— Аха-ха, Макс, уже⁈ И всё? — Удивилась та.
— П-п-прости… — Выдавил я жалкое из себя, всё ещё находясь в блаженстве затяжного оргазма после семяизвержения и дрожа всем телом.
— Да уж… Не так я себе это представляла. — Алёна отошла от меня, и я понял, что как всегда, всё испортил.
— Прости… — Вновь виновато выдавил я.
— Да ладно, бывает. А майку надо застирать. — Заключила староста и сняла её, без стеснения оголив свои прекрасные сисечки.
— И ты прямо при мне будешь переодеваться⁈
— А тебе не нравится? — Усмехнулась девушка. — Смею напомнить, что ты видел меня голой, а я видела голым тебя. Но ты так мнёшься, словно, ты девственница, которая впервые увидела член! Расслабься, Макс.
— Да я и не напрягался… Нет, извини…
— Я пошла отмывать майку от твоего подарка. — Заключила Алёна и вышла из комнаты.
Я же протёр выступивший на лбу пот, собрал все свои усилия, заправил всё ещё напряжённый член в штаны и потопал за девушкой, чтобы всё ей объяснить. Алёна стояла в ванной и с мылом стирала майку в раковине. Ничего наверх она так и не надела, и её прекрасные сисечки казались даже больше, чем когда они были под одеждой.
— Я участвовал в челлендже. — Начал я. — Недрочабрь. Ты, наверное, не слышала про такой…
— Недрочабрь⁈ Аха-ха, так это получается, что я прервала его⁈ Чёрт, извини! Я ж не знала! Ты мог мне сказать? Тогда бы и не произошло такой катастрофы!
— Да, блять, как-то стыдно было. Не знаю, почему.
— И сколько ты продержался?
— Шестнадцать дней.
— Бедняжка! Ты поэтому сам не свой был?
— Да… поэтому.
— А сейчас как?
— Хочу отдохнуть, а затем пойду в империю и затрахаю до смерти моего осла.
— Я тебе открою великую тайну, но можешь затрахать до смерти меня! — Заметила Алёна.
— Ты серьёзно? Ты не шутила⁈
— Ты так удивлён, словно, это не секс, а полёт на луну. Что в этом такого? Погоди-ка… Ты что… — Алёна повесила майку на раковину и приложила мокрую руку ко рту. — Девственник?
— Да. — Решил я не скрывать этого факта от моей девушки.
— Во дела! Интересно. С девственником у меня ещё не было. Но всё иногда случается в первые, да? У тебя будет первый секс, а у меня первый секс с девственником. Как там твой стручок? Готов к испытаниям?
— Если честно, то не совсем. Он сейчас в очень блаженном состоянии полного покоя, и ему надо передохнуть.
— Ладно, ладно! — Девушка повесила на батарею помытую майку и повернулась ко мне. — Можно сделать кое-что другое.
— И что же? — Спросил удивлённо я.
— Это… — Алёна ловко скользнула своими руками по бёдрам и стянула штаны с трусами, обнажив гладенькую выбритую пизду.
— Ты хочешь, чтобы я…
— А ты не хочешь?
— Да я, блять, хоть прямо сейчас…
— Стой, рыцарь! Пошли в комнату! Не хватало ещё этим заниматься в туалете! — Алёна отбросила остатки одежды, которая болталась у неё на ногах и, схватив меня за руку, абсолютно голая, повела меня в комнату.
Если у Лии отменят пары, и она вернётся раньше, то она ахуеет. А Алёна даже не удосужилась взять с собой одежду. Пиздец! Там в ванной её штаны с трусами и майка, а она тут, со мной, полностью голая и готовая вкусить всю прелесть моих шаловливых губ.
Пизда на вкус очень нежная и солёная — это было для меня невероятным открытием. А ещё она обворожительно пахнет, от чего ты теряешь сознание от всплеска эмоций. Не знаю, прикидывалась Алёна или нет, но она прижимала мою голову с невиданной силой к своему варенику и при этом очень громко стонала, постоянно выдыхая: «О, Макс… Да… У тебя отлично получается…».
Пока я своим слюнявым ртом сосал смазку девушки и шерудил языком по её тайным местам, я гладил её бёдра, плоский животик, обхватывал титечки. Мне казалось, что я накрутил уже сотню километров своими руками по прекрасному телу Алёны. Это было нечто нереальное, сегодня я познал космос. Дважды. Один раз, когда ебанулся, второй, когда оказался между ног у старосты.
Но что оказалось действительно удивительным, это когда дама начала помогать себе руками, а через пару минут сообщила, что она кончила. Думаю, она меня стебала, но когда я переспросил, она подтвердила, что кончила.
— Мне вот интересно, где ты так научился лизать? — Спросила девушка, надевая на себя новую одежду прямо при мне.
— Знаешь йогурты такие в баночках продаются?
— Тааак? — Алёна застыла полуголая передо мной и со смехом на меня взглянула, ожидая пиздеца.
— Я всегда очень любил вылизывать их крышечки от скопившегося йогурта. И вылизывал их до металлического блеска!
— Аха-ха! Молодец, практиковался, даже не зная об этом. — Алёна, наконец, оделась, и взглянула в окно. Там, за высотками домов падало оранжевое солнце в ночную бездну, отбрасывая последние лучи в окна квартиры девушки. — Ты думаешь о том же, о чём и я?
— Эм… Чтобы ещё раз отлизать тебе? — Предположил я.
