И немного ниже вновь [говорит] тот же Севир:
«И чтобы ты более не говорил, что некоторые отцы пользовались выражением “две природы”, — ибо пользовались они им безупречно, как мы сказали выше, — но во времена иже во святых Кирилла, когда болезнь новоявленных речей (καινοφωνιῶν) Нестория охватила Церковь, это выражение было признано негодным (ἀπεδοκιμάσθη): ведь по болезням и лекарства. Следовательно, не могут слова других отцов, безупречно воспользовавшихся этим выражением, выдвигаться против святого Кирилла, измыслившего лечение для обрушившейся болезни. Скажу более: будь то даже слова самого Кирилла, сказанные ранее (πλέον φημί, xἂν αὐτοῦ Κυρίλλου εἶεν φωναὶ πρὸ τούτου λεχθεῖσαι)».
[p. 32] Далее, упорствуя в том же самом, он и впоследствии говорит, что нельзя приводить слова отцов, безупречно воспользовавшихся этим выражением, хотя бы даже они были сказаны ранее самим Кириллом. Если, стало быть, и сам Севир признает, что все святые отцы, даже и сам иже во святых Кирилл, безупречно пользовались этим выражением, то у кого же столь высокий авторитет, что он признает негодным учение отцов? И как же называет Севир отцами тех, чьи мнения, как он говорит, признаны негодными? Явно видно по нему, что, не будучи в состоянии пренебречь истиной, он признался, что таковые слова были святыми отцами сказаны, но, желая отстоять собственную болезнь, говорит он, что ради богохульств Нестория признаны негодными учения святых отцов, каковое смеха достойно. С помощью этого он попытался упразднить святых отцов и не усомнился оклеветать иже во святых Кирилла, вступив в противоречие со сказанным им прежде и с самими святыми отцами.
Впрочем, поскольку он говорит, что только до времен Нестория святые отцы безукоризненно пользовались таким выражением, мы покажем, что иже во святых Кирилл, воспользовавшись словами о двух природах применительно к домостроительству Спасителя, осудил Нестория, а затем после осуждения Нестория сам же пользовался сходным учением (τῇ ὁμοίᾳ διδα-σκαλίᾳ). Ведь похоже, что Севир не уяснил ни святых отцов, ни причины, по которой был осужден Несторий. Святые отцы, признавая две соединенные природы Христа, божества и человечества, запретили говорить применительно к Нему о двух ипостасях, или двух лицах, или двух Сынах. Ведь поскольку Несторий признавал природу, ипостась и лицо одним и тем же и потому отрицал соединение двух природ по ипостаси, говоря о двух природах по отдельности и самостоятельно (ἰδιοσυστάτως), а отсюда выдумывал двух Сынов и двух Христов, за таковое его богохульство был осужден святыми отцами. И естественно, что иже во святых Кирилл, обличая его иудейское безумие на Эфесском Соборе, приводил святых отцов, воспрещающих говорить о двух Сынах и двух природах и провозглашавших две природы и единого Сына.
Григорий же в послании ко Клидонию говорит следующее:
«Если кто вводит двух Сынов, одного от Бога Отца, другого от матери, а не одного и того же, тот, пожалуй, отпадет от усыновления, обетованного истинно верующим (ср. Еф. 1:5). Ведь природ две: Бог и человек, так же как душа и тело; Сынов же и Богов — не два. И там же не два человека, хотя Павел и назвал так внутреннего человека и внешнего (ср. 2 Кор. 4:16)» (Exc. Ephes. XIX // ACO. I.1.2. P. 45. 24–28).
Амвросий Медиоланский учит следующему:
«Пусть умолкнут тщетные прения о словах, ибо мудрость Божия не в убедительности слов, но в явлении чудес. Соблюдем различие между божеством и плотью: един в обеих глаголет Сын Божий, ибо в Нем каждая из природ. Глаголет Он же и не всегда рассуждает единообразно. Ведь ты видишь в Нем то славу Божию, то страсти человеческие. Как Бог глаголет Он божественное, поскольку Он есть Слово, а как человек — человеческое, поскольку рассуждает в моей сущности» (De fide. 2.77).
Вот то, что произнес иже во святых Кирилл в осуждение Нестория. Мы покажем на основании соборного послания к Восточным и писаний к Евлогию, что он и после осуждения Нестория преподавал верное исповедание [p. 33] двух природ применительно ко Христу и принимал мыслящих так.
Ведь говорит он в послании к Евлогию следующее:
«Некоторые ухватываются за изложение, которое составили Восточные, и говорят: почему, хотя и упоминают они две природы, смирился с ними и похвалил их [архиепископ] Александрийский? Они, мысля согласно Несторию, говорят, что и он так мыслит, увлекая не знающих правды. Нужно сказать делающим такие упреки, что не всего того, что говорят еретики, следует избегать и отвергать, ибо во многом они исповедуют и то, что исповедуем мы. Например, если ариане говорят об Отце, что Он — Творец всего и Господь, разве следует нам поэтому избегать такого исповедания? То же и с Несторием, хотя он и говорит “две природы”, имея в виду различие плоти и Бога Слова: ведь природа Слова — одно, а плоти — другое» (ACO. I.1.4. P. 4–13).
Вот отец ясно учит, что Несторий был осужден не за то, что говорил «две природы», но за то, что отвергал соединение двух природ по ипостаси, из-мысливая двух Сынов. Желая устранить такое его нечестие, иже во святых Кирилл сказал «единая природа Слова» и прибавил: «воплощенная», имея в виду, что одна природа божества, а другая — плоти, из которых единый Христос, Сын Божий и человеческий, а не два Христа и не два Сына. И святая Церковь Божия правильно принимает всё сказанное иже во святых Кириллом, в том числе и [выражение] «единая природа Бога Слова воплощенная» как обозначающее, что одна природа у Божества и другая у плоти, из коих и составился один и единственный Христос. Еретики же, оставляя [без внимания] всё сказанное отцом, цепляются за одну эту фразу, воспринимая ее неверно и полагая отсюда, что отец говорил о единой природе божества и плоти. Но как осудил иже во святых Кирилл злочестивого Нестория, говорящего о природах по отдельности и с собственными ипостасями и вводящего двух Сынов, так же он отвергает и говорящих о единой природе божества и плоти применительно к Господу нашему Иисусу Христу, показывая, что говорящие так по необходимости признают и единосущие плоти божеству, хотя и притворно отрицают это.
Ведь вот что говорит он в том же послании к Евлогию против говорящих о единой природе божества и плоти и упрекающих его в том, что принял он Восточных, которые толковали о двух природах применительно ко Христу:
«Подготовь их к слушанию послания блаженного папы Афанасия, в котором некие спорщики утверждали, что из собственной природы Бог Слово переделал (ἐκ τῆς ἰδίας φύσεως… μετεποίησε) Себе тело, сплошь и рядом утверждая, что тело не было единосущным Слову. Но если оно не единосущное, то есть совершенно разные суть природы, из которых [состоящим] мыслится один и единственный Христос, то не следует им забывать о следующем: ведь где упоминается единство, имеется в виду схождение не одной вещи, а двух или более отличающихся друг от друга по природе. Если, стало быть, мы говорим о единстве, мы признаем, что это [единство] одушевленной умозрительно (νοερῶς) плоти и Слова. Говорящие о двух природах так и мыслят; впрочем, по исповедании единства, уже не отстоит (οὐ διΐστανται) друг от друга соединенное» (ACO. T. I.1. P. 36.3–11).
Следует обратить внимание на учение отца тем, кто его читает: сказав об одной природе божества, и другой — плоти, он учит, что составился единый Христос, а не единая природа. Нигде вообще не встречается, чтобы он говорил «единая природа Христа», но всякий раз, называя единую природу, он говорил или «Слова», или «Сына и добавлял: «воплощенную», чтобы показать, что не только в божественной, но и в человеческой природе существует единый Господь Иисус Христос, Единородный Сын и Слово Божие и Бог наш. Ведь как же мог иже во святых Кирилл [p. 34] говорить о единой природе божества и плоти, когда во многих своих сочинениях он утверждает, что ради единства не уничтожилось различие природ? Если же не уничтожилось, то, стало быть, не одна природа у Христа.
Далее в том же послании более пространно тот же святой Кирилл, свидетельствуя Восточным об изложении ими правильных догматов о домостроительстве Великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, добавляет следующее:
«Ведь те, кто признает, что Единородное Слово, рожденное от Бога Отца, по плоти родилось от жены, и что Святая Дева есть Богородица, и что едино Его лицо, и что не два Сына, не Два Христа, но один, — как смиряются с мнениями Нестория? Ведь Несторий в своих толкованиях, притворяясь, говорит: “единый Сын и единый Господь”, но прилагает сыновство и господство только к Слову Божию. Когда же доходит до домостроительства, вновь называет другим Господом человека от жены, особо соединившегося по достоинству и равночестию (ἰσοτιμίᾳ). Ведь говорить, что Бог Слово называется Христом потому, что имеет касательство (συνάφειαν) ко Христу, разве не то же, что явно говорить о двух Христах, если Христос имеет касательство ко Христу, как одно к другому? Восточные такого не говорили, они лишь разделяют речения. Разделяют таким образом, что называют одни приличествующими Богу (θεοπρεπεῖς), а другие человеческими, третьи же общими (κοινοποιηθείσας) как содержащими вместе и приличествующее Богу и человеческое, однако сказанными одним и тем же, а не как у Нестория, который одни особо уделяет Богу Слову, а другие сыну от женщины, как иному. Одно дело знать о различии речений, а другое — разделять [их] на два лица: на одно и другое» (ACO. T. I.1. P. 36.13–37.2).
Даже этого было бы достаточно, чтобы устыдить акефалов, следующих заблуждению Севира. Впрочем, мы еще иначе покажем, что после осуждения Нестория иже во святых Кирилл был привержен тому же учению. Когда Иоанн, блаженной памяти архиепископ Антиохийский, вместе со своим Синодом составил соборное послание к иже во святых Кириллу и ко всему сущему под ним египетскому Синоду, а Павел, блаженной памяти епископ Емисский, доставил его в Александрию, иже во святых Кирилл, приняв таковое послание и найдя в нем правые догматы Церкви, приветствовал единство с Восточными и составил к ним послание, часть которого мы благоусмотрели включить в сие слово.