ается и перейдет к конкретике. И разглядывала заодно.
Интересный парень. Узкое бледное лицо, высокие скулы, тонкий нос с горбинкой. Скорее красивый, чем нет, но красота резкая, совершенно не женственная. Ее не портили даже длинные волосы, собранные в затейливую помесь хвоста с непойми чем. Цвета, кстати, редкостного, почти молочно-белого. А вот линзы он подобрал неудачно — аквамариновые, слишком яркие, совершенно неестественные. Не бывает у людей таких глаз. Или все же… да нет, точно не бывает.
Что-то он мне определенно навевал, какие-то странные ассоциации… Видеть раньше я его не могла, точно. Даже мельком. Но нечто удивительно знакомое в нем все равно проскальзывало. Как старая добрая сказка.
Ну точно, сказка же! От внезапной догадки я выпалила, совершенно не подумав:
— Уши! Покажи уши.
Парень, прерванный на особо эпичном моменте, замер от неожиданности, но спорить не стал и молча откинул волосы.
— Черт, эльф!!! — Уши оказались острыми.
— Так определись уж, черт или эльф, — морда у него стала чудовищно высокомерной, и смотрел он на меня сейчас точно как на недоумка.
— Нелюдь, — определилась я.
Хотя поняла уже — зря. Ничем кардинальным его уши не отличались. Ну, чуть закручены наверху, что делало их поострее, чем, скажем, у меня. И чуть побольше. Но никаких там «ивовых листьев», кисточек и прочей ерунды. Не приглядываться — так можно вообще ничего не заметить. Так что не эльф, конечно. И уж тем более не черт. А я себя выставила просто дурой конченой! Думать надо, прежде чем что-то ляпнуть!
— Или лучше мутант, — уточнила секундой позже. Ну не люблю я, когда меня разглядывают с таким вот выражением, даже если оно заслужено. Никто не любит. — У остальных такие же?
— Посмотри, — предложил он.
И я не стала отказываться. Действительно, пришло время рассмотреть эту четверку как следует, выглядели они… неправильно, чтобы это не значило. И я все еще не понимала, в чем дело.
Высокие. Даже слишком, причем все. И все худые, опять же слишком. Но не задохлики, сила у ребят явно была. На язык почему-то упорно лезло слово «утонченные», несмотря на сопротивление здравого смысла. Все ведут себя очень сдержанно, явно стараясь скрывать эмоции, выглядеть непробиваемыми. Это их и роднило. А вот масть разная.
Самый эффектный из четверки стоял сейчас слева. Брюнет, синие глаза, точеный профиль. Явная примесь восточной крови. Да, красавчик, каких поискать. И чем больше я на него смотрела, тем очевиднее это становилось. Да как он вообще по улицам ходит? За ним же девки должны бегать не то что табунами, а прямо-таки стадами, как бизоны на Диком Западе. Но притом из всей четверки он был… как бы это сказать… наименее экзотичным, что ли? Самая экзотика стояла прямо за ним.
Русые, пепельного оттенка волосы и пристальные, почти прозрачные глаза, то ли серые, то ли голубые — не понять, очень уж светлые. И у глаз этих непривычный разрез: внешние уголки чуть опущены. Поза расслабленная, но ощущение, что подорваться сможет в любой момент — за такими повадками обычно стоят годы тренировок в каких-нибудь единоборствах. И место, что он себе выбрал, тоже навевало. Тактически правильное. Встал так, чтобы контролировать всех, причем сделал это вряд ли осознанно. Просто по привычке. Опыт, знаете ли, не пропьешь и не скроешь. Но откуда? С виду же совсем мальчишка?
Взгляд непроизвольно скользнул дальше — ага, вот и третий. Надо же, абсолютно другие глаза — и выражение, и цвет… Ну, просто-таки два хризолита. Есть такие красивые камушки, желтовато — зеленые, очень яркие и теплые. И волосы тоже теплого оттенка, бледно-рыжие, как темное золото. Словно солнышко осветило лично его, одного из всей четверки. Этакое теплое пятнышко, солнечный зайчик. Как только поймал мой взгляд, хмыкнул и приподнял волосы над ушами. Клоун, ага. А уши, кстати, тоже острые.
— Достаточно? Насмотрелась? — прищурился блондин.
Да нет, ну не может он быть настолько молодым, как кажется. Чтобы морозить взглядами нужно долго тренироваться, не с рождения же он начал? Прямо-таки снежный королев. Сугроб!
Но я сегодня раскочегарилась не на шутку и все еще была слишком зла для заморозки. Старался он зря.
Взгляд парня, продолжавшего сверлить меня сузившимися холодными глазами, непроизвольно зацепился за кольцо на моем указательном пальце и… Вот тут-то оно и случилось — «сугроб» вздрогнул. От удивления, похоже. Ну надо же! Никогда бы не подумала, что это вообще возможно. Очень уж уверенным он выглядел, а такие не вздрагивают — им не идет.
И чего удивляться-то? Ну да, цацка необычная, за что и была куплена, но не музейный же экспонат, чтобы пялиться на нее не отрываясь. Массивный перстень, несколько гранатов в серебре. Скорее мужской, чем женский, но если вещь мне нравилась, я носила ее невзирая ни на чьи предрассудки. А это кольцо мне нравилось. Очень. Настолько, что я его практически не снимала. Но он то какого так на него смотрит?
— Да, вкус у меня неплохой, — захотелось прервать эти гляделки и разрядить обстановку. — Или что-то знакомое?
Где бы это они, интересно, могли «познакомиться»? Не в ювелирной же мастерской? Перстень не антикварный, до меня у него хозяев не было.
