Илья Муромец
Подготовка текстов, статья и комментарии А. М. Астаховой
БЫЛИНЫ ОБ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ В ОБЩЕРУССКОЙ УСТНОЙ ТРАДИЦИИ XVIII—XX веков
ПОЛУЧЕНИЕ СИЛЫ (ИСЦЕЛЕНИЕ ИЛЬИ-СИДНЯ, ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СВЯТОГОР)
1 [Получение силы]
В славном городе во Муромле,
Во селе было Карачарове,
Сиднем сидел Илья Муромец, крестьянский сын,
Сиднем сидел цело тридцать лет.
5 Уходил государь его батюшка
Со родителем со матушкою
На работушку на крестьянскую.
Как приходили две калики перехожия
Под тое окошечко косявчето,
10 Говорят калики таковы слова:
— Ай же ты, Илья Муромец, крестьянский сын!
Отворяй каликам ворота широкия,
Пусти-ка калик к себе в дом.
Ответ держит Илья Муромец:
15 — Ай же вы, калики перехожия!
Не могу отворить ворот широкиих,
Сиднем сижу цело тридцать лет,
Не владаю ни рукамы, ни ногамы.
Опять говорят калики перехожия:
20 — Выставай-ка, Илья, на резвы́ ноги,
Отворяй-ка ворота широкия,
Пускай-то калик к себе в дом.
Выставал Илья на резвы́ ноги,
Отворял ворота широкия
25 И пускал калик к себе в дом.
Приходили калики перехожия,
Они крест кладут по-писа́ному,
Поклон ведут по-ученому,
Наливают чарочку питьица медвяного,
30 Подносят-то Илье Муромцу.
Как выпил-то чару питьица медвяного,
Богатырско его сердце разгорелося,
Его белое тело распотелося.
Воспроговорят калики таковы слова:
35 — Что чувствуешь в собе, Илья?
Бил челом Илья, калик поздравствовал:
— Слышу в собе силушку великую.
Говорят калики перехожия:
— Будешь ты, Илья, великий богатырь,
40 И смерть тобе на бою не писана:
Бейся-ратися со всяким бога́тырем
И со все́ю паленицею удалою;
А столько не выходи драться
С Святогором-бога́тырем:
45 Его и земля на себе через силу носит;
Не ходи драться с Самсоном-бога́тырем:
У него на голове семь власов ангельских;
Не бейся и с родом Микуловым:
Его любит матушка сыра земля;
50 Не ходи още́ на Вольгу Сеславьича:
Он не силою возьмет,
Так хитростью-мудростью.
Доставай, Илья, коня собе богатырского,
Выходи в раздольице чисто́ поле,
55 Покупай первого жеребчика,
Станови его в срубу на три месяца,
Корми его пшеном белояровым,
А пройдет поры-времени три месяца,
Ты по три ночи жеребчика в саду поваживай
60 И в три росы жеребчика выкатывай,
Подводи его к тыну ко высокому:
Как станет жеребчик через тын перескакивать,
И в ту сторону, и в другую сторону,
Поезжай на нем, куда хочешь,
65 Будет носить тебя.
Тут калики потерялися.
Пошел Илья ко родителю ко батюшку
На тую на работу на крестьянскую,
Очистить надо пал от дубья-колодья:
70 Он дубье-колодье всё повырубил,
В глубоку реку повыгрузил,
А сам и сшел домой.
Выстали отец с матерью от крепкого сна — испужалися:
— Что это за чудо подеялось?
75 Кто бы нам это сработал работушку?
Работа-то была поделана, и пошли они домой. Как пришли домой, видят: Илья Муромец ходит по избы. Стали его спрашивать, как он выздоровел. Илья и рассказал им, как приходили калики перехожия, поили его питьицем медвяныим: и с того он стал владать рукамы и ногамы и силушку получил великую.
Пошел Илья в раздольице чисто́ поле.
Видит: мужик ведет жеребчика немудрого,
Бурого жеребчика косматенького.
Покупал Илья того жеребчика,
80 Что запросил мужик, то и дал;
Становил жеребчика в сруб на три месяца,
Кормил его пшеном белояровым,
Поил свежей ключевой водой;
И прошло поры-времени три месяца,
85 Стал Илья жеребчика по три ночи в саду поваживать,
В три росы его выкатывал,
Подводил ко тыну ко высокому,
И стал бурушко через тын перескакивать,
И в ту сторону, и в другую сторону.
90 Тут Илья Муромец
Седлал добра коня, зауздывал,
Брал у батюшка, у матушки
Прощеньице-благословеньице,
И поехал в раздольице чисто поле.
