Юлиана Аниция прославилась как ктитор многочисленных церквей, строительство которых она финансировала целиком из своих средств[409]. Вместе с Анастасией, супругой Помпея, брата Ипатия, она посещала в 512 г. святого Савву, предводителя православных-халкидонитов Палестины, когда тот находился в Константинополе; с ним она всегда поддерживала прямые контакты[410]. Позволительно предположить, что Юлиана, будучи сама горячей поклонницей святого Саввы, финансировала также и миссию Ипатия в Палестину в 516 г.
Юлиана и Анастасия за их прохалкидонскую позицию даже подвергались со стороны императора Анастасия притеснениям: по всей видимости, они обсуждали со св. Саввой и церковно-политическую ситуацию в Империи как раз накануне бунта в Константинополе, когда политическая атмосфера в столице была крайне напряженной. Что касается Анастасии, то она закончила свои дни в одном из монастырей, основанных св. Саввой в Палестине. После смерти Юлианы некоторые из ее евнухов отправились в Палестину, вручили св. Савве для Великой лавры значительную сумму денег (χρήματα ἱκανά) и даже сами вступили в монашескую общину[411].
Вскоре после бунта 512 г.[412], не приведшего ни к каким результатам, начался мятеж фракийских войск под предводительством Виталиана. Кажется невозможным доказать наличие между этими событиями прямой связи, однако их непосредственная временнáя близость может оправдывать предположение о том, что они отнюдь не были случайными, особенно если принять во внимание, что в них участвовал примерно один и тот же круг лиц[413]. Иоанн Антиохийский[414] сообщает, что Анастасий, объятый страхом из-за бунта 512 г., был обеспокоен теперь новым мятежом, в ходе которого повстанцы делали ему те же упреки относительно его веры, какие раздавались во время бунта в Константинополе. Таким образом, он и сам обратил внимание на то, что эти события взаимосвязаны.
Уже было упомянуто, что Виталиан во время войны против Анастасия поддерживал контакт с папой. Было бы естественным предполагать, что и православная партия в Константинополе также находилась с папой в постоянном общении. В Авеллановом собрании сохранилось несколько писем Юлианы и Анастасии к папе Гормизду, а также его ответы им. Письма эти датируются временем и до, и после заключения унии с Римом в марте 519 г.[415] Их деловой тон позволяет заключить, что эти письма были далеко не первыми. Тот факт, что не сохранилось тайных писем, которыми прохалкидонская партия Константинополя обменивалась с папой, вполне объясним. Письма папы уже от начала января 519 г. полны выражений признательности за заслуги Юлианы и Анастасии в деле восстановления церковного общения между Римом и Константинополем. Причем несомненно, что эти заслуги относятся ко времени до восшествия на престол Юстина. Еще выше оценивал папа заслуги Помпея, брата Ипатия и супруга Анастасии: видимо, его роль была даже важнее, чем роль вышеупомянутых женщин, хотя о его деятельности мы осведомлены еще хуже[416].
Оба этих обстоятельства позволяют говорить о координации действий между тремя сторонами — Виталианом, папой и его сторонниками в столице.
Что касается других важных персон, то их принадлежность к прохалкидонской партии сомнительна, хотя их участие в событиях, отметивших церковно-политический переворот 518 г., неоспоримо[417].
Изначальная позиция отдельных лиц этой группы по спорным догматическим вопросам не совсем ясна, однако можно предполагать, что они с течением времени присоединились к прохалкидонской партии, поскольку хотели сохранить свое положение при предстоящей смене на престоле[418], что, впрочем, не всем из них удалось.
Одной из наиболее представительных фигур этой группы был, конечно же, magister militum Келер[419]. Он происходил из латиноязычного Иллирика и по рождению принадлежал, вероятно, к халкидонскому вероисповеданию, как и большинство сторонников прохалкидонской партии при дворе[420]. Впервые его имя встречается в источниках под 504 г., когда он участвовал в той же войне с Персией, что и Ареобинд, Юстин, Ипатий и Виталиан. На театр военных действий он явился для того, чтобы сменить Ипатия в качестве главнокомандующего[421].
Во время бурных событий 511–512 гг., когда Анастасий смог добиться победы антихалкидонской партии, Келер встал на сторону императора, помогая ему в низложении и ссылке константинопольского патриарха Македония. Затем, когда низложение Македония привело к волнениям в столице, Анастасий поручил Келеру смирить бунтовщиков, чего тот, однако, сделать не смог[422].
Впрочем, возможно, что Келер вскоре после начала восстания Виталиана пересмотрел свою позицию в религиозном конфликте. По всей вероятности, он был причастен к подготовке Собора в Ираклии, к созыву которого Виталиан пытался принудить Анастасия. Именно Келер отправил приглашение на этот Собор Севиру Антиохийскому, о чем тот сообщает в своем письме[423]. В последующие годы Келер заступался перед Севиром за православных во Второй Сирии и отстаивал перед ним учение Халкидонского Собора[424]. В этой связи следует добавить, что достижению преобладания православных во Второй Сирии содействовали как Ипатий, так и его подчиненный Евтихиан[425]. Иными словами, установление контроля над ситуацией во Второй Сирии было достигнуто благодаря деятельности Виталиана, Ипатия и Евтихиана, к которым в качестве союзника следует причислить также и Келера[426].
Таким образом, скорее всего, Келер присоединился к прохалкидонской партии только на позднем этапе перехода власти к ее сторонникам. В пользу этого говорят и письма, которыми он обменялся с папой Гормиздом в 519 г., уже при Юстине, когда подготавливалась уния с Римом[427]. Тон писем свидетельствует об известной сдержанности папы по отношению к своим адресатам, Келеру и Патрикию. Папа ссылается на императора, который в тот момент был особенно озабочен делами веры и по поручению которого папа отправлял своих посланников в Константинополь. Папа напоминает обоим, что каждый верный сын Церкви (filius ecclesiae) должен оказывать в этом деле посильную помощь, и соответственно просит их содействия с тем, чтобы его посланники смогли успешно исполнить данные им наказы[428]. Кроме того, папа направлял эти письма Келеру и Патрикию не как к своим друзьям и союзникам[429], но как к чиновникам царского дворца с тем, чтобы они не пренебрегли этим делом в то время, когда еще не было с точностью известно, будут ли условия папы благоприятно приняты в Константинополе. К сожалению, сведения о жизни Келера после 519 г. отсутствуют. Из сообщений Захарии Ритора можно сделать предположение, что он был казнен[430].
Другой фигурой, которую с уже упомянутыми лицами соединяют тесные связи, является упомянутый выше Патрикий, примерно с 500 г. занимавший должность magister militum praesentalis[431] и бывший консулом совместно с Ипатием. Вместе с Ипатием и Ареобиндом он был главнокомандующим римскими войсками в войне с Персией в 502–506 гг.[432]
Во время противостояния 511–512 гг. Патрикий встал на сторону императора в защите интересов антихалкидонитской партии. Именно в его доме Севир, которому вскоре после этого суждено было стать патриархом Антиохийским, вел диспут о вере с неким Иоанном из Клавдиополя[433]. Позднее, в 511 г., Патрикий принял участие в низложении патриарха Македония. Роль, которую он предположительно при этом сыграл, состояла в том, что он передал императору послание константинопольских монахов, направленное против патриарха, а также предварительно участвовал в заседании, на котором обсуждались пункты обвинения, изложенные в этом послании[434]. Вместе с Келером Патрикий был послан императором в 512 г. успокоить возмущенную константинопольскую толпу, однако оба они были забросаны камнями[435].
В следующем году Патрикий был вновь послан императором, чтобы достичь примирения с мятежным Виталианом, когда он в первый раз выступил против столицы. Вероятно, выбор Анастасия был не случаен: по сообщениям Иоанна Антиохийского, Виталиан пользовался некогда какими-то благодеяниями Патрикия, что позволяло последнему теперь без страха говорить с ним[436]. Когда же в 515 г. Анастасий вновь призвал его выступить против Виталиана, Патрикий отказался под тем предлогом, что он окажется под подозрением, если выступит против своего протеже и потерпит поражение[437]