— Ты мне ответишь за эти унижения, волк, — прошипела я, натягивая не успевшее просохнуть с вечера платье. — Обязательно ответишь.
Помня о наказе альфы, я вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь. Он хочет завтрак? Прекрасно. Он получит свой завтрак. И, возможно, даже одежду.
Спустившись по лестнице, у подножия я нос к носу столкнулась с Латисой, за которой следовали неизменные фрейлины. Мать альфы как раз собиралась подняться. Ранняя пташка. Точнее волчица. Не стоит забывать об этом.
Латиса смерила меня оценивающим взглядом с брезгливыми нотками, словно не понимая, что ее сын мог найти во мне. Я сразу же почувствовала себя так, будто по недоразумению оказалась нагишом посреди людной площади.
— Ты провела ночь с моим сыном, рабыня, — сказала она, покачивая головой.
— Вам нужны подробности? — дерзко ответила я. Мать Герда выводила меня из себя своим высокомерием и пренебрежительным отношением к смертным.
— Значит, с ним. Какой позор! — покачала она головой. — Хочу предостеречь тебя: мой сын довольно легкомысленный и увлекается столь же быстро, как и теряет интерес. Можешь узнать об этом у рабыни, что согревала его постель до тебя. Как ее звали? — не оборачиваясь, спросила Латиса у одной из сопровождавших ее девушек.
— Ее звали Марта, госпожа, — охотно откликнулась фрейлина.
— У меня нет никакого желания знакомиться или общаться с любовницами вашего сына, — отрезала я. — И тем более становиться такой любовницей.
Латиса окатила меня еще одним презрительным взглядом, говорящим: «Кого ты пытаешься обмануть?» и, подхватив платье, начала подниматься по лестнице.
Немного поблуждав, я совершенно случайно встретила Тиру.
— Во имя Луны, Лина! — всплеснула она руками. — Я, признаться, думала, что альфа тебя и из комнаты не выпустит.
— Это еще почему? — нахмурилась я.
— Уж очень разгневан он был вчера. Сначала эти неприятности с его сестрой, потом альфа узнал, что его матушка ослушалась приказа…
Решив, что заниматься разгадкой настроений Герда я не хочу, поспешила сменить тему разговора и перебила Тиру:
— Он сказал, что ему нужен завтрак и свежая одежда.
— Ступай за мной, — велела она.
Шагая следом за старшей служанкой, я думала о том, что Герд неплохо устроился. Замок был большим, но каменный пол укрывали богатые плотные ковры, а на холодных стенах красовались яркие гобелены. В главном зале, который мы миновали, служанки уже растапливали два огромных камина.
— Почему вы служите ему? Ведь вы были рождены свободными, — глядя, как весело хохочут девушки, вырвалось у меня. — Неужели вы не хотите снова обрести свободу?
— И куда же я пойду? Я родилась в бедной семье и тяжело работала, пока меня не выкрали работорговцы. Вот только прежний хозяин, ко всему прочему, еще и лез мне под юбку, — отозвалась Тира.
«Так ведь вы тогда были моложе», — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык, вспомнив, что наговорила вчера предостаточно.
— Значит, вы довольны своей жизнью здесь?
— Вполне. Все рабыни, до того как попасть в замок, не знали лучшей жизни. Какая судьба их ждала? В лучшем случае, тяжелая работа в поле, в худшем — смерть от постоянных родов и побои от мужа.
— Но я знала лучшую жизнь! Это несправедливо!
— Советую тебе примириться со своей судьбой как можно скорее. И запомни, что госпожа Латиса — опасный противник. — Тира распахнула дверь на кухню, и я вошла следом. — Завтрак для альфы готов? — спросила она у повара.
Тот был высокий, гибкий и словно перетекал по кухне, легко двигаясь между многочисленными горшками и котлами.
— Хлеб как раз поспел, — отозвался повар, вынимая из печи пару караваев и делая знак поваренку, чтобы тот ловко разрезал хлеб.
Через несколько мгновений у меня в руках оказался поднос, на котором оказалось несколько жареных ножек какой-то птицы, приличный кусок сыра, половина каравая хлеба, миска с маслом и еще одна с медом, несколько яиц, кувшинчик с вином и кисть винограда.
— И он все это съест? — ужаснулась я, глядя на полный поднос.
— Это Лина. Теперь будет жить в замке, — пояснила Тира, пропуская мой вопрос мимо ушей. — А это Гильем.
Мы с поваром молча кивнули друг другу. По дороге в покои альфы Тира забежала в кладовую, откуда явилась с охапкой одежды.
— Взяла платье и тебе. Видит первый волк, оно тебе не помешает, — окинув взглядом мой наряд, сказала Тира.
— Спасибо.
Тира помогла мне донести все до комнаты альфы. Положив стопку одежды в кресло, она ушла. Я посмотрела на кровать, размышляя, переодеться сейчас или попозже. Герд все еще спал, а вот влажное платье противно липло к телу. Выхватив из стопки сухую одежду, я быстро разделась. Завязки на чистом платье оказались спутаны и я, тихонько ругаясь, пыталась расплести их.
— Если ты таким образом думала разбудить меня, то у тебя получилось, — услышала я хриплый голос, от которого обнаженная кожа покрылась мурашками.
