- Сергей? - раздался требовательный оклик из-за спины.
- Я! - тоном бодрого дебила ответил я.
- Екатерина? - тем же тоном бросил мужик средних лет в темном костюме куда-то за мою спину.
- Я! - хмуро ответила моя экс-попутчица.
Блин!
Присмотревшись повнимательнее к девушке я заметил, что на лбу у нее появилась небольшая шишка. Не то чтобы огромная, но... заметная. Взгляд же ясно давал понять, что вспоминать она это событие будет громко, вслух и несколько раз, но... не сейчас.
Сопровождающий, отличавшийся, кстати, на редкость незапоминающейся физиономией перевел взгляд с хмурой Екатерины на довольного меня (погода же хорошая!), сухо хмыкнул, но комментировать ничего не стал.
- Поехали.
Мда, а голос-то у этого красавчика под стать внешности - сухой и незапоминающийся.
До припаркованной у здания вокзала машины больше никто не проронил ни слова.
Во время пути мы постарались сесть как можно дальше друг от друга, насколько это позволяло заднее кресла не самой дешевой "БМВ". Хорошо ребята живут.
Путь до перевалочной базы ОБиЗ оказался до обидного краток, так что я с городом "с колес" познакомиться не удалось. Фактически, мы проехали всего два-три километра по одной улице, как я понял, носившей имя вождя мирового пролетариата. Судя по обилию офисных зданий, магазинов и прочего, она явно была одной из центральных. До цели поездки мы добрались минут за пять семь. Сделав крутой вираж, водитель остановил "бомбу" на стоянке одного из бизнес-центров, украшенного массивной конструкцией из нескольких антенн.
- На выход, - все тем же механическим голосом произнес сопровождающий.
Обменявшись слегка удивленными взглядами с Екатериной мы выбрались из машины, проследовав за Мистером Никаким к проходной. Скучающий охранник попытался что-то спросить, но мигом сдулся под взглядом нашего проводника. Больше до лифта нас никто остановить не пытался.
Оказавшись в кабинке, Мистер Путь Указующий неким хитрым образом зажал несколько кнопок с цифрами "3", "2" и "4", как это делалось на старых механических замках подъездных железных дверей. Лифт дернулся и медленно пополз вниз.
На этом уровне стало куда интереснее. Как только створки двери разъехались в стороны, мы нос к носу столкнулись с двумя охранниками. Один из них был вооружен обычным семьдесят четвертым "калашом", который держал в полной готовности на сгибе локтя. В руках у второго находился небольшой жезл, имевший вид короткой черной палки. Даже не понимая принципа действия этого предмета, по тому как (и, главное, кто) его держал хозяин, я мог с уверенностью сказать, что это оружие. Было ясно, что этой парочке слово "вахтеры" явно не подходит. Скорее "бойцы", "убийцы" или "душегубы". Особенно их роднило то самое выражение глаз, о котором в романах пишут не иначе как "веет могильным холодом" или что-то в этом роде. Казалось, что они даже не дышат, но пройдя мимо них, я отчетливо почувствовал на спине тяжелый взгляд.
Пойдя по небольшому коридору с одним поворотом, мы оказались перед лифтом, как две капли воды похожим на тот, из которого мы только что вышли. На этом сходство заканчивалось. Сама кабинка была выкрашена в черный цвет, на котором желтым цветом полыхали надписи на незнакомом языке. На стене отсутствовала кнопочная панель. На ее месте находился классический рубильник. Именно такой включает садист тюремщик в плохих американских фильмах, чтобы поджарить бедолагу заключенного.
Наш сопровождающий дождался, пока сомкнуться створки двери и дернул рубильник. Увы, никаких спецэффектов. То есть не произошло вообще ничего: ни малейшего толчка, шума или лишнего дуновения ветерка. Просто когда створки раскрылись, перед нами оказался не темный коридор и затылки угрюмых охранников, а внутренний дворик какого-то строения. Прямо же перед нами стоял похожий на испанца молодой мужик в светло-коричневом камуфляже с непонятными мне знаками различия. С белоснежной широкой улыбкой на смуглом лице он протарабанил какое-то приветствие на все том же непонятном языке, развернулся и бодро зашагал по дороге.
- Кажись, приехали, - только смог выдавить из себя я и сделал шаг вперед.
***
"Испанец" провел нас к небольшому трехэтажному зданию административного вида. Как только мы прошли через невзрачную дверь очевидно черного входа, наш очередной провожатый растворился без следа, но тут же появились два новых персонажа с теми же треугольными нашивками на рукавах, что и у привратника. Нас с Екатериной развели по разным комнатам, после чего меня оставили одного. Сумки отобрали.
В комнатке из обстановки был только стол, на котором стояли пепельница, графин с чистой водой, стакан, два стула и все. Одна из двух дверей, судя по интуитивно понятным символам, вела в туалет. Больше ничего интересного здесь не было. Однако меня никак не покидало ощущение чужого взгляда, которое я впервые испытал в странном коридоре. Поэтому я попросту попытался как можно удобнее устроиться на стуле и принялся ждать.
Вспомнили обо мне примерно через два с половиной часа или, если так считать, спустя три выкуренные сигареты. За это время я вроде бы даже успел незаметно вздремнуть. Разлепив глаза я с интересом посмотрел на вошедшего. Рослый очень жилистый мужик с квадратным лицом в неизменном камуфляже смотрел на меня как-то привычно-равнодушно. Похоже, таких как я он повидал столько, что его уже ничего не может удивить.
Секунду помолчав, он задал какой-то вопрос.
- Не понимаю, - честно развел руками я.
- Нациесе, - на очень ломанном русском с трудом начал он, - Рус? Рус из Оруж?
- Русский, - обрадовано подтвердил я, радуясь, что диалог налаживается. - Что такое "Оруж" не знаю.
- Рус из Оруж, - удовлетворенно кивнул он, заглядывая в коммуникатор, до того покоившийся в руке. - Kiel vi prononcas vian familian nomon? Имиа... звучит как?
(Как произносится твое имя?)
- Сергей. Кириллов Сергей Иванович.
- Сер-гей, - по слогам произнес он. - Я сержант. Фрейзер - фамилиа. Обращаться - sinjoro serganto. Сu estas demandoj? Э... вопросы?
(Есть вопросы?)
- Нет.
-- Ne! - поправил меня сержант Фрейзер.
- Что... - попытался спросить я, но тут же был перебит не сильным, но болезненным ударом в живот. - За что?!
- Нет - ошибка, ne - правильно, - любезно разъяснил согнувшемуся мне этот садист, после чего, подумав, добавил. - По уставу. Сu estas demandoj?
- Что вы себе вообще позволяете, - попробовал возмутиться я, но тут же был оборван вторым ударом.
- Сu estas demandoj? - так же спокойно и без эмоций повторил вопрос он.
Пытаясь незаметно утереть выступившие от боли слезы, я с трудом выпрямился и ответил:
-- Ne! - и, заметив его взгляд, добавил. - Ne, sinjoro serganto!
(Аналог российского "Никак нет, товарищ сержант!")
Удовлетворенно кивнув, сержант жестом заставил меня вывернуть карманы, после чего описал и упаковал по прозрачным пакетикам все мои пожитки.
После того, как с этой нудной процедурой было покончено. Меня перевели другую дверь. Здесь лежали какого-то ужасного оттенка бордового спортивные костюмы. Мне дали пять минут на выбор подходящего и переодевание, после чего выдали предметы личной гигиены. Затем настал черед моей сумки, которую доставили по первому требованию Фрейзера. Изъятию подверглись журнал, телефон, планшет, ноутбук, кистевой эспандер, который я всегда ношу с собой для профилактики "туннельного синдрома" и еще кое-что по мелочи. Даже сигареты изъяли, демоны. Мне разрешили забрать из сумки свой набор для умывания. Свои кроссовки, прислушавшись к совету сержанта, я тоже оставил, но нес в руках, так как на мне сейчас были "уставные" кеды.
После этого Фрейзер перевел меня в соседнее здание, которое напоминало средний хостел с комнатами на 8 человек. На входе нас встретил еще один молодой высокий парень в военной форме, но лычек на его рукаве было на одну меньше.
- Кaporalo Kalashnikov! - зычно рявкнул сержант и, не дожидаясь ответа добавил, указывая на меня - Li estas ruso lau nacieco. Cu estas demandoj?
(Капрал Калашников! Он русский по национальности. Есть вопросы?)
- Ne, sinjoro serganto! - бодро отрапортовал тот.
Дождавшись, пока Фрейзер уйдет, новый знакомец обернулся ко мне.
- Капрал Калашников, - представился он на русском языке с легким прибалтийским акцентом. - На людях обращение "sinjoro kaporalo". Есть вопросы?.. Тьфу, заразился от Фрейзера. В остальное время можешь обращаться ко мне по имени - Андрей.
С этими словами он протянул мне руку. Да, лет 25. Никак не больше. Приятное загорелое лицо, типичное для этого места спортивное жилистое сложение и дружелюбная улыбка. Хм, интересно, откуда он?
- Сергей, - представился я, пожимая крепкую руку.
- Запоминай, Серега, - сразу начал поучать меня он. - На русском общаться при старшем по званию не стоит. Не поощряется это у нас. Считается, что ты должен учить язык. Кстати, тут в ходу аналог нашего эсперанто. Вернее, наш эсперанто аналог местного лангва. На самом деле, изначальная идея создания в нашем родном мире общего искусственного языка родилась местными политиками. Были затрачены огромные средства, но... идея провалилась. Здесь все приказы и объяснения отдаются только на лангве. Не понял - будут учить.
- Я уже... оценил, - пробормотал я, потирая живот.
- Как понимаешь, - усмехнулся он. - Чем больше ты не понимаешь, тем серьезнее наказание. Извини за тавтологию, конечно. Кстати, алкоголь и курение под строжайшим запретом.
А удары в живот, значит, не серьезное наказание?!
- Понял, - угрюмо произнес я, пока опасаясь спорить с хоть и земляком, но все-таки пока чужим мне человеком, о целесообразности телесных наказаний. - А почему я "рус из Оруж"?
- Ну, типа ты из мира Оруж. Мира Оружейников. По национальности русский, - объяснил тот.