Я аккуратно пересекла крышу и попала на каменную террасу. Отверстия в ее стенах напоминали бойницы, сквозь которые лучники в стародавние времена могли отстреливаться от врагов. Я огляделась, любуясь видом.
Джеймсон постоял на куполе еще несколько секунд, а потом спрыгнул ко мне.
– Нашелся, – пробормотала я. – Второй раз за день.
Уголки губ Джеймсона неспешно приподнялись – лениво и немного дерзко.
– Должен признать, Прага начинает мне очень нравиться, – сказал он.
Я жадно впилась в него взглядом. От меня не укрылось напряжение в мускулах – казалось, Джеймсон готов в любую секунду броситься в битву – или все еще пытается удержаться на куполе.
– Можно узнать, как ты провел день? – спросила я.
В одном я была уверена точно: на крыше он все это время не торчал. Скорее всего, на подготовку спектакля, в котором мне пришлось поучаствовать, у него ушло от силы полчаса. Интуиция подсказывала: что-то толкнуло его на это. Неспроста в нем проснулось желание поиграть.
Я чувствовала кипучую энергию, затаившуюся в его теле.
– Ну попробуй, – с усмешкой разрешил он. Истинный смысл от меня не укрылся: попробуй, если тебе так интересно, вот только…
– Ты не расскажешь.
Джеймсон посмотрел на реку Влтаву, а потом огляделся, как я за несколько минут до этого. Обвел взглядом городской пейзаж.
– Есть у меня одна тайна, Наследница.
«Есть у меня одна тайна…» Это была одна из самых любимых игр моей мамы, и именно в нее мы играли дольше всего. Правила были такими: один человек объявляет, что у него есть тайна. Второй пытается угадать – какая. Самые главные мамины секреты мне удалось раскрыть только после ее смерти, когда меня затянуло в мир Хоторнов, а вот мои она всегда угадывала.
Я внимательно посмотрела в ярко-зеленые глаза Джеймсона.
– Ты что-то нашел, – предположила я. – Сделал что-то запретное. Кого-то встретил.
Джеймсон одарил меня ослепительной улыбкой, но она тут же сошла с губ.
– Да, – коротко ответил он.
– Что именно – «да»? – попыталась уточнить я.
Джеймсон изобразил невинность слишком уж старательно.
– Как встречи прошли?
Я буквально слышала, как плещется адреналин у него в крови. Прямо сейчас, стоя на крыше передо мной, он лучился энергией и энтузиазмом, и волны, исходящие от него, были такими мощными, что накаляли воздух.
Да, тайной Джеймсон и впрямь обзавелся.
– Продуктивно, – ответила я и сделала шаг в его сторону. – Завтра встреч уже не будет.
– И послезавтра. И послепослезавтра, – продолжил он, понизив голос до хрипловатого шепота. – Может, сыграем?
Я расплылась в улыбке, но мне хватило ума (и опыта, все-таки я не первый день общалась с Хоторнами) вовремя вспомнить об осторожности.
– А что за игра?
– Наша. Хоторнская. Чтобы от одной подсказки ко второй, а потом и к третьей. Как субботним утром.
Джеймсон покосился на каменную ограду у меня за спиной. Я обернулась и увидела, что на ней лежат два предмета. Первый я узнала мгновенно, а второго раньше не видела.
Нож. Ключ.
Нож принадлежал Джеймсону. Это был трофей, который он получил в одной из субботних игр, устроенных дедом-миллиардером. А ключ был старинный, из кованого железа.
– Всего два предмета? – спросила я, вскинув бровь. Обычно в таких играх их было больше. Рыболовный крючок. Ценник. Стеклянная балерина.
– Я этого не говорил, – подметил Джеймсон и тоже поднял бровь.
Когда-то он считал меня лишь деталью загадки, придуманной дедом. Но сегодня рассматривал исключительно как самостоятельного игрока – и даже помыслить не мог об ином.
– Игра… – задумчиво проговорила я, рассматривая нож и ключ.
– Вообще, я подумал, что можно сыграть в две игры: одну придумаю я, а другую ты.
Две игры. Придуманные нами.
– Мы будем в Праге еще три дня, – напомнила я.
– Точно подмечено, Наследница. – Джеймсон умел сохранять иллюзию невозмутимости, но сегодня это тяжело ему давалось.
– Ты-то свою игру уже придумал, да? – спросила я.
– Можно сказать, этот город сделал все за меня. – И снова это кипучее воодушевление в голосе. Такое чувство, что Джеймсон не просто хочет поиграть, подумала я. Что-то случилось.
Есть у меня одна тайна…
– Один день на мою игру, – предложил красавчик-Хоторн, глядя на меня полными адреналинового нетерпения глазами. – Второй – на твою. В каждой игре – не более пяти этапов. Тот, кто быстрее пройдет все испытания, решает, что мы будем делать в последний день в Праге.
По тону Джеймсона несложно было догадаться, какой план он подготовит для нас, если победит. Я не понимала, что с ним произошло за последние несколько часов, но волнующий, мучительный привкус нетерпения растекся и по моему языку, и кровь в жилах тоже будто бы вскипела.
«Тайна у тебя и впрямь есть», – подумала я. А вслух сказала:
– Хорошо, Хоторн. Я в игре.
