Территория поражала размахом. За высоким забором виднелись ангары, складские помещения и обширная лесополоса. В центре возвышалось трёхэтажное административное здание из красного кирпича в отличном состоянии.
— Внушительно, — негромко заметил Черкасский, оценивающе осматривая укрепления.
Охранник на КПП профессиональным взглядом изучил наши документы, после чего пропустил внутрь. В просторном холле центрального здания нас встретила молодая секретарша в строгом костюме.
— Маркграф Платонов, — представился я. — С товарищами. Прошу доложить главе компании о моём прибытии, если господин Воротынцев на месте. Он меня знает.
Девушка вежливо кивнула и набрала кому-то по внутренней связи. Не прошло и пяти минут, как в холл вышел крепкий мужчина лет сорока пяти. Потап Викторович Воротынцев выглядел именно так, как я представлял по голосу — коренастый мужчина лет пятидесяти, с военной выправкой, седеющие виски и цепкий взгляд профессионала. На нём была простая полевая форма без знаков различия, но власть читалась в каждом движении.
— Маркграф Платонов, — сотник протянул руку для рукопожатия. — Не ожидал вашего приезда, но рад встретились лично.
Хватка у него оказалась крепкой, но без показной демонстрации силы.
— Взаимно рад знакомству, Потап Викторович, — ответил я, представляя спутников. — Княжна Голицына, графиня Белозёрова, боярин Черкасский.
Воротынцев с интересом осмотрел нашу компанию, особенно задержав взгляд на Василисе — видимо, фамилия произвела впечатление.
— С момента нашего разговора вы, маркграф, сумели натворить немало дел, — усмехнулся сотник. — Дуэль с главой Сергиево-Посадского Фонда Добродетели, выстояли во время Гона, получили статус Марки… Что ж, вы серьёзно заявили о себе.
— Обстоятельства требовали решительных действий, — пожал я плечами.
— И что привело вас к нам? Хотя… — Потап Викторович прищурился, — полагаю, дело касается Федота Бабурина?
— Вы правы. Я по делам в Москве и хотел проведать своего человека. Заодно посмотреть на его прогресс.
— Разумно. Отряд, к которому приписан ваш боец, как раз должен вернуться с задания через… — сотник взглянул на часы, — полчаса-час. Пока есть время, могу показать территорию.
Мы вышли из здания, и Воротынцев повёл нас по ухоженным дорожкам. Первой остановкой стала лесопарковая зона.
— Здесь отрабатываем тактику действий в условиях естественных укрытий, — пояснил глава компании. — Засады, преследование, выживание. Территория оборудована ловушками и укрытиями для максимально реалистичных тренировок.
Дальше показался огромный тренировочный полигон с полосами препятствий, стрельбищами и площадками для отработки рукопашного боя. Несколько отрядов как раз проводили занятия — слаженные движения, чёткие команды, профессиональная выучка чувствовались в каждом жесте.
— А это наша гордость, — Воротынцев подвёл нас к ряду ангаров. — Внутри воссозданы различные типы помещений — от офисов и складов до дворцовых покоев. Отрабатываем штурмы, освобождение заложников, зачистки.
Полина с любопытством заглянула в приоткрытую дверь одного из ангаров, где группа бойцов штурмовала макет двухэтажного особняка.
— Впечатляет, — искренне отметил Тимур. — Уровень подготовки явно выше среднего.
— Стараемся соответствовать репутации, — кивнул сотник.
В этот момент на территорию въехали два Муромца. Из машин начали выходить бойцы в полной боевой экипировке. Пот струился по их лицам, форма была в грязи и пыли — видно, задание выдалось непростым.
— А вот и мои орлы, — Воротынцев направился к прибывшим. — Этот отряд ездил в Пограничье. Искали пропавшего на охоте тупоголового сынка одного боярина. Молодчик захотел приключений — Бздыхов пострелять, удаль молодецкую показать. А потом перестал выходить на связь. Вот отец и нанял нас разыскать бедового отпрыска.
Заметив командира, весь отряд мгновенно выстроился и отдал честь. Дисциплина — железная. Среди бойцов я сразу заметил Федота. Длинноносый охотник стоял в строю, и хотя усталость читалась в его позе, глаза горели. Увидев меня с товарищами, он едва сдержал улыбку.
— Старший десятник Ланской, — обратился Воротынцев к командиру отряда. — Докладывайте.
Подтянутый мужчина средних лет шагнул вперёд. Я сразу узнал его — мы встречались у Мещёрского капища. Левая рука Ланского была заменена сложным механическим протезом с подвижными металлическими пальцами.
— Задание выполнено, господин сотник, — чётко отрапортовал десятник. — Боярского сынка нашли. Парень обосрался от ужаса, простите за выражение. Потерял всю охрану, забился в какое-то дупло. Чудом выжил — Бздыхи обошли его стороной. Доставили к нанимателю в целости.
— Молодцы. Потери?
— Без потерь. Двое легко ранены — царапины от Трухляков.
— Хорошо. Вольно! Отдыхать.
Отряд расслабился, и я подошёл к Федоту. Охотник расплылся в широкой улыбке.
— Прохор Игнатич! — он явно обрадовался встрече. — И барышни здесь! Здравствуйте!
— Здравствуй, Федот, — я пожал ему руку. — Как успехи?
— Ох, столько всего узнал! — глаза охотника загорелись энтузиазмом. — Я думал, что умею обращаться с оружием, знаю лес… Ан нет! Тут такому учат — голова кругом. Правильная зачистка помещений, работа в группе, тактические манёвры, обращение с разными видами огнестрела…
Голицына тепло улыбнулась.
— Рада тебя видеть целым, Федот. В Угрюме все волнуются.
— Да я уж стараюсь, боярышня… — охотник смутился.
— Для тебя я по-прежнему просто Василиса, — мягко поправила его геомантка.
Подошедший Ланской окинул меня оценивающим взглядом.
— Маркграф Платонов? Не ожидал вас увидеть снова.
Старший десятник повернулся к Федоту.
— Скажу честно, маркграф — из вашего человека выйдет грамотный боец и командир. Всё хватает на лету, глупых ошибок не делает. И что важно — гонор не мешает учиться. Открыт к знаниям, не считает себя умнее инструкторов.
— Рад слышать, — я с одобрением посмотрел на Федота, который покраснел от похвалы.
Ланской кивнул и направился к остальным бойцам, оставив нас поговорить. Мы отошли в сторону, и беседа потекла непринуждённо. Полина расспрашивала о бытовых условиях, Тимур интересовался особенностями тренировок с магами, Василиса — о товарищах по отряду.
— А как там наши? — спросил Федот. — Борис, Гаврила, остальные?
— Все живы-здоровы, — заверил я. — Кощея одолели, Гон пережили. Правда, было тяжело, но справились. Угрюм теперь официально Марка, со всеми правами.
— Видел в новостях! — охотник просиял. — Так горжусь! Хоть и не был рядом…
— Ты здесь выполняешь не менее важную задачу, — серьёзно сказал я. — То, чему научишься, поможет защитить Угрюм в будущем.
— Так и есть, Прохор Игнатич. Столько полезного узнал! Вот, например, при штурме здания нельзя толпиться в дверях — лёгкая мишень. Нужно веером расходиться. И проверка углов — целая наука! А стрельба из укрытий, смена позиций… Я всё запоминаю, чтобы потом ребятам показать.
— Умница, — одобрила Полина, — именно это от тебя и требуется.
Федот смущённо улыбнулся.
— Обещаю вернуться таким умелым, что многократно отобью каждую копейку, затраченную на моё обучение. Чтобы вы, воевода, не пожалели, что отправили меня в Москву.
Я рассмеялся.
— Уверен, не пожалею. Главное — возвращайся живым и здоровым.
— Непременно! У меня же дома жена, сын. Да и боярский спецназ без командира — что за спецназ? Или он теперь маркграфский? — расплылся в улыбке собеседник.
Разговор продолжался ещё около получаса. Федот рассказывал о сложностях первых недель, когда городские инструкторы смеялись над «деревенским», пока он не показал им навыки следопыта в лесу. О том, как постепенно завоевал уважение умением метко стрелять и быстро учиться. О новых товарищах — бывших Стрельцах и обедневших дворянах, с которыми нашёл общий язык.
Наконец пришло время прощаться. Федот по-военному вытянулся.
— Служу Угрюму!
— Вольно, — усмехнулся я. — Береги себя, Федот. И учись всему, чему можно.
Мы попрощались со всеми и направились к выходу в сопровождении Воротынцева.
— Хороший у вас боец, — заметил сотник. — Если все в Угрюме такие, понимаю, как выстояли во время Гона.
— У нас каждый на счету, — ответил я.
У ворот мы пожали друг другу руки.
— Было приятно познакомиться лично, маркграф. Если понадобится помощь Перуна — обращайтесь. Сделаю скидку по знакомству, — он хмыкнул.
— Учту. Спасибо за экскурсию и за обучение моего человека.
Бурлак тронулся, увозя нас обратно в центр Москвы. Полина задумчиво смотрела в окно.
— Федот изменился, — заметила она. — Стал увереннее, собраннее.
— Профессиональная подготовка чувствуется, — согласился Тимур. — Правильное решение отправить его сюда.
Василиса кивнула.
— Когда он вернётся, наши шансы значительно возрастут. Особенно если сможет обучить других.
Я откинулся на спинку сиденья, размышляя об увиденном. Ратная компания «Перун» произвела солидное впечатление. И то, что Федот там прижился и показывает успехи, радовало. Оставалось ещё несколько дел в Москве, прежде чем мы сможем вернуться в Угрюм.
Следом мы направились в торговые кварталы. Здесь располагались лавки и конторы, специализирующиеся на Реликтах — товаре, который всегда пользовался спросом в столице.
— Начнём с продажи излишков, — объявил я, когда Бурлак остановился у солидного здания с вывеской «Торговый дом Мерзляков и сыновья». — Мраморник, Вороний лён, Сумеречник и прочая всячина. То, что не пригодится в Угрюме.
Внутри нас встретил пожилой приказчик с цепким взглядом оценщика. Увидев качество товара, он пригласил нас в отдельный кабинет, где развернулись торги. Мраморник вызвал особый интерес — древесина и лак для элитной мебели всегда в цене.
— Превосходные образцы, — приказчик рассматривал срезы через увеличительное стекло. — Но должен предупредить — после недавнего Гона рынок переполнен. Цены упали.