Наехал Илья в чистом поле на шатер белополо́тняный, стоит шатер под великим сыры́м дубо́м, и в том шатре кровать богатырская не малая: долиной кровать 10 сажен, шириной кровать шести сажен. Привязал Илья добра коня к сыру́ дубу́, лег на тую кровать богатырскую и спать заснул. А сон богатырский крепок: на три дня и на три ночи.
На третий день услыхал его добрый конь великий шум с-под сиверныя сторонушки: мать сыра земля колыбается, темны лесушки шатаются, реки из крутых берегов выливаются. Бьет добрый конь копытом о сыру землю, не может разбудить Илью Муромца. Проязычил конь языком человеческим: «Ай же ты, Илья Муромец! Спишь себе, проклаждаешься, над собой незгодушки не ведаешь: едет к шатру Святогор-богатырь. Ты спущай меня во чисто поле, а сам полезай на сырой дуб». Выставал Илья на резвы ноги, спущал коня во чисто поле, а сам выстал во сырой дуб.
Видит: едет богатырь выше лесу стоячего, головой упирает под облаку ходячую, на плечах везет хрустальный ларец. Приехал богатырь к сыру́ дубу́, снял с плеч хрустальный ларец, отмыкал ларец золотым ключом: выходит оттоль жена богатырская. Такой красавицы на белом свете не видано и не слыхано: ростом она высокая, походка у ней щепливая, очи ясного сокола, бровушки черного соболя, с платьица тело белое. Как вышла из того ларца, собрала на стол, полагала скатерти браныя, ставила на стол ествушки сахарния, вынимала из ларца питьица медвяныя. Пообедал Святогор-богатырь и пошел с женою в шатер проклаждатися, в разныя забавы заниматися. Тут богатырь и спать заснул. А красавица жена его богатырская пошла гулять по чисту́ полю, высмотрела Илью в сыро́м дубу́. Говорит она таковы слова: «Ай же ты, дородний добрый молодец! Сойди-ка со сыра́ дуба́, сойди, любовь со мной сотвори; буде не послушаешься, разбужу Святогора-богатыря и скажу ему, что ты насильно меня в грех ввел». Нечего делать Илье: с бабой не сговорить, а с Святогором не сладить; слез он с того сыра дуба и сделал дело повеленое. Взяла его красавица, богатырская жена, посадила к мужу во глубок карман и разбудила мужа от крепкого сна. Проснулся Святогор-богатырь, посадил жену в хрустальный ларец, запер золотым ключом, сел на добра коня и поехал ко Святым горам.
Стал его добрый конь спотыкаться, и бил его богатырь плеткою шелко́вою по тучны́м бедра́м, и прого́ворит конь языком человеческим: «Опере́жь я возил богатыря да жену богатырскую, а нонь везу жену богатырскую и двух богатырей: дивья мне потыкатися!» И вытащил Святогор-богатырь Илью Муромца из кармана, и стал его выспрашивать, кто он есть и как попал к нему во глубок карман. Илья ему сказал всё по правды по истины. Тогда Святогор жену свою богатырскую убил, а с Ильей поменялся крестом и называл меньшим братом.
Выучил Святогор Илью всем похваткам, поездкам богатырским, и поехали они к Сиверным горам, и наехали путем-дорогою на великий гроб, на том гробу подпись подписана: «Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет». Лег Илья Муромец: для него домовище и велико, и широко. Ложился Святогор-богатырь: гроб пришелся по нем. Говорит богатырь таковы слова: «Гроб точно про меня делан. Возьми-тко крышку, Илья, закрой меня». Отвечает Илья Муромец: «Не возьму я крышки, больший брат, и не закрою тебя: шутишь ты шуточку не малую, сам себя хоронить собрался». Взял богатырь крышку и сам закрыл ею гроб; да как захотел поднять, и прого́ворил Илье Муромцу: «Ай меньший брат! Видно, судьбина поискала меня, не могу поднять крышки, попробуй-ка приподнять ю». Попробовал Илья Муромец поднять крышку, да где ему! Говорит Святогор-богатырь: «Возьми мой меч-кладенец и ударь поперек крышки». Илье Муромцу не под-силу и поднять Святогорова меча-кладенца. Зовет его Святогор-богатырь: «Наклонись ко гробу, ко маленькой щелочке, я дохну на тебя духом богатырскиим». Как наклонился Илья, и дохнул на него Святогор-богатырь своим духом богатырскиим: почуял Илья, что силы в нем против прежнего прибавилось втрое, поднял он меч-кладенец и ударил поперек крышки. От того удара великого посыпались искры, а где ударил меч-кладенец, на том месте выросла полоса железная. Зовет его Святогор-богатырь: «Душно мне, меньший брат, попробуй още ударить мечом вдоль крышки». Ударил Илья Муромец вдоль крышки, — и тут выросла железная полоса. Опять прого́ворит Святогор-богатырь: «Задыхаюсь я, меньший братец: наклонись-ка ко щелочке, я дохну още на тебя и передам тебе всю силушку великую». Отвечает Илья Муромец: «Будет с меня силы, больший братец; не то земля на собе носить не станет». Промолвился тут Святогор-богатырь: «Хорошо ты сделал, меньший брат, что не послушал моего последнего наказа: я дохнул бы на тебя мертвым духом, и ты бы лег мертв подле меня. А теперь прощай, владай моим мечом-кладенцом, а добра коня моего богатырского привяжи к моему гробу. Никто кроме меня не совладает с этим конем». Тут пошел из щелочки мертвый дух, простился Илья с Святогором, привязал его добра коня ко тому гробу, опоясал Святогоров меч-кладенец и поехал в раздольице чисто поле.
2 [Исцеление Ильи Муромца]
Как во том-ле было прежде городе Муроме,
Кабы жил, кабы был тут нонь стар казак,
Кабы стар, пишут, казак Илья Муромец.
Он сидел-то на печеньке-то тридцать лет,
5 Не имел при себе он как ведь рук-ле, ног.
Как ушли его нонь отец-ле, ноньце матушка,
Он остался на пецьке на муравленке,
Как пришли-ле тут две калеки нонь убогия,
Как зашли ноньце к ему, богу помолилися,
10 Говорят они старо́му Илье Муромцу:
— Ох ты ой еси, старыя Илья Муромеч!
Ты ставай-ко ноньце с печеньки муравленой.
Говорит на то старо́й им, ответ дёржит:
— Ох вы ой еси, как люди нонь хрещоныя!
15 Я сидю ноньце на пеценьке земляноей, право,
Я невного нонь немало, ровно тридцать лет.
Говорят ему калеки во второй нако́н:
— Ты отведай-ко, ставай ноньце как с пеци-то.
Кабы стал ноньце их-де, право, слушатьсе,
20 Он змахнул ноньце своима рукамы белыма,
Шевелить как стал ногами ноньце резвыма,
Говорят ему калеки таковы слова:
— Слезывай-ты ноньце с пецьки земляной, право.
Он как стал ноньце слезывать, право, со пеценьки,
25 Как задействовали его руки белыя,
Заслужили как его нонь ноги резвыя.
Как говорят ему калеки нонь прохожие:
— Ты возьми как ведро ноньце водя́ное,
Ты поди-ко нонь сходи как за водой, право,
30 Ты на ту как нонь на реценьку Карчагу-ле,
Принеси-ко ты ведром воды, право.
Он пошел-ле старой нонь за водой, право,
Он принес нонь воды, право, ключевоей.
А сидят-ле тут калеки, говорят, право,
35 Говорят они старому Илье Муромцу:
— Ты повыпей-ко же ноньче воды, сколько хочетсе.
Говорят тут нонь калеки, его спрашивают:
— Ты учуюл-ле нонь в себе, право, цего-сего?
Говорит ноньце старо́й как им ответ дёржит:
40 — Я поцюл ноньце в себе силу великую.
Говорят на то ище калики-то:
— Кабы есь у ’тця, у ’тця-ле, нонь у матушки,
Кабы есь нонь у их полё посеяно,
Зашел ноньце скот да кабы топцет-ле.
45 Ты поди огороди, огороди как ноньце божей дар.
Как ушли-то калеки нонь убогия,
А пошел он как хранить полё отцовское.
Он завидел-ле в поли ноньци скот ходит,
Он как из поля скота ноньце выганивал,
50 Кабы полё-то сыры́м ду́бьём огораживал,
Он ведь рвал тут как ду́бьицо с кореньицом,
Он оклал, огородил людям на удивленьицо.
Как пришли его отец-ле, ронна матушка,
Как пришли они, увидели свое полё,
55 Кабы всё оно как ду́бьями заклажено,
Они тут как бы сами удивилисе:
— Кабы що эки чудеса у нас сотворилися?
Зашли они в комнату свою теплую,
Как увидели — старо́й их сын здоровой стал.
