– Да всего ничего. Тот монстр сразу на меня и кинулся.
– Соболев сказал, что ты провалился в разлом вместе с химерингом.
Киваю:
– Я про него и говорю. Такой, вроде ящера. Я смутно помню, как всё было. Видимо, химеринг меня зачаровал.
– Я рад, что ты выжил, – кивает в ответ Хатуров.
Интересно, он действительно рад? Лицо бесстрастное, тон равнодушный…
А Хатуров без перехода меняет тему:
– Ты неплохо показал себя в военном лагере. Я удивлён. Понравилась служба?
– Устал сидеть взаперти, – кидаю я сквозь зубы. Никиту Каменского больше года из хатуровского поместья не выпускали никуда. Тут любой устанет.
– Я дважды объяснял тебе необходимость этого. Ты не слушал.
– С тех пор я кое-что… пересмотрел. И готов вас выслушать, Александр Васильевич. Так почему же вы не выпускали меня из поместья? Из-за князя Назарова? Ну, того, чьи люди пытались меня похитить по дороге в лагерь.
– В том числе. Насколько мне известно, ты уже в курсе, что собой представляешь в… скажем так, в политическом плане.
То есть он уже и со старшим Львовым обо мне переговорил. Но имеет право: Хатуров мой законный опекун. Однако иметь право – не значит иметь возможность.
– Представляю собой большую ценность, поскольку я – сирота из рода с тёмным эфиром, – любезно подсказываю ему.
Оп-па! Каменная морда моего нового наставника слегка трескается, показывая подобие ухмылки.
– Верно формулируешь. И я рад, что сын моего друга наконец-то пришёл в себя и начал о чём-то задумываться. А твой отец был бы очень рад твоим успехам в училище.
– Благодарю.
– Надеюсь, ты не остановишься на достигнутом, – говорит Хатуров. – Я взял на себя труд стать твоим личным наставником, раз уж ты заслужил такую честь.
– Благодарю.
В кабинете повисает тишина. Чего он от меня ждёт?
– До твоего отъезда в лагерь будем заниматься по два часа в день, – произносит он наконец. – С завтрашнего дня.
Это неплохо. Хатуров много лет закрывал разломы – мне есть, чему у него поучиться. Жаль, что раньше он такого не предлагал. Хотя, если вспомнить, что Никита увиливал даже от спаррингов с Матвеем, ничего удивительного.
– Ещё не менее двух часов ты должен посвящать развитию своего источника, – продолжает Хатуров. – Я покажу тебе техники медитации, которые предпочитал твой отец.
– Благодарю.
Это тоже может оказаться полезным.
– Тебе известно, что они различаются в зависимости от аспекта дара?
– Да, конечно.
– В таком случае расскажи мне, какой второй дар у тебя открылся. Возможно, я смогу посоветовать что-то дельное.
По ходу, Матвей рассказал ему абсолютно всё. Но сведения о том, что у меня открылся второй дар, – это личный вывод того же Матвея. А он вполне может ошибаться.
– Никакого, – пожимаю плечами, продолжая смотреть Хатурову в глаза. – Но я сумел разобраться со своим родовым даром.
– Вот как… Покажи что-нибудь, – требует он. – На мне покажи.
Несколько секунд я раздумываю.
Если маг-защитник рода Каменских рассказал графу Хатурову всё, что случилось в бункере, не умолчав и о моих магических «странностях», – значит, Хатуров заслуживает его доверия.
Моего доверия в этом мире пока что не заслуживает никто, кроме Крайта. Разве что тот же Матвей – потому что маг-защитник, поставивший на себя печать, предать не может, даже если захочет.
Остальные…
…так или иначе могут с меня что-то поиметь.
Тот же Хатуров, те же парни из моей команды. Это не повод для доверия им – но излишняя паранойя тоже ничего хорошего не принесёт. Я слишком мало знаю о том, что творится вокруг меня.
Пока что граф Хатуров мне нужен. Как и я ему.
Что же до демонстрации моих новых возможностей… Матвей много чего от меня в бункере видел.
Ладно.
– Вы уверены?
– Разумеется, – хмыкает Хатуров.
Выпускаю тьму, и моя удавка захлёстывает графу руку. Достаточно, чтобы ощутить её силу, но не настолько, чтобы причинить боль.
Хатуров резко хватается за запястье, смотрит на меня так, что хочется ухмыльнуться. Он сильно удивлён – едва скрывает свои эмоции.
Отпускаю его.
– Нужно предупреждать, Никита. Я мог среагировать неправильно.
Ну, не факт…
– Вы просили показать.
– Ты хочешь сказать, что ЭТО – дар иллюзий?
А попробуй докажи, что нет?
– Да, это дар иллюзий. Но я научился подпитывать их своим эфиром. Тёмным эфиром, – подчёркиваю я. – Вот результат.
– Что ж… – с явным недоверием тянет Хатуров. – Завтра посмотрим, каковы параметры твоих иллюзий.
– Хорошо.
– И, невзирая на это, – его голос опять становится жёстким, – будь любезен быть как можно более осторожным. Я приказываю тебе это как твой опекун. И помни, что – как твой опекун – я вправе вновь запереть тебя в своём поместье.
А это угроза. Однако хрен у него получится меня запереть.
Впрочем, озвучивать это я не собираюсь, потому спокойно отвечаю:
– Я осторожен, Александр Васильевич. Но вечно сидеть взаперти всё равно не получится. Мне нужно учиться. И не только у вас, ведь так?