Следующим утром
Я
поднесла руку к пеплу на ткани белой рубашки, но прикоснуться к нему не решилась.
– От тебя дымом пахнет, – сказала я.
– Я не курю, Наследница.
Джеймсон Хоторн, виртуоз по части смены тем.
– Я не про такой дым говорю, – уточнила я, хотя Джеймсон прекрасно это понимал – как и я понимала по выражению его лица, что он ни словом не обмолвится о том огне, который едва не наградил его ожогами.
Что же случилось? Я вопросительно заглянула ему в глаза, потом скользнула взглядом по ране у шеи – глубже всего она была у нижнего края, а потом потихоньку сужалась. Кто это с тобой сделал?
Я не стала ни о чем спрашивать вслух, а просто провела пальцами по засохшим кровавым полосам на груди. Еще недавно капли крови стекали по коже, точно слезы, а теперь от них остались только яркие дорожки. Лоб до сих пор поблескивал от пота, а на лице застыло непроницаемое выражение.
Джеймсон все еще улыбался, но интуиция громко подсказывала, что эта улыбка лжива.
– Кровавые раны мне идут, – язвительно повторил он.
– У меня вопросы еще не закончились, – предупредила я.
Джеймсон протянул руку и легонько коснулся моей щеки – точно это я была ранена, а вовсе не он.
– Иного я от тебя и не ждал, Наследница.
Рядом послышались шаги, и я вспомнила об Орене. Глава моей службы охраны появился из-за угла и окинул быстрым взглядом место действия, Джеймсона, меня, кровь.
Потом скрестил руки на груди и произнес:
– У меня тоже вопросы имеются.
Глава 5
Два дня назад…
На второе утро в Праге я проснулась с рассветом. Джеймсон еще спал рядом. «Одну игру придумаю я, другую – ты», – объявил он накануне.
После долгих переговоров в стиле «18+» мы пришли к компромиссу по части правил. Игру, придуманную Джеймсоном, мне нужно было пройти до полуночи. Соблазн подольше поваляться в кровати был велик, но я понимала, что Джеймсон вряд ли придумал мне щадящее испытание, так что чем раньше начну распутывать загадки, тем лучше. Каждая минута – на вес золота.
Я перекатилась на другой бок, приподнялась и потянулась через Джеймсона к прикроватной тумбочке, точнее, к предметам, которые на ней лежали. Нож. Ключ. Я придвинула второй поближе к первому, чтобы удобнее было брать, и уже сомкнула пальцы на добыче, как вдруг Джеймсон зашевелился подо мной. Мой взгляд упал на мгновение на его голую грудь и неровный длинный шрам, который по ней тянулся. Я знала каждый его дюйм.
Как знала и то, что Джеймсон Винчестер Хоторн всегда играет исключительно ради победы.
– Доброе утро, Наследница, – сонно проговорил Джеймсон. Он не стал открывать глаза, но губы уже изогнулись в улыбке.
Всего секунда, чтобы принять решение, что лучше: и дальше опираться на локоть или переместиться так, чтобы обрести опору понадежнее?
Я предпочла второй вариант. И когда Джеймсон открыл глаза, я уже сидела на нем, упираясь одной рукой ему в грудь, а в другой крепко сжимая предметы, с которых и должна была начаться его игра.
Все-таки позиция сверху – более выигрышная, как ни крути.
Джеймсон не попытался даже приподняться на локтях. Только смотрел на меня со своей хоторнской ухмылкой.
– Тебе меня не сбить, Хоторн.
– Да я о таком даже не мечтаю, – с усмешкой возразил он. – Хотя сомнения, если честно, мучают.
– Знаю, – ответила я. – Ну и напрасно.
В Джеймсоне засело глубинное убеждение, что до звания «славного парня» или «героя» ему очень далеко, что он вовсе не тот, кто принимает верные решения. В самые мрачные дни он смотрел на меня и не мог отделаться от мысли, что я заслуживаю лучшего.
Но сегодня, решила я, я такого не допущу.
Я уселась на нем поудобнее и положила ключ ему на живот, твердый, как скала, а сама пока переключила внимание на нож. Мне и раньше доводилось его разглядывать – и даже держать в руках. Я знала, что в рукояти есть маленький тайник.
И за пару секунд догадалась, как он открывается.
Я повернула нож, и из тайника выпал маленький кусочек бумажки – как из надломленного печенья с предсказанием. Первой моей мыслью было скатиться с Джеймсона и только тогда прочитать, что там написано, но в последний момент я передумала. Крепче стиснув коленями его бедра, я подалась вперед, развернула тонкую бумажную полоску и положила ему на живот, рядом с ключом.
Обрывок бумаги был исписан каракулями Джеймсона. Он оставил подсказку. Стихотворение.
– Получается, первый этап я уже прошла? – спросила я Джеймсона. Накануне мы договорились, что у наших игр будет пять этапов.
Джеймсон заложил руки за голову и улыбнулся самой беззаботной на свете улыбкой. Точно в его теле не было и капли напряжения.
– А ты сама как думаешь? – лукаво спросил он.
Я-то думаю о том, что если не слезу с тебя, то вообще из этой комнаты не выберусь.
Я скатилась с него и спрыгнула с кровати на красный мягкий ковер.