Когда они пришли, Иисус узнал, что Лазарь не только умер, но уже пролежал в гробовой пещере четыре дня. В селении было много иудеев, пришедших из Иерусалима утешить Марфу и Марию: Лазарь был, очевидно, известным и уважаемым человеком. Мария осталась в доме оплакивать брата. Но Марфа вышла встретить Иисуса. Между ними произошел такой разговор:
Марфа: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог».
Иисус: «Воскреснет брат твой».
Марфа: «Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день».
Иисус: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?»
Марфа: «Так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир».
(Ин. 11: 21–27)
После пошла она домой и «тайно» позвала сестру свою Марию и сказала ей: «Учитель здесь и зовет тебя». Мария тотчас побежала туда, где ждал Иисус. Он еще не входил в селение. Иудеи, бывшие с нею в доме и утешавшие ее, пошли за нею, полагая: «она пошла на гроб – плакать там». Мария, увидев Иисуса, пала к ногам Его и сказала: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». Она заплакала, и Иисус вместе с нею «восскорбел духом и возмутился». Он сказал: «где вы положили его?», и ответили они: «пойди и посмотри». «Иисус прослезился», – добавляет Иоанн. «Смотри, как Он любил его», – шептали иудеи. А кое-кто говорил: «Не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?» Иисус же, опять скорбя внутренне, пришел ко гробу. «То была пещера, и камень лежал на ней». «Отнимите камень», – велел Иисус. Марфа, женщина прямая и неизменно рассудительная, предупредила: «Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе». Но Учитель напомнил: если будешь верить, увидишь славу Божию. Камень отняли, Иисус возвел глаза к небесам, и промолвил: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня». И громким голосом воззвал: «Лазарь! иди вон». И вышел покойный, «обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами». «Развяжите его, пусть идет», – распорядился Иисус (Ин. 11: 28–44).
Воскрешение Лазаря – одно из величайших чудес, явленных Иисусом. Спаситель не мог ни отказаться сотворить его, ни сохранить его в тайне, как делал обычно. Свидетелями этого чуда стали толпы благочестивых иудеев, многие из коих тот же час обратились и уверовали, что Иисус и впрямь Сын Божий. Другие же вернулись в Иерусалим и пожаловались фарисеям и священникам храма: дескать, происходит какая-то бесовщина и вскоре можно ждать смуты. Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет. Они спрашивали друг друга: «что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим, и народом» (Ин. 11: 47–48).
Один же из них, некто Каиафа, бывший первосвященником в тот год, укорял их: «вы ничего не знаете». Он сказал, «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». Он напомнил, что Иисус – избранный: «С этого дня положили убить Его» (Ин. 11: 50, 53). В этом отрывке Иоанн показал: чудеса – своеобразная палка о двух концах. Чудеса убеждали людей в том, что Иисус – не обычный человек. Но эти же чудеса вызвали гнев у властей Иудеи. Несмотря на истинность сотворенных чудес – а еще скорее именно потому, что они верили или почти верили в нее, – священники, книжники, фарисеи и другие правоверные иудейские фанатики решили, что Иисус угрожает им самим и всему еврейскому народу. Именно чудеса, их наглядность и истинность, подтолкнули евреев к решению расправиться с Иисусом. Чудеса привлекали внимание к настоящей угрозе – учению Иисуса, могшему низвергнуть все исконные древние ценности иудейского вероучения. Фанатиков пугало то, что впереди виднелся новый мир, в котором надлежало царить добру и нравственности. Поговорим же об этом.
Глава 4Что проповедовал Иисус и почему
Иисус проповедовал без малого три года – странствуя по юго-восточной Галилее и посещая Иерусалим. Поначалу Его служение сосредоточилось в Капернауме, на берегах Галилейского моря, откуда Иисус наведывался в Иерусалим и в некоторые земли Самарии. Примерно через полтора года Он исходил Галилею вдоль и поперек, посетил Назарет и другие селения. После этого Спаситель отправился на восточное побережье Галилейского моря и сызнова обошел все галилейские селения. Третье путешествие включало в себя посещение Тира, Сидона, Десятиградия, Кесарии Филипповой. Под конец Своего служения Иисус побывал в Перее, в Иудее и снова в Галилее – затем последовал торжественный вход в Иерусалим, где Спасителя вскоре схватили и распяли.
