[304]. В письме, тогда же отправленном папой императору, повторяются те же мысли, причем папа настоятельно указывает на то, что для осуждения Тимофея Элура и Петра Монга было достаточно постановлений Халкидонского Собора, под действие которых подпадает и Акакий, как вступивший в общение с ними[305].
1 мая в письме к константинопольскому архимандриту Фалассию папа Феликс потребовал от него только тогда вступать в общение с Константинопольской Церковью и ее предстоятелем, когда на это поступит приказ (iussio) от папы, тем самым фактически призвав Фалассия к самочинным действиям и неповиновению своему иерарху[306].
Итак, когда синодика Петра пришла в Константинополь, Фравита был уже мертв, а избранный после него патриархом Евфимий, воспитанный в Александрии, увидев, что в ней содержится анафема Халкидонскому Собору, вознегодовал и захотел произнести отлучение на Петра, для чего предварительно вознамерился созвать Синод. Епископ Архелай Кесарийский возразил ему, что Александрийского патриарха может низложить только Вселенский Собор. Петр, узнав о такой реакции Евфимия, и сам подобно тому, как Кирилл низложил Нестория, принял решение низложить Евфимия, но в это самое время — осенью 489 г. — умер. Прочтя переписку Петра с Евфимием, противники Александрийского патриарха из числа антихалкидонитов, находящиеся в Константинополе, решили вернуться в Египет, чтобы воссоединиться с Петром, но не успели прибыть туда до его смерти[307].
Такая позиция Евфимия по отношению к Петру вызвала одобрение папы Феликса. Получив синодику Евфимия, понтифик признал Константинопольского патриарха православным, однако воздержался от того, чтобы вступить с ним в общение, поскольку тот отказался удалить из диптихов имена своих предшественников Акакия и Фравиты[308].
Новый Александрийский патриарх, Афанасий Килит, прежде всего попытался устранить раскол, возникший в Александрийской Церкви при Петре Монге. Уже в своей интронизационной проповеди он упомянул Диоскора и Тимофея Элура, однако умолчал о Петре Монге, чем, впрочем, вызвал недовольство присутствовавшего народа. Другие его попытки привести твердых антихалкидонитов к единству с Церковью также не увенчались успехом. В итоге он встал на однозначно антихалкидонскую позицию, анафематствовав Халкидонский Собор и «Томос» Льва[309].
9 апреля 491 г. скончался император Зинон. Через несколько дней после его смерти вдовствующая императрица Ариадна избрала себе супругом силенциария Анастасия, который и был венчан императорским венцом. Анастасий был ранее известен своими антихалкидонскими убеждениями, так что однажды патриарх Евфимий был вынужден запретить ему выступать в церкви с богословскими речами[310]. Поэтому, когда по настоянию Ариадны и синклита Анастасий согласился принять на себя императорское достоинство, Евфимий сначала воспротивился его кандидатуре, а затем потребовал от Анастасия письменной клятвы в том, что тот примет вероучительные определения Халкидона и не станет тревожить Церковь во дни своего царствования. Подписанный императором документ был передан в патриаршую ризницу, которой заведовал скевофилак Македоний[311].
Между тем, Евфимий, который в политическом отношении был связан с противниками императора Анастасия из исаврийской партии, в церковном отношении был сторонником Халкидонского Собора и понимал политику «Энотикона» в прохалкидонском ключе. Так, в начале его патриаршества Синод Константинопольской Церкви еще раз подтвердил определения Халкидонского Собора[312]. По поводу нового патриарха Александрийского Афанасия Евфимий провел письменные консультации с папой Феликсом, копии которых александрийские апокрисиарии переслали Афанасию. Афанасий, в свою очередь вступив в соглашение с Саллюстием Иерусалимским, направил императору жалобу на Евфимия за его сношения с римским папой, что еще более осложнило непростые отношения между императором и патриархом[313].
В 492 г., когда папа Феликс III скончался и Римскую кафедру занял Геласий (492–496), Евфимий попытался вступить с ним в общение и еще объясниться по поводу позиции Акакия. В своем послании Евфимий исповедал приверженность Халкидонскому Собору и возражал на обвинения в приверженности ереси Евтиха, предъявленные папами Акакию. В своем ответном послании папа Геласий не пошел ни на какие уступки, требуя однозначной анафемы Акакию и всем, с кем тот вступил в общение. Римский понтифик развил свою аргументацию в пользу того, что Акакий Константинопольский, вступив в общение с «заведомым еретиком» Петром Монгом, приобщился тем самым к ереси Евтиха и Диоскора, якобы осужденной на Халкидонском Соборе. На замечание, содержавшееся, по-видимому, в послании Евфимия, о том, что дело Акакия не могло быть решено иначе как на Вселенском Соборе, папа указал, что Халкидонского Собора, осудившего ересь Евтиха и Диоскора, достаточно для решения всех аналогичных дел, к которым он произвольно относил и дело Акакия и Петра Монга. Как следствие, по мнению папы, Акакий оказывается осужденным самим Халкидонским Собором[314]. Очевидным образом папой полностью игнорировался при этом тот факт, что и Диоскор, и Тимофей Элур, и сам Петр Монг неоднократно анафематствовали ересь Евтиха. Естественно, такая реакция Рима не могла вызвать в Константинополе ничего, кроме глубокого недоумения[315].
