— Ещё одно дополнительное уточнение: у тебя есть пизда?
— Всё, мне это надоело. — Тяжело вздохнула Селестина. — Прощай, придурок, надеюсь, никогда больше не увидимся. — И она шагнула в портал.
Я стоял, смотрел ей вслед и смахивал горькие слёзы. Ну, блять, почему я хотя бы на пару минут не могу превратиться в нормального человека и не нести хуйню? Я упустил последний и единственный шанс. Больше мне не встретить её. Надо было ей сказать, что я обосрался на камеру и я знаменит, ведь это бы точно её завлекло! Как же я не додумался сразу. Ладно, похуй уже.
Я пожал плечами, непонятно зачем, и решил не отступать от своего намеченного плана — самостоятельно обследовать подземелье прежде, чем начну поиск с другими игроками.
— Ну, надеюсь, что меня там не взъебут с первой же секунды. — Произнёс я, шагнув в портал.
Я оказался не чёрт-те где, а в очередной пещере! Блять, ну что за наебалово. Единственное, что отличалось от обычной пещеры: тут был НПС. Фридрик — рабочий с киркой и в каске.
— Слава богам, что вы пришли, герои! В этой шахте происходит что-то страшное. Мы добывали золото, когда что-то схватило моего друга. Его надо непременно спасти!
— Я твоего друга спасу только за колбасу! — Весело произнёс я. — Колбасу докторскую и копчёную, ибо драконить пердак заебало огурцами!
— Что? ТЫ⁈ Но как⁈ — Услышал я левый голос, который не принадлежал НПС.
Я обернулся и увидел Селестину. На её прекрасном лице застыла растерянность и недопонимание.
— О, это легко объяснить! — Рассмеялся я. — Видимо, в игре произошёл очередной баг, и нас засчитало за одну команду, так что теперь нам придётся проходить данж вместе!
Селестина посмотрела с обречением на меня секунд тридцать, а потом, взмахнув волосами, повернулась ко мне спиной и проговорила:
— Не отставай. Мы управимся за десять минут.
— Селестина, ты не пожалеешь! — Бросил я.
— Не волнуйся об этом. Я уже жалею.
Мы прошли через узкий коридор и оказались где-то над пропастью. По бокам были платформы, по которым мы должны были спускаться, судя по всему, в ад, нахуй, чтобы долбить там сладко в сракотан суккубов.
— Ну, шевели своими лаптями, блин! — Вздохнула нервно Селестина.
— Так я тебе шмыгалом в спину дышу. Мы стоим на месте же.
— Я не тебе, а НПС. Пока он не дошагает сюда, данж не начнётся.
— О нет, посмотрите, это наши рабочие. Что с ними стало? — Произнёс Фридрик.
— А что с тобой стало, братан? Как ты оказался в шахте? Ты бы мог стать бизнесменом, изобретателем, вебкам моделью, но вместо этого ты выбрал грустный и тяжёлый путь работы в шахте, чтобы долбить в сракотан тут сраных кобольтов? Так что, подумай, стоило ли оно того? Можно же стать лесничим и трахать всяких лисиц и медведей, а не придаваться сраному фурриёбству…
— Идиот, данж начался! — Крикнула Селестина.
Я обернулся. Ахуенно. На нас двигалось пять рабочих, у которых вместо головы были какие-то фиолетовые челюсти, напоминавшие мухоловку, а вместо кистей рук светящиеся фиолетовые клешни.
— Боже, Селестина, мы не справимся! — Заорал в истерике я. — Спасайся, кто может! — Я начал бежать в сторону, но вместо этого сорвался и пизданулся в яму.
Селестина, судя по всему, фармила мобов под мои душераздирающие крики, которые удалялись, по углублении ямы. А орал я как свинья, которую резали бензопилой, потому что полет был самый настоящий, а я не был готов к боевому учению десантников. К счастью, я воскрес возле тёмной рейнджерки.
— Ты такой идиот, ты в курсе? — Спросила она.
— Ещё бы. Ты не первая, кто мне это говорит. В первый раз я это услышал от бомжа, когда тот застукал меня на помойке с использованным презервативом, который я натянул на голову. Он сказал что-то типа «Даже меня от бухла так не плющит».
— Всё, не хочу это больше слушать. — Селестина отправилась вперёд.
«Всё, хватит, заткнись, заткнись, заткнись!» — кричал у меня в голове отчаянно внутренний голос. А может, и не внутренний. В любом случае, думаю, читатели в последнюю очередь удивятся тому, что я, блять, слышу голоса. Я шёл и старался молчать. Новые рабочие оказались неподалёку.
— Это всё проделки Арикуса, я уверен. Это он проклял нашу землю! — Проговорил Фридрик.
Я решил не давать своих комментариев на сей счёт, а просто стал помогать Селестине убивать злоебучих зомби с клешнями.
Деваха сагрила всех мобов и, скомбинировав «Скорострельность», «Град стрел» и «Мощный выстрел», телепортировалась назад. Затем она юзнула способность, которую я вообще впервые видел: три зелёные стрелы, которые разлетаются в разные стороны, попадают во врагов, и те становятся медленными и неповоротливыми. Селестина играла с этими ботами. Она отпрыгивала назад, перекувыркивалась в другую сторону, при этом нещадно поливая врагов стрелами. Я тоже зря времени не терял и оттягивал тетиву для «Прямо в цель!». Так и сражались. Селестина делала всю работу, а я старался вносить максимальный урон способностью, на подготовку которой уходило 10 секунд. По-моему, ахуенно.
