— И ты отказался.
— Конечно, отказался! Это исконные земли империи!
Кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели. Окно начало покрываться инеем — его магия реагировала на эмоции. Узоры расползались по стеклу, как живые.
— И теперь будет война, которую мы можем проиграть.
Тишина. В ней слышно только потрескивание льда на стекле. Красиво и страшно одновременно.
— Ты думаешь, я трус? — наконец спросил он.
Вопрос прозвучал как выдох. Как что-то, что он боялся спросить даже у себя.
О, мальчик. Если бы ты знал, как сильно ты сейчас напоминаешь моих клиентов. Потерянный, испуганный, отчаянно нуждающийся в понимании. Помню Сергея Михайловича — успешный бизнесмен, который точно так же стоял у окна моего кабинета и спрашивал, трус ли он, потому что боится банкротства.
— Я думаю, ты загнан в угол. С одной стороны — долг императора защищать земли. С другой — ответственность за жизни подданных. Классическая дилемма лидера.
Он повернулся ко мне. В лунном свете его глаза казались не серебряными, а серыми. Усталыми. Человеческими. Первый раз вижу его таким — без маски, без брони.
— Откуда ты это всё знаешь? Эта... проницательность? Ты словно видишь людей насквозь.
Сорок лет практики, дорогой. Но тебе это знать необязательно.
— Может, я всегда такой была. Просто никто не удосужился спросить.
Он шагнул ближе. Теперь между нами меньше метра. Чувствую тепло его тела — странно для того, кто управляет льдом.
— Что ты сказала сегодня... про мою мать...
Голос сломался на последнем слове. Не дрогнул — именно сломался. Как ломается лёд под тяжестью.
— Прости. Это было жестоко.
— Нет. Это была... правда. Она действительно предательница. Продала информацию врагам империи. Отец казнил её, когда мне было двенадцать.
Он отвернулся, но я успела увидеть его лицо. Боль такая острая, словно это случилось вчера, а не пятнадцать лет назад.
Травма привязанности. Предательство самого близкого человека в период формирования личности. Неудивительно, что он не способен доверять женщинам. Классический случай — формирование защитного механизма через отвержение.
— И с тех пор ты видишь потенциальную предательницу в каждой женщине.
— А разве это не так? Ты сама... тебя мне продали твои родители за титулы и земли.
В голосе горечь, смешанная с чем-то ещё. Разочарование? Или надежда, что я скажу "нет, всё не так"?
— Да. Но я не мои родители. И я не твоя мать. Я — это я. И знаешь что? Я не собираюсь тебя предавать.
— Почему?
Вопрос вырвался почти против его воли. Детский, наивный, полный отчаянной надежды.
— Потому что это нелогично. Моё положение зависит от твоего. Если ты падёшь, я паду вместе с тобой. Чистый прагматизм.
Он усмехнулся. Губы дрогнули, в уголках глаз появились морщинки — первая искренняя эмоция за весь разговор.
— Прагматизм. Как... необычно.
— Ты предпочёл бы клятвы в вечной любви?
— От тебя? После всего?
Странная интонация. Не сарказм — скорее тоска. Он хочет услышать именно это, но боится просить.
— Именно. Так что давай будем честными друг с другом. Тебе нужна умная императрица, которая поможет выиграть войну. Мне нужна власть и ресурсы, чтобы защитить империю. Взаимовыгодное сотрудничество.
Он смотрел на меня долго. Взгляд скользил по лицу — лоб, глаза, губы, снова глаза. Ищет ложь? Или что-то другое?
— Ты предлагаешь союз?
— Я предлагаю перестать тратить силы на войну друг с другом и направить их на реальных врагов.
Молчание. Долгое, напряжённое. Слышно, как бьётся моё сердце. Или его?
Потом он протянул руку. Медленно, неуверенно, словно боится, что я её не приму.
— Союз.
Я пожала её. Холодная, но не ледяная. Сильная, с мозолями от меча. Дрогнула в моей — нервничает.
Первый шаг сделан. Конечно, доверия нет и в помине, но это начало. А большие изменения всегда начинаются с маленьких шагов.
— Теперь иди спать, Кайрон. Ты выглядишь ужасно.
— Я не могу... кошмары...
Голос стал совсем тихим. Сломленным. Сколько ночей он не спал из-за кошмаров?
Елена Марковна дала бы ему контакты хорошего психотерапевта. Императрица Лирана должна действовать иначе.
Я вздохнула.
— Ложись.
— Что?
Он смотрел на меня как на сумасшедшую. Император в постели императрицы? Немыслимо!
— На кровать. Ложись. Я знаю технику, которая поможет уснуть без сновидений.
Обычный точечный массаж плюс лёгкое внушение. Ничего сверхъестественного, но ему знать это необязательно.
Он колебался. Взгляд метался между кроватью и дверью — классическая реакция "бей или беги".
— Кайрон, это не ловушка. Просто способ выспаться. А тебе это очень нужно, если мы собираемся выигрывать войну.
Логический аргумент сработал. Он медленно, словно идёт на казнь, подошёл к кровати. Сел на край — готов вскочить в любой момент.
— Лежать надо, чтобы сработало.
Он лёг. Жёстко, напряжённо, как на поле боя. Каждая мышца готова к прыжку.
