— Он меня захочет убить?
— Вряд ли. За подобное дед живьем в землю закопает и не посмотрит, что это его сын. Но вот отнять любым иным способом — очень вероятно. Кстати, да, убить тоже может, но не своими руками. Но тут есть риск — тебе после смерти наследует твой отец, а отнять что-то у князя, вхожего во дворец, более чем проблематично.
— И вы хотите, чтобы я передал свои активы Тамаре?
— Не получится. У нее нет в этом долей — совсем. Они с твоей мамой были двойняшки и каждой при рождении было подарено что-то свое. И по внутреннему закону рода она не может претендовать на эти активы, даже если ей их передадут добровольно. Глупость, но это сделано для того, чтобы избежать смены власти на предприятиях.
Так вот, у дяди, в отличии от тебя, там по пятнадцать процентов. И заполучив твои доли, он по сути станет на них хозяином и хорошо поднимется, подмяв под себя все вассальные рода, включая наш — второй по силе. Есть еще Карачуновы, Заморозковы и Вьюговы, но они на нашем фоне слабы и реальной властью не обладают.
Так что у нас тут существует две фракции, поддерживающие одну из сторон. Мы Стужевы, Игорь — он Моров, и Снежана из уничтоженного дружественного рода Опаловых. Ее дед принял в род и ее пророчат в четвертые жены дяди. Она, как ты сам понимаешь, совсем не в восторге от такой перспективы, и если тетя станет главой, она смело пошлет дядю на хрен.
— Кстати, я вот заметил, что за столом было мало народа. А где, ну там, жены-мужья?
— За столом главы рода могут сидеть только те, в ком течет кровь рода. Снежана исключение — ей дед лично даровал такое право. Остальные занимаются делами и в главном поместье почти не появляются. Нас бы тоже тут не было, но дед приехал с нами в поместье, чтобы мы позанимались с репетиторами перед поступлением в академию. Так что поедем туда вместе, если все пройдет хорошо.
— А этот мелкий пиздюк чей сын или дочь? Я не разглядел.
— Я сейчас сниму штаны и ткну тебе в лицо тем, что ты не увидел! — мелкий был настроен решительно.
— Только мелкоскоп прихвати. А то я совсем уж маленькое не вижу.
— Он сын тети Тамары. Как и Валера — ты видел его. Он сидел рядом с ней. Но этому вообще все пофиг — он у нас ученый и в дела рода не лезет. Из своей лаборатории редко появляется, так что его можно даже не учитывать.
— А чего он сидел с ним, а не с ней рядом?
— Дядя не любит лишний шум за столом, а его дочери, ты их видел — Ангелина и София — трещат без умолку. Вот и посадил рядом Игоря как самого спокойного. Есть еще Полина, но она совсем мелкая. Но её можно использовать для внесения в ряды врагов паники. Мозги она качественно умеет выносить, несмотря на возраст. Есть еще куча людей, но про основных мы тебе рассказали.
— И что мне дает эта, несомненно важная информация?
— А то, что тебе надо действовать быстро. Езжай к независимому юристу, который не сразу сдаст тебя дяде, и оформляй бумаги. К родовому лучше не обращайся — этот сразу проболтается.
— Ну и пусть сдает. Что этот мне сделает?
— Вариантов масса. Неужели ты думаешь, что тебе спокойно дадут жить, когда на кону такие деньги и власть? Пара дуэлей, на которых тебя могут убить, можно организовать похищение — сам тогда все отдашь, можно соблазнить, а потом обвинить в изнасиловании — тут отдашь и еще приплатишь.
— А типа если я завладею акциями, это будет исключено?
— Ага, если сразу передаришь их своему отцу. Тогда дядя ничего сделать не сможет. Шантажировать Раздорова дураков нет.
— Как-то это все… Несерьезно. Скандалы, интриги, попытки шантажа. Мне даже интересно стало, что он сделает. К тому же у меня есть секретное оружие.
— Твой дух? Она сильная, дед говорил. Но мы умеем с ними обращаться и бороться. К тому же дядя боярин и сильный. Не уверена, что она с ним справится.
Я усмехнулся, откинувшись на спинку стула. Луч солнца пробивался сквозь листву, словно пытался влезть в разговор.
— Ты недооцениваешь меня, — сказал я, глядя на свою собеседницу. — И переоцениваешь дядю. Он силен, да. Но он привык действовать по шаблону: интриги, шантаж, подкуп, убийства. А я… Я не играю по его правилам. У меня вообще другая партия.
Она нахмурилась, скрестив руки на груди. С учётом размера, это вышло больше смешно, чем серьёзно.
— Ты слишком самоуверен. Дядя не просто так держит всех в страхе. У него связи, ресурсы, люди, которые готовы на все ради его благодарности. Ты даже не представляешь, на что он способен.
— А ты представляешь? — я поднял бровь, наблюдая, как её сестра нервно теребит край платья. — Вы ведь не просто так меня сюда позвали? Не ради мифической помощи тети. Что на самом деле вам нужно?
Она замерла, словно пойманная на месте преступления. Потом вздохнула и опустила глаза.
— Дядя… Он не только твой враг. Он абсолютно неадекватен. Все мы для него расходный мусор. Если он придет к власти, то плохо станет всем. А ты… Ты можешь стать тем, кто его остановит.
— Планы сомнительны, перспективы неопределенны, завлекательный фактор отсутствует.
