— Вы убили Больного Сэма? — тупо уточнил пират, глядя на обломки планшета.
— А что? Ты против? — мрачно пошутил Андрей.
— Теперь ты понимаешь, чем всё это для вас закончится? — снова заговорил Влад. — Хватит торговаться. Смысла больше нет.
— Есть. Не забывай, что заложники ещё не освобождены, — зарычал пират, явно впадая в ярость.
— Ну так убей его, — презрительно усмехнулся разведчик. — Ты и вправду считаешь, что мне есть дело до какого-то чинуши из Лиги? Тогда ты ещё глупее, чем кажешься. Режь — и я тебя ломтями настругаю.
— Ты обязан доставить меня в империю, на суд, — ответил пират, всё больше теряясь.
— Ничего я никому не должен. Знаешь, почему он назвал меня шерифом? Я не служу империи. Я шериф планеты Спокойствие, и это наши дети. Так что везти тебя куда-то я не собираюсь. Сдашься — передам им, нет — прирежу прямо здесь, — добавил разведчик, тыча пальцем себе за спину.
— Ты не посмеешь, — покачал головой пират, всё ещё не веря в свой проигрыш.
— Проверь. Убей его, и сам всё увидишь, — зарычал Влад, делая ещё один шаг вперёд.
— Шериф, что вы делаете? — заикаясь, пролепетал чиновник.
— Заткнись, мразь. С тобой у нас будет отдельный разговор, — рявкнул Влад.
— Я не могу сдаться, — выдохнул пират и, встряхнув заложника, ещё крепче прижал саблю к его горлу.
— Не можешь или не хочешь? Впрочем, мне без разницы. Мужики, начинайте выводить тех, кто в клетках. Любого, кто попытается помешать, уничтожить, — приказал Влад, продолжая смотреть пирату прямо в глаза.
Услышав его приказ, пираты инстинктивно сдвинулись в кучу, стараясь оказаться подальше от бойцов спецназа.
— Что будет с теми, кто сдастся добровольно? — неожиданно спросил один из стоящих рядом с главарём.
— Отправится под суд. А там по приговору, — коротко ответил Влад.
— Капитан, мы проиграли. Нужно сдаваться, — повернулся пират к главарю.
— Я не сдамся, — зарычал Максвелл, локтем отпихивая от себя пирата.
— Значит, тут и сдохнешь, — ответил Влад, даже не пытаясь броситься на пирата.
«Медведи» быстро освободили детей и начали выводить их из трюма. Помогавший им Андрей, быстро осмотрев детей и убедившись, что все на ногах, подошёл к неподвижно замершей группе и негромко сказал:
— Влад, Лины с Бобом нигде нет.
Вздрогнув, разведчик бросил на него растерянный взгляд и, повернувшись к пирату, спросил:
— Где ещё один ребёнок и женщина?
— Закончи сначала с заложниками, — огрызнулся пират.
— А мне плевать на них. Я пришёл сюда за детьми, и я их забрал. Остальные ни к империи, ни тем более ко мне никакого отношения не имеют. Так что как только всех детей уведут, я дам команду на ваше уничтожение, — спокойным ровным голосом ответил Влад и, развернувшись, не спеша отошёл к загону, где сидели члены экипажа захваченного судна.
— Эй, что значит — приказ на уничтожение? — громко спросил один из стоявших рядом с главарём пиратов.
— Приказ на уничтожение означает приказ на уничтожение. Это значит, что как только людей выведут, вас убьют как отказавшихся сдаться, — равнодушно пояснил разведчик.
— А как же разбирательство из-за погибших людей? — спросил пират, окончательно растерявшись.
— А его не будет. Здесь останутся только бойцы спецназа, а они молчать умеют. Это значит, что вы отказались сдаться и убили всех заложников, узнав, что ваш корабль не может двигаться самостоятельно. За это вы все были уничтожены. Думаю, все эти парни с удовольствием примут такую версию, — всё так же равнодушно ответил Влад.
— Вы не посмеете, — ответил Максвелл, но голос его предательски дал петуха.
— Мы — «драконы», а это значит, что мы смеем делать такое, что вам и в кошмарах не приснится, — неожиданно вступил в разговор Андрей. — Хочешь проверить? Вызови сюда самого лучшего своего абордажника. Один на один со мной. И тогда посмотришь, что мы смеем, а чего нет.
— Один на один? — зловеще переспросил Максвелл и, повернувшись к стоявшим за его спиной пиратам, громко приказал: — Джейк, прирежь этого наглеца.
Оттолкнув заложника, которым прикрывался, вызванный пират с кривой усмешкой шагнул вперёд, лихо прокручивая в руке саблю. Андрей отступил в сторону от клеток и пленников и, плавно согнув ноги в коленях, развернулся к противнику полубоком, прикрываясь своей саблей. Не доходя пяти шагов до противника, пират стремительно развернулся вокруг своей оси, разгоняя тяжёлую саблю для сильного удара, и, резко прыгнув вперёд, нанёс удар наотмашь.
Очевидно, в абордажных схватках с торговцами такой приём не раз проходил, будучи сам по себе неожиданным, но теперь перед пиратом был не просто ловкий боец. Выращенный империей разведчик, привыкший к оружию с младых ногтей, одним сильным толчком сместился вперёд, одновременно подставляя лезвие с мономолекулярной заточкой так, чтобы противник сам ударился о него предплечьем.
Скорость движения пирата оказалась так высока, что он в одно мгновение оказался без оружия и без руки. Сильным толчком плеча разведчик отбросил от себя покалеченного пирата и, не давая ему опомниться, одним взмахом отрубил вторую руку. Не обращая внимания на вопль боли, разведчик пинком перевернул пирата на живот и, наступив ему ногой на поясницу, громко сказал:
— Вы сами этого захотели.
Пираты не поняли, что он имел в виду, но когда Андрей принялся хладнокровно расчленять ещё живого пирата, дружно застонали. Кто-то из заложников, не выдержав этого зрелища, принялся блевать, падая на колени и совершенно не обращая внимания на сабли пиратов. Растерявшиеся пираты уже и сами забыли о пленных, с ужасом глядя на показательную жестокость «дракона».
Это было неправильно. Так не должно было быть. Но это было. Причём у них на глазах. Для пиратов вся эта операция была с самого начала чем-то непонятным. Вместо того чтобы торговаться и выпрашивать жизнь каждого заложника, эти люди приказывали сдаться, наплевав на жизнь людей. Такого в их долгой и кровавой жизни ещё не было. Растерялись все. Даже отчаянные абордажники. Сорвиголовы, способные на самые отчаянные поступки.
Последним ударом снеся противнику голову, Андрей лихо провернул саблю в руке и, повернувшись к застывшим пиратам, спросил:
— Ну, кто ещё хочет проверить, на что мы способны?
— Это и вправду звери, капитан. Я сдаюсь, — прохрипел задававший вопросы пират и, отбросив саблю, шагнул вперёд, поднимая руки.
Толпу пиратов словно прорвало. По одному проходя мимо Андрея, они бросали оружие в одну кучу и, подняв руки, отправлялись под конвой «медведей».
— Трусливые крысы, — завопил Максвелл и, отшвырнув своего заложника, бросился на замершего словно статуя Влада.
— Наконец-то, — зарычал разведчик, принимая удар на сильную часть клинка.
К его удивлению, сабля пирата оказалась того же качества, что и его собственная. Сильным движением закрутив саблю противника против часовой стрелки, Влад отбросил его клинок и тут же нанёс колющий удар в лицо. Удержав саблю, Максвелл прогнулся в пояснице, пропуская укол противника над собой. Но пират не учёл того факта, что клинок с мономолекулярной заточкой способен резать любой материал даже без большого усилия со стороны наносящего удар.
Мгновенно развернув саблю режущей кромкой вниз, Влад расслабил руку и, уронив оружие на лицо пирату, рывком потянул на себя. Вскрикнув, пират упал на спину и выронил оружие. Влад наступил на упавшую саблю и мрачно посмотрел на пирата:
— Где ещё один ребёнок и женщина?
— Убиты. Я сам убил их, — прохрипел пират, прижимая ладони к лицу. — Верни теперь, если сможешь.
— Это правда? — спросил Влад проходящего мимо пирата, схватив его за плечо.
В ответ тот только угрюмо кивнул, вполне обоснованно опасаясь за собственную жизнь. Жестом отпустив его, Влад сильным толчком ноги отбросил саблю Максвелла и, подойдя к нему, тихо произнёс:
— Ты посмел убить мою жену, сына и нерожденного ребёнка. Сейчас, когда все отсюда уйдут, я сделаю так, что ты будешь умолять меня о смерти. Это не вернёт их, но позволит мне быть уверенным, что больше ты никого не убьёшь.
Его тихий, едва слышный голос заставил Максвелла забыть о резкой боли в рассечённом лице и сжаться в комок от ужаса. Этот странный человек был не просто опасен. Он был смертельно опасен. Только теперь Максвелл понял, что совершил фатальную ошибку, убив безоружную женщину и ребёнка. Недаром она дралась за своего мальчишку словно львица. Лев не возьмёт в жёны антилопу. А это был лев. Точнее, дракон.
Когда перевод всех заложников и пленных на крейсер был закончен, на борт капера отправилась группа каких-то странных личностей, которых раньше никто из бывших разведчиков не замечал. Что они собирались делать на пиратском корабле и кто это вообще такие, никто не знал, да и не стремился узнать. Вернувшись с капера последним, Влад молча прошёл в арсенал и, сняв окровавленный скафандр, отправился в душ. На мостике он появился только через два часа, молчаливый, угрюмый.
Уже узнавшие о его беде офицеры только вздыхали и отводили глаза, стараясь не усугублять горе бойца. Потерять семью в мирное время — это было страшно. Наконец, когда молчание стало давить всем присутствующим на психику, Влад тихо произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Нам нужно обратно вернуться.
— Скоро будет сеанс связи с Кудасовым. Получим приказ, а там видно будет, — ответил Егоров так, словно извинялся.
— Как скажешь, первый после бога, — кивнул Влад и, развернувшись, медленно вышел в коридор.
— Напоить бы тебя до полного изумления, да не положено, — тихо вздохнул Егоров, глядя ему вслед.
— Командир, сеанс через тридцать минут, — коротко сообщил связист.
Кивнув, Егоров вызвал вестового и, приказав ему через двадцать пять минут привести разведчика в рубку, занялся текущими делами. Медленно бредя по коридору крейсера, Влад пытался осознать то, что снова остался один. Совсем. Один на всём свете. Неожиданно кто-то преградил ему путь и, ухватив за плечо, возмущённо завопил: