— Конечно, не игра. Это способ выпустить пар без разрушения имущества. Или ты боишься поднять руку на женщину?
Провокация сработала. Его глаза сузились — задела гордость. Он взял тренировочный меч со стойки. Движение плавное, профессиональное — меч стал продолжением руки.
— Правила?
— До первой крови или до сдачи.
Серафина ахнула.
— Ваше величество, это опасно!
— Жизнь опасна, дорогая. Лучше учиться в зале, чем на поле боя.
Встали в позиции. Кайрон изучал меня — стойка, хват, положение ног. Удивление в глазах — я стою правильно.
Он атаковал — быстро, но предсказуемо. Прямой выпад, рассчитанный на то, что я испугаюсь.
Я ушла в сторону — движение вышло автоматическим — и ударила плашмя меча по его рёбрам.
— Один-ноль.
Он развернулся, в глазах уже не удивление — азарт.
— Откуда...
— Не болтай, дерись.
Следующие пятнадцать минут были интенсивными. Звон стали о сталь эхом разносился по залу. Он был сильнее, быстрее, опытнее. Каждый его удар мог сломать мою защиту, если бы я пыталась блокировать напрямую.
Но я была умнее. Я читала его движения — вот сейчас вес переносится на правую ногу, значит удар пойдёт слева. Плечо дёрнулось — финт. Взгляд скользнул вправо — атака пойдёт влево.
Перенаправление агрессии. То же самое, что я делаю психологически. Использовать силу противника против него самого.
Пот заливал глаза, дыхание сбивалось, но адреналин гнал вперёд. Молодое тело откликалось лучше, чем моё старое когда-либо могло — быстрее, гибче, выносливее.
В какой-то момент наши мечи сцепились в замке. Мы оказались близко — так близко, что я чувствовала его дыхание на своём лице. Горячее, с привкусом мяты — он жевал листья для свежести.
— Ты полна сюрпризов, — прошептал он.
— Ты ещё не всё видел.
Резко присела, уходя из замка, и подсечкой сбила его с ног. Он упал, но перекатился и вскочил одним плавным движением.
— Грязный приём.
— Эффективный приём.
Атака, защита, контратака. Танец смерти, превращённый в танец жизни. В какой-то момент я поняла, что улыбаюсь. И он тоже.
В конце концов, он прижал меня к стене, меч у горла.
— Сдаёшься?
Холодная сталь касалась кожи. Сердце колотилось как бешеное — от нагрузки или от близости?
Я улыбнулась.
— А ты?
Он опустил взгляд. Мой тренировочный кинжал упирался ему в живот.
— Ничья?
— Ничья.
Мы отступили друг от друга, тяжело дыша. Пот струился по телу, мышцы горели от нагрузки, но это была хорошая боль — боль жизни, не разрушения.
И тут я заметила — Серафина смотрит на нас со странным выражением лица. Не ревность. Что-то другое.
Понимание. Она видит то, чего раньше не видела. Химию между нами. Даже если мы сами её пока не признаём.
— Впечатляюще, — сказал Кайрон, вытирая пот полотенцем. — Где научилась?
— У меня было много свободного времени и хороший учитель.
Ложь, но правдоподобная. Хотя в каком-то смысле правда — время у меня было в прошлой жизни, а учитель... жизнь лучший учитель.
— Научишь меня? — вдруг спросила Серафина.
Мы оба повернулись к ней. Она стояла, сжимая веер так сильно, что костяшки побелели.
— Ты хочешь учиться драться? — удивился Кайрон.
— А почему нет? Императрица права — лучше учиться здесь, чем на поле боя.
В её голосе звучала решимость. И что-то ещё — отчаяние? Она устала быть красивой куклой?
Я подошла к ней, всё ещё отдышиваясь.
— Начнём завтра. На рассвете. И позови других фрейлин — всех, кто захочет учиться.
— Вы серьёзно? — Кайрон выглядел ошеломлённым.
— Абсолютно. Если будет война, женщины должны уметь защитить себя. Или ты считаешь нас слишком слабыми?
— Я... нет, просто...
Он запнулся, подбирая слова. Пробежал рукой по влажным волосам — жест растерянности.
— Просто что?
— Это нетрадиционно.
— Как и всё, что я делаю с момента пробуждения. Привыкай.
Ломка стереотипов — болезненный процесс. Но необходимый для роста.
— Прекрасно. Тогда ты поможешь с обучением? Заодно и твои воины увидят, что защищают не беспомощных кукол, а женщин, готовых сражаться за империю.
Психологический ход. Воины лучше сражаются, когда знают, что дома их ждут не жертвы, а соратники.
— Это... может сработать, — медленно сказал он.
Я заметила, как его взгляд скользнул по моей фигуре — быстро, почти незаметно. Тренировочная одежда промокла от пота, прилипла к телу. Интерес в его глазах был уже не только спортивный.
— Конечно, сработает. А теперь извините, мне нужно принять ванну. Завтра увидимся.
Я направилась к выходу, чувствуя на себе его взгляд. У двери обернулась.
— И Кайрон? В следующий раз не телеграфируй удар левым плечом. Это делает тебя предсказуемым.
Его смех догнал меня в коридоре. Громкий, искренний, неожиданный.
Прогресс. Император Ледяной умеет смеяться. Кто бы мог подумать.