В 494 г. Иерусалимскую кафедру занимает Илия, который вступает в общение с Евфимием Константинопольским, в то время как преемник Петра Кнафея Палладий Антиохийский делает упор на контактах с Александрией и укреплении антихалкидонитских позиций[316]. Так среди восточных патриархов, объединенных приверженностью «Энотикону», начинается постепенное размежевание: халкидониты укрепляются в Константинополе и Иерусалиме, антихалкидониты — в Антиохии и Александрии.
В 495 г. отношения между Евфимием Константинопольским и императором Анастасием обостряются настолько, что на жизнь патриарха совершается несколько покушений, а император насильно отнимает у Евфимия грамоту, содержащую клятву, данную им патриарху при вступлении на престол[317]. В 496 г. под давлением императора Константинопольский Синод низлагает Евфимия, обвиненного Анастасием в сношениях с мятежными исаврами. Низложенного патриарха ссылают в г. Евхаиту, а на его место ставят пресвитера и скевофилака Македония. Низложение Евфимия сопровождалось волнениями в городе, которые, однако, не повлияли на решение царя. По вступлении на патриарший престол Македоний, как это было заведено с 483 г., подписал «Энотикон». Ввиду этого Афанасий Александрийский и Палладий Антиохийский согласились с низложением Евфимия и вступили в общение с Македонием. Илия Иерусалимский поначалу не признал его, однако впоследствии, узнав о прохалкидонской позиции Македония, также вступил с ним в общение. Впрочем, Македоний, подписав «Энотикон», не смог вступить в общение с насельниками ряда столичных монастырей, традиционно занимавших строго прохалкидонскую позицию и поддерживавших связь с Римским папой[318].
По своем поставлении на кафедру Македоний также традиционно попытался вступить в общение с римским понтификом, направив ему свои синодики. В этом он нашел поддержку у сенатора Феста, представителя папы Анастасия, сторонника проконстантинопольской партии в Риме, находящемся на тот момент уже под готским владычеством. Действуя по поручению императора, заинтересованного в преодолении раскола между Римом и Восточными Церквами на своих условиях и тем самым в возвращении папского престола под императорский контроль, Фест после кончины Анастасия способствовал избранию на папский престол Лаврентия, в то время как противники императора избрали Симмаха. Конфликт, длившийся три года, не был разрешен на созванном в 502 г. по этому поводу в Риме Соборе и лишь решением готского короля-арианина Теодориха был улажен в 507 г. в пользу Симмаха[319].
В 497 г. скончался Александрийский патриарх Афанасий Килит, на его место был избран пресвитер и эконом Александрийской Церкви Иоанн по прозвищу Мула[320]. В 505 г. ему на смену пришел другой Иоанн, по прозвищу Никеот[321]. Фактически александрийские патриархи после смерти Петра Монга перестают быть ключевыми акторами церковной политики: ведущая роль в антихалкидонском движении в это время постепенно переходит к Антиохии.
В 498 г. в Антиохии скончался патриарх-антихалкидонит Палладий и после кратковременного замешательства кафедру столицы Востока занял настроенный прохалкидонитски Флавиан. Он поддерживал общение с Македонием и своим предшественником Палладием на основе «Энотикона». Собор, избравший Флавиана, исповедал приверженность трем первым Вселенским Соборам, умолчав о Халкидоне и отвергнув Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуестийского. Что касается христологии, то Собор не выказал приверженности формуле Кирилла Александрийского «во двух природах» (ἐν δύο φύσεσιν). Некоторые из участников Собора, такие как Филоксен (Ксенайя) Иерапольский и Константин Селевкийский, высказались за анафему папе Льву и Халкидонскому Собору. Соответствующие главы были прибавлены к соборным определениям. В своем послании, написанном по итогам Антиохийского Собора, Флавиан фактически присоединился к позиции императора Анастасия, однако высказал в нем порицание крайним взглядам Филоксена и Константина. В свою очередь Филоксен, лично хорошо знакомый императору, также написал Анастасию письмо с изложением своей