29 Бой Добрыни с Ильей Муромцем
Ай во том во городи во Рязанюшки.
Доселева Рязань-то слободой слыла,
Нонече Рязань-то словё городом.
В той-то Рязанушки во городи
5 Жил был Микитушка Романович.
Живучи́сь, братцы, Микитушка соста́рилсе,
Состарилсе Микитушка, сам представилсе.
Ище жил-то Микита шестьдесят годов,
Снес де Микита шестьдесят боёв,
10 Ишше срывосних, урывосних цисла-сме́ту нет.
Оставалась у Микиты любима́ семья,
Ай люби́ма семья-та — молода жена,
Молодыя Омельфа Тимофеевна;
Оставалось у Микиты чадо милое,
15 Милоё чадышко любимое,
Молодыя Добрынюшка Никитиць сын.
Осталсе Добрыня не на во́зрости,
Ка-быть ясной-от сокол не на во́злети,
И осталсе Добрынюшка пяти-шти лет.
20 Да возрос де Добрыня-та двенадцеть лет.
Изучилсе Добрынюшка вострой грамоте,
Научилсе Добрынюшка да боротисе,
Ишшо мастёр Микитич а круто́й метать,
На белы-ти ручки не прихватывать.
25 Шьто пошла про ёго слава великая,
Великая эта славушка немалая
По всим городам, по всим укра́инам,
По тем-то ордам по татаровям;
Доходила эта славушка великая
30 Ай до славного города до Мурома,
До стары́ казака-то Ильи Муромца, —
Што мастёр Добрынюшка боротисе,
А круто́й де метать на сыру землю;
Ишше нету такова́ борца по всей земли.
35 Стал тогды Илеюшка собиратисе,
Ишше стал тогды Илеюшка собрунятисе
Ай на ту-эту на славушку великую,
На того же на борьца на приуда́лово.
Он седлал, уздал тогда коня добраго,
40 Ай накладывал узди́цю-ту тесмяную,
Ай наметывал седелышко чиркальскоё,
Да застегивал двенадцеть вси подпружины,
Засте́гивал двенадцеть вси спенёчики;
Ай подпружяны-ти были чиста се́ребра,
45 Да спенёчки-ти были красного золота.
И сам тогды стал сбруды приговаривать:
— Булат-железо не по́гнитце,
Самохи́ньской-о шолк сам не по́рвитце,
Ише красно-то золото в грязи не ржа́веёт.
50 Только видели Илеюшку собираючись,
Не видели поездочки Илья Муромца;
Только видели — во поли куреву́шка вьёт.
Он здраво-то ехал полё чистое,
И здраво-то ехал лесы те́мныя,
55 И здраво-то ехал грязи че́рныя.
Ишше еде ко Рязанюшки ко городу;
Ко городу ехал не дорогою,
Во город заезжаё не воротами, —
Конь скакал же через стену городо́вую,
60 Мимо ту же круглу башню наугольнюю,
Ишше сам жа говорил тогда таково́ слово:
— Ай доселева Рязань-то слободой слыла,
И нонече Рязань-то слывет городом.
Увидал-то он маленьких ребятушок
65 И сам говорил им таково слово:
— И скажите вы, живет где-ка Добрынюшка?
Доводили до Добрынина широка двора:
У Добрынюшки двор был неогро́мистой,
Ай подворьицо-то было необширное,
70 Да кричал-то он, зычал зычним голосом,
Ай во всю жа богатырску буйну головушку;
Ишше мать сыра земля под им потрясаласе,
Ай Добрынина избушка пошатиласе,
Ставники в его окошках помиту́сились,
75 Стёколенки в окошках пошорбалисе.
— Эли в доми Добрынюшка Микитиц сын?
Услыхала де Омельфа Тимофеевна,
Отпирала де окошочко косисчато
И рець гото́рила потихо́шеньку,
80 Да сама жа говорила таково́ слово:
— Уж и здраствуй, восударь ты да Илья Муромець!
Добро жаловать ко мне-ка хлеба-соли ес<т>ь,
Хлеба, соли ко мне исть, вина с медом пить.
Говорил восударь тогды Илья Муромець:
85 — Ише как меня знашь, вдова, ты именём зовешь,
Почому же ты меня знашь из отечесьтва?
Говорила Омельфа Тимофеевна.
— И знать-то ведь сокола по вы́лету,
Ишше знать-то бога́тыря по вы́езду,
90 Ише знать молодца ли по поступочки.
Да немного де Илеюшка розговаривал;
Ишше речь говорит — коня поворачиват.
Говорила де Омельфа Тимофеевна:
— Уж ты гой есь, восударь ты Илья Муромець!
95 Ты не буди ты спальчив, буди милослив:
Ты наедёшь как Добрынюшку на чисто́м поли,
Не сруби-тко Добрынюшки буйно́й головушки;
Добрынюшка у миня ведь молодёшенёк,
На речах у мня Добрынюшка зашибчивой,
100 На делах у мня Добрыня неуступчивой.
Да поехал восударь тогды во чисто́ полё.
Он выехал на шо́ломя на окатисто,
На окатисто-то шо́ломя, на уго́ристо,
Да увидел под восточнёй под стороночкой —
105 Ише ездит дородней доброй молодець,
Потехаитце потехами веселыма:
Ише мечот свою палецю боёвую,
Да на белы-ти рученьки прихватывал,
Ай ко палеци своей сам приговаривал:
110 — Уж ты палеця, палеця боёвая!
Ишше нету мне топере поединшика,
Ишше руського могучого бога́тыря.
Говорил восударь тогды Илья Муромець:
— Уж те полно, молоде́ць, ездить, потехатисе.
115 Небылыма словами похвалятисе!
Ум мы съедимсе с тобой на́ поли, побратаимсе,
Ай кому-то де на́ поли будё божья́ помошшь.
Услыхал-то Добрынюшка Микитиць сын,
Ото сна будто Добрынюшка пробуждаитце,
120 Поворачивал своёго коня доброво.
А как съехались бога́тыри на чисто́м поли,
Ай ударились они палецьми боёвыма,
И друг дружки сами они не ранили
И не́ дали раны к ретиву́ сердцу.
125 Как тут съехались во второй након,
Ай ударились они саблеми-ти вострыма,
Они друг дружки сами не ранили,
Ишше не́ дали раны к ретиву сердцу.
А как съехались бога́тыри во третьей након,
130 Ударились ведь копьеми бурзомецькима,
Ище друг-то дружки сами не ранили,
Ишше не́ дали раны к ретиву́ сердцу,
Только сабли у их в руках поломалисе.
Да скакали через гривы-ти лошадиныя,
135 Ай схватилисе бога́тыри больши́м боём,
Ай большим-то боём да рукопашосним,
Да водилисе богатыри по перьвой час,
Да водилисе богатыри по вто́рой час,
Ай водилисе богатыри ровно три часа.
140 Да по божью было всё по милости,
По Добрынюшкиной было да по участи:
Подвернулась у Илеюшки права ножочка,
Ослабла у Илеюшки лева ручушка;
Ишше пал-то Илеюшка на сыру землю;
145 Ишше сел тогды Добрыня на белы́ груди,
Сам он говорил ёму таково слово:
— Уж ты вой еси, дороднёй добрый молодець!
Уж ты ко́ёго города, какой земли,
Какого сын отца ты, какой матери,
150 И как молодца тибя именём зовут,
Ишше как звеличают из отечесьтва?
Говорит восударь-о Илья Муромець:
— Ай сидел-от кабы я у тя на белы́х грудях,
Не спросил бы я не родины, не вотчины,
155 А спорол бы я твои да груди белыя.
Досмотрил бы я твоёго ретива́ сердца, —
Говорил де Добрынюшка во второй након;
Говорил тогды Микитич во трете́й након;
Говорил же восударь тогды Илья Муромець:
160 — Уж как езжу я из города из Киева,
Ай стары́й де я казак-тот Илья Муромець,
Илья Муромець я ведь сын Иванович.
Да скакал тогды Добрынюшка со белы́х грудей,
Берё де Илеюшку за белы́ руки,
165 Ай чёлуё в уста-ти во саха́рныя:
— Ты прости миня, Илеюшка, в таково́й вины,
Шьто сидел у тебя да на белы́х грудях!
Ишше тут де братаны-ти поназва́нелись;
Ай крестами-ти сами они покресто́вались;
170 Ай Илеюшка-то был тогды ведь бо́льший брат.
Ай Добрынюшка-то был тогда а ме́ньший брат.
Да скакали ведь они на добры́х коней,
Ай поехали братаны они в Рязань-город
Ай ко той они ко Добрыниной родной матушки.
175 Да стрече́ёт их Омельфа Тимофеевна.
Приехали братаны из чиста́ поля,
Они пьют-то тогда сами, проклаждаютце.
Говорил жа восударь тогды Илья Муромеч:
— Уж ты вой еси, Омельфа Тимофеевна!
180 Ты спусти-тко-се Добрынюшку Микитица,
Ты спусти-тко ёго ты да в красен Киев-град.
Да поехали братаны в красён Киев-град,
А к тому же де князю ко Владимёру.
БУНТ ИЛЬИ МУРОМЦА ПРОТИВ КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА
30 Никита Заолешанин
Ездит Илья во чистом поле.
Говорит себе таково слово:
— Побывал я, Илья, во всех городах,
Не бывал я давно во Киеве;
5 Я пойду в Киев, попроведаю,
Что такое деется во Киеве.
Приходил Илья в стольный Киев-град.
У князя Владимира пир на ве́село.
Похо́дит Илейко во княжо́й терем,
10 Остоя́лся Илейко у ободверины.
Не опозна́л его Владимир-князь,
Князь Владимир стольный киевский:
— Ты отку́ль родом, откуль племенем,
Как тебя именем величать,
15 Именем величать, отцем чевствовать?
Отвечает Илья Муромец:
— Свет Владимир, красное солнышко!
Я Никита Заолешанин.
Не садил его Владимир со боярами,
20 Садил его Владимир с детьми боярскими.
Говорит Илья таково слово:
— Уж ты батюшко, Владимир-князь,
Князь Владимир стольный киевский!
Не по чину место, не по силе честь:
25 Сам ты, князь, сидишь со во́ронами,
А меня садишь с воронятами.
Князю Владимиру за беду пало:
— Есть у меня, Никита, три бога́тыря;
Выходите-ко вы, самолучшие,
30 Возьмите Никиту Заолешанина,
Выкиньте вон из гридницы!
Выходили три бога́тыря,
Стали Никитушку попёхивать,
Стали Никитушку поталкивать:
35 Никита стоит — не ша́тнется,
На буйной главе колпак не тря́хнется.
— Ежели хошь, князь Владимир, позабавиться,
Подавай еще трех бога́тырей!
Выходило еще три бога́тыря.
40 Стали они Никитушку попёхивать.
Стали они Никитушку поталкивать.
Никита стоит — не ша́тнется,
На буйной главе колпак не тря́хнется.
— Ежели хошь, князь Владимир, потешиться,
45 Посылай еще трех бога́тырей!
Выходили третьи три бога́тыря:
Ничего не могли упаха́ть с Никитушкой.
При том пиру при беседушке
Тут сидел да посидел Добрынюшка,
50 Добрынюшка Никитич млад;
Говорил он князю Владимиру:
— Князь Владимир, красное солнышко!
Не умел ты гостя на приезде учёвствовать,
На отъезде гостя не учёвствуешь;
55 Не Никитушка пришел Заолешанин,
Пришел стар казак Илья Муромец!
Говорит Илья таково слово:
— Князь Владимир, стольный киевский!
Тебе охота попотешиться?
60 Ты теперь на меня гляди:
Глядючи, снимешь охоту тешиться!
Стал он, Илейко, поте́шиться,
Стал он богатырей попихивать.
Сильных-могучих учал попинывать:
65 Богатыри по гриднице ползают,
Ни один на ноги не может встать.
Говорит Владимир стольный киевский:
— Ой ты гой еси, стар казак Илья Муромец!
Вот тебе место подле́ меня,
70 Хоть по правую руку, аль по левую,
А третьё тебе место — куда хошь садись!
Отвечает Илья Муромец:
— Володимир, князь земли святорусския!
Правду сказывал Добрынюшка,
75 Добрынюшка Никитич млад:
Не умел ты гостя на приезде учёвствовать,
На отъезде гостя не учёвствуешь!
Сам ты сидел со во́ронами,
А меня садил с воронятами!
31 Илья Муромец в ссоре со Владимиром
Славныя Владымир стольне-киевской
Собирал-то он славный почестен пир
На многи́х князей он и бо́яров,
Славных сильныих могучиих бога́тырей;
5 А на пир ли-то он не́ позвал
Старого каза́ка Ильи Муромца.
Старому каза́ку Илье Муромцу
За досаду показалось-то великую,
И он не знает, что ведь сделати
10 Супроти́в тому князю́ Владымиру.
И он берет-то как свой ту́гой лук розрывчатой,
А он стрелочки берет каленыи,
Выходил Илья он да на Киев-град
И по граду Киеву стал он похаживать
15 И на матушки божьи́ церквы погуливать.
На церквах-то он кресты вси да повыломал,
Маковки он золочены вси повыстрелял.
Да кричал Илья он во всю голову,
Во всю голову кричал он громким голосом:
20 — Ай же, пьяници вы, го́люшки кабацкии!
Да и выходите с кабаков, домов питейныих
И обирайте-тко вы маковки да золоченыи,
То несите в кабаки, в домы́ питейные,
Да вы пейте-тко да вина до́сыта.
25 Там доносят-то ведь князю да Владымиру:
— Ай Владымир-князь да стольнё-киевской!
А ты ешь да пьешь да на честно́м пиру,
А как старой-от казак да Илья Муромец
Ён по городу по Киеву похаживат,
30 Ён на матушки божьи́ церквы погуливат,
На божьи́х церквах кресты повыломил,
А все маковки он золоченыи повыстрелял;
А й кричит-то ведь Илья он во всю голову,
Во всю голову кричит он громким голосом:
35 — Ай же, пьяницы вы, го́люшки кабацкии!
И выходите с кабаков, домов питейныих
И обирайте-тко вы маковки да золоченыи,
То несите в кабаки, в домы́ питейные
Да вы пейте-тко да вина до́сыта.
40 Тут Владымир-князь да стольнё-киевской
И он стал Владымир дума думати,
Ёму как-то надобно с Ильей помиритися.
И завел Владымир-князь да стольнё-киевской,
Он завел почестен пир да и на дру́гой день.
45 Тут Владымир-князь да стольнё-киевской
Да ’ще он стал да и дума думати:
— Мне кого послать будет на пир позвать
Того старого каза́ка Илью Муромца?
Самому пойти мне-то, Владымиру, не хочется,
50 А Опраксию послать, то не к лицу идет.
Й он как шел-то по столовой своей горенке,
Шел-то он о столики дубовыи,
Становился супроти́в моло́дого Добрынюшки,
Говорил Добрыни таковы́ слова:
55 — Ты молоденькой Добрынюшка, сходи-тко ты
К старому каза́ке к Ильи Муромцу,
Да зайди в полаты белокаменны,
Да пройди-тко во столовую во горенку,
На пяту́-то дверь ты порозмахивай,
60 Еще крест клади да й по-писа́ному,
Да й поклон веди-тко по-ученому,
А й ты бей челом да низко кланяйся
А й до тых полов и до кирпичныих,
А й до самой матушки сырой земли
65 Старому каза́ке Ильи Муромцу,
Говори-тко Ильи ты да таковы́ слова:
«Ай ты старыя казак да Илья Муромец!
Я пришел к тобе от князя от Владымира
И от Опраксии от королевичной,
70 Да пришел тобе позвать я на почестен пир».
Молодой-то Добрынюшка Микитинец
Ён скорешенько-то стал да на резвы́ ноги,
Кунью шубоньку накинул на одно́ плечко́,
Да он шапочку соболью на одно́ ушко́,
75 Выходил он со столовою со горенки,
Да й прошел полатой белокаменной,
Выходил Добрыня он на Киев-град,
Ён пошел-то как по городу по Киеву,
Пришел к старому каза́ке к Илье Муромцу
80 Да в его полаты белокаменны.
Ён пришел как во столовую во горенку,
На пяту́-то он дверь да порозмахивал,
Да он крест-от клал да по-писа́ному,
Да й поклоны вел да по-ученому,
85 А ’ще бил-то он челом да низко кланялся
А й до тых полов и до кирпичныих,
Да й до самой матушки сырой земли,
Говорил-то ён Илье да таковы́ слова:
— Ай же, братец ты мой да крестовыи,
90 Старыя казак да Илья Муромец!
Я к тоби посла́н от князя от Владымира,
От Опраксы-королевичной,
А й позвать тобя да й на почестен пир.
Еще старый-от казак да Илья Муромец
95 Скорешенько ставал он на резвы́ ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно́ плечко́
Да он шапоньку соболью на одно́ ушко́,
Выходили со столовыи со горенки,
Да прошли они полатой белокаменной,
100 Выходили-то они на стольний Киев-град,
Пошли оны ко князю к Владымиру
Да й на славный-от почестен пир.
Там Владымир-князь да стольнё-киевской
Он во горенки да ведь похаживал,
105 Да в окошечко он, князь, посматривал,
Говорит-то со Опраксой-королевичной:
— Подойдут-ли ко мне как два русскиих бога́тыря
Да на мой-от славный на почестен пир?
И прошли они в полату в белокаменну,
110 И взошли они в столовую во горенку.
Тут Владымир-князь да стольнё-киевской
Со Опраксией да королевичной
Подошли-то они к старому каза́ке к Илье Муромцу,
Они брали-то за ручушки за белыи,
115 Говорили-то они да таковы́ слова:
— Ай же, старыя казак ты, Илья Муромец!
Твое ме́стечко было́ да ведь пониже всих,
То́перь ме́стечко за столиком повыше всих!
Ты садись-ко да за столик за дубовыи.
120 Тут кормили его ествушкой саха́рнею,
А й поили питьицем медвяныим.
Они тут с Ильей и помирилися.
32 Илья в ссоре с Владимиром
А тот ли-то князь да стольнё-киевской
А й сделал как задёрнул свой почестной пир
Для князей, для бояр да для бога́тырей,
А для тых богатырей да русскиих,
5 Чтобы всяко званиё да шло́ туды
А на тот, на тот да на почестный пир
А к стольнему князю ко Владимиру.
Да забыл он позвать да что лучшаго,
А что лучшаго да лучшаго бога́тыря,
10 А старого казака Илью Муромца.
Да тут-то ведь к Ильюше не к лицу пришло,
А не к лицу пришло, стало похабно есть,
И тут-то Илья да роззадорился,
А тут-то Илья да розретивился.
15 Как скоро натянул он свой ту́гой лук
А клал он тут стрелочку каленую,
А тут-то сам Ильюшенка роздумался:
— А что мне, молодцу, буде́ поделати?
А я нынь молодец е розгневанной,
20 А я нынь молодец есть роздра́женной.
Как он-то за тым тут повы́думал,
А стрели́л-то он тут по божьи́м церквам,
А по тым стрели́л по чудны́м крестам
А по тым маковкам золоченыим.
25 Да пали тут тыи маковки,
Да пали тут, отпали на сыру́ землю,
Да сам он закрычал тут во всю голову:
— Да ай же вы были го́ли мои,
А голи мои вы кабацкии,
30 А доброхоты-то вы еще царскии!
А собирайтесь-ко вы да сюда́-то вси,
А обирайте маковки вси золоче́ныи.
А подёмте-ко вы да со мной еще
А тот-то на тот да на царев кабак,
35 Как станем нунь пить да зелена́ вина,
Да станем-то пить да заодно со мной.
Да как тут-то эты да го́ли были,
А голи были оны кабацкии,
А доброхоты всё были царскии,
40 Обирали маковки тыи золоче́ныи,
Самы оны к ему да прибегают все:
— А батюшко ты да отец наш был!
А пили тут оны да зелено́ вино,
Как пили тут оны да заоднёшенько.
45 Да как видит-то князь, что беда пришла,
А беда-то пришла да неминучая,
Да как тут-то он да е скоры́м-скоро́,
А скорым-скоро́, скоро́-скоре́шенько,
А сделал он задернул тут почостный пир
50 А для старого казака Ильи Муромца.
Да тут-то ведь князь да стольнё-киевской,
Да тут-то ведь он еще думал есть
Со князьями со бояры со русийскима,
А со тыма со могучима богатырмы:
55 — А думайте-тко, братцы, вы нунь думушку,
А думайте́-тко, братцы, думу крепкую,
А думайте думу, не продумайте:
А нам кого буде́т послать да Илью́ позвать,
А позвать сюды к нам на почестной пир,
60 А старого казака Илью Муромца?
А как тут-то они да думу думали:
— А нам-то есть кого послать Илью позвать?
А пошлем-ко мы Добрынюшку Микитича,
Он ёму да ведь брат крестовыи,
65 А крестовыи-то братец да назва́ныи,
Дак он-то, быват, его послушает.
Как тут-то Добрынюшка Микитинич
А приходит-то он братцу до крестовому,
Да как здравствует он братца да крестоваго:
70 — А здравствуй-ко, братец мой крестовыи,
А крестовыи братец мой назва́ныи!
Да как старыи казак Илья Муромец
Да как он-то его да также здравствует:
— Ай здравствуй-ко, брат мой крестовыи,
75 А молодой Добрынюшка Микитинич!
Ты зачем же пришел да загулял сюда?
— А пришел-то я, братец, загулял к тебе,
А о деле-то пришел да не о малоем.
Да у нас-то с тобой было раньше того,
80 А раньше того дело поделано:
А по́писи были попи́саныи,
А заповеди да пополо́жоныи,
А слушать-то брату да ме́ньшому,
А ме́ньшому слушать брата бо́льшого.
85 Да еще-то как у нас да е́сте с тобой
А слушать-то брату ведь бо́льшому,
А й бо́льшому слушать брата ме́ньшаго.
Да тут го́ворит Илья таково́ слово:
Ах ты братец да мой да был крестовыи!
90 Да как нунечку топеречку у нас с тобой
А все-то по́писи да были ведь попи́саны,
А заповеди были попо́ложены,
А слушать-то брату ведь ме́ньшому,
А ме́ньшому слушать да бо́льшаго,
95 А бо́льшому слушать брата ме́ньшаго.
Кабы не братец ты крестовый был,
А некого бы я не послушал зде!
Дак послушаю я братца нунь крестоваго,
А крестоваго братца я назва́наго.
100 А тот ли-то князь стольне-киевской
А знал-то послать меня кого позвать!
Когда ты меня, Добрынюшка Микитинич,
Меня позвал туды да на почестной пир,
Да я тебя, братец, же послушаю.
105 Да приходит он к князю к Володимеру
Да тот старыи казак да Илья Муромец
А со тым с Добрынюшком с Микитичем,
А со братом со своим да со крестовыим.
А давают ему тут место не ме́ньшое,
110 А не ме́ньшое место было — бо́льшое,
А садят-то их во больши́й угол,
А во большо́й угол да за большо́й-от стол.
Да как налили тут чару залена́ вина,
А несли эту чару рядо́м к ему,
115 А к старому казаку к Ильи к Муромцу.
Да как принял он чару едино́й рукой,
А выпил он чару во еди́ной здох.
А другу наливали пива пьянаго,
А несли эту чару рядо́м к ему,
120 А принял тут Ильюша едино́й рукой,
Еще выпил он опять тут во еди́ной здох.
Как третью наливали меду сладкаго,
Да принял молодец тут едино́й рукой,
Еще выпил он опять тут во еди́ной здох.
125 Тут наелиси, напились вси, накушались,
Да стали тут оны да вси пьянёшеньки
А стали тут оны вси веселешеньки.