— Нет, дурилка! Погоди, мы должны торопиться! — Алёна достала спешно из шкафа толстый плед в синюю и бежевую клетку, бросила его мне и помчалась прочь из комнаты.
— Ты чего?
— Макс, не отставай! — Крикнула мне вслед девушка.
Пришлось бежать за ней. А была она на кухне. Офаним, к слову, тоже охуел от её внезапного всплеска энергии.
— Так… Это фигня… Это тоже… А вот это сгодится! — Дама достала из шкафа бутылку вина и схватила два бокала.
— Ничего не понимаю. — Покачал я головой.
— Скоро поймёшь! — Алёна мне подмигнула, вручила бутылку, а сама открыла холодильник и достала кусок сыра. — Бежим, бежим, у нас мало времени!
— Блять, ты меня пугаешь? Ты решила мне отомстить и тоже ебануться?
— Аха-ха! Нет! — Крикнула девушка из коридора.
Я застал её там, когда она копошилась в ящике и бурчала себе под нос:
— Господи, хоть бы они были тут, ну пожалуйста… О, нашла! — Староста достала связку ключей.
— Ты хочешь пробраться в чью-то квартиру? — Предположил удивлённо я.
— Почти! Одевайся. Быстрее, у нас мало времени!
— Пиздец… Ладно…
Мы выбежали в подъезд и поднялись чуть выше. Алёна торопилась так, словно, с минуты на минуту должна была начаться распродажа прокладок. Девушка подбежала к какой-то серой железной двери и принялась подбирать ключ из связки. Через полминуты дверь открылась, и в нас ударил прохладный ветер. Я понял, что это выход на крышу, но всё ещё не до конца понимал задумку девушки. Зачем Алёне понадобилось туда идти?
— Не отставай! — Кричала весело она, поднимаясь по небольшой лестнице к прохладному ветру и белому снегу.
Как только мы оказались на крыше, староста поставила бокалы на снег, и протянула руку:
— Давай!
— Чего?
— Плед.
Я послушно отдал плед. Алёна постелила его прямо на снег, взяла у меня бутылку и принялась открывать вино. Как оказалось, оно было с крышкой, поэтому проблем не возникло.
— Присаживайся!
— Я не совсем понимаю, зачем всё это?
— Не понимаешь? Макс, мы поймали удивительный момент! Это то время, когда солнце вот-вот зайдёт за горизонт, это тот момент, когда мы вдвоём, это тот миг, когда мы реально счастливы. Ты же счастлив?
— С тобой — несомненно!
Через пару минут мы сидели на пледе, пили вино и любовались оранжевым чистым небом, которое отражало последние лучи уходящего солнца. Город погружался в лёгкий мрак. Это было поистине красиво.
— И только скажи, что ты недоволен! — Заметила Алёна.
— Нет, я просто обескуражен, как тебе пришло это в голову после кунилингуса. Ты всегда становишься такой романтичной, когда кончишь?
— А ты всегда становишься таким романтичным, когда долго не кончаешь? — Девушка ухмыльнулась. — Расскажи ещё раз твой стих. Как там было? Глаза — сапфиры?
— Бездонные.
— У меня красивые глаза?
— А ты не знаешь?
— Просто ответь.
— Скажу так: они прекраснее, чем закат, который мы сегодня наблюдали. А он, к слову, был потрясным.
Алёна очень широко улыбнулась, а потом приблизилась ко мне и коснулась моих губ своими. Мы потонули в поцелуе, как город тонул во тьме.
— Люблю такие моменты. Глупые. Тупые. И до жути романтичные. — Проговорила Алёна, отлипнув от меня и коснувшись моего носа своим.
— Ты же у нас художник. Нарисуй сегодняшний закат.
— Я? Художник? Ты что-то явно напутал!
— Я тоже не поэт, но ебанул сегодня такой стих, от которого ты возбудилась. Так нарисуй же сегодняшний вечер на крыше, не художница ты моя. — Теперь ухмыльнулся уже я.
— Посмотрим, Макс, посмотрим… — Алёна прижалась ко мне плечом. Я её обнял и прижал сильнее к себе.
Так мы и сидели, пока окончательно не замёрзли.
Естественно после всего произошедшего я позвал Алешку как бы на перекус. Я знал, что он сейчас задрачивает в Империю, и что оторвать его от сего процесса сможет только бургер или вагон бургеров.
— Ну что, соломенная залупа, как пися? Ещё не плачет спермовыми слезами? — Спросил я друга, когда мы приступили к нашей вредной еде в Мит энд Хит. — Или ты по старинке пальчик в попу засунул и успокоился?
— Так, я не понял. Ты так шутишь, словно, всё же не выдержал и кончил.
— Я даже скрывать не буду. Да, я кончил.
— Урааааа, блять! — Радостно закричал толстопуз на всю закусочную.
— И как я кончил, дружище! Прямо на Алёну!
— Аха-ха, блять! Но как? Для этого же надо достать член из штанов!
— А я и достал!
— Но… но… вы что, ебались?
— Нет. Я же говорю, что кончил, как только она дотронулась до него. Но она его достала как раз для этих целей. Так что скоро, очень скоро, я вырвусь из этих оков девственности.
— Пиздец, ты проиграл, но и победил одновременно… Как у тебя это вечно получается?
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Наверное, мир выдаёт мне небольшую компенсацию, за то что чмырит меня в других сферах.
— Это не небольшая компенсация. Она огромная. Если бы Алёна ещё и разделась при тебе, то это был бы просто вин.
Я специально подождал, когда Лёха откусит большой кусок бургера, запьёт это дело колой, а потом выпалил: