— Кузьмич, резервы?
— Тридцать человек в полной готовности, — ответил Панкратов. — Молодёжь и ветераны вперемешку. Могу перебросить в любую точку за две минуты.
— Хорошо. Захар, что с гражданскими?
— Все в цитадели, барин. Еды полно, воды достаточно. Паника вроде улеглась после вашей речи.
Я встал, обводя взглядом собравшихся.
— План простой. Держим стены. Экономим боеприпасы на Трухляках, концентрируем огонь на Стригах. Маги работают по крупным скоплениям. Если где-то прорыв — сигнал через амулеты, резерв выдвигается немедленно. Стимуляторы, как и заготовленные ловушки, применять только по моей команде. Вопросы?
Безбородко поднял руку.
— Если появятся Древние?
— Жнецами я займусь лично. Остальные держат мелочь.
Кивки вокруг стола. Все понимали расклад.
— По местам, — скомандовал я.
И добавил про себя: «Да хранит нас Всеотец».
Один за другим командиры покидали комнату. Последним задержался Игнатий Платонов.
— Прохор, — он положил руку мне на плечо. — Что бы ни случилось, я горжусь тобой.
— Спасибо, отец.
Когда все разошлись, я поднялся на стену. Картина открылась впечатляющая и тревожная одновременно. Бойцы занимали позиции, проверяли оружие, перешёптывались. У каждого свой ритуал перед боем.
Гаврила методично протирал ствол своей снайперской винтовки, бормоча под нос старую охотничью молитву. Евсей рядом раскладывал патроны ровными рядками — по десять в каждом. Его губы беззвучно шевелились, отсчитывая.
Молодой боец — кажется, из числа должников, выкупленных в Сергиевом Посаде, — трясущимися руками доставал из кармана помятую фотографию. Жена и маленькая дочь улыбались с выцветшего снимка. Парень поцеловал фото и спрятал обратно.
Евдоким Соколов сплюнул через стену и достал кисет с табаком. Его сосед, седоусый ветеран, молча протянул огонёк. Они курили молча, глядя на север. Кучкующиеся вокруг своего командира Валькирии морщили носы и показательно махали ладошками, разгоняя облако дыма.
Кто-то точил нож о камень — размеренные движения успокаивали нервы. Кто-то проверял магазины — в пятый раз за последние десять минут. Северные Волки на западной стене пели негромкую песню — что-то старое, походное, про дом и дорогу.
Панкратов обходил позиции, похлопывая бойцов по плечам, перекидываясь парой слов с каждым. Старый служака знал: перед боем важно не только оружие проверить, но и дух поддержать.
Ярослава Засекина стояла на своём участке стены, скрестив руки на груди. Ветер играл её волосами, а вплетённые в косу металлические кольца тихо позвякивали. Она заметила мой взгляд и чуть кивнула — между командирами слова не нужны.
Я достал свой амулет связи.
— Всем постам. Говорит воевода. Стимуляторы приготовить, но не применять до команды. Проверить сектора обстрела. И помните — Угрюм выстоит.
Десятки голосов откликнулись почти одновременно:
— Есть!
И тут я увидел их.
Сначала — просто тёмная полоса на горизонте. Потом она стала шире, ближе. Земля задрожала от тысяч ног. Казалось, что воздух должен наполниться воем, скрежетом, нечеловеческими криками, ведь враги должны подбадривать себя, вопя во всю глотку. Однако этим тварям был чужд страх, и потому они неслись безмолвно.
Волна Бездушных накатывала на Угрюм девятым валом.
Глава 2
Первыми отреагировали деревья. По всему периметру Угрюма Светобой вспыхнул одновременно, словно кто-то зажёг сотни синих факелов. Пульсирующее свечение усилилось, превратившись в ровное сияние, предупреждающее о приближении смертельной угрозы. Я стоял на северном бастионе, наблюдая, как темная масса Бездушных растекается по полю перед укреплениями.
Классический штурм в виде попытки закидать защитников условно живым мясом — другого определения не подобрать. Никакой тактики, никакой координации, только безумный натиск плоти и когтей. Трухляки и Стриги смешались в единый поток, несущийся к нашим стенам. Они шли с трёх сторон — востока, запада и севера, но основная масса концентрировалась именно на моём участке.
Первые ряды тварей достигли линии ловушек. Волчьи ямы, замаскированные ветками и дёрном, проглотили десятки Бездушных. Острые колья на дне пронзали падающие тела, но твари не издавали ни звука — только хруст ломающихся костей и чавканье пробитой плоти. Следующие просто шли по телам собратьев, заполняя ямы трупами.
Рогатки из заострённых брёвен встретили вторую волну. Бездушные натыкались на них, распарывая животы и ломая конечности, но продолжали ползти вперёд даже с вывалившимися внутренностями. Некоторые застревали между кольями, дёргаясь в попытках освободиться, создавая дополнительные препятствия для идущих сзади.
— Огненные карманы, первая линия! — скомандовал я через амулет связи.
Земля между бастионами вспыхнула. Закопанная смесь нефти, смолы и измельчённой Дымянки превратила пространство в пылающий ад. Десятки Бездушных оказались в огненной ловушке. Пламя липло к их телам, проникало в раны от кольев, заставляло даже эти нечувствительные к боли создания метаться в агонии. Запах горелой плоти смешался с едким дымом Реликта.