Как говорит Илья тут таково́ слово:
— Ай же ты, князь стольнё-киевской!
130 А знал-то послать кого меня позвать,
Послал-то братца ко мне ты крестоваго,
А того-то мни Добрынюшка Никитича.
Кабы-то мни да ведь не братец был,
А некого-то я бы не послу́хал зде,
135 А скоро натянул бы я свой тугой лук,
Да клал бы я стрелочку каленую,
Да стрелил бы ти в гридню во столовую,
А я убил бы тя князя со княгиною.
За это я тебе-то нунь прощу
140 А этую вину да ту великую.
33 Про Илью и голи кабацкие
А как во стольноем во городи во Киеви,
А ведь у князя да у Владимира,
А велся-продолжалсе княжецкий пер,[4]
А с сильныма могучима бога́тырьма,
5 А Ильюшеньки на пер да не по́звали.
Открывал Ильюша свой почесной пер,
Позабрал местецько што не лучшее,
Што не лучшее место, самолучшее,
Среди города да среди Киева,
10 На удобной да ён на площади,
Да у князя-то да у Владимера,
У теремов-то он да златоверхиих.
Крикнул Ильюша голосом своим богатырскиим:
— Уж вы голи, голи кабацкие,
15 Городские голи вы, посацкие,
Собирайтесь-ко вы да приходите-тко,
Ко Ильюшеньки да на чесной пер!
Как у Ильюшеньки ведется свой почестный пер,
Среди города да среди Киева,
20 На удобной-то да на площади,
Как у князя-то да у Владимера,
Как у теремов да златоверхиих,
Тут же Ильюшенька как натягивал
Как тетивку он шолко́вую,
25 Как натягивал тетивку потугёшенько,
Направлял он стрелоцьки каленыи прямёшенько,
А спускал Ильюша стрелоцьки каленыи
В тугой лук рьянёшенько,
А спускал он князю-то Владимеру
30 По теремам ему-то златоверхиим.
Как у князя-то да у Владимира,
Как по городу да по Киеву,
А на теремах да златоверхих
Были маковки шелко́выи подвешены.
35 Спускал Ильюша стрелоцьки да каленыи,
А ён по маковкам спускал да по шолко́выим,
Да как золоченыи маковки-то шолко́выи
Скатилисе оне да на сыру́ землю́,
Как ведь мелкии-то воробушки.
40 Дороги гости да Ильюшины
Собирали оны маковки шелко́вые,
Носили в лавоцьки оны торговыи,
Оттуль таскали напитоцьки спиртовыи.
А сидят пируют-то оны да прохлаждаютце,
45 А поют ёны песенки да разные,
Поют оны песни разные разважные,
Как не днем-то не ночью да ути́ха нет.
Как у князя-то да Владимера
Пер с бога́тырьма да прекращаетце,
50 А у Ильюши вперед да продолжаетце.
Тут Владимер-князь скручинилсе,
Тут Владимер-князь да спечалилсе:
— Разобьет Илья по городу по Киеву.
Все он терема разобьет златоверхии,
55 Вышиблет все маковки золоченыи,
Золоченыи маковки да шелко́вые!
Стал просить Владимир-князь
Сильныих могуциих бога́тырей:
— Как сходите-тко Ильюшеньку проводите-тко,
60 Штобы не спускал Илья стрелоцек каленыих,
Не щипал бы Илья маковок шелко́выих.
А как богатыри от князя отказалисе:
— Мы не смеем итти Ильюшу уговаривать,
Спустит Илья в нас стрелоцьки каленыи.
65 Стал Владимер-князь просить-то Добрынюшку,
Как Добрыня был-то посильнее всих.
Как пошел Добрыня Ильюшу уговаривать,
А идет Добрынюшка да думает:
— Если мне-то мне-ко-ва спереду зайти,
70 То спустит Илья в меня стрелоцьку каленую.
Вот зашел Добрынюшка сзади ведь,
А пал Добрыня Ильюше на плеци на могуции:
— Здравствуй же, мой да крестовый брат,
Владимер-князь меня да за тобой послал.
75 Стал Добрыня Ильюшу уговаривать,
А говорил-то вить Ильюшенька:
— Ай же ты, да мой крестовый брат,
Знал же ты да откуль зайти:
Если зашел-то бы спереду —
80 То спустил бы в тебя стрелоцьку каленую!
Уговорил-то Добрыня да Ильюшеньку,
Да повел Добрыня Илью к князю ко Владимиру,
Дороги гости Ильюшеньки недовольныи-то ведь осталисе,
Так былина и поконцилась.
34 Илья Муромец в ссоре с князем Владимиром
Во том во городе во Киеве
У ласкового князя у Владимира
Пированьицо да был почёстен пир,
Зазывал Владимир стольне-киевский
5 А князей-бояр он киевских,
Да всех русских могучиих бога́тырей,
Поляниц-то он всех удалыих,
Не позвал Владимир стольно-киевский
А старо́го казака́ Ильи Муромца
10 А на тот ли на почестен пир.
Рассердился Илья да поразгневался,
Выходил он на широкий двор,
Тугой лук разрывчатый натягивал,
Калены́ стре́лы да он налаживал,
15 Он начал по городу похаживать,
Он начал по Киеву похаживать,
На божьи́ церквы́ да он постреливать.
А с церквей-то он кресты повыломал,
Золоты он маковки повыстрелял,
20 С колоколов языки́-то он повыдергал.
Заходил Илья в дома питейные,
Говорил Илья да таковы слова:
— Выходите-ко, голи кабацкие,
А на ту на площадь на стрелецкую,
25 Подбирайте маковки да золоченые,
Подбирайте вы кресты серебряны,
А несите-ко в дома питейные,
Продавайте вы да сребро-золото,
Покупайте бочки зелена́ вина,
30 А другие бочки пива пьяного,
А третьи бочки меда сладкого.
А тута голюшки кабацкие
Скоры́м-скоро с домов питейныих,
Подбирали они да сребра-золота,
35 Продавали да во дома питейные,
А выкатали бочки зелена́ вина,
Да другие бочки пива пьяного,
А и третьи бочки меда сладкого.
А Илья Муромец да сын Иванович
40 Закричал-то он да громким голосом:
— Уж вы пьяницы да вы пропоицы,
Собирайтесь-ко на площадь на стрелецкую,
Собирайтесь, мещане вы стрелецкия,
Мужички собирайтесь деревенския,
45 Вы лапотники да балахонники,
Что мужчины, то и женщины,
Приходите-тко к Ильи да на почестный пир,
Кормить-то буду я вас до́сыта,
А поить-то буду я вас до́пьяна.
50 Тут съезжалися да собиралися
А все пьяницы да все пропоицы,
Все мещане тут да стрелецкии,
Мужички-то все да деревенскии,
Все лапотники да балахонники,
55 Что мужчины, то и женщины
К Ильи Муромцу да на почестен пир.
Илья Муромец да сын Иванович
Он ковшом стоит вино размиривает.
Услыхали слуги княженецкие,
60 Они бежат в палаты белокаменны,
Говорят князю да Владимиру:
— Уж ты, солнышко Владимир стольно-киевский,
Уж ты ешь да пьешь да наслаждаешься,
А над Киевом невзгодушки да не ведаешь:
65 А старой казак да Илья Муромец
Расходился он да роскуражился,
С церквей кресты да он повыломал,
Золотые маковки да он повыстрелял,
С колоколов языки да он повыдергал,
70 А на площадь бочки с вином выкатил,
Угощает он да голь кабацкую,
Бедноту он всю да деревенскую.
Тут Владимир-князь да стольно-киевский
Кунью шубоньку накинул на одно плечо,
75 А соболью шапочку да на одно ушко,
Брал он трубочку да и подзорную,
Выходил на выходы высокие,
Посмотрел на площадь на стрелецкую,
Там Илья с беднотой да угощается.
80 Говорит Владимир стольно-киевский:
— Вы, князья мои да бояровья,
Думу думайте, совет советуйте,
Как унять Илью да усовестить,
Как позвать его на почестен пир,
85 Самому-то мне итти да не хочется,
А княгиню послать да не пристойно есть,
Нам кого послать да зазывальщиком?
Говорят князья да и бояровья:
— А пошлем мы Ваську Долгополого.
90 Скочил тут Васька с-за стола дубового
И побежал к каза́ку Ильи Муромцу,
Говорит Васька таковы слова:
— Илья Муромец да сын Иванович,
Я от князя ли да от Владимира
95 Пришел посланником да зазывальщиком,
А пойдем-ка ты да на почестен пир.
Говорит казак да Илья Муромец:
— Уж ты, Васька Долгополый есь,
А выпивай-ко чару зелена́ вина.
100 А Долгополый Васька того же рад.
Илья Муромец да сын Иванович
Наливает ему чару зелена́ вина,
А не малу сто́пу, полтора ведра,
Она весит весом полтора́ пуда́.
105 А берет-то Васька едино́й рукой,
Выпивает чару на еди́ный дух.
Тут-то Васька раскуражился,
К Илье Муромцу да он подлащился:
— Илья Муромец да сын Иванович,
110 У тебя есть вино хорошоё,
Я выпил чарочку, по другой душа горит.
Наливал тут Илья Муромец
Дру́гу чару зелена́ вина,
Разводил медами он стоялыми,
115 Подносил Ваське Долгополому.
Берет тут Васька едино́й рукой,
Выпивает чару на еди́ный дух.
Как он выпил чару, тут он встать не мог.
Говорит Илья да таковы слова:
120 — Ах вы гой еси, голи кабацкие,
Вы возьмите Ваську за белы́ руки,
За белы́ руки да вы под пазухи,
Проводите Ваську вы по Киеву,
Доведите до двора да княженецкого,
125 Чтобы киевляне над Васькой не смеялися.
Тута голюшки кабацкии
Подхватили Ваську под руки,
Провели Василья да по Киеву
Ко тому двору ли княженецкому,
130 Отпустили Ваську и в обра́т пошли.
А то Васька ль да Долгополый есь,
За длинны полы запинается,
По княженецкому двору да он валяется,
Не может он пойти в палаты белокаменны.
135 Говорит Владимир стольно-киевский:
— А пошлем-ко мы да зазывальщика,
Того Олешеньку да Поповича.
Тут Олешенька да одевается.
Зазывальщиком да отправляется,
140 На почестен пир да ко Владимиру
Зазывать он русского бога́тыря,
Старого казака́ Илью Муромца.
Говорит Олешенька Поповский сын:
— А не честь-хвала да молодецкая
145 Сидеть русскому могучему бога́тырю
С голь кабацкою да с нищетой бедняцкою,
А пойдем-ко ты да на почестный пир
Ко солнышку ко князю ко Владимиру.
Рассердился Илья да поразгневался,
150 Скочил Илья да на резвы́ ноги:
— Ах ты гой еси, нахал, собака поповская,
Не тебе меня учить да указывать.
Как ударил его в плечи богатырские
Да и раз, другой да и во третиих,
155 Присогнулся Олеша, поскоробился,
Будто пьяный напился на честно́м пиру.
Как приходит он ко князю ко Владимиру,
Говорит ему да таковы слова:
— Угостил меня Илья да наиспа́шечку,
160 До двора да княженецкого едва допутался.
Говорит Владимир стольно-киевский:
— Ах ты гой еси, Чурилушка да Плё́нкович,
Сослужи-ко князю службу верную,
Сходит-тко ты да зазывальщиком,
165 Зови того казака́ Илью Муромца
А на мой ли княженецкий пир.
Тут Чурилушко скоры́м-скорёшенько
Одевается да снаряжается,
Одевал рубашечки-манишечки,
170 Надушился он да напомадился,
В дороженьку да он отправился.
Как идет Чурило он по Киеву,
Завернул в переулок Мариинский,
Со девицами да призабавился,
175 С попадьицами да призабавился,
Позабыл про князя про Владимира.
А Владимир-князь да стольно-киевский
По палаты ходит, поджимается,
Он Илью с Чурилой дожидается.
180 День ко вечеру да двигается,
А Чурила с Ильей не возвращается.
Говорит Владимир стольно-киевский:
— Ах ты гой еси, Добрынюшка Никитинич,
Сослужи-тко ты мне службу верную,
185 Службу верную да неизменную,
А сходи-тко да зазывальщиком
Ты к старому казаку Ильи Муромцу,
Зови-тко ты его да на почестен пир.
Тут Добрынюшка свет Никитинич
190 Не одел он шубоньку соболию.
Не одел он шапоньку пуховую,
Он скоры́м-скоро да поскорёхоньку
Бежит по городу по Киеву
Как на ту на площадь на стрелецкую,
195 Отстоялся он да пораздумался:
— Мне с коей зайти да сторонушки
К своему ли братцу подкрестовому,
К старому казаку Ильи Муромцу?
Сидит Илья Муромец да сын Иванович,
200 За столом сидит да за дощатыим,
За дощатыим столом да скородельныим,
А сидят тута да кругом около,
Сидят пьяницы да и пропоицы,
Сидят голюшки да все кабацкии,
205 А крестьяне сидят да деревенскии,
На столах-то их да скородельныих
Много явствушек у них саха́рныих,
Наедаются да они до́сыта,
Напиваются да они до́пьяна.
210 Тут Добрынюшка да свет Никитинич
Подходил к столам да поскорёшенько,
Говорил он речь да потихошенько:
— А здравствуешь ли, братец подкрестовыи,
Ты мой старший брат да Илья Муромец,
215 Я к тебе пришел от князя от Владимира,
Пойдем-ко ты да на почестен пир.
Говорит тут Илья Муромец да сын Иванович:
— Если бы был ты не братец подкрестовый,
Угостил бы я тебя, как Олешку Поповича.
220 А садись-ко с нами за столы скородельныи,
А во-первыи сделал я почестен пир,
Не зазывал на пир я не князей-бояр,
А собрал-то всех да бедноту-крестьян,
Всё голей-то я кабацкиих.
225 Тут садился Добрынюшка Никитинич
А за те столы да скородельныи,
До́сыта они да наедаются,
До́пьяна они да напиваются,
Ко Владимиру итти да не торопятся.
230 Говорит тут старой казак да Илья Муромец:
— Двор мне княженецкий не нужен,
Не пиров держусь,
Я мужик не прихотливый,
Был бы хлеба кус.