60 Говорит ноньце старо́й как отцу, матушке:
— Ох ты ой еси, отец-ле нонь родимыя!
Ох ты ой еси, как матушка любимая!
Вы как дай ноньце вы мне было благословленьицо,
Я хоцю ноньце ехать в стольнёй Киев-град,
65 Я хоцю нонь посмотреть князя Владимера
Со его любой, со матушкой любимоей.
Кабы дали тут ему благословленьицо,
Кабы ехати ему на стольнёй Киев-град
На своем-то коне-ле право белыём;
70 Кабы был-то у отца его конь белой весь,
Наубел весь как белыя ку́ропать,
Его хвос был-ле грива научер-черна.
3 [Илья Муромец и Святогор]
Ездил-то стар да по чисту́ полю,
Выехал стар да на Святые горы́,
Да наехал стар да на бога́тыря.
А богатырь едет на кони́ да дремлет он.
5 — Что это за чудо есть?
Сильние могучие бога́тыре
Мог ба выспаться да во бело́м шатри.
Да розъехался Илья Муромец,
Да ударил бога́тыря крепко-на́крепко,
10 Бога́тырь еде всё вперед.
— Ах да что я за сильнии бога́тыре,
От моей руки никакой богатырь не мог на кони́ усидеть,
Дай-ко розъедусь во вторы́е раз.
Как розъехался Илья Муромец,
15 Да ударил крепко-на́крепко,
Богатырь еде всё вперед.
— Что это за чудо есть?
Видно, я ударил худо ево.
Как розъехался Илья да он ведь в третий раз,
20 Как ударил богатыря крепко-на́крепко,
Да ударил ево плотно-на́плотно.
Тут-то бога́тырь пробудился ото сна.
Хватил-то Илью да своей пра́вою рукой,
Положил-то Илью да к себе в корман,
25 Возил-то Илью да двои суточки,
Да на третьи сутки конь и стал потыкатися,
У коня-то стали ножки подгибатися.
Как ударил Святогор да своево доброго коня:
— Что ты, конь, потыкаешься?
30 Говорит-то конь таково слово:
— Как мне-ка-ва да не поткнутися?
Вожу я третьи суточки
Двух сильниех могучиех бога́тырей,
Третьёго вожу коня да богатырского.
35 Тут Святогор вынимал Илью да из кармана вон,
Но раздёрнули шатер белополо́тняной,
Стали с Ильей да опочик держать.
А побратались они крестами с Ильей Муромцем,
Назвались они крестовыма братьями.
40 Но ездили-гуляли по Святым горам,
Съезжали-то они да со Святых ведь гор
На те ли на площади широкие,
На те ли лужка они зеленые.
Как увидели-то они чудо-чудноё,
45 Чудо-чудноё да диво-дивноё:
Как состроен стоит да ведь бе́лой гроб.
Говорит-то Илья да таково слово:
— Ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко,
Для ково ж этот гроб состроен есть?
50 Соходили они да с ко́ней добрыих,
Ложился-то Илья да во сей-от гроб,
А Святогор-от говорил да таково слово:
— Ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко,
Не для тебя сей гроб состроен есть,
55 Дай-ко я ведь лягу да во сей-от гроб.
Дак лег Святогор во сей гроб спать,
Говорил Святогор да таково слово:
— Ты послушай-ко, крестовой мой да брателко,
Да закрой-ко меня дощечками дубовыми.
60 Говорил-то Святогор да таково слово:
— Ты послушай-ко, крестовой мой ты брателко,
Хорошо здесь во гробе жить,
Ну-тко, крестовой мой ты брателко,
Отокрой-то дощечки дубовые.
65 Как Илья Муромец стал открывать дощечки дубовые,
Да не может оторвать никакой доски.
— Да ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко,
Не могу я открыть никакой доски.
— Ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко,
70 Да Илья ведь Муромец!
Бей-ко своей боевою-то палицею.
Илья-то начал палицей бить:
Куды ударит — туды обручи железные.
Говорил-то Илья да таково слово:
75 — Да ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко!
Куда ударю — туды обручи железные.
Говорил-то Святогор да таково слово:
— Ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко!
Видно, мне-ка туто бог и смерть судил.
80 Тут Святогор и помирать он стал,
Да пошла из его да пена вон,
Говорил Святогор да таково слово:
— Ты послушай-ко, крестовой ты мой брателко!
Да лижи ты возьми ведь пену мою,
85 Дак ты будешь ездить по Святым горам,
А не будешь ты бояться бога́тырей,
Никакого сильнего могучего бога́тыря.