Я с ужасом смотрю на него.
– Значит, когда я вытолкнула Коналла и Гарригана…
Снег небесный, только не это. Неужели я ненамеренно подпитала Распад?
– Твои охранники преданы тебе душой и телом, – отвечает Рарес. – То, что ты сделала с ними, никак не влияет на их способность принимать собственные решения. Они бы добровольно выполнили любую твою просьбу. Они получили синяки и шишки, но приняли это как должное, пусть и неосознанно.
Его слова мало помогают унять мой ужас.
– Подними лист, – напоминает Рарес. – Не бойся, я не допущу, чтобы ты потеряла контроль над своей магией.
Магия блаженно тиха после моего обморока, и я не спешу ее пробуждать.
– Я бы смогла контролировать ее сама, если бы с ней не сотворил что-то барьер в Тадильском руднике. Каждый раз, когда я открываюсь магии, она льется из меня потоком, и я…
Рарес фыркает.
– Магический барьер причинил тебе боль, но никоим образом не повлиял на твою магию. В магии все зависит от выбора, и где-то в глубине души – из-за страха или тревоги – ты желала того, что делала.
Я охаю, словно своими словами он дал мне под дых.
– Так это делала… я сама?
– Это разговор для другого урока. – Рарес указывает на свою ладонь. – Все, что ты должна сделать на этом уроке, – посмотреть на лист и пожелать, чтобы он поднялся в воздух.
Голова ноет от всех этих откровений, и я, морщась, потираю руки. Каждая потерянная минута жжет кожу, точно искры огня. Нам нужно уходить… нужно побыстрее добраться до Пейзли, чтобы я получила помощь, вернулась, забрала у Ангры ключи, открыла магический источник и всех спасла. Ценой своей жизни. Рарес смотрит мне в глаза, и я стискиваю зубы.
Когда я в Гаосе наполнила Генерала силой, когда отгородилась от голоса Ханны, когда сотворила в Джулае снег, когда навредила Гарригану и Коналлу, – ничего этого я не желала. А чего я желаю сейчас, так это шлепнуть по лицу Рареса пожухлым листом. В груди трепещет холод. Не успеваю я и глазом моргнуть, как лист срывается с ладони Рареса и прилетает ему в лоб. Я, волнуясь, зажимаю рот ладонями. Рарес ухмыляется, провожая взглядом падающий лист.
– Полагаю, я это заслужил, – признает он. – Но теперь тебе будет понятнее, как мы завершим наше путешествие.
– Почему?
Рарес вскакивает и начинает тушить костер, закидывая его землей. Огненные языки с шипением гаснут, оставляя нас в темноте. Я едва различаю протянутую руку Рареса.
– Потому что это будет похоже на перемещение листа, только намного быстрее.
Наконец-то мы отправляемся в путь! Я беру его за руку.
Рарес поднимает меня на ноги, но я ничего не вижу, точнее не могу видеть. Лес растворяется во тьме, влажное тепло сменяется жалящим холодом, а легкий ветерок – жгучим ледяным ветром. Я задыхаюсь и с удивлением обнаруживаю, что мы уже не в Вентралли.
Я чувствую, как под нами проносятся расстояния, так же явно, как вижу окружающую нас черноту. Нас несет магический поток, воздух потрескивает. Сердце замирает. Ладони так сильно вспотели, что я боюсь, как бы моя рука не выскользнула из руки Рареса и меня не унесло в небытие.
Должно быть, Рарес чувствует мой страх, потому что крепко обнимает меня. Безмолвие, необычное состояние невесомости, ощущение оберегающих меня сильных рук пробуждают воспоминания о Генерале, который точно так же обнимал меня в жестоком видении Ангры. Но настоящий Генерал никогда бы так не сделал. Не обнял бы так, как обнимает сейчас Рарес.
Почувствовав под ногами твердую землю, я слегка пошатываюсь. Мы уже не в лесу… а в пещере. Позади меня пляшет оранжевый свет. Я замечаю это мельком, потому что меня мутит. Я падаю на четвереньки, и меня выворачивает. Рарес приседает рядом.
– Ты перенесла переход лучше, чем я в первый раз. Меня вырвало, я отключился, пришел в себя, меня снова вырвало – и все это до того, как мы добрались до места назначения.
– Кажется, я тоже вот-вот потеряю сознание.
Рарес берет меня под локоть.
– Тогда давай поднимемся. Падать в обморок здесь не надо.
Я слабо сопротивляюсь, но Рарес уже тянет меня вперед, указывая на туннель.
– Этот туннель проходит прямо через горы и ведет в самую большую долину с запада Пейзли. О нем мало кто знает. Наше путешествие по нему заняло бы две недели. Мы воспользовались бы этим коротким путем, если бы ты не поняла сути «перемещения» листа. Хвала нашей магии, у тебя все получилось, потому что я ненавижу путешествия, даже если они занимают всего пару-тройку дней. Единственное, по чему я буду скучать, перестав быть накопителем, так это по легкости перемещения.
– Ты перенес нас в Пейзли магией? – Я подавляю еще один рвотный позыв. – Кто еще способен использовать магию таким образом?
Ответ я осознаю еще до того, как ловлю взгляд Рареса.
– Единственный иноземец, способный использовать магию для перемещения, – Ангра. Но он может переносить только себя или жителей Спринга. Эта его способность никак не подпитывает Распад, если только он намеренно не пожелает навредить кому-то с ее помощью. Вряд ли Ангра отправится сюда. Всю армию он перенести не сможет, плюс Пейзли защищает барьер. Так что там ты будешь в безопасности.
Объяснения Рареса не унимают моих страхов. Но я киваю головой, соглашаясь.
– Однако до Пейзли надо еще добраться.
Рарес поворачивается. Позади нас в свете факелов стоит мужчина. Мое тело ноет от усталости, но я просовываю большие пальцы в лямки пустого чехла для шакрама. Рарес машет рукой.
– Элин, это Мира. Мира, это Элин.
Элин кивает в знак приветствия, разворачивается лицом к стене и прикладывает ладони к камню.
Рарес наклоняется ко мне:
– Это солдат ордена, мой подчиненный. Не волнуйся, я закрою от него твои мысли. Этот проход находится под моей охраной уже целую вечность. Королевство расположено в долине, поэтому все перемещения туда и обратно контролирует надежный человек.
Я ошарашенно наблюдаю за тем, как Элин толкает стену, которая медленно сдвигается, потихоньку открывая нам королевство Пейзли. Все окутано ночью, но в свете луны виден серый замок и раскинувшаяся вдали, укрытая тенями деревня. Издалека можно различить остроконечные вершины гор – черные на фоне темно-серых небес.
Рарес с Элином проходят первыми.
«Мира».
Мое сердце замирает.
Защита Рареса не действует? Он сказал, что орден установил вокруг Пейзли барьер и Ангра не сможет до меня дотянуться.
Я смотрю в пол, затем перевожу взгляд на Рареса, стоящего снаружи. Во мне все переворачивается. Я еще не в Пейзли.
5Мира
Рарес встревоженно глядит на меня, когда я бросаюсь вперед. Сделав два шага, я падаю на колени, придавленная невидимой силой.
«Думаешь, можешь сбежать от меня? – глумится Ангра. – Тебе никогда это не удавалось, светлейшая. И никогда не удастся».
Мерцающий свет факелов сменяется непроницаемой тьмой. Я борюсь с вторжением Ангры в мое сознание, вспышками видя то его лицо, искривленное в оскале, то бегущих ко мне Рареса и Элина.
Сквозь охвативший меня ужас пробиваются слова Рареса: «Мы – часть одной и той же магии, и это позволяет нам образовывать ментальную связь. Прикосновение к другому накопителю вызывает у нас сильную реакцию…»
Я ни на что не обращаю внимания – ни на кричащих пейзлианцев, ни на магию Рареса, покалывающую мою кожу. Я вижу лишь Ангру. Он тут, наблюдает за мной из тени.
Не задумываясь о последствиях, я хватаю его за запястье. Ангра удивлен. Его нет здесь физически, он есть только в моей голове, и я все равно могу прикоснуться к нему. Я пользуюсь шансом и пытаюсь войти в его разум. Мне нужно так много всего узнать! Поймал ли он моих друзей? Что он приказал Корделлу сделать с Винтером? Каков его план?.. Я ощущаю наше с ним соприкосновение, и все остальные чувства исчезают.
Коридор дворца Эйбрила. На запятнанном кровью полу лежит женщина, голова которой покоится на коленях юного Ангры.
Я уже видела это раньше – точнее, это видел Терон. Этим воспоминанием поделился с ним Ангра, когда принц был его пленником в Спринге.
Губы матери Ангры подрагивают.
– Пожалуйста, – стонет она. – Пожалуйста, останови его.
Сцена меняется. Я вижу повзрослевшего Ангру: сначала – сидящего с кипой книг в одном из университетов Якима, затем – умоляющего саммерианского короля обучить его магии. Он делает все возможное, чтобы свергнуть отца. В то время у всех людей были слабые накопители. Какой бы накопитель ни использовал Ангра, он не смог бы с помощью него победить. У остальных королевств нет времени помогать отчаявшемуся принцу Спринга, когда на их землях свирепствует Распад. Тогда они решили создать королевские накопители.
Ангра видит, как его отец собирает накопители всего Спринга и возвращается от магического источника с посохом, впитавшим в себя неимоверную силу. Ангра пытается сражаться с ним, но каждый раз терпит поражение. Теперь его отец слишком силен, но горделив и глуп. Однажды Ангра хитростью добивается того, чтобы тот на мгновение выпустил посох из руки. Мгновение – все, что ему нужно.
Его отец, слабый и сломленный, лежит на полу тронного зала. Он еще жив, а использовать посох Ангра может только после его смерти. Он не хочет его убивать, нет. Он хочет, чтобы отец мучился перед смертью. Но как это сделать без магии?
Распад. Королевские накопители практически уничтожили темную магию, но на одного жалкого человека ее хватит. Целую неделю Ангра держит отца живым. Однако Распаду необходима магическая подпитка, и Ангра расправляется с несчастным королем, утоляя жажду мести.
Посох теперь связан с Ангрой, и Распад сплетается с заключенной в нем магией. Ангра упивается властью, и за последующие десятилетия подконтрольный ему Распад набирает силу.
Перед моим внутренним взором разворачивается картина будущего, каким его хочет видеть Ангра. Весь мир в его власти, его противники ползают перед ним на коленях, как когда-то его отец, порабощенные страхом. Так было в его королевстве, так будет и во всем мире.