Но их было слишком много. Своими телами они прокладывали дорогу через пламя, гасили огонь трупами, устилали путь для следующих волн. Я схватил «Трещотку» — тяжёлый пулемёт с ленточным питанием, установленный на специальном станке.
Штормовая спираль.
Мысленного усилия хватило, чтобы наложить заклинание на оружие.
Воздушные потоки закрутились вокруг ствола, готовые усилить каждую вылетающую пулю. Три минуты — именно столько продержится усиление на ранге Мастера. Я нажал на гашетку.
Пулемёт взревел, выплёвывая смертоносный поток свинца. Обычные пули, усиленные магией воздуха, пробивали шкуры Трухляков насквозь, разрывали особо прочные пластины Стриг. Каждый выстрел нёс в себе дополнительную кинетическую энергию, превращая стандартные боеприпасы в нечто гораздо более убойное.
Краем глаза я заметил, как на соседних бастионах вспыхивают похожие воздушные вихри. Надежда Кронгельм склонилась над пулемётным гнездом на северо-восточном бастионе, её изящные руки светились от магической энергии. Серебристые пряди в её тёмных волосах развевались от создаваемых ею воздушных потоков.
Хорошо, что я заранее обучил всех наших аэромантов этому заклинанию. Гораздо эффективнее усиливать огнестрельное оружие, чем пытаться бить по такой массе врагов атакующими заклинаниями. Даже профессор Карпов, несмотря на отсутствие боевого опыта, освоил технику — я видел его седую бороду среди защитников северо-западного бастиона, где он методично накладывал усиление на оружие стрелков.
— Восточный сектор, доклад, — произнёс я в амулет, продолжая косить наступающих.
— Держимся, воевода, — откликнулся Борис. — Давление среднее, ловушки отработали на треть.
— Западный сектор?
— Бывало и веселее, воевода, — сквозь грохот стрельбы донёсся до меня разухабистый голос Панкратова. — Почти заскучали!
— Южный сектор?
— Северные Волки в порядке, — голос Ярославы звучал слегка раздражённо. — Твари почти не лезут.
Я выпустил очередную ленту и перезарядил пулемёт, мысленно анализируя ситуацию. Слишком быстро. Скальд показывал мне картину всего несколько часов назад, а Бездушные уже здесь. Они должны были идти другим маршрутом, не просто с севера на юг, как обычно. Потому мой ворон и не заметил их раньше — летел по стандартному пути миграции, а твари обошли стороной. Их явно вела разумная и злая воля…
Перекрёстный огонь с трёх бастионов превратил пространство перед северным сектором в мясорубку. Равелины, вынесенные вперёд от основной линии обороны, добавляли свою долю смертоносного металла. Бездушные падали десятками, но на место каждого павшего приходили двое новых.
Некоторые твари прорывались сквозь огненный заслон и достигали стен. Трухляки цеплялись когтями за брёвна, пытаясь вскарабкаться наверх. Стриги использовали свои уродливые конечности как крюки, вбивая их между брёвнами частокола. Однако защитники были готовы. Василиса создавала каменные шипы прямо из стены, пронзая лезущих. Кто-то из бойцов орудовал алебардами, сбрасывая тварей вниз. Особо настойчивых встречали выстрелы в упор — головы Бездушных разлетались от близкого попадания усиленных магией пуль.
Я наблюдал, как сражаются мои люди. Гаврила на соседней позиции методично отстреливал Стриг из снайперской винтовки, целясь в ядро на груди. Евсей рядом с ним обеспечивал прикрытие из автомата, не давая тварям подобраться к стенам. Валькирии на северо-западном бастионе демонстрировали поразительную слаженность — Марья выцеливала особо опасные цели, а её подруги обеспечивали плотность огня по основной массе.
— Вторая линия огненных карманов! — скомандовал я, видя, что первая почти выгорела.
Новые участки земли превратились в пылающие котлы. Система работала — заставляла Бездушных скапливаться в определённых зонах, где их было легче уничтожать. Но я знал, что это только начало. Первая волна — всегда самая хаотичная и глупая. Настоящее испытание начнётся, когда придут Древние.
Марья прижала приклад трёхствольного штуцера к плечу, выцеливая очередную Стригу. Коренастая светловолосая девушка стояла на западной стене среди своих сестёр-Валькирий, методично выбивая самые опасные цели. Наложенное Леонидом Карповым заклинание ещё действовало — воздушные потоки обвивали стволы оружия, готовые усилить каждый выстрел.
Нажатие на спуск — и три пули одновременно вырвались из стволов. Усиленные магией воздуха, они пробили хитиновый панцирь Стриги насквозь, разнеся половину грудной клетки твари. Марья машинально переломила штуцер, выбросила гильзы и вогнала три новых крупнокалиберных патрона. Движения отточены до автоматизма — закрыть затвор, прицелиться, выстрелить.
Рядом сражались другие женщины отряда. Раиса, «улучшенная» в лабораториях Фонда, двигалась с нечеловеческой скоростью,