— С этими разобрались, бежим дальше! — Скомандовала рейнджерка.
Мало-помалу мы спускались ниже и ниже, периодически выслушивая охуенные фразочки от Фридрика, типа «Это никогда не кончится» или «Как нам победить эту нечисть?».
— Не волнуйся, Фрилансер, твоему другу мы также набьём сракотан стрелами, как и остальным рабочим. А потом, скорее всего, ещё и выебем твою жену, ибо другую награду от тебя, видимо, ждать не стоит.
— Не отвлекайся. — Скомандовала Селестина.
Я включил скорострельность и понял, что мой лук обычной редкости вообще не наносит урон мобам. К счастью, Селестина отвлекала их отлично, так что моя жопа была хотя бы цела.
— О нет, они мутируют всё сильнее и сильнее! — Вскрикнул Фридрик.
— Это сиськи твоей жены мутируют всё сильнее и сильнее. Ты помнишь, какие они были большие и упругие двадцать лет назад? А теперь посмотри себе под ноги. Видишь соски?
— Макс, хватит разговаривать с ботом, которому плевать на любые твои слова! — Рявкнула Селестина.
— Извини, я просто всегда… это ещё что за японское порево?
На нас надвигалось около десятка кальмаров, сожравших осьминогов. Иначе я эту отрыжку больного воображения создателей описать не смогу. Что-то на человеческих ногах, но с телом, разбухшим от зловещих фиолетовых нарывов со щупальцами вместо рук, с щупальцами вместо головы, с щупальцами вместо сосков, да и с цупальцами вместо очка, зловеще двигалось по наши жопы.
Селестина сагрила почти всех. К сожалению. Один увязался за мной.
— Эй, у меня проблема! — Жалобно пропищал я.
— Погоди, давай с этими закончим. Я не хочу слушать твою шутку про то, как ты навалил в штаны или чего похуже.
— Нет, тут всё гораздо сложнее.
Меня ебнули по харе, и здоровье опустилось до 10%. Ебать я слабый. Тогда я решил работать ногами также охуенно, как и Селестина. Я попытался кувыркнуться от кальмара, но сделал это как-то неправильно, и в итоге упал мордой о землю и недовольно хрюкнул. Смерть меня настигла мгновенно и безболезненно. Хотя, про безболезненно я напиздел: мне было больно в глубине души от того, что я такое бесполезное говнище и не в состоянии помочь охуенной девахе. Зачем я вообще пошёл в этот данж? Позориться перед дамой своей мечты? Наконец, воскреснув, я смог вносить бесполезный импакт на нашу умопомрачительную битву. Пуляя лениво стрелы, я начал скучать, поэтому стал петь песню про слона, полюбившего новые ощущения.
— Как-то раз придумал ебанутый слон
Как внести в жизнь удовольствие:
Хоботом схватился за свой хуй, вдруг, он
И дрочил до полного спокойствия.
К концу замеса Селестина была заёбана и наплывом мобов, и моими песнями.
Но халява кончилась, когда мы, наконец, спустились в эту скважину долбоёбов. Позади остались груды поверженных зомби-рабочих, на которых Фридрику было глубоко поебать. Но когда появился его друг, он вдруг заволновался. К слову, моя жопа тоже заволновалась, потому что при виде этой машины для дробления анусов мне стало совсем не по себе, и это мягко сказано.
Перед нами возвышалось нечто жирное волосатое и потное на фиолетово-чёрных паучьих лапах, с раздутым пузом и мутировавшим ебальником. У этой неземной хуеты было такое ебало, будто его всю жизнь на протяжении 40 лет долбили в жопу сорокасантиметровым членом три раза в день. Глаза вылезли из орбит, как у хамелеона. Щёки, как расплавленное желе, стекли к подбородку. Из-за толстых синих губ торчали два клыка. Это было самое, блять, жуткое, что я когда-либо видел. К тому же, у него в одной руке была рыба, а в другой пиво. Про пиво я, конечно, напиздел — вторая рука у него превратилась в уже полюбившуюся мне крабовую клешню.
— О боже, Гренди, что с тобой? — Воскликнул Фридрик.
— А ты что, не видишь? — Ответил я. — Вот, что бывает с теми, кто любит каждый день в восемь утра жахнуть пивка. Он, кстати, на твоего батю немного похож, Фридрик.
Но тут заговорило животное перед нами:
— Арикууус. Он дал мне невиданную силу. Уйдите с дороги, смертные, иначе я вас раздавлю!
— Да ты, блять, и бетонный стул раздавишь, инопланетная поебень! Ты че, золотые слитки себе в пузо пихал вместо того, чтобы продать их?
— Нет, Гренди, твой разум затмила тёмная магия! Мы спасём тебя! — Прокричал Фридрик.
— Уахаха! — Рассмеялся так неприятно Гренди. — Попробуйте сперва спасти себя!
— Так, отложи свои шутки на потом. Запомни, этот босс любит постоянно кидать свою клешню… — Начала Селестина.
— Куда он кидает клешню? Себе в трусы? Судя по его обвисшей мошонке, у него рыба не только в руке, остальной улов он хранит у себя в трусах. — Только я договорил, как в меня прилетела клешня, и отправила меня в мир бесплодия и кошмаров.
Я сидел, злобно сопел и смотрел, как храбро сражается Селестина с боссом. Эта мандрагора ходячая постоянно пуляла клешню, которая держалась на какой-то мерзкой длинной сопле. Этот босс умел прыгать и выпёрдывать отвратные газы. Он стрелял своими зыркалками, превращая это дело в фиолетовые лучи.