— Зассал? — мелкий с вызовом смотрел на меня.
— Нет, просто не пойму, для чего мне надо влезать в ваши дрязги. Все, что ты сказала — как-то слишком уж расплывчато. Ну, и к тому же никто не даст гарантии, что ты банально не врешь. Может, тут вовсе не дядя тиран, а тетка монстр. Надо с этим еще разбираться.
— Ну попробуй. Расклад я тебе дала — дальше думай сам. Мы можем тебе помочь, только если ты примешь эту помощь. Насильно заставлять уж точно не будем. Если все же решишься — обратись сюда, — протянула она мне визитку.
— Ладно, подумаю. А теперь расскажи, что это был за маскарад и на хрена Опалова, встречая меня, обрядилась служанкой?
— Это… Было весело, — все дружно хихикнули. И даже мелкий. — Она, оказывается, про тебя много знает и даже как-то видела. Вот и решила разыграть, а заодно и посмотреть, так сказать, вблизи.
— И что? Вдохновилась моей крутостью? Тогда почему, проснувшись утром, я не увидел ее спящей рядом?
— Ты сдурел⁈ — поперхнулась смехом Инга. — Она у нас нетакуся. Ни капли в рот, ни сантиметра в зад. Вообще никак. Она иного хотела.
— И чего?
— А вот сам у нее и спросишь. У нее рука шибко тяжелая.
— Что сиськи тяжелые, это видел, а вот насчет руки…
— Она дружинник уже и учится на втором курсе в академии. Бешеная совсем. Опаловы все такие — нажрутся своей алхимии и лезут, не видя ничего. Держись от нее подальше.
— Удивили, заинтриговали, распалили. Ладно, думаю, время еще есть — посмотрим, с чем ее едят. Ну, и в академии тоже будет время познакомиться поближе.
— Уверена, если ты обломаешь дядю, она тебе даст. Так что вот тебе еще один стимул.
— А вот это звучит уже интересно. Ради таких сисек можно и рискнуть.
— Ладно. Долго тут сидеть нельзя — спалят. Думай, Видар, и действуй. Мы поможем, если ты примешь нашу помощь.
Встав, они все вышли из беседки, оставив меня одного. А мне надо было подумать и решить — говорить ли им, что нас бессовестно подслушивали…
Глава 4
Глава 4
— Ну, и долго ты ещё там собираешься сидеть? — спросил я пустоту, которая на самом деле таковой не являлась.
— Не ты, а мы, — послышался голос, и из кустов вышли две ранее виденные мной девушки, которые хорошо спрятались за иллюзией. И фиг бы я их заметил, если бы не легкое колебание эфира.Будь у меня ниже ранг и меньше опыта, могло бы и прокатить.
— Ангелина и София, я полагаю?
— На нас еще рано полагаться, извращенец.
— У темных нет понятия рано или поздно. Готова — значит, можно. Вы готовы?
— Не для тебя наши розочки цвели, хам.
— Да больно надо. Я люблю пышных, а у вас кожа да кости.
— Много ты понимаешь в женской красоте!!! — задрали они нос, но тем не менее в беседку вошли и сели напротив.
— И что скажете об услышанном и подслушанном?
— Все, что тебе тут говорили — чушь полная! Отец нормальный. А то, что он хочет стать главой, так это оправданно. Дай тетке волю, она тут всех по миру пустит. Жалостливая больно. А эти и рады стараться. Снежана вообще должна радоваться, что ее в жены князь возьмет, потому как ее максимум — провинциальный барончик из нищенского рода. Приданое-то у нее есть, но кому она нужна без поддержки? Деньги имеют свойство заканчиваться. Да и удержать их еще надо суметь.
— А что? Дед ее не поддержит?
— Как выйдет замуж, то нет. Это уже будут внутренние дела ее семьи, куда он лезть не станет. Не будь отца, который разрешил ей доучиться, давно бы с пузом ходила, да вздыхала, у окошка мужа дожидаясь. А тут тебе вольная воля — делай, что хочешь. До поры, конечно, но сам факт…
— Вот уж осчастливили ее, — мой сарказм был бы заметен всем, если бы тут ещё кто был, кроме них. Но они особой наблюдательностью не отличались, поэтому приняли все за чистую монету.
— А то. Папа мудрый человек и не любит давить на горло. Но может, если пойти против его воли. Ты, кстати, правильно сделал, что не согласился на уговоры этих дур.
— Кто сказал, что не согласился? Я пока думаю.
— А чего тут думать — трясти надо.
— Хороший вариант, но не в этом случае. Слушаю ваш вариант?
— Ой, да просто все. Ну вот скажи — на хрена тебе акции предприятий, которыми ты не собираешься управлять?
— А вдруг? Вот возьму и как засяду в красивом кабинете с симпатичной секретаршей. И как начну вникать в дела.
— Чушь. Тебе учиться надо и желательно спокойно. А когда над головой висит проблемный актив — а он проблемный, ты уж поверь, спокойно расти трудно.
— Это все болтовня. Ну да, в принципе мне владеть этим всем даром не сдалось. Но я не слышу конкретных предложений. Вы же не думаете на полном серьезе, что я просто так отдам вашему папочке кучу бабла? Могу согласиться на равнозначный обмен и желательно связанный со столицей. Жить в вашей глуши я не собираюсь.
— Такого тебе никто не предложит. Но мы можем предложить тебе Опалову и все, что ей принадлежит.