Вопреки мнению Иосифа Флавия, Филона Александрийского и даже Тацита, он был не прокуратором, а префектом. На камне, обнаруженном в 1961 г. в древнем городе Цезарея (Кесария Палестинская) итальянской археологической миссией Ломбардского института науки и литературы, есть надпись, к сожалению, неполная: […] Pontius Pilatus [Praef]ectus Iuda[ea]e. Этот известняковый блок (82 × 68 × 21 см), использовавшийся в качестве камня для другой, поздней постройки, сейчас хранится в Музее Израиля в Иерусалиме. Изначально надпись предназначалась для здания под названием Tiberium, которое Пилат построил около 31 г. н. э. в честь императора Тиберия.
При Августе и Тиберии префект был государственным администратором, которому императорская власть делегировала выполнение военных и судебных функций. Римская провинция Иудея, за которую отвечал Пилат, включала географическую Иудею, Самарию на севере и палестинскую Идумею на юге.
Префект Иудеи был командующим войсками, размещенными на ее территории. Их численность была невелика: чуть более 3 тысяч человек, включая 600, постоянно находившихся в Иерусалиме. Правитель обладал верховной уголовной и гражданской юрисдикцией. Естественно, он по должности имел право (jus gladii — «право меча») приговорить к смерти римского гражданина и солдата, не говоря уже об иностранцах. Однако Пилат находился под контролем легата провинции Сирия, избиравшегося из числа сенаторов.
Человек жестокий и неуклюжий
Иосиф Флавий и особенно Филон Александрийский набросали, без сомнения, весьма яркий портрет Пилата: человека чрезвычайно жестокого, известного злоупотреблениями властью и казнями без суда и следствия, ненавидевшего иудеев и сознательно нарушавшего их религиозные обычаи. В наши дни историки несколько уточнили эти определения. Пилат был жестоким администратором, ревностным слугой императора, но отнюдь не кровожадным чудовищем. Ему не хватало дипломатичности, но он и не стремился понять обычаи тех, кем управлял.
Вскоре после вступления в должность в 26 г. н. э. он ночью ввел в Иерусалим свои войска с развернутыми штандартами, на которых имелись изображения правящего императора. Штандарты римских частей использовались и в религиозных целях: солдаты устраивали возле них алтари и приносили на них жертвы. Отягчающим обстоятельством стало и то, что в расположенной недалеко от Храма крепости Антониа, где были установлены штандарты, хранились ритуальные одеяния первосвященника. Во времена предшественников Пилата римские войска тоже, бывало, входили в Иерусалим со своими штандартами, но с них предусмотрительно убирались портреты кесаря — ведь Закон израильтян запрещал использовать в ритуальных целях человеческие изображения.
Иудеи пришли в ярость и в течение пяти дней устраивали демонстрации перед резиденцией префекта в Цезарее. На шестой день Пилат приказал вооруженным солдатам окружить и разогнать протестующих. Но те отказались подчиниться, готовые умереть. Пилат, пораженный такой решимостью, убрал штандарты из Святого города. «Этот эпизод, — отмечает американский историк Брайан К. Макгинг, — показывает, что в Пилате странным образом сочетались склонность к провокациям, нерешительность, упрямство и, в конечном счете, слабость».
Желание утвердить языческую власть Рима нашло отражение и в ходившей при Пилате валюте. Наряду с императорскими монетами, отлитыми в Антиохии, столице Сирии, были отчеканены бронзовые монеты с изображением символов, связанных с культом императора. На одних имелось изображение lituus (посоха древнеримских жрецов-авгуров), на других — simpulum (ковша для разлива вина во время жертвоприношений). Таким образом возвеличивался религиозный характер императорской власти. Предшественники Пилата были поосторожнее, они довольствовались более безобидными символами: колос ячменя и финиковое дерево с восьмью ветвями или рог изобилия и ветвь с девятью листочками.
Пилат, недооценивая чувствительность иудеев, совершал и другие ошибки. Серьезный инцидент, о котором сообщает Лука в своем Евангелии, произошел во время пасхального праздника: галилеян, пришедших в Храм, убили, а их кровь смешали с кровью животных, принесенных в жертву. А вскоре произошло еще одно громкое дело. Чтобы финансировать строительство акведука, Пилат запустил руку в священную сокровищницу Храма. Она управлялась священниками и пополнялась за счет налога в полшекеля, который ежегодно обязан был платить каждый еврей мужского пола в возрасте старше 20 лет. Собранные средства шли на религиозные нужды, а также на социальное обеспечение и некоторые проекты городского развития. Естественно, эти деньги не предназначались для римских оккупантов, отсюда и скандал.
Этот портрет Пилата не очень похож на тот, что нарисован в синоптических Евангелиях. Этот грозный правитель предстает перед нами нерешительным мелким начальником, действующим в зависимости от снов, привидевшихся его жене, а в конечном счете — трусом. Еще чуть-чуть, и наши евангелисты представили бы его добрым и справедливым человеком. Их упрекали в том, что они, обвиняя иудейские власти в смерти Иисуса, пытались a posteriori, то есть с запозданием, польстить римской власти, под игом которой жили первые христианские общины. Возможно, в такой критике есть и доля правды… Но подобное несоответствие можно объяснить и неправильным восприятием роли Понтия Пилата. Для того чтобы лучше понять двусмысленность поведения римского префекта, надо вернуться к событию, произошедшему в Риме несколькими месяцами ранее. Его особую подоплеку исследователи библейских текстов и даже историки часто упускают из виду.
Ставленник Сеяна?
18 октября 31 г. правая рука и друг Тиберия Луций Элия Сеян, больше известный как Сеян, был задушен по приказу императора. Этот жестокий персонаж сделал ослепительную карьеру. В Риме он стал префектом претория[48]. Сеян правил имперской администрацией, расставляя зависящих от него людей и своих сообщников на ключевые посты. Его амбиции простирались вплоть до подрыва власти своего хозяина, которого он стремился подменить. Он уже провел чистку в Сенате. Затем устранил сына императора и наследника престола Друза, отравив его с помощью своей любовницы, жены Друза Ливиллии. Так что Тиберий вовремя избавился от Сеяна.
Был ли Понтий Пилат одним из ставленников Сеяна? Биограф Пилата Жан-Пьер Лимонон так не считает. Но другие историки, такие как Артур Лот, Пауль Л. Майер и Эрнст Баммель, придерживаются противоположной точки зрения. Именно Сеян назначил Понтия Пилата в Иерусалим летом 26 г. Тот должен был вести себя как лояльный Сеяну клиент[49], иначе его кем-нибудь бы заменили.
Сеян преследовал евреев по всей Италии. После его казни Тиберий предпринял шаги по улучшению их положения в империи, приказав губернаторам провинций уважать обычаи иудеев. Пилат стал поосторожнее в своих провокациях. И умножил знаки покорности императору. В 31 г. н. э. он начал в Кесарии строительство Тибериума — здания в честь императора. Несколько месяцев спустя Пилат снова демонстрирует рвение, установив в своем дворце в Иерусалиме золотые щиты со своим именем и именем Тиберия. Поскольку на щитах не было никаких изображений, Пилат решил, что иудеи не обидятся. И снова весьма оплошал! Делегация, возглавляемая четырьмя сыновьями Ирода Великого, торжественно заявила по этому поводу протест. Некоторые из них были друзьями Тиберия, например Ирод Антипа, который вместе с будущим императором воспитывался в Риме. Они отправили Тиберию письмо со смиренной мольбой. В ответ император сделал выговор префекту Иудеи. Это было в 32 г., за год до суда над Иисусом. Никогда при жизни Сеяна иудейские власти не осмелились бы послать делегацию в Рим.
Последнюю ошибку Пилат сделал в 36 г., через три года после смерти Христа. Префекта предупредили (скорее всего, Каиафа), что некий пророк из Самарии договорился встретиться со своими соотечественниками в деревне Тирафана, у подножия горы Гаризим, где он покажет им священные сосуды, которые когда-то спрятал Моисей. Самаряне надеялись, что в этом почитаемом месте будет заново отстроен подлинный Храм. Префект приказал казнить пророка и его основных приверженцев. Совет самарян обратился с возмущенный жалобой к легату Сирии Вителлию. Тот вынес решение в пользу самарян и отстранил Пилата от должности (его сообщник Каиафа был смещен сразу после этого). Поэтому в конце 36 г. или начале 37 г. Пилат покинул Иудею. Он прибыл в Рим, где вскоре, 17 марта 37 г., узнал о смерти Тиберия. С этого момента о его дальнейшей судьбе ничего не известно.
Как в итоге можно охарактеризовать Понтия Пилата? Человек суровый, жестокий, презиравший и ненавидевший иудеев. Но он не был кровожадным тираном. Он принадлежал, как сказали бы психологи, к ригидному[50] типу людей. Или еще проще — Понтий Пилат был сильным со слабыми и слабым с сильными.
Во дворце Ирода Великого
Местом суда над Иисусом стал дворец царя Ирода Великого — он находился на месте нынешней цитадели. Во время своих приездов в Иерусалим Понтий Пилат располагался в этой облицованной мрамором и украшенной великолепными панелями резиденции, включавшей несколько гостиниц на 100 мест каждая и два огромных, богато украшенных царских апартамента. Обычно же он жил на побережье, в своем дворце в Кесарии, но в дни великих праздников старался находиться в святом городе, чтобы наблюдать за порядком. Префект взял с собой слуг и преторианскую когорту, чем удвоил численность гарнизона. Сопровождала префекта и его жена. У римлян в Иерусалиме был еще один опорный пункт: крепость Антониа, расположенная на скале и возвышавшаяся над Храмом на северо-западе. Темная и мрачная снаружи, эта крепость служила казармой для римской когорты.
Префекты и прокураторы Иудеи вершили правосудие на «судилище» (