«Философское учение создавали не здесь, — писала Огнёвка своей временной, ситуационной союзнице. — Придумщики такие же Скользящие, использующие многочисленные наработки создания тоталитарных культов. Местные могут быть уязвимы к подобному. Зато мне подобные знают и как такое делать, и как бороться с последствиями созданного. А ты пока кивай, соглашайся, заодно и осторожно так одобри некоторые наиболее общие концепции. Юным перворожденным, которым едва сотня лет исполнилась, такое должно нравиться. Во многом на них и рассчитано.»
Именно так Мико и поступила. Ещё около получаса разговоров о прекрасном и применении к этому самому прекрасному Единой Живой силы, пребывание в Доме Отдохновения подошло к концу. Особенно встреча с синапсом Единения, который за всё время и нескольких фраз не произнёс. Разве что подтвердил готовность Единения продолжать оказывать поддержку княжне Илладриэль, но с непременным содействием Парящего Журавля.
Вероятная встреча с самим князем Тамариллом? Должна была состояться, но не прямо сейчас, а то и не завтра. В соответствии с необходимостью и с учётом насыщенной занятости делами правителя пяти доменов. Сама Мико по этому поводу огорчаться даже не думала. В отличие от того, что её вассалов пока не спешили отпускать на земли иных Домов перворожденных. Вежливо, без грубости, но вместе с тем подобное не могло не тревожить. Однако, ситуация с храмом Матери и обращением если не к ней, то к сущностям-посредницам — это оставалось возможным выходом, если в течение ближайших дней ситуация не изменится.
Чем же предстояло пока заняться спутникам? Тут Илладриэль имела на выбор сразу несколько вариантов. Исследовать центральный домен в меру позволенного. Попробовать осторожно так выяснить, сколько не скрытых инсектов находится как во владениях Тамарилла. так и на землях Парящего Журавля в целом. И обращаться, естественно, тут следовало лишь к шаманам, дриадам и, с предельной осторожностью, к феям. Последние очень уж наивны, а значит сами того не желая могли стать катализаторами неприятностей, в том числе и для себя самих.
И всё же, всё же. Мико не могла не признать, что для первого действительно серьёзного контакта с приближёнными Тамарилла ей удалось немало. Подозрений она вроде не вызвала, а значит… второй этап должен был состояться в скором времени. Вряд ли младший князь в сложившейся обстановке захочет брать действительно длительную паузу. Его явно насторожило столь показательная и однозначная победа демонических войск над высланным инсектами не самым скромным войском в поддержку как бы её, княжны Илладриэли. Да и сотрудничество князя Инферно с дроу. пускай и в отдельном домене, тоже должно было заставить призадуматься. Это ж не где-то в краях далёких, а по соседству с одним из подвластных ему доменов. Демоны и дроу даже по отдельности плохие соседи для перворожденных, а уж когда они заключают нечестивый союз против кого-то третьего… тут поневоле стоит и призадуматься, и начать более активные движения с целью избавиться от образующейся рядом большой проблемы. И это как нельзя лучше будет соответствовать её собственным планам. Хотя где кончаются её планы и начинаются замыслы Хельги с его друзьями — тут бедная Мико уже не могла быть уверена, чувствуя, что с каждым днём всё сильнее и сильнее увязает в чужих интригах. Только выбора у неё по сути и не было, точнее сказать был, но такой, с которым она в принципе не желала иметь ничего общего.
Глава 9
М-мать твою через центр мирового равновесия в тридцати трёх позах Камасутры и всех позах-буквах бесячьей святопорнографической книги! Увиденное чуть было не заставило замереть даже меня, многое повидавшего, ещё о большем наслышанного. Что уж говорить о моих спутниках, едва успевших осознать то, что мир куда как шире и многограннее единственной привычной им с детства реальности.
— Срань господня!
— Немыслимо… — ахнула Алиса, вторя своему партнёру по делам разным. — И омерзительно.
— Не бог… Утроба!
Последние слова были уже моими. Да и что ещё можно было сказать, бросив даже единственный, но внимательный взгляд на открывшееся перед нами гнусное зрелище. Груда плоти, растёкшаяся по немалой площади, но на манер амёбы, а скорее напоминавшая этакую гору из мышц, сухожилий, непонятно как слепленную воедино и удерживаемую в относительной целостности исключительно магией. Трясущаяся, словно желе, но в то же время прочная. Бесцветная в один миг, а в другой меняющаяся на зеленую, бурую, голубую, иную окраску в совершенно хаотическом, рваном ритме. Полупрозрачную, дающую намёк на то, что творится внутри, в её потрохах, но вместе с тем не позволяющую понять этого полностью, обманывающая зрение сочетанием физики и магии.