Я села рядом, стараясь двигаться плавно, предсказуемо. Как с испуганным животным — никаких резких движений.
— Закрой глаза.
— Но...
— Доверься мне. Хотя бы в этом.
Он закрыл глаза. Ресницы дрогнули — борется с желанием открыть.
Я начала массировать точки на его висках. Кожа горячая, пульсирует под пальцами. Напряжение такое сильное, что, кажется, мышцы вот-вот порвутся.
— Дыши глубоко. На счёт четыре вдох, на счёт четыре выдох. Один... два... три... четыре...
Голос ровный, монотонный — тот самый, которым я вводила пациентов в состояние релаксации.
Постепенно его дыхание выровнялось. Мышцы начали расслабляться — сначала лицо, потом шея, плечи...
— Представь тёплое место. Безопасное. Где никто не может тебя найти, причинить боль...
Лёгкое внушение, вплетённое в массаж. Ничего сложного, базовая техника.
Через десять минут он спал. Глубоко, спокойно, без кошмаров.
Я осторожно убрала руки. Он не проснулся, только вздохнул во сне. Лицо разгладилось, стало моложе. Без маски холодности он выглядел своего возраста — двадцать семь лет. Молодой мужчина, слишком рано взваливший на себя груз империи.
Укрыла его одеялом — осторожно, чтобы не разбудить. Он инстинктивно потянулся к теплу, свернулся калачиком. Трогательно и грустно одновременно.
Устроилась в кресле с книгой. Спать уже не хотелось, да и оставлять его одного... почему-то не хотелось.
Что ж, начало положено. У меня есть союз с императором, потенциальная союзница в лице фаворитки, лояльность слуг. Неплохо для первого дня в новом мире. Посмотрим, что принесёт завтрашний день.
Он спал спокойно до самого рассвета. Иногда что-то бормотал во сне — неразборчиво, но тон был мирным. Первый раз за долгое время император спал без кошмаров.
Когда первые лучи солнца коснулись окна, он пошевелился. Открыл глаза — мгновенно проснулся, как воин.
— Я... — растерянность на лице. — Я проспал всю ночь?
— Да.
Он сел, потёр лицо. Движения ещё сонные, расслабленные — не успел надеть маску.
— Как?
— Профессиональный секрет.
Он посмотрел на меня. Долго, внимательно. В глазах что-то изменилось — не доверие ещё, но... начало чего-то.
— Спасибо.
Простое слово. Но от императора, который не благодарит никого — бесценно.
— Не за что. Партнёры помогают друг другу.
— Партнёры... — он попробовал слово на вкус. — Мне нравится.
Встал, подошёл к окну. Иней с вчерашней ночи растаял, оставив причудливые разводы.
— Сегодня у тебя встреча с женой канцлера?
— Да. Леди Марвин может быть полезным союзником.
— Или опасным врагом. Будь осторожна.
— Всегда.
Он направился к двери, но у порога обернулся.
— Лирана... можно мне... иногда приходить? Когда кошмары?
Уязвимость в голосе. Император просит разрешения.
— Конечно. Дверь открыта.
Кивнул и вышел. Быстро, пока не передумал.
Я откинулась в кресле. Ночь была длинной, странной, но... правильной.
Первый камень в фундаменте новых отношений заложен.
Теперь строить дальше.
Глава 6: Чаепитие с последствиями
Леди Марвин прибыла ровно в полдень. Жена канцлера оказалась именно такой, какой я её представляла — дама лет пятидесяти, с идеальной осанкой и оценивающим взглядом. Седые волосы уложены в сложную причёску — ни один волосок не выбивается, каждая прядь знает своё место. Платье дорогое, но не кричащее — тёмно-зелёный бархат с минимальной вышивкой. Власть, уверенная в себе настолько, что не нуждается в демонстрации.
Альфа-самка в чистом виде. Такие обожают контролировать всё вокруг. Но у них есть слабость — скука. Когда всё под контролем, жизнь становится пресной. Помню похожую пациентку — жена депутата, пришла с жалобами на апатию. Оказалось, ей просто нужно было новое дело, новый вызов.
— Ваше величество, — она присела в выверенном реверансе. — Благодарю за приглашение.
Движение отточенное до автоматизма — угол наклона, положение рук, длительность. Но в самом конце, когда она поднималась, я заметила лёгкую дрожь в коленях. Возраст? Или волнение, тщательно скрываемое?
— Леди Марвин, прошу, садитесь. Чай?
Я специально выбрала не тронный зал или официальную гостиную, а маленькую веранду в саду. Интимная обстановка располагает к откровенности. Плетёная мебель вместо тяжёлых тронов, вид на розарий вместо портретов предков. Воздух пропитан ароматом жасмина и розы — естественные релаксанты, снижающие уровень стресса.
— С удовольствием.
Она села, аккуратно расправив юбки. Движение выдало напряжение — обычно такие дамы делают это небрежно, по привычке. Она же контролировала каждую складку.
Первые десять минут мы обсуждали погоду, последние балы, новые веяния моды. Стандартный светский треп, танец вокруг да около. Она упомянула новый фасон рукавов из столицы — пустая информация. Я ответила комплиментом её причёске — такая же пустышка. Но за этой болтовнёй шла настоящая игра — она изучала меня, а я — её.