— Да… Нет… — он так и не нашелся с ответом.
— Так определись уж, да или нет. — Пришло мое время смотреть на него как на идиота, и честное слово, месть была сладка. Она успокаивала.
— Потом, — выкрутился блондинчик. — Не сейчас.
Ну, потом так потом, как скажете. Тогда перейдем к другим вопросам:
— Тебя звать-то как? Пора бы представиться, нет?
— Вессаэль. — выдал он после едва заметной паузы, за которой могло скрываться все, что угодно, вплоть до смущения, хотя в последние верилось с трудом.
Ага, аквамарины в сугробе получили, наконец, имя. На удивление эльфийское кстати, кто бы мог подумать?
— Прекрасно. Дальше? — продолжила я.
— Это Ассиль, — скупой жест в сторону остальных парней.
Так, и кто там у нас? Брюнет. Сапфиры в черненом серебре… Что ж, тоже ничего себе имечко, вполне в тему.
— Суинни. — Хризолиты в золоте. Этот представился сам. Мило.
— А это Тавель. — На этот раз мне кивнули. Сероглазый. Тот, что смахивал на боевика. Что ж, пусть будут голубые топазы и сталь. Ему подходит. Как и имя — эльфийская классика как раз для таких. Нет, ну прямо живая иллюстрация, просто завораживало, честное слово.
Все вопросительно уставились на меня.
— Инесса. — Да, так меня и зовут. Не хуже некоторых. — Вот и познакомились. А теперь давай действительно поговорим, коротко и конкретно. Без мифологи. У меня сейчас нет времени на сказки.
Вессаэль сморгнул, но говорить так и не начал. Не умеем коротко? Ладно, поможем:
— Ты сказал, что вас загнали на какой-то остров, вы там заперлись и от всех отгородились… вот этим? — я кивнула в сторону странного тумана.
— Да, — подтвердил он, — так же закрыты и наши острова.
— Прекрасно. А здесь вы тогда зачем?
— За тобой.
Вот теперь моргнула я. Хотела конкретики? Получи. Все-таки похищение? Пора снова пугаться?
— А нах… в смысле, зачем? — от паники удалось удержаться — погожу пока.
Такой стиль общения ему скорее понравился, ответил он совершенно в тон:
— Нам нужно разбавлять кровь, иначе вырождение. Ты подойдешь.
Если он хотел меня встряхнуть, то да, я встряхнулась. Только не поверила. Более глупый розыгрыш трудно было даже представить.
— Подойду что? Разбавлять вашу кровь? — я все еще не могла прийти в себя.
— Именно, — подтвердили мне злорадно.
— А не пойти ли вам… подальше, господа селекционеры? — язык я решила все же придержать. Опять же пока.
— А ты сначала оцени, от чего отказываешься. Вот он (тычок в сторону Ассиля) или он (теперь в сторону Суинни) готовы хоть сейчас, для этого и пришли. Выбирай. А хочешь обоих?
— Что, прямо здесь? — удержаться от шпильки оказалось нереально.
— Можно и здесь, если уже не терпится. Я отвернусь.
И вот тут меня все-таки прорвало. Крышу снесло, как не было.
— Значит так, юные натуралисты, предлагаю вам дружным строем пойти… далеко! А потом искать другую дуру для опытов по выправлению вашей гнилой крови, если вы это действительно всерьез. Меня же попрошу вернуть туда, где было. И быстро, ммать вашу!!! У меня автобус! Не собираюсь его пропускать из-за стаи озабоченных идиотов!
Они все реагировали на мою истерику по-разному. Брюнет был в полном шоке, без вариантов; сероглазый даже не дрогнул, подозреваю, его вообще ничем не пробить; рыженький смотрел почти с восторгом, как дите на пляшущего в цирке медведя; а этот, Вессаэль, внезапно принял игру:
— Нам не нужны другие дуры, подходит только эта! — рыкнул так, что я аж подскочила. И сразу сдулась, потому что настроение истерить пропало.
— Сам дурак! — ответила чисто на автомате и заткнулась.
А потом, уже совершенно спокойно, как будто и не орала тут только что, попросила:
— Ладно, ребятки, пошутили и будет. Вы обещали, что ничего мне не сделаете. Так верните туда, где взяли, а то я с вами действительно автобус пропущу.
Вессаэль подошел ближе, глянул исподлобья, немного поразмышлял и кивнул:
— Хорошо, давай руку, Инесса, мы возвращаемся. У тебя будет шанс подумать.
Я не стала ему объяснять, куда и каким образом он может засунуть этот свой шанс, просто быстренько подхватила торбу и приготовилась возвращаться в реальность, пока кое-кто не передумал. Зачем нарываться? Уже верилось, что передо мной не просто мальчишка, а… маг? Чародей? Да, явно что-то вроде этого. А чародеи они такие… чародеи, если верить книжкам. Кто знает, что им в голову стукнет?
Тем временем он опять что-то попел, размахивая рукой и…
Площадка сначала прыгнула вверх, да так, что никто из нас не смог устоять на ногах, потом несколько раз дернулась из стороны в сторону, только чудом не уронив никого за край, и со свистом провалилась вниз…
Еще в школе нам говорили, что если оборвавшийся лифт будет падать достаточно долго, пассажиры могут на себе испытать состояние невесомости. Ну, не знаю как там лифт, а этот вырезанный непонятно чем кусок скалы с лавкой нам такой шанс предоставил. Из-за толчков площадки все упавшие на нее парни и я, разумеется, оказались сбитыми в какую-то кучу-малу. И вот теперь эта куча начала зависать в воздухе, с каждой секундой все больше и больше отставая от ее стремительного падения.