Я медленно обернулась, чтобы увидеть, как Герд покрасневшими со сна смеющимися глазами жадно смотрит на меня. Судорожно стиснув платье, которое я так и не успела надеть, смогла лишь севшим голосом сказать:
— Твой завтрак готов, — и только после того, как замерло последнее слово, поняла, каким двусмысленным получился ответ.
Герд
— И я очень голоден, — едва сдерживая смех, сказал испуганной пташке и сел, лениво потянувшись.
Завтрак и вправду стоял на столике рядом с кроватью, и даже чистые вещи лежали на кресле. Но меня это мало волновало. Лина стояла в нескольких шагах от кровати, прикрываясь чистым платьем, и судорожно сглатывала слюну, опасаясь моих дальнейших действий.
— Иди сюда.
— Отвернись. Оденусь и подойду.
— Тогда в этом уже не будет смысла. Подойти так, как есть, — протянул ей раскрытую ладонь, всем видом демонстрируя, что отказа не приму, и Лина поджала губы.
— Отвернись.
— Иди сюда. Не съем.
Решительно распрямила плечи и сделала шаг вперед, не вовремя замечая мое «доброе утро», показавшееся бугром под простыней.
— Нет.
— Вновь пререкаешься?
— Отстаиваю свои права.
— Нет у тебя прав, пока я не скажу. А я говорю тебе подойти. Прямо сейчас, Лина.
Открыла рот, чтобы вновь сказать какую-то глупость, но мало того, что с утра я не люблю отказы, но и терпение у меня не железное. Рывком бросился вперед, подхватывая девушку за ногу, и, развернувшись, бросил на кровать, нависнув сверху.
Легкая, как пушинка. На секунду даже испугался, что перестарался с броском, но, судя по стреляющим гневом глазам, — все в порядке. Она так же раздражена, как и секундой ранее.
Придавливать ее к постели было… Необходимо. Стоило накрыть девушку своим телом, растолкав стройные ноги в стороны, как кровь забурлила в венах, животная жажда страсти и взаимности просто вскипела, требуя взять свое. Не обращая внимания на крепко стиснутую от гнева челюсть, опустился, прижимаясь губами к нежной шее.
— Отпусти меня немедленно, — прошипела змеей, смея мне указывать. Особенно тогда, когда платье жалкой тряпочкой отлетело в сторону, позволяя рассмотреть розовые соски, по которым я уже успел соскучиться.
— Тише, Лина. Не лишай меня десерта.
Не позволяя ей снова сказать какую-нибудь бессмысленную ерунду, сдвинулся ниже, накрывая губами вишенку груди, всасывая ее и прикусывая до сладкой боли.
— Пусти-и-и-и…
Такая интонация мне понравилась куда больше. Все это ее сопротивление смотрелось смешно в моих глазах, но я мог ее понять. Она человек, с другой земли, откуда ей знать, что если волк нашел в ней свою пару — дороги назад нет. Словами через рот до нее навряд ли дойдет, Лина своенравна и не примет правду даже просто из вредности. И я давал ей время. Мог себе позволить приручить девчонку более знакомыми ей методами. Например, показать ей, что я не настолько ужасен, как она себе вообразила.
Поэтому, ведомый своим планом, оторвался от обласканной груди и спустился еще ниже, плавно скатываясь коленями на пол. Волк — гордый зверь, и ласка своей пары единственная возможность увидеть его смиренно сидящим на коленях.
— Ты что делаешь?! Герд!
— Да помолчи ты хоть немного! — не выдержал я, сжимая запястья девушки и придавливая их силой к постели.
Да, так определенно лучше. Лина сучила бедрами, пытаясь выбраться, молотила коленями не в силах подняться и сбежать, но я уверенно вел губами вниз, наслаждаясь ее телом даже сквозь сопротивление.
— Не надо! Не трогай!
— Руками не буду, — клятвенно пообещал я и, вновь не позволяя ей закончить и дополнить одну чушь другой, прижался губами к нежному треугольничку в развилке ног, закрывая глаза.
Зверь рвался на волю. Ему хотелось попробовать, узнать нашу девочку, найти ее чувственные точки и как следует вылизать их, чтобы она выгибалась в постели и просила еще.
— Да перестань же ты, животное! — отчаянно крикнула, пытаясь вывести меня из себя, но аромат женщины манил сильнее, чем желание ответить ей на хамство и, к примеру, укусить за нежную кожу бедра в наказание.
— Продолжай кричать, — мстительно ответил и наконец сделал, что так долго хотел.
Коснувшись языком чуть твердой горошины в вершине складок, надавил на нее и втянул в рот, посасывая и пробуя на вкус.
Лина вскрикнула и принялась выкручиваться еще отчаяннее, выгибая спину и пытаясь вырвать из моих лап свои руки. Но у меня глаза пеленой заволокло, стоило ощутить сладкий вкус ее женственности, увидеть соблазнительную щелку между двух шелковых губок и прижаться к ней жадным ртом. Я не слышал, как она кричала ругательства, просто пил, пробовал, облизывал и втягивал отзывчивую плоть, которая не заставила себя долго ждать и начала истекать соками.
Тело Лины не было ей врагом и точно знало, кому принадлежит, поэтому спустя минуту ножки чуть раздвинулись, приглашая меня ближе к желанной плоти, поясница выгнулась, а бедра поджались. Я хотел бы схватить ее, оставляя отпечатки на коже, притянуть к себе ближе и заласкать до обморока, но отпускать руки было слишком рискованно — того и гляди вцепится в глаза.