– Разрушительной атаке черных кодов.
– Со стороны Фарисеев.
– Со стороны Фарисеев. И что хорошего это даст?
– Это заставит «Братьев Патель» придержать выход своего нового продукта.
Распоряжения Нэтча настолько противоречили здравому смыслу, что Джара, не сдержавшись, рассмеялась. Приободренный Хорвил также расхохотался.
– Замечательный план! – насмешливо произнес инженер. – Раз уж мы этим займемся, давайте заодно заставим «Братьев Патель» перевести миллион кредитов на наши счета в Хранилище и еще почесать нам спинку.
У Джары мелькнула мысль: а что, если Нэтч и вправду спятил? Какая связь может быть между респектабельной компанией, выпускающей био-логические программы усовершенствования человеческого тела, и группой религиозных фанатиков, отгородившихся от остальных людей в самом дальнем уголке земного шара? Но затем, увидев снисходительную усмешку у Нэтча на лице, Джара поняла, что он абсолютно серьезен.
Безумие.
Аналитик уселась на диване рядом со своим собратом-подмастерьем.
– Ну хорошо, объяснись, – сказала она.
Кивнув, Нэтч снова устремил отрешенный взор вдаль.
– Какое завтра число? – наконец спросил он.
Хорвил задумчиво обратил взгляд в себя.
– Первое ноября.
– Первое ноября. День, ничем не отличающийся от остальных, верно? Для нас – да. Выпуск нового продукта, продажа готовых товаров – все как обычно. Но для Фарисеев завтра День мертвых. – Нэтч махнул рукой на ближайший видеоэкран, на котором был выведен один из ранних пейзажей Тоупа. Резкие синие и зеленые линии картины преобразились в старое видео Премьер-комиссии о Дне мертвых. «Технологии шагнули вперед, – объявил диктор, – но в мифологии Фарисеев по ночам по-прежнему являются упыри и гоблины». Затаив дыхание трое сотрудников феодкорпа смотрели, как несколько темнокожих Фарисеев в запыленных одеяниях почтительно склонились и затянули песнь на архаичном утробном языке.
«Фарисеи ненавидят цивилизованный мир, – продолжал повествование безымянный рассказчик. – Они говорят, что использование био-логических программ для манипулирования человеческим телом «противно богу». А что касается вживления в кровеносную систему крошечных машин, позволяющих программному коду передавать образы в головной мозг… Это противоестественно! Это грех!»
Остановив воспроизведение, Нэтч щелкнул пальцами для большей выразительности. На видеоэкране застыл оскалившийся подросток, грозя обгоревшим на солнце кулаком какому-то невидимому врагу.
– Помните ту программу, которая начала поднимать давление у обитателей всех орбитальных колоний? – спросил Нэтч. – Это случилось всего два года назад. Две тысячи триста погибших и суровый военный ответ со стороны Совета по обороне и благосостоянию. Но как вы думаете, довольствовались ли Фарисеи пролитой кровью? Конечно же нет! С тех пор они не сидели сложа руки. Они строили планы и изучали технику программирования, дожидаясь возможности нанести новый удар. Когда Фарисеи предпочитают наносить удары? Разумеется, в те дни, которые для них важны с точки зрения религии. В такие, как Пиршество всех святых. В день рождения Иисуса Джошуа Смита.
– В такие, как День мертвых.
– Вы только подумайте! Разве Фарисеи не могли к настоящему времени придумать какой-нибудь способ обрушить финансовый рынок, «Доктора подключи и исцелись»[1] или мультисеть? Разве они не могли выбрать именно завтрашний день для того, чтобы сделать первый залп в следующей священной войне против нас, подсоединенных? Разве можно исключить то, что Совет по обороне и благосостоянию прямо сейчас усиливает защитные меры, готовясь к широкомасштабному удару со стороны какой-нибудь новой пугающей разновидности черного кода?
Своей краткой речью Нэтч полностью завладел вниманием Хорвила. Подавшись вперед, инженер нервно переводил взгляд с оживленно жестикулирующего мастера феодкорпа на застывшую на видеоэкране зловещую фигуру в грязных одеждах, с всклокоченными волосами.
– Такое вполне возможно, это точно! – наконец выдохнул он.
– А если все это правда… первое ноября – самый неподходящий день для того, чтобы «Братья Патель» выпустили новую версию своего продукта, ведь так?
Джара почувствовала, как замысел Нэтча постепенно обретает очертания, и на какое-то пугающее мгновение она увидела окружающий мир через искривленные линзы мастера феодкорпа. Краски поблекли, черное и белое растворилось в миазмах однообразного серого.
– То есть ты хочешь, чтобы мы сказали всем, будто наши знакомые из Совета по обороне и благосостоянию предупреждают о каком-то крупном событии, после чего останется только ждать, когда поток слухов заткнет все сплетнесети?
– Я не хочу ничего затыкать. Мне нужен полный бедлам, твою мать!
– И вы полагаете, что «Братья Патель», прознав об этом, перенесут запуск своего нового продукта на какой-нибудь другой день, не так насыщенный новостями?
Задумчиво тряхнув головой, Хорвил откинулся назад.
– Значит, вот почему ты так давишь на «Ночную фокусировку 48», – сказал он. – Практически идеальная программа… выпущенная в тот день, когда у нее не будет конкуренции… Вполне вероятно, это заставит «Примо» поднять нас на один-два пункта в рейтинге.
Джара нахмурилась. Теперь до нее дошло, почему Серра Вигаля и Мерри не пригласили на эту утреннюю встречу: они ни за что не согласились бы участвовать в подобной афере. Больше того, оглянувшись назад, Джара сообразила, что в прошлом Нэтч уже не раз исключал их из сомнительных с точки зрения этики работ. У нее появилась непрошеная мысль: что это говорило о том, какое мнение сложилось у Нэтча о ней? Джара поспешила прогнать ее прочь.
Нэтч продолжил воспроизведение видео. На видеоэкране появились кадры того, как сотрудники Совета по обороне и благосостоянию нанесли скоординированный удар по толпе возбужденных Фарисеев, собравшихся на вершине холма. Фарисеи лихорадочно палили из винтовок по фигурам в белых одеждах, обступившим их со всех сторон. Однако эти фигуры были лишь призрачными мультипроекциями, идущими в авангарде ударного отряда. Бесчисленные дротики размером со швейную иголку просвистели в воздухе, впиваясь в плоть врагов и выплескивая свой смертоносный груз токсичных химикатов и боевых машин величиной с молекулу. Через считаные мгновения сражение закончилось и поверженные Фарисеи неподвижно лежали на земле.
– Замысел неплохой, Нэтч, – сказала Джара, – но я сомневаюсь, что всего одна-единственная программа поможет нам в одночасье скакнуть сразу на пять строчек вверх в рейтинге «Примо».
– Согласен, – дьявольски ухмыльнулся Нэтч, – но четырем программам это окажется по силам.
Подмастерья молча уставились на него, не в силах подобрать что-то связное в ответ.
– Как вы думаете, чем я занимался последние несколько недель, пока вы ковырялись с «Ночной фокусировкой 48»? Я работал, вот чем. Готовил к запуску «Де мираж 52» и «Морфоглаз 66».
– Но это будет всего лишь три, – загнул пальцы Хорвил. – Где четвертая программа?
– «Калькулятор разума 93.9». Она была готова еще несколько недель назад.
– Что? Ты же сам говорил, что эту программу еще нельзя выпускать?
– Я сказал неправду.
Время шло. Нэтч упрямо отметал все возражения Хорвила и Джары, хотя те старались изо всех сил.
– Все это так туманно, – заявила Джара. – Кто поверит в то, что нам известно о каких-то террористических атаках? Мы не шпионы – мы программисты.
– У нас есть связи. Нам поверят. К тому же нам вовсе незачем выкладывать какую-либо конкретную информацию – слухи о слухах, только и всего.
– А что, если у нас ничего не получится?
– Если у нас ничего не получится, – пожал плечами Нэтч, – кому от этого будет плохо?
– Совет опровергнет все слухи, – вмешался Хорвил.
– Зная Совет, можно не сомневаться в том, что отпираться он станет так усердно, что подозрения останутся. Еще никто не обвинял верховного управляющего Борду в излишней деликатности.
«То же самое можно сказать и про тебя, Нэтч», – подумала Джара.
– Я ничего не понимаю! – сказала она вслух, в отчаянии вскидывая руки. – Если у нас есть четыре программы, готовые к запуску в «Море данных», почему бы просто не запустить их прямо сейчас? Зачем нам нужны Фарисеи?
– Во-первых, программы пока что еще недостаточно хороши, – покачал головой Нэтч. – Нам нужен по крайней мере еще день на то, чтобы довести их до совершенства. И во-вторых, «Братья Патель» вот уже на протяжении нескольких недель пристально следят за каждым нашим шагом. Им известно, что мы положили глаз на их первое место в рейтинге «Примо». Если только мы не застигнем «Патель» врасплох хотя бы на несколько часов, они тотчас же вывалят ворох своих собственных обновленных версий, чтобы остаться наверху. Но если мы подложим мягкую подушку, быть может, нам удастся на несколько часов вырвать первую строчку.
– А что, если нас поймают за распространением ложных слухов?
– Например, кто?
«Он прав», – с горечью отметила аналитик феодкорпа. Правда в «Море данных» была подобна картинке в древнем калейдоскопе: разноцветной, раздробленной на мелкие кусочки, многократно отраженной со всех сторон. Особенно в области био-логики, где заинтересованной стороной являлись все. Феодкорпы и мемкорпы постоянно распространяют слухи о своих конкурентах. Как и капиталмены, финансирующие их, и каналисты, продвигающие их продукцию. Джара вспомнила недавний случай: одна женщина распространяла слухи о некомпетентности своего собственного сына, стремясь выдавить его из бизнеса. Или дело мастера феодкорпа, который захватил рынок желудочно-кишечных программ, подправив рекламную продукцию своего конкурента. В обоих случаях никому никаких обвинений предъявлено не было.
А кто стоял на пути Нэтча? Мем-Кооператив, громоздкая бюрократическая организация.
Джара вспомнила бесконечные лекции, которые им в детстве читали в улье. «Раз Мем-Кооператив настолько неэффективный, – пожаловалась она как-то раз, – кто заботится о маленьком человеке? Кто следит за тем, чтобы все было справедливо?»