– Благодарю, что ввели в курс дела, – пульс Дона участился от мысли о том, что он может стоять на пороге важнейшего геологического открытия. – Где мне разместиться?
3
Дон резко проснулся в тесных пуховых объятиях спального мешка. Непроницаемая тьма заполняла палатку. «Я умер?» Сердце бешено колотилось. Ветер трепал полы палатки, стоял отчаянный холод. «Я умер?» Снова и снова, хриплым шепотом, до тех пор пока не услышал: «Нет, ты жив». По коже побежали мурашки, и он вдруг подумал, не сам ли он ответил себе из пустоты, не его ли лицо раздвоилось, всплыв перед ним призрачной бледной копией?
Затем он снова заснул, и ему приснилась Мишель. Она стояла, обнаженная, перед входом в пещеру и улыбалась. Странные костлявые руки вынырнули из тени и, лаская Мишель, затянули ее внутрь. Ослепительно сияла луна.
Уродливый лунный лик повернулся, направляя лучи своих сырных зеленых глаз вниз, на спеленутого по рукам и ногам Дона. Луна сказала: как хорошо, мой мальчик. Черный рой насекомых выплыл из провала ее рта, взметнулся вверх и рассеялся в ледяной пустыне безграничного пространства.
4
Дон и Ринг вылетели сразу после завтрака. За штурвалом вертолета сидел Дерек Бёртон.
Дон старался не пялиться на него. Он уже когда-то видел пилота – то ли в другую эпоху его жизни, то ли в ползучей дымке сна. Мы должны быть знакомы. Мы встречались. Да, но где – вот в чем вопрос.
Прихрамывающая походка Бёртона напоминала припрыжку Бронсона Форда. У пилота, казавшегося изможденным в утреннем свете, было лицо пьющего человека, нездорового цвета и со множеством щербин и отметин; глаза блестели, с тонких, вытянутых трубочкой губ слетал немелодичный свист, дурацкая песенка. Кожа свисала с костей вялыми сыромятными складками. Волосы покрыты сединой. Он ухмыльнулся и подмигнул Дону. Да, Дон, мы встречались, говорила эта ухмылка.
Дон пожал ему руку, внезапно расхотев находиться в одной кабине с этим неприятным типом. Но поздно, поздно.
Бёртон обсуждал с Рингом местоположение различных построек, остатков разрушенной деревни, по большей части занесенных землей. Дон разглядывал этих двоих, слегка обеспокоенный почтительной, практически раболепной манерой Ринга; словно тот был собачонкой, виляющей хвостом перед новым хозяином. Когда вертолет поднялся в воздух, Дон неловко нацепил наушники, чтобы заглушить рев двигателя, и стал слушать объяснения Бёртона, знакомящего их с местностью. Зеленые, словно пластмассовые деревья заполняли каждую выемку и вмятинку земли. Там и сям виднелись долины, прорезанные речушками и ручьями. Ничего, кроме километров и километров скал, лесов и низких зыбких облаков. Тень вертолета упала на щель разлома. С высоты ста пятидесяти метров этот зев, ощерившийся камнем, грунтом и подземным мраком, вызывал у Дона озноб. Он тихонько выругался. Двигатель закашлялся, а на приборной доске замигали огни.
– Держитесь, – сквозь потрескивание в наушниках прозвучал голос Бёртона. – Наша птичка старенькая, и характер у нее скверный. Списанная военная техника. Проклятый ротор может накрыться в любой момент.
Выждав пару секунд, Бёртон рассмеялся. То ли переводя все в шутку, то ли для усиления эффекта, понять было трудно.
Они приземлились возле крохотной палатки в узкой долине речной дельты. Пожилой мужчина в шерстяной куртке и кепке возился с видеооборудованием, только что извлеченным из нескольких больших ящиков. Оставив лазерную камеру на штативе, Карл Ордбекер подошел поприветствовать Дона и Ринга, придерживая обеими руками свою шерстяную кепку, пока лопасти не перестали вращаться.
– Ага, вот и парни, которых я ждал. Отлично! – Он взмахнул кепкой, отгоняя облако мошкары. – Вы наверняка пожелаете осмотреть нашу находку. Это тут, в двух шагах. Мистер Мельник, мистер Ринг.
Без дальнейших церемоний он повел их сквозь кедрово-еловую рощу.
Троица прошлепала через неглубокую быстроводную речку, прошагала сто метров по высокой бурой траве и вышла к развалинам безымянной деревни. Их глазам открылась лощина, заросшая бурьяном и кустарником, из заболоченной земли торчали невысокие колья полуобвалившегося частокола, похожего на декорации к фильму о Войне за независимость, за частоколом виднелось несколько частично сгоревших одноэтажных строений. Длинный дом в центре зиял обвалившейся крышей, но стены его уцелели. На дальнем конце деревни криво вздымалась зловещая покосившаяся башня c фотографий. На крутом, поросшем лесом холме Дон приметил еще несколько прогнивших зданий.
– Ё-моё! – воскликнул Ринг. – Это же…
Он закрыл рот и просто хлопал глазами.
– Та-ак, смотрите под ноги, ребята, – Ордбекер указал на участок земли, где начинался разлом – трещина, стремительно переходящая в огромную пропасть. – Мистер Мельник, не мне вам говорить, до чего неустойчива тут почва.
– Что-то изменилось после вашего последнего отчета? – спросил Дон.
Он постучал по часам – навороченной электронной модели, предположительно пригодной для восхождения на Килиманджаро или глубоководных погружений. Прямоугольные очертания цифр замигали, потухли и снова вспыхнули.
– Нет, мистер Мельник. На данный момент разлом стабилизировался. Но очевидно, что это ненадолго. Я кое-что отснял, пока проверял показания сонара. Но, как бы это… – Старик взял Дона за локоть и потянул его подальше от впавшего в прострацию Ринга и Бёртона, который околачивался рядом с длинным домом, улыбаясь своей странной ехидной улыбкой и скручивая сигарету. – Мистер Мельник, мне объяснили, что наша задача – дать технико-экономическое обоснование проекта. Что мы ищем золото, медь, природный газ…
– У меня такая же информация, – ответил Дон.
– Ладно, все понимаю. Не хотите раскачивать лодку. Но тем не менее вы же консультант. Вы же не человек «АстраКорп» до мозга костей?
– К чему вы ведете?
– Я хочу сказать, что, если вы ничего от меня не скрываете, значит, кто-то наверху утаивает от нас информацию. Я узнал Ринга. Это известный человек. Тот физик, Нунан, тоже не абы кто. Вам не интересно узнать, зачем компании понадобился физик?
– Это их дело. Лучше скажите, какое вам до этого дело?
– Мне не все равно, потому что это аномальный разлом. Мы с вами оба это понимаем. Приборы словно с ума сошли.
Ордбекер повернулся к пропасти. Она протянулась по равнине метров на семьдесят пять и вгрызалась в склон приземистой горы, затем постепенно сужалась до размеров щели и пропадала в зарослях.
– С Нунаном тоже черт знает что произошло. И еще эта пещера.
– Я ничего не знаю про пещеру.
– Ну вот об этом и речь. Мы как грибы – нас держат в темноте и кормят дерьмом. Да-да, есть еще и пещера – вон там, за густым кустарником. Те, кто отстраивал это место, отрыл и вход в нее. Не понимаю, для чего, – никаких признаков разработки. Под этой горой настоящие пчелиные соты. Целая система, абсолютно не задокументированная, не описанная, возможно никем не исследованная. Хотя в последнем я не уверен.
Ох, ну зачем он это сказал? Дон окинул взглядом вековые деревья и крутые склоны. Тишину нарушал только птичий щебет и веселое журчание воды. Солнце пыталось прожечь дыру в облаках и залить все тем безжалостным светом, от которого у Дона всегда начинала болеть голова, если он забывал солнцезащитные очки. А он, конечно, их забыл.
– При всем уважении, если здесь есть система пещер, это должно быть зафиксировано.
Ордбекер наградил его циничной ухмылкой и, понизив голос, произнес:
– Слушайте, возможно, все это ерунда. Я проверил разлом на наличие газа – метан в пределах нормы. Следов радиации нет. А вот глубина приличная. Я проверил провал на двести метров вглубь и не обнаружил дна.
– Какой-то сбой. Не иначе.
– Разлом расширяется до… бесконечности. Прибор регистрирует бездну. Я надеюсь, что это ошибка, – в глазах старика сверкнуло чувство, которое Дон назвал бы страхом.
Дон сказал:
– Ладно. Давайте пока сменим тему. Вы исследовали эти постройки?
– Ну уж нет. Предоставлю это удовольствие мистеру Рингу. Но вряд ли он там что-то найдет. Насколько я могу судить, после пожара мало что уцелело, – Ордбекер сплюнул и сунул руки в карманы. – И я думаю, что это к лучшему.
Дон поблагодарил геодезиста и подошел к краю пропасти. Уже увидев ее с вертолета, он понял, что это далеко не банальное явление, вроде карстового разлома. Пропасть или, если приборы Ордбекера не врали, бездна. Дон встал на кромку, за которой почва и камень расступались и разверзалась тьма, и осмотрел штриховку и внешний край обнажившегося подземного слоя. Дыхание глубины колыхнуло рукав. Холодное, сырое и мощное. Ветер донес далекий отзвук металлического скрежета. Дон отступил на несколько шагов и позвал Ордбекера. Тот поспешил подойти, и Дон спросил:
– Вы никаких звуков оттуда не слышали?
– Нет, мистер Мельник.
– Там какое-то движение. Массивное смещение. Держитесь подальше от этого места.
– Не вижу смысла спорить.
– Собирайте оборудование. Поместимся на вертолете и вчетвером.
Ордбекер рассмеялся:
– Не думаю.
– Хорошо, летите вместо меня. Мне все равно придется топать на метеостанцию и снимать Нунана с его дерева. Вы что-нибудь знаете о нем? Он пьет? Похож на ненормального? Кроме очевидных вещей, конечно.
– Очень приятный человек. Работяга. От разлома ни на шаг не отходил. Вечером пришлось силком тащить его в лагерь на ужин. Просидел у костра несколько часов, просматривал инструкцию и какие-то документы при свете фонаря. Утром все было нормально, а в районе обеда он отправился в пещеру, о которой я вам говорил. Я прошел за ним несколько метров. Но без припасов и без напарника снаружи, который смог бы нас вытащить в случае чего, это было слишком рискованно, и я вернулся. Из-за помех не смог дозвониться до базового лагеря. Прошло часов пять, и я начал слегка паниковать. Нунан с трудом выковылял из пещеры. Выглядел он неважно. Развернулся и начал подниматься по горному склону. Позже я смог дозвониться до Смелсера, и тот приехал и нашел Нунана на станции. Но он ничего не добился – Нунан не стал с ним даже разговаривать.