишина была просто-напросто оглушающей. Казалось, что и дышат все через раз. Иронично подмигнувший рыжебородый неожиданно разрядил обстановку, и потихоньку разговоры возобновились, а из-за разных столиков то и дело доносился смех. Значит, не только я это почувствовал? Что-то мне совсем расхотелось разговаривать…
— Значит, после этого этого ты.?
— Нет, я уже был таким! — ответил он уже более непринуждённо, — И, пожалуй, это только моя вина, что она его встретила. Видишь ли, мой бизнес построен на коммуникациях и общении… Порой приходится работать и с вампирами… Адекватными вампирами! И да, ты прав: в этом мире у всего есть своя цена… А сестрёнка была стервой! — он улыбнулся неожиданно весело, собирая в уголках глаз морщинки. —Хоть о мёртвых и не говорят плохо, только это именно она сделала меня тем, кто я есть. И поверь, я этому совершенно не рад. Так ты, значит, ищешь работёнку? Могу подкинуть.
По моей спине промаршировал батальон мурашек, принося отнюдь не приятные ощущения, на что ирландец понимающе хмыкнул, оставляя меня в одиночестве. Мне нужно было обдумать неожиданно свалившееся в такой наглой формулировке предложение, но, кажется, мы оба заранее знали мой ответ.
Я вляпался по самое не горюй, и только теперь начинал осознавать масштабы. Вернее, всего какую-то их часть. Я стоял на берегу огромной лужи из дерьма, а теперь собирался шагнуть в него и идти вперёд, совершенно не задумываясь о том, насколько там дальше будет глубоко. Но что я, собственно, теряю?
Свою псевдожизнь? Это могло бы прозвучать даже смешно! Впрочем, моё чувство юмора осталось в моём прошлом. Теперь моей лучшей подругой стала ирония, что частенько отдаёт горечью. Да и стоит мне попасться на глаза тем охотникам, а без должной поддержки я обязательно попадусь, как я нежилец. А умереть я ещё не готов. Тем более, что вряд ли кто-то здесь мне поможет, а влиться в этот мир необходимо — слабые не выживают нигде. Да и что я имею? Сомнительные навыки — раз. Непереносимость света и серебра — два. Бесконтрольная жажда — три. Если добавить к этому зависимость от властного дяденьки, думаю, картинка не сильно омрачится.
В выборе между местной инквизицией и странным ирландцем мне однозначно симпатизировал последний. Пока я вроде адекватен, а значит, смогу и обеспечить свои потребности, хотя и придётся чутка поработать на дядю… Непривычно, зато ожидаемо! Однако этот тип продолжал пугать меня до колик в груди. Впрочем, рискнуть стоило. Надеюсь, что сразу не сгину в этой Британской клоаке, а смогу выбить себе хотя бы пару ночей и опасных рассветов, прежде, чем осыпаться горсткой пепла.
Нужная работа
Найдя взглядом загадочного Мэрфи, делаю ему лёгкий кивок, давая понять, что готов. Усмехнувшийся прохвост быстро закончил разливать золотистый напиток, запах которого так и манил, непроизвольно вызывая у меня процесс слюновыделения. Видимо, пойло знатное, уж в чём-чём, а в этом меня обоняние никогда не подводило. Жаль, что сегодня я нищеброд. Откровенный бродяга в вещичках с покойника. В общем, красавец, каких поискать. На базе подобных размышлений, стоило лишь ирландцу оказаться рядом, я тут же выпалил согласие, только после смекнув, как глупо срезался, открывая ему своим бесхитростным решением то, что его помощь мне не просто нужна, а даже необходима. Впрочем, это и дураку понятно будет. А бармен дураком отнюдь не выглядел.
— Я… согласен… работать… — не блеснул я оригинальностью, ловя в глазах Мэрфи усердно скрываемое довольство. Теперь, в какую бы степь разговор не зашёл дальше, я всё равно не смогу отступиться от своего решения и не оттого, что мне этого сделать не дадут. Мне попросту не хватит воли. Капкан практически захлопнут, и можно уже не бояться, что дичь сбежит и растягивать момент с закрытием дверцы. Благо, времени хватает.
