— Я просил апельсин?
— Нет, — говорит она буднично. — Но вы похожи на мужчину, который был бы не против украшения на напитке.
— И что это значит?
Она пожимает плечами.
— Я не знаю, ваш костюм сшит на заказ, туфли стоят больше моей арендной платы за месяц, и я уверена, что утром вы возились со своими волосами дольше, чем я. Я только хочу сказать, что вы более... щепетильный.
— Ты предполагаешь, что я гей?
— Не думаю, что личная информация является частью обучения. Вы можете держать это при себе. Теперь мы можем продолжить?
Я вижу, какую игру она ведет, и не собираюсь поддаваться. Вместо того чтобы ринуться защищать свою очевидную любовь к женщинам, как она того хочет, я решаю показать ей.
— Забери этот напиток назад, — приказываю я ей, толкая его к ней. — Убери украшение и подай его соответствующе.
Ошеломленная, но явно раздраженная, она спрашивает:
— И как вы желаете, чтобы он был подан? Толпой мартышек, которые держали бы инкрустированную золотом тарелку с выгравированным вашим именем?
Еще больше нахальства, она так ничему и не научилась?
— Он должен стоять слева от меня, Пенелопа. И если ты действительно хочешь сохранить эту работу, полагаю, стоит попридержать свой язычок за зубами. Не забывай, это обучение, и у меня есть возможность попросить тебя уйти при первом нарушении. Правило номер один для официанток в комнате хайроллеров: следи за своими манерами. Правило номер два: правильно подавай напитки, несмотря на то, что ты считаешь это шуткой.
Раздраженная моей лекцией, но следуя правилам, она возвращается к барной стойке, чтобы переделать мой заказ. Вместо того чтобы наблюдать за ее возвращением, я не дарю ей удовольствия от моего внимания, вместо этого поворачиваюсь спиной, как будто я настоящий игрок, которого она обслуживает.
Прежде чем она оказывается позади меня, я могу ощутить ее приближение по запаху. Смесь свежих цветов и сладких оттенков, которые опьяняют.
— Вот. — Она ставит мой напиток слева, но я возвращаю его ей на поднос.
— Еще раз. На это раз обслужи в тишине. Игроки не хотят слышать твою речь, пока сконцентрированы на игре перед собой. Чем меньше ты будешь отвлекать, тем лучше. Запомни, ты загадка для этих джентльменов. Ты должна оставаться невидимой, и тебя позовут только, когда кому-то что-то понадобится. До этого момента ты заботишься о пустых бокалах и наполняешь их, не спрашивая. Всегда сервируй с левой стороны и никогда не пробуй подглянуть в их карты.
— Я могу это сделать.
Проверяя ее еще раз, я скольжу рукой по ее ноге, провожу кончиками пальцев достаточно высоко, чтобы оказаться в миллиметрах от ее трусиков. Ее дыхание учащается, а руки сжимаются по бокам.
— И когда кто-то другой, кроме меня, прикасается к тебе, плюнь в его напиток.
— Кроме вас? — выпаливает она, тем не менее позволяя моим пальцам мягко скользить по ее коже.
Я встаю, убираю руку и обхожу ее, прижимая руку к пояснице Пенелопы наклоняюсь, чтобы снова говорить прямо ей в ухо. Я собираюсь спросить ее, когда двойные двери номера открываются, Грэхем входит в помещение с озадаченным взглядом на лице.
— Что здесь происходит?
Как будто я обжег ее, Пенелопа отступает и выпрямляется при появлении Грэхема, должно быть зная, кто это.
— Добрый день, мистер Ларсон. Мистер Сент обучает меня.
Да, она знает кто это.
Засовывая руки в карманы, он выпрямляется и говорит:
— Ты новая официантка, которую мы наняли для обслуживания хайроллеров?
— Да, сэр. Меня зовут Нелл Прескотт.
Он кивает, как будто узнает ее имя. Ублюдок едва в курсе, кто работает в его отеле, он оставляет эту «холопскую» работу на своих менеджеров и директора.
— И ты сказала, что тебя обучают?
— Да, сэр.
— Интересно. — Грэхем ходит по комнате, наблюдая за тонкостями, прежде чем подходит к Пенелопе. Осматривая ее снизу-вверх, он спрашивает: - И кто тебя обучает?
— Эм... мистер Сент.
Что за тупица?
Грэхем поворачивается ко мне с ухмылкой на лице, но все еще говорит с Пенелопой.
— Мисс Прескотт, у Гевина нет права обучать вас. Он игрок в покер, чертовски прекрасен в этом, и время от времени наблюдает за обманщиками в комнате управления, но у него нет опыта в обучении персонала. — Я никак не реагирую, я знаю, что он ждет этого. Грэхем разворачивается к Пенелопе и спрашивает: — Что побудило вас попросить его обучить вас? Особенно после вашей вчерашней проблемы?
— Ч-что? — Пенелопа метает ножи в меня. — Извините, мистер Ларсон, но мистер Сент убедил меня под ложными предлогами, что он ответственен за меня. Если бы я знала, что это не так, я бы попросила кого-то другого с надлежащими полномочиями обучить меня.
— Проста ошибка, которая не осталась незамеченной. Я уверен, он многому вас научил, но, пожалуйста, помните, мисс Прескотт, к дружбе сотрудников с игроками в «Парагоне» относятся с неодобрением. Помните об этом, когда будете обслуживать Гевина слева, а его палец будет скользить по вашему бедру в следующий раз. — Он ярко улыбается и говорит: — Вы свободны. Увидимся завтра. Будьте здесь вовремя, вам компенсируют часы потраченного сегодня времени.
— Да, сэр, — говорит она быстро, прежде чем сбегает.
Как только она скрывается из виду, я перевожу внимание на Грэхема, который сияет от удовольствия.
— Ты огромный мудак. Ты в курсе этого?
Он смеется и его смех эхом разносится по комнате.
— Ничто не может обеспечить мне прекрасное настроение лучше, чем помешать кому-то потрахаться.
***
— Затем он входит с видом важного раздутого мудака и все мне портит.
— Я помешал этому придурку подцепить девчонку, — добавляет Грэхем. — Ты должен был видеть, как быстро я испортил его попытку соблазнить ни в чем не подозревающую официантку.
Скотт хихикает, пока отпивает свое пиво.
— Это круто, мужик. Ты в курсе, что карма та еще сука, да?
Скотт Тернер работает в Национальной бойцовской лиге, имеет склонность встречаться с неправильными для него женщинами, а еще он мой хороший друг уже много лет. С того момента как в «Парагоне» проходит много главных боев, Скотт часто здесь присутствует, пиная балду со мной и Грэхемом.
— И вообще какого хрена, — говорит Грэхем. — Мудак заслужил это. Если бы ты был в комнате управления и видел, как он использовал свою власть, то сделал бы то же самое.
Поколебавшись, Скотт говорит:
— Да, ты прав. Что ты делал с этой девчонкой, Гевин?
Дожевывая кусок пиццы, я проглатываю, прежде чем отвечаю, пытаюсь дать себе побольше времени. Честно сказать, у меня не было права обучать ее, я даже не ее начальник, на что и указал Грэхем, но когда по камерам я увидел, как она поставила Рамоса на место, мне захотелось узнать ее получше, я должен был воспользоваться шансом поговорить с ней более близко. Поэтому я придумал фарс с обучением и провернул в то время, когда знал, что комната не будет занята. Только я забыл, что Грэхем — гребаный сплетники и любит совать свой нос в мои дела, когда выпадает шанс.
— У нее сексуальные ноги, — отвечаю я тихо. — Кроме того она зажигалочка. Поэтому становится понятно, что она будет хорошим трахом.
Неодобрительно смотря на меня, Скотт, являясь нашей полицией нравов, говорит:
— Гевин, ты собираешься остепениться? Ты не чувствуешь пустоты внутри? Как будто пропускаешь что-то важное в своей жизни?
Я смотрю на него взглядом, слово говоря: «пошел бы ты нахер».
— Ты уже должен был узнать меня, Скотт. Я не лажу с эмоциями. Они не для меня.
— Вместо его сердца — второй член, который отдает приказы. У нашего мальчика нулевые способности чувствовать что-то к другому человеку, — предполагает Грэхем. — Он как я, холостяк, который ищет киску, которая желает, чтобы ее взбодрили.
— Как ты? — спрашиваю я Грэхема, не соглашаясь с его философией о кисках, которые хотят взбодриться — с этим справится вибратор и батарейки Energizer. Нет, я трахаю ее до бесчувствия.
Сердито смотря на меня, Грэхем спрашивает:
— Что это значит?
— Хочешь поговорить о конкретном персональном шеф-поваре по имени Пейдж?
— Ох, я хочу, — поддерживает меня Скотт, выглядя счастливым от возможности иметь что-то против самодовольного Грэхема.
Он мой друг, но я не лгу, говоря, что он претенциозный мудак со способностью заставить тебя чувствовать себя неполноценным в считанные секунды, только одним взмахом своей «Американ Экспресс». Хреново для него, что мы со Скоттом единственные люди, которых не пугает его статус.
— При чем здесь она?
— Ты скажи мне. Это ты не хочешь говорить о ней.
— Потому что она того не стоит. — Он быстро делает глоток своего напитка. Ему следовало лучше подумать, прежде чем так вопиюще выдать себя передо мной.
— Я вижу твой блеф. В следующий раз, когда захочешь обмануть, не делай глоток, придурок. Ты даже не отставил свой мизинец, как делаешь обычно. — Мы со Скоттом отпиваем свои напитки, вызывающе отставив мизинцы.
— Пошли оба нахер, — он вытирает рот салфеткой и затем бросает ее на тарелку. — Я ухожу.
— Да ладно тебе, не уходи. Мы пообещаем раздуть твое эго, если останешься. Скотт даже использует смазку на это раз, сделав это приятным и гладким для тебя.
Грэхем направляется к входной двери моей виллы.
— За это я сделаю так, что твоя маленькая игрушка будет на каждой твоей игре, отвлекая тебя.
— Никогда не случится, — кричу я, прежде чем дверь закрывается.
Подняв бутылку к губам, Скотт спрашивает:
— Уверен, что на выходе у него началась менструация. — Скотт втягивает носом воздух и кивает. — Да, у мужика ПМС.
— Мы не будем говорить о том, как отвратительно ты только что втянул носом воздух.
Он смеется.
— Так расскажи мне об этой девчонке.
— О какой? Персональном шеф-поваре? Не знаю о ней много, только то, что какое-то время назад Грэхем нанял ее и что-то случилось между ними, но он не говорит что.