В коридоре меня ждала Мия с полотенцем и сменной одеждой.
— Ваше величество, ванна готова. С лавандой и солью, как вы любите.
— Откуда ты узнала, что я люблю?
Девушка смутилась.
— Я... я спросила у старших служанок. О ваших предпочтениях. Чтобы лучше служить.
Инициатива. Хороший знак. Девочка оттаивает.
— Спасибо, Мия. Это очень мило.
По дороге в купальни я размышляла о произошедшем. Спарринг с Кайроном был не просто тренировкой. Это был танец, разговор без слов, способ узнать друг друга на уровне инстинктов.
И судя по его реакции, ему понравилось то, что он узнал.
Елена Марковна никогда бы не стала размахивать мечом перед мужчиной. Но императрица Лирана может позволить себе быть воином. И женщиной. Одновременно.
Завтра начнётся обучение фрейлин. Интересно, сколько придёт? И как отреагирует двор на вооружённых женщин?
Время покажет.
А пока — горячая ванна и заслуженный отдых. Мышцы, о существовании которых я забыла за годы сидячей работы, напоминали о себе приятной болью.
Молодое тело. Какой неожиданный подарок судьбы.
Глава 8: Пророчица
Следующим утром леди Марвин привела свою дочь. Девушка оказалась... необычной. Высокая, худая до болезненности, с огромными серыми глазами, которые, казалось, смотрели сквозь тебя. Светлые волосы заплетены в простую косу — никаких украшений, никаких лент, только практичная кожаная завязка на конце. Платье скромное, почти монашеское — тёмно-серая шерсть без единого украшения, высокий воротник, длинные рукава, скрывающие запястья.
Аутичный спектр? Или действительно какой-то дар? В мире магии всё возможно. Хотя... нет, взгляд слишком осознанный для аутизма. Скорее гиперчувствительность к тонким энергиям. Помню похожий случай — девочка-подросток с синестезией, видела эмоции как цвета. Здесь что-то подобное, но глубже.
— Ваше величество, позвольте представить мою дочь, Селину.
Голос леди Марвин дрогнул на имени дочери. Защитная интонация матери, которая привыкла оправдываться за странности ребёнка.
Девушка присела в реверансе, но её взгляд остался прикован ко мне. Не дерзость — изучение. Она смотрела не на меня, а на что-то вокруг меня. Голова слегка наклонена, словно прислушивается к неслышимой музыке.
— Вы не отсюда, — вдруг сказала она.
Голос тихий, мелодичный, но с металлическими нотками. Как колокольчик с трещиной — красивый звук, но что-то в нём неправильное.
Леди Марвин побледнела. Рука дёрнулась к дочери — инстинктивный жест защиты.
— Селина! Как ты смеешь...
— Всё в порядке, — перебила я, поднимая руку. — Что ты имеешь в виду, Селина?
Девушка наклонила голову в другую сторону. Движение птичье, нечеловеческое в своей резкости.
— Ваша душа. Она старше вашего тела. И она пришла издалека. Из мира без магии. Мира железа и стекла, где люди летают в металлических птицах.
Чёрт. Она действительно видит. Это меняет дело. И она видит детали — самолёты. Это не общие метафоры, а конкретные образы.
— Ты права, — спокойно сказала я. — Но это наш секрет, договорились?
Селина кивнула. Движение механическое, словно марионетка дёрнула за ниточку.
— Вы здесь, чтобы спасти империю. Я видела. Реки крови, горящие города, чёрное знамя над дворцом... но вы можете это изменить. Три пути расходятся от вас. Один ведёт к свету, один к тьме, один к серому рассвету.
Её глаза на мгновение закатились, показав белки. Леди Марвин инстинктивно шагнула к дочери, но остановилась.
— Что ещё ты видела?
Селина моргнула, глаза вернулись в фокус.
— Предателя. Он близко к императору. Улыбается ему в лицо, но точит нож за спиной. Золотая змея на рукояти кинжала. И ещё... дракона. Спящего дракона под дворцом. Древний, старше империи. Он проснётся, когда прольётся королевская кровь на мраморе тронного зала.
Метафора или буквальное видение? В этом мире драконы могут быть вполне реальны. А деталь про золотую змею... это уже конкретика. Нужно проверить гербы приближённых.
— Селина, как часто ты можешь видеть будущее?
Девушка опустила взгляд. Впервые за весь разговор проявила человеческую эмоцию — стыд? Или страх?
— Раз в неделю. Не чаще.
Пальцы её правой руки дёрнулись — непроизвольное движение, словно считает что-то невидимое.
— Почему?
— Истинные видения... они забирают силу. Прожигают нити, которыми душа связана с телом. Если буду видеть чаще — ослепну. Как бабушка. Она не знала о пределе, пыталась увидеть всё. Семь видений за день. Теперь живёт в вечной тьме. И видит только прошлое, снова и снова.
Голос стал ещё тише, почти шёпот. В нём слышалась глубокая печаль.
Дар с ограничением. Это объясняет, почему провидцы так редки — многие сгорают, не зная меры. Классический обмен — сила за цену. Как в сказках, только реальнее и страшнее.
— Ты будешь моей личной фрейлиной. И ты расскажешь мне всё, что видишь. Но только раз в неделю, не чаще. Твоё зрение слишком ценно, чтобы рисковать.