— Хо? И ты даже не спросишь, что мне от тебя нужно? — шутливо пожурил меня собеседник. — А вдруг в мою старую голову забредёт какая-нибудь в крайней степени плохая и особо извращённая мыслишка? Это очень и очень плохой звоночек, вампир! Поверь моему опыту, бесхребетные твари долго не живут… Их просто давят, — глаза его при этом хищно блеснули. — Чистый интерес, а что ты сделаешь, если я случайно не оправдаю твоих, безусловно, повышенных ожиданий и ты разочаруешься в верной службе моей скромной, хотя и не самой последней персоне в «Теневом мире»?
Какой же я баран! Поднявший огненно-рыжие брови Мэрфи осуждающе смотрел на меня, изредка покачивая головой, словно отчитывая неразумного ребёнка. Однако я не мог ошибаться в том, что это лишь очередная сцена в этом театре одного актёра. Вся его поза, движения, жесты… Он вычислял, насколько далеко я способен зайти, если вдруг окажусь припечатанным в угол. Слабак? Ха, как бы ни так! Загнанный зверь способен на очень и очень многое. И последний его удар может оказаться неожиданно сильным. Неожиданно даже для самого себя. Впрочем, Мэрфи никогда так не делал, всегда оставляя пути к отступлению, хоть и мнимые. Увы, тогда я об этом не знал. А в этих ужасно бездонных глазах подобных чистой бездне первозданного хаоса трещал яркими искрами огонёк интереса в тесном переплетении с вызовом. Я ответил не сразу, рассматривая удлинившиеся ногти на руках и спешно приправляя голос равнодушием. Сильно постарался, чтобы, пока я думаю, на лице не проступило ни одой эмоции, и произнёс максимально уверенно, как само самой разумеющееся:
— Сломаю вам шейные позвонки, сэр…
— Хо? Да, парень! А ты мне уже начинаешь нравиться и весь твой оптимизм мне тоже крайне импонирует! — снова в его голосе преувеличенно много незамысловатой радости. И в целом он старался, ко всему, вести себя, как мой давнишний приятель.— Впрочем, неважно. Ты, видимо, не знаешь, куда попал. Я правильно полагаю? Видишь угрюмые лица вокруг? Все эти существа криминальной и самой что ни на есть бандитской наружности, а если говорить проще: убийцы и крайне недешёвые группы наёмников, работающие на меня! Хотя… Твоя шутка мне понравилась, — он рвано усмехнулся, — и поверь, я её оценил. Но что-то у нас с тобой прелюдия подзатянулась. Пора бы уже и к сути, не находишь?
Этот безумец подмигивал мне второй раз за вечер, и у меня как по команде начинало типать глаз. А его довольство выводило меня из моего перманентного состояния покоя, в котором я находился большую часть своего времени. Что же он за человек такой, раз за столь короткий промежуток общения может так вынести мозг? Мэрфи говорил слишком много и так, словно мы заранее понимали друг друга, но я не осознавал по сути ничего. Он ловко сварил из моих мыслей кашицу, и ингредиенты никак не хотели отсоединяться друг от друга. Плюс ко всему, у меня уже давно кружилась голова. Всё же, это место как-то воздействовало на психику, мешая нормально мыслить. Ну либо это у меня разыгралось воображение, что с последними моими злоключениями немудрено.
На автомате протягиваю руку, заметив привычный жест. Продолжаю смотреть этому чудаку прямо в глаза, пытаясь уловить какую-то ускользающую мысль. Услышав непонятный хруст, удивлённо вскидываю брови, наблюдая сплющенную до состояния блина руку… Мою руку! Он что, больной?! Или же просто… А что просто? Подняв взгляд на лучезарно улыбающегося Мэрфи, вижу лишь злорадную усмешку… Стало быть, так он оценил мою специфическую «шутку» юмора? Да он псих, что с него взять! Только ломать-то зачем?