– Иначе бы я не отправил тебя в Императорское училище, – отрезает он. – Значит, ты осторожен? Человек, который за несколько дней успел побывать в том бункере, попасть в разлом, выйти из разлома живым и со всеми конечностями… – перечисляет он, загибая пальцы.
И резко повышает тон:
– Этот человек говорит мне, что он ОСТОРОЖЕН?!
Ну… Это вы, ваше сиятельство, ещё не всё знаете…
Развожу руками:
– Так получилось, Александр Васильевич.
– На твоём месте я бы шагу из башни не делал, – тяжело говорит он. – Тебе понятно?
Молчу, сдерживая усмешку.
Котика вот только покормлю, а так – никуда ни ногой, клянусь его блохами!
– Можешь идти, – буркает Хатуров. И добавляет: – Ещё и с Котовым успел связаться…
Ну да, а был такой тихий домашний мальчик. Не повезло вам с подопечным, ваше сиятельство. Но куда деваться.
– А со Львовым отношения поддерживай, – говорит он мне в спину. – Не лишнее знакомство.
Останавливаюсь на пороге. Интересуюсь:
– Вы про младшего или старшего?
– Про обоих, – отрубает граф. – Иди с глаз моих!
Стоит мне вернуться в свои комнаты и там вспомнить, что я собирался обедать, – как в дверь опять стучат.
На этот раз – Токсин
– Привет, Камень! – Оттеснив меня плечом, он пролезает в комнату. – Как дела? Я тут пожрать принёс. Обедать пора!
Почему нельзя пожрать в столовой?..
Но остановить Токсина – всё равно что остановить прущий на тебя танк. Особенно если ему что-то надо. А надо точно, иначе он не притащил бы ко мне кучу разносолов. Которые прямо сейчас выгружает на стол.
– Вра-а-а-аг! – слышу в голове голос и едва успеваю перехватить кошака, летящего в морду Токсина.
– Стая, – мысленно отвечаю ему.
– Враг! – не соглашается он.
Глава 8
Чертыхаюсь сквозь зубы, когда кошачий коготь проходится по моей кисти. Крайт размахивает лапами, как ветряная мельница. Ну конечно! Ведь это именно Токсин со своим аспектом света спас меня в лагере от химеринга. Вряд ли после того боя у Крайта остались о нём хорошие впечатления.
– Если будет враг, я тебе скажу. Хорошо?
Убедившись, что кот, пусть и нехотя, соглашается, спускаю его с рук, и он убирается с глаз.
– У тебя новый питомец? Где взял? – Токсин садится на корточки и смотрит на морду Крайта, торчащую под диваном. – Он магический? Кыс-кы-кыс…
– На твоём месте я бы этого не делал, – предупреждаю, когда Токсин тянет к дивану руку. – Откусит. А ты по делу или так?
– Говорю же – пожрать принёс! – Он делает удивлённое лицо и выпрямляется. – Хотя я и не прочь узнать, откуда ты взял магические костяные шары, которые загнал Марку Абрамовичу.
– А как же тайна экспертизы? – хмыкаю я.
– Брось! От Таш у него тайн нет. Они давно вместе работают. Кстати, за сколько ты их ему загнал? С аукциона ушли они очень даже неплохо.
– И кому?
– А вот этого я уже не знаю. Но ты же помнишь, на теневых аукционах лишних людей не бывает. Так что выплывут… В каком-нибудь аристократическом семействе. Хотя бы вон у Горчаковых. Они на наших аукционах – частые гости.
В этот момент дверь, которую я не запер, открывается. В комнату входит княжич Палей и осматривается.
– Враг? – с надеждой транслирует мой кошак из-под дивана.
– Нет! – отвечаю мысленно.
– Каменский. – Палей кивает так, словно это я пришёл к нему в гости, а не наоборот.
– У нас сегодня день встреч? – интересуюсь у Токсина.
Токсин пожимает плечами и продолжает выгружать на стол еду. Впрочем, пожрать не мешает точно. Тем более что от пакетов соблазнительно тянет мясом и пряностями.
– А разве вы по мне не скучали? – невинно спрашивает Палей. – Решил вот больше вас не мучить своим отсутствием.
– Господа? – В комнату заходит Львов.
Следом за ним вваливается Ильин.
Крайт, видимо, уже понял, что все эти наглые визитёры не враги. И с недоумением спрашивает:
– Большая стая?
Дурдом…
Через час Токсин, как организатор обеда, сметает в пакеты пустые одноразовые тарелки.
– Ну чё? На выход? Приятно было разделить с тобой курицу мира, брат! – Он стукает меня по плечу и кивает остальным: – Погнали, чего расселись? Не будем мешать Камню медитировать.
– Я задержусь, – негромко говорит Львов.
Закрыв за парнями дверь, поворачиваюсь к нему:
– Итак, зачем ты их ко мне притащил? Вряд ли для того, чтобы просто совместно пожрать.
– С чего ты решил, что это я их позвал?
– Брось. Ладно Бородин, тот вообще за любой кипиш. Но с чего сюда приходить Палею? Что, княжичу так надоели подаваемые к семейному столу фуа-гра и камчатские крабы, что он внезапно решил заменить их на курицу-гриль из ближайшего маркета? Не смеши.
– Ты прав. Здесь, в башне, должны знать, что у тебя есть поддержка. А тот же Бородин… Многие знают о его связи с лучшим аукционным домом