Иисус проповедовал непрерывно. Даже во время путешествия Он продолжал учить Своих спутников. Не сохранилось достоверных сведений о том, что Он читал проповеди подобно священнослужителям или проповедовал по некоему расписанию. В сущности, не следует говорить, что Иисус «проповедовал». Точнее будет сказать: учил. Учил, как Его подвигал Дух Святой – часто в ответ на то, что Он слышал и видел, часто в ответ на заданный вопрос. Он учил и в синагогах – в тех, где служители относились к Нему дружелюбно, – или прямо под открытым небом. Таким образом, Иисус не был связан чем-то вроде нынешней академической программы, предписывающей, чему и как учить. Он все время был занят работой и все же находил время побеседовать, причем отнюдь не о пустяках. Его поучениям чужда суетность. Конечно, Иисус, будучи по сущности Своей не только Человеком, но и Богом, находился вне времени и пространства. Он мог останавливать время – и делал это, мог уничтожать узы, налагаемые пространством. И особенно в тех случаях, а это бывало часто, когда желал помолиться где-нибудь на горе или холме, вне пространства и времени. А в остальное время Иисус поучал Своих апостолов даже за трапезой: общительный и жизнерадостный, Иисус предпочитал проповедовать, когда слушавшие, будучи совершенно спокойны, наслаждались едой и дружеской беседой. По моим подсчетам, за три года Своего служения Иисус читал наставления перед собравшейся толпой последователей не менее четырехсот раз, а еще чаще Он делал это, если выдавалась возможность, в непринужденной обстановке. В редкие дни отдыха, что иногда выпадали Ему, Спаситель рыбачил на великом озере, по берегам коего проповедовал. Ученики тоже рыбачили – они хорошо помнили свое прежнее дело. Иногда Иисус ложился на корме и засыпал.
Чему же учил Иисус? У Него не было того, что мы назвали бы «системой» или «учебной программой». Единственный способ познать Его учение – прочесть все Евангелия – причем не единожды, – пока сущность этого учения не проникнет в душу. В древности на Ближнем Востоке, за многие столетия до рождения Христа, когда из первобытной дикости только начинало подниматься цивилизованное общество, вера и страх перед богами служили орудиями воспитания – и возникали сложные своды законов, помогавшие поддерживать порядок, поскольку не было в те времена еще ни «парламентов», ни «конституционных органов». Религиозные правила подкреплялись ворохами добавочных наставлений: их писали священнослужители, книжники, законоведы. Особенно это касалось иудеев, чьи религиозно-правовые понятия восходят к Моисею или даже к Аврааму. К тому времени, когда родился Иисус, иудеи разрабатывали свод своих правовых обязанностей уже добрых два тысячелетия. За это долгое время Бог успел сделаться в их сознании чем-то неясным, далеким и грозным – а вот законы были действительностью: повсеместной и гнетущей.
Иисус был своего рода «революционером», изрядно преобразившим все иудейские религиозные понятия. Иудаизм переставал быть верой законодательной и карающей: карать больше приличествовало римскому кесарю и его легионерам. Теперь в Бога верили согласно велению сердца и душевному влечению. Спаситель вовсе не отвергал иудейских законов как таковых. Он лишь выделил из них нравственные понятия, а все прочее оставил без внимания. Вместо законов он говорил о Царстве Божием или Царстве Небесном. Истинно верующий – не тот, кто повинуется всем законам, но тот, кто, переродившись духом своим, войдет в Царство Небесное. Бог стал не далеким, устрашающим Яхве, а Отцом.
По сути, в учении Христа вся человеческая раса была «чадами Божиими». Чаще всего Иисус обращается к Создателю, говоря «Отец» или «Отец Небесный». По словам Луки (11: 2–4), когда ученик спросил его, как молиться, Иисус научил его молитве «Отче наш», известной с тех пор как Молитва Господня. Это удивительно сжатое и емкое, сердечное обращение – не к невидимому Божеству, восседающему где-то на высокой горе, а к родному Существу, Отцу сплоченной семьи. Позже, накануне Страстей Господних, в Гефсиманском саду, Иисус обращается к Богу с более долгой, более отвлеченной молитвой «Отче наш», текст которой полностью приводится в семнадцатой главе Евангелия от Иоанна. Иисус всегда учил Своих последователей: хоть наш мир и был сотворен Господом, хоть он и прекрасен во многих отношениях, хоть благами его можно наслаждаться и пользоваться в разумных пределах, а все же он изрядно отличается от Царства Божьего. Этот мир чужд человеку. Мы не можем чувствовать себя здесь вполне уютно, нам словно чего-то недостает, мы утратили нечто важное.
Как же обрести утраченное и снова почувствовать себя «единым целым»? Этого невозможно добиться, просто повинуясь бесконечным законам и даже творя добро, сколь бы похвально это ни было. Все зависит от милости Бога, Чей Сын был и олицетворением и орудием искупительной жертвы. Земную жизнь дулжно посвятить самосовершенствованию: пусть каждая душа стремится уподобиться Господу, насколько это возможно для человека. Задача эта сделалась проще, а цель достижимее – именно потому, что Сын Божий воплотился Человеком.
Суть учения Христа в воссоединении человека с Богом. Важен не мир сам по себе: он есть лишь эпизод во времени и пространстве; важны обитающие в мире люди: их пребывание на земле временно, их цель – возродиться для вечной жизни и соединиться с Богом. Уже в преддверии смерти Иисус молился за своих преданных последователей: «Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое,