ываю глаза и открываю их снова, чтобы убедиться, что это не галлюцинации и не игра воображений.
Нет, это действительно он.
— Представляю, — усмехается Марк.
Даже отсюда мне видна его уверенность в себе, его взгляд, пропитанный сталью и контроль над ситуацией.
— Ты обычный зарвавшийся сопляк, считающий, что ему ничего не будет. Спешу тебя разочаровать, — Марк достает пистолет так быстро, что я замечаю его только тогда, когда дуло оказывается направленным на Руслана.
Что происходит?
Я смотрю и не узнаю мужчину, с которым прожила семь лет. Он что, собирается убить человека прямо перед ночным клубом?
— Марк, — я срываюсь на бег, обхожу его амбалов и останавливаюсь рядом с ним.
— Ева, — он закрывает глаза. — Уведите ее! — следует четкий приказ.
— Что? Нет!
— А вот и твоя личная шлюшка пожаловала, — отрезает Руслан, вынуждая меня в удивлении и шоке распахнуть глаза, а охрану замереть. — Спасает твое уязвленное самомнение и предостерегает от ошибки?
Марк взводит курок.
— Ну что же ты медлишь? — произносит Руслан. — Стреляй. Правда, за прошедшие семь лет много изменилось, — скучающим тоном продолжает он. — Например, то, что я обладаю достаточной властью нагнуть твою девку прямо здесь, а единственное, что ты сможешь — смотреть.
Меня подхватывают под руки и тащат к машине, но даже это не вызывает во мне столько эмоций, сколько слова Руслана. И его безжизненный, будто стеклянный взгляд. Он смотрит на меня, как на ту, кто не достойна его внимания. Как он там сказал? Шлюшка, которую он может нагнуть прямо здесь?
И это говорит тот, кто шептал, что я его единственная и ради меня он готов на все? Тот, кто забрал мое сердце и душу?
— Ну так что? — Руслан делает еще пару шагов к Марку. — Рискнешь выстрелить или все-таки заткнешь свое самолюбие и узнаешь, кто перед тобой? Ну же, дедуля, соображай быстрее, мое терпение заканчивается и ты начинаешь меня раздражать, — последнее, что я замечаю, как Марк опускает руку с пистолетом. Меня в это время запихивают в автомобиль и смачно захлопывают дверь следом.
Глава 2
Ева
Я сижу в машине уже полчаса и безрезультатно пытаюсь открыть заблокированную дверь. Ручка не поддается и все, что мне остается — смотреть на двух мужчин и надеятся, что они не убьют друг друга.
— Черт! — рычу, когда не могу найти кнопку снятия блокировки двери.
Да и что это изменит? У машины охранники, они не дадут сделать и шагу.
В конце концов, я открываю окно, пытаюсь прислушаться, но перед моим лицом тут же возникает охранник.
— Закройте окно, пожалуйста.
— Мне душно!
— Это для вашей безопасности! — говорит он. — Стекло бронированное, сделайте так, как я прошу.
Я нажимаю кнопку и окно закрывается. Услышать, о чем говорит Марк с Русланом, мне не суждено.
Мои нервы накаляются до предела как раз в тот момент, когда с противоположной стороны открывается дверца. Марк садится рядом и велит водителю трогаться. Молчит и тяжело дышит. Я оборачиваюсь и вижу Руслана. Он стоит так же, как и полчаса назад: самоуверенный, наглый, с засунутыми в карман рукавами, и смотрит в нашу сторону. Окна машины затемнены, увидеть он меня не может, но липкий холодок пробирает спину, потому что мне кажется, будто он буравит меня взглядом.
— Ева! — Марк явно разъярен и нервничает.
Я поспешно поворачиваюсь и трогаю его за руку, касаюсь его ладони едва ощутимо и пытаюсь ее сжать, но он делает это сам. Больно, без капли нежности и ласки. Жмет мою руку и смотрит прямо в глаза. Что он пытается там найти?
— Мне больно! — шепчу, когда он явно перестает контролировать силу и переносит ярость на меня.
— Прости, — шепчет он, поднося мою руку к губам.
— Что он хотел?
Я не могу говорить равнодушно. У меня просто не получается ничего не испытывать в этот момент. Грудь неистово распирает от какого-то щемящего чувства, а в носу щиплет от желания заплакать. Я не знаю, что тому виной. То, что я впервые за семь лет увидела мужчину, которому отдала сердце, или то, что переживала из-за того, с кем была рядом все это время.
— Ничего, — чеканит Марк, сжимая зубы. — Зарвался, мразь, — он усмехается.
Мне же почему-то становится неприятно то, как он отзывается о Руслане. Понимаю, что у него нет причин испытывать к нему нежные чувства, но и вот так, с нескрываемым презрением, злостью, жгучей ненавистью и желанием стереть его с лица земли, он говорит впервые.
— Марк, — знаю, что сейчас не время, но я должна знать. — Тогда, когда мы ушли, ты же не приказал парням… что-то сделать с Русланом?
— О чем ты? — вдруг спрашивает мужчина, поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Хочешь сказать, что я приказал избить его? — он зло усмехается. — Ева, я не тиран. И не издеваюсь над людьми. Я бы не стал ему мстить.
Я верю Марку, но почему-то думаю о том, что Руслан вернулся спустя семь лет не просто потому, что я ушла с другим. Причина должна быть более серьезной.
— Ева, ты что не веришь мне? — Марк заглядывает мне в лицо и трогает за руку. — Я бы ни за что не стал! Тот раз, когда я… я выпил. Я виноват и извинялся перед тобой сотни раз, вымаливал прощение, и готов просить тебя еще столько же о прощении, но его я не трогал. Я не зверь!
Я вспоминаю то, как бережно и трепетно он относился ко мне после всего, сколько раз просил прощение, дарил цветы и извинялся. Я знаю это. Как и то, кем на самом деле был Руслан. Я вдруг понимаю, что он мог вернуться мстить просто так. Потому что теперь у него есть такая возможность, потому что сейчас он может это сделать, а тогда — нет.
Я понимаю все, но сердце отчаянно стучит о грудную клетку, не желая успокаиваться. Оказывается, уже и забылось, каково это, когда ты любишь, когда радуешься, стоит человека лишь увидеть. Ни его жестокие слова, ни то, что он может навредить Марку, не действуют. Радость от того, что мне удалось его увидеть, ни с чем несравнимая.
А ведь первый год я ждала нашей встречи, представляла, как спрошу его, за что он со мной так. За что поступил так жестоко, признаваясь мне в любви, а после быть бездушным монстром, которому наплевать на судьбы других. Картинка того, как Марк встает передо мной на колени и просит прощения, не выходит из головы. Его слова были искренними, и я просто не могла не простить, да и за что прощать?
Перед тем, как я ушла с Русланом он пришел ко мне в спальню, что-то говорил о любви, а после начал приставать. Это было неожиданно для меня, я пыталась его утихомирить и понимала, что мне бы удалось, но Руслан пришел быстрее. Развернул к себе Марка и ударил его со всей силы, отключив. Мы сбежали. Не знаю, чем я тогда руководствовалась, наверное, поверила тому, кого любила.
Наш побег не продлился долго. Мы провели вместе чудесное время и ночь, которую я запомнила на всю жизнь, но Марк нашел нас. И не смог простить того, что Руслан с ним сделал. Хотя, пришел он тогда не для мести, как оказывается, а чтобы открыть мне глаза. Показать истинную натуру того, в кого я влюбилась. Доказать мне, что мое мнение о Руслане ошибочное, что этот парень на самом деле смесь зла и ненависти к миру.
Марк приехал к нам, зашел в дом, где мы прятались и попросил разговора со мной. Я согласилась. Не могла поступить иначе, думала, что Руслану угрожает опасность, а я… я смогу поговорить с Марком, рассказать о своей любви.
Воспоминания врываются в мое сознание, как грозовые тучи среди чистого неба. Я не хочу ни о чем вспоминать, но не могу запретить себе.
— Прости меня, пожалуйста, — Марк Давидович встает на колени и смотрит так, что сердце сжимается.
— Прекратите, я все понимаю.
— Нет, прости, я ужасно поступил. И я не знаю, что на меня нашло. Ты… ты нравишься мне.
Он встает, отряхивает колени и смотрит на меня с нескрываемой жалостью.
— Почему ты убежала?
— Мы с Русланом любим друг друга, — произношу, вскидывая голову и смотря на Марка серьезно. — Мы хотим быть вместе. Отпустите нас, пожалуйста.
— Любите, — он усмехается, не веря. — А ты знаешь, что он за человек?
— Знаю, — киваю. — Мы учились с ним в одном классе!
— А после? Ты знаешь, кем он был после?
— Нет.
— Он сбывал наркотики, Ева. И торговал девочками.
Я слишком энергично мотаю головой. Этого просто не может быть. Нет, он не мог!
— С чего тогда вам брать его на работу?
— Я тоже так думал вначале, но… все ведь могут исправиться, Ева. Я пожалел Руслана. К тому же, он был действительно хорошим сотрудником. И с ним не было проблем. Я надеялся, что он изменится.
— Надеялись?
— Он не изменился. Вот, — Марк протягивает мне телефон, на которой открыта фотография, где Руслан держит за руку девушку. На вид ей лет двадцать, не больше. Она испуганно смотрит на него, но он продолжает крепко ее держать. Наверняка, на ее руке и синяки останутся… — Это было заснято в день моего отсутствия. Он уезжал тогда, и вот… Естественно, после этого он не будет у меня работать, а ты… подумай.
Я бы не поверила, если бы не увидела дату на фотографии. Марк не указывал на нее, я заметила сама. Несколько дней назад. Это было всего несколько дней.
— А вот подтверждение того, что эта девушка продана в сексуальное рабство.
На фото та же девушка. В слезах, на коленях, смотрит в объектив. Она едва одета.
— Выключите. Прошу вас!
— Ева, ты очень нравишься мне, но я, конечно же, не стану настаивать. Да и требовать ничего не буду! Я хочу, чтобы ты была счастлива, а он — явно не тот, кто тебе нужен.
Домой мы добираемся, кажется, гораздо быстрее, чем ехали в клуб.
— Иди к себе, малыш, спокойной ночи.
Я ждала, что мы вместе поднимемся в спальню, но нет. Марк отправляет меня, более того, к себе, хотя последнее время мы спали в одной кровати. Я веду плечами, сбрасываю напряжение, и улыбаюсь.