— Под землёй, — сообщаю своим товарищам.
Возвращаюсь в себя.
Чтобы расправиться с футерами, надо хорошо знать их повадки. И комбинировать вязи. Что я и сделал, соединив три техники в одну.
Кольцо воздуха расширилось, причём на несколько измерений сразу. Я потратил на это уйму энергии и тут же активировал циркуляцию, чтобы восстановить баланс. Выглядело всё так, словно от нас разбежался пылевой вал, а потом сошёл на нет, обрёл прозрачность и исказил контуры пустыни. В многомерности футерам сбило настройки. Оглушило, придавило, дезориентировало.
Невидимый художник перестал чертить борозды.
Рептилии начали выкапываться из барханов.
— Стреляйте! — рявкнул я.
Каратели открыли огонь по приближающимся монстрам.
Вжух сорвался с места, окутавшись голубым свечением. Первый же футер махнул когтистой лапой, но полиморф извернулся, подпрыгнул и приземлился врагу на загривок. Из пасти моего питомца выстрелил длинный отросток с чем-то острым на конце, с хрустом пробил черепную коробку футера и… Монстр взревел, а я не стал слушать чавкающие звуки и занялся своими целями.
Первый футер в прыжке чуть не пробил мне грудную клетку. Спасла отменная реакция. Шагнув в сторону, я взмахнул мечом — и голова твари покатилась по песку. Второго противника я заморозил и разбил мощным ударом кулака. Третьего сжёг, особо не заморачиваясь деталями.
Каратели отстреливали своих клиентов.
Дина телепортировалась вперёд, двумя точными выстрелами расколошматила выкопавшуюся тварь, а ещё одному зазевавшемуся противнику пробила голову саксом. Бронислав столкнул двух «варанов», а я разнёс их электрическим разрядом. Асаби взмыла в воздух, пропуская под собой подземного копателя, а когда тот показался из песка, уложила его точным выстрелом. Пуля расшвыряла по песку кровавые ошмётки.
Мы держали круговую оборону, стараясь не провалиться в Разлом.
Футеров становилось всё больше.
Мне пришлось использовать техники ударов по площади — «стужу» и «мясорубку». Рептилии умирали, напитывая мою ауру разломной энергией. Я уже почти засчитал в свой актив третий Разлом, но тут появились новые противники.
Скорпионы.
Потрескивание и пощёлкивание я услышал за пару минут до того, как на нас обрушились первые особи. Гигантские, до полутора метров в высоту. Быстрые и злобные.
Волна скорпионов перевалила через большую песчаную дюну и, потрескивая, устремилась вниз. Хвосты с изогнутыми жалами воинственно изогнулись.
— Заканчиваются патроны, — предупредил Олаф.
Каратели сменили магазины уже по три раза. И сейчас, насколько я мог понять, их запасы подошли к логическому завершению.
— Принять крем! — рявкнул Бронислав. — Обнажить саксы!
Краем глаза я увидел, как братья по оружию закидываются кремчугом. Забрасывают в рот, тщательно пережёвывают, глотают.
Вот это поворот.
А в следующую секунду мне стало не до инквизиторов.
Первую волну я снёс воздушным ударом, столкнув со скорпионами, напиравшими сзади. Ударил молнией подступившего вплотную футера, заморозил группу скорпионов, решивших обойти меня сбоку через просвет между барханами. Вжух метался среди врагов, добивая тех, кто ещё шевелился. Питомец тянул из меня ки, выстраивая некое подобие щита — голубоватое свечение вокруг него усилилось. Очередная мясорубка начала перемалывать сбившихся в кучу насекомых…
И тут в игру вступили каратели.
Я увидел, как неведомая сила подхватывает скорпионов, сталкивает между собой, и мощь этих ударов настолько чудовищна, что хитиновые покровы трещат, разваливаются на части. Бронислав буквально сметал наших врагов — они ломались словно спички. Злобное шипение, постукивание лап, шорох песка — всё перемешалось.
Айминь внезапно появлялась то в одном месте, то в другом, описывала широкие дуги саксом, сносила хвосты, отрубала лапы и тут же бесследно исчезала, чтобы проявиться в новой локации. Асаби с запредельной скоростью летала среди монстров, с хрустом взламывая их хитиновые покровы. Олаф и вовсе исчез. Мета активировал свой Дар, услилил его кремом и превратился в человека-невидимку, которого невозможно заметить. Краем глаза я отмечал то отвалившуюся скорпионью голову, то подкосившиеся конечности, то располосованного чудовищным ударом футера.
Пора присоединиться к этому празднику жизни!
Одним прыжком добравшись до ближайшей группы скорпионов, я начал выкашивать их ударами своего меча, добавив побольше огненного урона. Твари разваливались на части, обугливались, осыпались на песок чёрным пеплом. Я выжигал внутренности монстров, с лёгкостью пробивал черепные коробки, загонял клинок в оскаленные пасти. Хвосты не могли причинить мне вреда — доспех отлично держал урон и не думал просаживаться.
Ураганом пролетев по передовым силам противника, я выбрался на невысокий песчаный холм, зачистил его от остатков вредоносных насекомых и осмотрелся.
Пустыня буквально кишела инсектами.
Скорпионы выползали из большой дыры, расположенной в сердце Разлома. С такими пещерами я борюсь посредством огня, но туда нужно добраться. И мне в этом поможет Дорога Ярости. Вязь, открывшаяся после окутывания четвёртой оболочкой.
Застыв на вершине холма, я воткнул меч в песок.
Широко развёл руки, свёл большие и безымянные пальцы, замыкая выходные каналы, и стал начитывать заклинания. Их было четыре, все на старохаррибском, и упаси боги сбить концентрацию.
Вокруг меня творилось безумие.
Проносились вихрями силуэты карателей, расплывающиеся от скорости. Сталкивались между собой скорпионы и футеры. Саксы круговыми росчерками отсекали головы, лапы и хвосты. Вжух, перестроившись, захлёстывал щупальцами тела скорпионов, поднимал их в воздух и со всей силы расшибал о землю, подтягивал к себе и разрывал мощными челюстями на куски.
Я же читал заклинания.
Одна цепочка ложилась на другую.
Древняя магия пронизывала меня, укрепляя тело и дух, перекраивала мышцы кости и сухожилия, расширяла выходные каналы…
А потом я выдохнул.
Наверное, если бы на меня обратил внимание Бронислав, то в ужасе отшатнулся бы. Глаза светятся жёлтым, контуры расплываются, веет какой-то неведомой жутью…
Выдёргиваю из песка меч.
Делаю шаг, второй.
Разогнавшись, врубаюсь в гущу шипящих, потрескивающих и щёлкающих монстров. Теперь я двигаюсь запредельно быстро. Каждый взмах меча наносит чудовищный урон противнику. Я подобен урагану, сметающему всё на своём пути. Или миксеру, перемалывающему в труху вражескую биомассу.
Дорога Ярости не просто усиливает физический урон. Вписанная в комбинацию стихия привязывается к мечу, становится его естественным продолжением.
Я выбрал огонь.
Каждый взмах — волна пламени, выжигающая целый выводок уродов. Я шёл сквозь ряды монстров подобно ледоколу, разил направо и налево, оставляя за собой почерневшую землю. Энергия вливалась в меня мощным потоком — эфирная и разломная. Каналы и узлы гудели от напряжения.
Твари дрогнули.
Начали разбегаться по сторонам, искать себе жертв «попроще». То есть, моих соратников. Я был уверен, что инквизиторы постоят за себя, поэтому сосредоточился на главном.
Добравшись до чёрной дыры, отменил вязь.
И начал создавать над головой шаровую молнию.
По правде говоря, эта техника лишь условно подпадала под определение «шаровая молния». Мои наставники именовали эту хрень «концентратом». Забрасываешь такую сферу в грот или катакомбы, снимаешь сдерживающее заклинание, и высвобождается адский поток энергии.
Стихийной энергии.
Для своих целей я выбрал электричество.
Переливающаяся всеми цветами радуги сфера размером с человеческую голову величественно проплыла над песком и ухнула в провал, распугав копошащихся тварей. Я подключил духовное зрение, чтобы завести «подарок» в широкий колодец, уходящий вертикально вниз. Выждав несколько минут, снял сдерживание.
Удар был настолько селён, что земля затряслась, а я упал на колени.
В глубинах подземной норы произошёл взрыв.
Электрические разряды зазмеились по скрытым тоннелям, не оставляя монстрам ни единого шанса… Остатки скорпионов в ужасе разбежались. Каратели настигали щёлкающих челюстями уродцев, разделывали их своими саксами и тут же перемещались к новым целям. Да, крем впечатляет. Аккумулятор с бесконечным зарядом…
Я поднялся на ноги.
Сердце отчаянно колотилось, но оболочки отлично работали, каналы не были повреждены. Значит, не зря потратил сутки на медитацию.
Вроде бы всех перебили.
Почти всех.
Но почему меня захлёстывает паническими воплями чутьё?
Пески начали двигаться. Барханы потекли. Почти незаметно, но моего главного противника, засевшего в глубине, выдал шорох. Словно ветер перебирает песчинки, но ветра-то в пустыне и нет…
Монстр из глубин пришёл в неистовство.
И начал подниматься, создавая вокруг себя песчаную воронку.
Глава 6
Пески молниеносно стали зыбучими.
Я почувствовал, что соскальзываю вниз по склону.
Шорох издавали жёлтые песочные ручейки, струящиеся в том же направлении, что и я. А в центре всего этого вспучился холм, с которого тоже начал стекать песок. Холм увеличивался, обретал ширь и высоту, множил детали, стряхивал с себя вековое оцепенение…
А потом начал раскрываться мясистыми лепестками.
Тварь была слепой, у неё даже не было глаз. Ну, а как иначе, если ты столетиями живёшь под землёй. Складки серой кожи, покрытой то ли камнями, то ли неведомыми наростами. Костяные шипы, выполняющие роль просеивателей и органов восприятия одновременно. Необъятная пасть, усеянная рядами острых зубов, смахивающих на китовый ус. Вздыбившиеся под песком уплотнения, которые на поверку окажутся щупальцами, протянувшимися на десятки метров…
Мы называем этих уродов Ловцами.
Толстокожая громадина, впадающая в спячку на несколько лет. Ловцы селятся в пустынях, где жара круглый год, можно добраться до источников воды в глубине и подчинить себе некоторых… не очень приятных существ. Скорпионов, например. Или футеров.