Вернувшись в комнату, выясняю, что Шанк найден и возвращён на место. Без сумки, правда. А значит, божественная зараза продолжит шляться по башне. Вся надежда теперь на Крайта. Но вопрос с Шанком надо решать – и срочно. Обратиться, что ли, и с этим к лешему… Превратить божественную длань в щеночка… Вот только вряд ли она на это согласится. Дух дракона всё-таки. Эх, мечты.
От души хвалю кошака, кормлю его тьмой – змей бывшему химерингу всё-таки мало. Потом кормлю Шанка. Он только что не мурлычет, поглощая мой эфир. А кошак, глядя на это, презрительно фыркает.
– Младший ест предметы, – сообщает мне. – Зачем кормить ещё?
– Не ест, а поглощает. И ты тоже ешь змей.
– Вкусно. Идём ловить змей?
– Колбаса не устроит? – спрашиваю без особой надежды.
– Змеи вкуснее.
– Может, обойдёшься сегодня?
– Пф-ф… – обижается Крайт. – Надо валяться в траве. И змеи.
– В траве-то на фига?
Получаю картинку всё тех же лысых клыкастых тварей.
Вот чёрт. С блохами надо что-то делать. Я же, мать вашу, старший стаи! Токсина, что ли, спросить, вдруг у него есть зелье от кошачьих блох…
– Погнали за змеями, – вздыхаю, направляясь к дверям. И одновременно звоню Токсину.
Глава 12
До шести часов – времени, назначенного Хатуровым, – успеваю выяснить, что средство от блох продаётся в любой ветеринарной аптеке, покупаю это волшебное зелье и выгуливаю кошака в ближайшем парке.
– Змеи вкуснее, – бурчит Крайт, нажравшись птичек. Ловит он их виртуозно. От голода я с этим котом не подохну точно. Ну, если лень будет самому охотиться.
Ровно в шесть стучу в кабинет своего опекуна.
– Как погулял? – обманчиво спокойно спрашивает он, не здороваясь.
Ну да. Послушные и осторожные подопечные из башни шагу не делают. Ну – извините!
– Неплохо, – отвечаю так же спокойно. – Александр Васильевич, я не беззащитен.
– Сейчас посмотрим, – хмыкает мой опекун.
– Отлично. Но сначала я хотел бы попросить вас дать согласие графу Горчакову на мой ментальный допрос.
Хатуров довольно долго молчит.
– Ты понимаешь, что это означает?
– Вполне, – пожимаю плечами.
– Горчаков может приказать своему менталисту зайти глубже. Узнать о тебе всё.
Угу. Минуя печать Высшего, которая никуда не делась даже после моего перерождения. Вот просто мимо пробегут. И, кстати, печать эту никто не сможет даже заметить.
– Мне нечего скрывать, ваше сиятельство.
– Кроме местонахождения источника твоего рода – возможно.
– Насколько мне известно, нарушение условий ментального допроса – подсудное дело. Потребуйте письменное соглашение, заверенное юристом.
– А оно точно кого-то остановит? – язвительно спрашивает Хатуров. – Зачем тебе это, Никита?
– Я единственный свидетель происшествия с Максом Горчаковым. И я в нём не виноват. Но не знаю, что довело его… до такого состояния. Возможно, специалисты поймут это, увидев ситуацию своими глазами.
Хатуров колеблется.
Интересно – почему?
Если он не даст согласия – значит, действительно боится, что менталисты вытащат из меня, где этот чёртов источник.
– Хорошо. Ты пройдёшь допрос. Лишние враги роду Каменских ни к чему.
– Вот и мне так кажется, Александр Васильевич.
Не боится, значит. Наплевать Хатурову, где находится источник Каменских.
Но тогда что ему от меня нужно?
Хатуров – маг огня.
И достаточно сильный.
В своём прежнем теле и с прежними возможностями я потратил бы на него не более получаса. Чуть больше, чем на любого местного одарённого.
Но сейчас…
Начинает он с простейшего: плетение огня, вызов и… просто комкает в ладонях огненный шар – файербол. Прямо как снежок. А потом бросает его мне.
Хмыкаю и уклоняюсь.
Второе плетение Хатурова и второй файербол. На этот раз побольше.
Снова уклоняюсь.
Третий файербол – и снова уворот.
– Долго будешь бегать? – интересуется Хатуров.
– Долго будете считать меня трёхлеткой? – возвращаю вопрос. – Хотите по-серьёзному, так и бейте по-серьёзному.
Договорить не успеваю. Файербол, кинутый графом, внезапно разлетается на три десятка таких же, и все они летят в меня.
Делаю ответное плетение, даже два: сторожевая сеть. Первое плетение – иллюзия сети, второе – её наполнение тьмой. Обычно я ставлю её на землю, но повернуть поперёк тоже не проблема. Дотронувшись до неё, файерболы пружинят и отлетают обратно в моего наставника.
Морщусь – удар был довольно ощутим, и эфирные каналы вибрируют внутри, вызывая тошноту.
– Сеть… – с удовлетворением кивает граф, одним движением поймав все огненные «снежки» и заставляя их раствориться в воздухе. – Отец успел научить? Ты не говорил об этом.
– Вы и не спрашивали.
Не отец, конечно. Я знаю много техник, и некоторые можно использовать с любым аспектом дара.
– Наглый, да? А если так?
Вокруг меня вдруг вспыхивает стена огня и начинает сужаться. Дышать сразу становится тяжело. Законов природы никто не отменял, и магически созданное пламя жрёт кислород так же, как самое обычное.
А вот зал для тренировок явно ограждён артефактами, потому что пол под ногами пока не дымится. Зато волосы на голове начинают потрескивать от жара.
Убить он меня решил, что ли?
Хрен там плавал!
Плетение – плёнка иллюзии вокруг тела. Напитка её тьмой. Теперь я похож на кусок тьмы. Вот только Хатурову такой облик желательно не показывать. Поэтому… Дополнение в плетение: уменьшенный срок жизни заклинания. Пять секунд. Прорваться сквозь огненное кольцо – две секунды. Итого…
Пять…
Четыре…
Три…
Пошёл!
Пролетаю сквозь кольцо огня, одновременно чувствуя, как спадает плетение. Рассчитал верно. Выскакиваю прямо на графа уже без чёрной плёнки вокруг тела. То есть не позволяю Хатурову разглядеть эту мою способность. Пока рано.
На его лице – безмерное удивление.
Но в бою нельзя останавливаться. Остановился – проиграл. На инерции заскакиваю ему за спину, автоматически вызывая к жизни когти тьмы и приставляя их к его горлу.
Когти тьмы и удавка – единственное, что работает без поддержки тёмного эфира.
Уверен: при желании граф вывернется из захвата. Однако он всё же наставник, а не реальный противник. Поэтому он делает то, на что я и рассчитывал: поднимает руки и говорит:
– Стоп, стоп, Никита! Ты победил.
Втягиваю когти и отхожу на пару шагов.
– И много у тебя в запасе такого… о чём я раньше не спрашивал? – Хатуров проводит пальцами по шее и смотрит на пару капель крови. Всё же я его задел.
– Не так много, как хотелось бы. Но важно не это. Важно то, чему человек с аспектом огня может научить одарённого иллюзиями? Родовых техник моего дара у вас нет. Так почему вы вызвались стать моим наставником? Показать техники медитаций можно за несколько занятий. Так что должно быть что-то ещё.
Я до сих пор не знаю, могу ли ему доверять. Даже не так. В этом мире инквизитор Никрас Борх может доверять только приручённому химерингу Крайту. А вот может ли доверять Хатурову Никита Каменский?
Но, к моему удивлению, он отвечает прямо:
– Потому что даже если у ребёнка нет второго дара – который вообще огромная редкость, при определённом обучении есть шанс научиться работать со стихией второго родителя. У твоей матери это огонь. Как и у меня. Я могу показать тебе техники, которые сделают огонь безопасным для тебя. Если сумеешь обучиться этому – вторая ступень техник поможет тебе управлять чужим огнём. Не вызывать его, а именно перехватывать пламя под свой контроль.
Ого! Это же охренеть как круто! Но…
– Почему я о таких техниках не слышал?
– Потому что эти техники принадлежат исключительно моему роду.
– И вы передадите их мне?
– Я обещал это твоему отцу. – Он пожимает плечами. – Но наши договорённости тебя не касаются. Кроме этой.
– Я согласен. И… спасибо.
Через час на мне нет живого места. Руки, лицо, волосы – все в подпалинах. Чёртовы файерболы графа вездесущи. Защищаться от них Хатуров запретил – я должен брать их под контроль. А договориться с чужим даром пока не получается. К тому же их много, а я даже один не могу контролировать. О том, чтобы масштабировать плетение контроля сразу на рой файерболов, и речи пока не идёт.
Граф расслабленно сидит в кресле, которое по его приказу притащили курсанты, зевает и только изредка щёлкает пальцами, вызывая всё новые и новые шары. И я не могу сдержать злобной усмешки, когда наконец один из десятка шаров подчиняется мне и возвращается прямо к Хатурову, чтобы впитаться в его лоб.
Граф потирает лоб и с удивлением смотрит на меня.
– Неплохо, Никита, – наконец говорит он. – А давай-ка вот так…
И на меня летят уже два десятка фаерболов.
Работу с плетениями контроля чужого дара граф перемежает с чистой боёвкой. Бьют меня довольно сильно. Но аккуратно. И давая возможность оценить происходящее. Узнаю кое-что новое – но этого мне мало, ничтожно мало. Однако и Шанкра не сразу обзавёлся кучей конечностей…
Пожалуй, самое главное, что я выясняю на первом занятии со своим опекуном, – что огонь действительно является серьёзным противником тьме. Недаром лучше всего закрывают разломы именно маги с аспектом огня. И именно аспект огня у представителей императорской династии. Которая, кстати, сменилась именно после появления разломов. До этого правил род с пространственным аспектом – портальщики, проще говоря.
– Достаточно на сегодня, – говорит наконец Хатуров. – Я тобой доволен.
Возражаю:
– Ещё пятнадцать минут осталось.
– Я сказал – достаточно, – отрубает он.
– Вы обещали показать ещё техники медитации, которые предпочитал мой отец, – напоминаю ему.
– Завтра в десять утра. Пока занимайся как умеешь. А мне нужно созвониться с юристом и составить соглашение на твой допрос. Или ты уже передумал?