И магия. Много, очень много сконцентрированной магии, от которой реальность даже этого, изменённого, искажённого мира плавилась, как кусок масла на раскалённой сковородке. Смотреть, видеть, понимать — вот что мне сейчас приходилось. Сейчас я осознавал самое важное из увиденного — узлы силы, расположенные словно тремя контурами, по убыванию. Первый, числом двенадцать, уже заполненный, хотя и не отдающий покамест накапливаемую силу. Чем заполненный? Теми самыми полупризраками, с которыми мне уже довелось столкнуться. Хм, послабее этого морозильника в короне, заметно так послабее. Они сейчас наглухо туда пристыковались, не оторвать. Источники силы, чьё единственное назначение — питать ритуал порождения бога из нутра этого омерзительной Утробы. Сдаётся мне, захоти я сейчас вырвать их оттуда — ни черта не получится. Слияние энергий. Взаимопроникновение. Начало абсолютного симбиоза… до того момента, как и сама Утроба своё отыграет, в предсмертных корчах порождая нечто, долженствующее стать новым богом, сменяющим не старых, но полное по сути отсутствие полноценных божественных сущностей в этом практически материалистичном мире.
А вот второй контур был уже пуст. Семь узлов, семь «гнёзд» под, как я полагаю, тех же призраков, да к тому же от каждого узла-гнезда несло своим собственным отчётливым душком. Оч-чень знакомым, поневоле напоминающем о том страже с кубической башкой. Там было шесть граней: гнев, страх, растерянность, тоска, отчаяние, апатия. Здесь уже семь и седьмая доминировала над оставшимися. Опознать с точностью было сложновато, но мне нехило так казалось, что доминантой над остальными шестью узлами была… обречённость. Не в плане покорности, а как уверенность в единственно верной цели, которую тебе дали и по дороге к достижению которой ведут.
Двенадцать во внешнем, семь во внутреннем и три узла в центре. Два из них были свободны, а вот третий… в третьем стоял Вальтер Мак-Кинси. Стоял внутри Утробы и скалился с видом победителя. Смотрел на Алису, Харальда и в глазах ощущалось торжество. Он хотел, чтобы они тут оказались. Очень сильно хотел. Причина? А те самые два пустых узла, по правую и левую сторону от него самого, в глубине Утробы. В той глубине, которая могла открыться, словно не то цветок, не то пасть, не то потроха анатомируемого опытным танатологом утопленника.
— Эй, Мак-Кинси, изблюйся из глубин Утробы, — произнёс я вроде бы и негромко, но зная, что меня услышали. — Ты ведь так тщательно старался привести сюда двух моих спутников, не так ли? Хотел сделать их обоих частями своего сраного ритуала по рождению несуществующего, но задуманного божества, — не собираясь дожидаться ответа, я продолжил, зная, что слова в преддверии ритуала имеют огромную силу. особенно от того. что понял тайную суть оного, вопреки желанию проводящего. — Место справа — это Харальд Стад, тело. Рассуждающая, уверенная в себе грубая сила, проложившая дорогу через все препятствия, оказавшаяся тут, дошедшая до места важнейшего в твоей жизни ритуала. Место слева — Алиса Хаффман, разум. Понявшая твою сущность частично до образования этого мирка. Осознавшая её полностью после попадания сюда. Разумом охватившая желаемое тобой. Спрогнозировавшая все те бедствия, которые Утроба способна принести основному миру. Ты умело завлёк их сюда. рассчитал практически всё, однако… Две ошибки, тобой совершённые, вот-вот обрушат все так тщательно выстраиваемое. Так что вылезай, маньячина. Попробуй исправить хотя бы один свой промах. А если не вылезешь — клянусь, я вытащу тебя из глубины Утробы сам, после чего утоплю в том гное, что у этой твари течёт в жилах вместо крови. И никакой Поводырь Обречённых тебе уже не поможет.
Бульканье со стороны Утробы. Пошедшая волнами плоть, перестраивающиеся мышцы. И донесшийся голос того, кто решил устроить рождение Нерождённого, воплотить божество из собственных представлений о нем:
— Я выйду, непредвиденный, но слишком многое узнавший чужак. Только сперва к Двенадцати добавятся Семеро.
— Пробуй, считающий себя Волей и центром ритуала. Только они не добавятся, — и обращаясь уже к Харальду с Алисой, почти шёпотом. — То, чем я сейчас стану — мой истинный облик. Здесь это уже можно. Главное помните, что это я, а не искажённая марионетка.
— О чём…
— Мы готовы, — кивает Хоффман и шипит в сторону партнёра. — Он из другого мира. Кто тебе сказал, что это такой же человек? Фантастику же читал, как и я, даже по Профессору фанател.
Умная леди. Вот реально умная, без каких-либо скидок. Я же действительно собирался воспользоваться ситуацией. Запредельная по понятиям этого мира и очень хорошая по параметрам мира «Лендлордов» концентрация магии, нестабильность, словно бы плавящаяся реальность — самое оно для изменения, перехода в моё теперь уже естественное демоническое состояние. Надо лишь потянуться к силе Инферно, как следует представить себе демоническую ипостась, щедро зачерпнуть силу и…
Боль трансформации, но вместе с тем чёткое понимание, которое можно сформулировать единственным словом. Получилось! Меня аж подбросило в воздух на проросших из спины крыльях; в клочья разлетелись джинсы с футболкой, заменяясь на пусть не основной комплект брони, но один из запасных, относительно неплохой и даже малость артефактный. И пространственная складка, куда были загружены не Архидемон весть к