— Ты еще что за клоун? — спросил я не очень-то вежливо, попутно расстегивая кобуру. — Совсем жить надоело?
— Я Алов. Секретарь профсоюза искателей и старателей. Это твой договор на вступление в профсоюз.
— Ты ничего не попутал? Убогий. Я не собираюсь вступать в профсоюзы, банды, и прочие преступные группировки. Так что вали со своими бумажками.
— Здесь так не принято, Мышонок. Все искатели и старатели в обязательном порядке вступают в профсоюз, иначе не выжить. В противном случае могут наступить неприятные последствия.
— Это ты сейчас неуклюже пытался мне угрожать?
— Я не угрожаю, я предупреждаю…
Сильно ударив мужика каблуком ботинка в голень прямо под столом, я дождался, когда толстяк откроет рот в немом вопле и тут же засунул ему в пасть ствол пистолета сломав толстяку передний зуб, взводя курок. Не вынимая оружия, встал из-за стола и подошел к толстому, разглядывая его пунцовую, перепуганную рожу.
В какой-то момент мужик осмелел и решил было дернуться, но я свободной левой рукой надавил ему на глаз.
— Еще раз дернешься, я тебе этот глаз выдавлю козлина. А теперь жри свой контракт, или я тебе его в задницу запихаю.
Судорожно схватив со стола листки бумаги, толстяк стал рвать их на куски и засовывать в рот, натужно пережевывая. Теперь ствол пистолета упирался в его потный от натуги лоб.
— Что происходит Ник? — спросил Бас, владелец кабака, не выходя из-за стойки.
— Все хорошо, Бас, угощаю приятеля пивом, решаем бумажный вопрос.
Я действительно взял свою кружку пива и пододвинул к толстяку.
— Глотай.
Давясь и морщась толстый все-таки проглотил контракт.
— На вот, запей пивом. Еще раз придешь ко мне с предложением которое мне не понравится, я тебе скормлю твои собственные потроха, и начну с выдавленных глаз. Ты меня понял?
Стоило только убрать пистолет в кобуру, как толстяк тут же вскочил и со всех ног помчался к выходу. Не многие посетители кабака, и сам Бас глянули на меня как-то хмуро, но комментировать ничего не стали.
Когда ты маленький и слабый, и всяк может тебя обидеть, нужно создать себе репутацию полного отморозка. Зубастого, ядовитого, нервного и очень опасного. Пусть лучше боятся и не думают, что меня можно легко использовать и вертеть мной, как им угодно. Профсоюзу такое отношение к их сотруднику не понравится, а профсоюз, это не просто так общественная организация. Обычно за подобной структурой всегда маячат какие-то криминальные личности. Плевать, выкручусь. Они пока не понимают, что под милой внешностью хлипкого мальчика скрывается довольно жестокий и беспринципный, опытный и умелый наемник. Смогу показать, что со мной шутить не надо. Авторитет стоит дорого, а репутация так и того дороже.
Ремонт и модернизация машины мне обошлась в десять тысяч кредитов. Три дополнительных бака под топливо, две емкости для технической воды, причем у одного бака была возможность собирать и фильтровать дождевую воду. Для питьевой воды бак был чуть поменьше, но он тоже мог пополняться из технического бака через систему фильтров. Чистая пресная вода на планете стоила дорого, и даже могла быть неким платежным средством или товаром для бартера.
Северная банка считалась вольной территорией, исправительных учреждений на южном континенте не было вовсе. Поэтому в ходу были обычные кредиты Содружества. А вот в тех местах где находились поселки осужденных, и корпоративные перерабатывающие комплексы, имело хождение местная валюта. По сути бесполезный кусок пластика, некое долговое обязательство. Ведь заработную плату заключенным не платили, фактически они работали за еду, или местную дешевую валюту, на которую ничего серьезного купить не получится. Тем более что для заключенных существовало ограничение, они не могли пользоваться нейросетью, если она у них была. В здешнем обществе люди без этого гаджета чувствовали себя неполноценными, ущербными, буквально инвалидами. Что тоже служило дополнительной мерой наказания.
Серьезно пополнив продовольственные припасы, расходники, и некоторые запасные части, на вновь выкрашенном грузовике, я отправился обратно в пустошь. Мне ужасно хотелось осмотреть то место, где я нашел контейнер.
Не смотря на то что планета считалась тюремной, для вольнонаемных граждан, действовали колониальные законы. Они мало чем отличались от имперских, за редкими поправками. Если в империи найденный тобой бесхозный товар или любое другое имущество автоматически становилось твоей собственностью, но с определенными условиями, и только по решению суда. Колониальные законы ни каких условий не предусматривали. Что нашел — то твое. И именно по этой причине вот тебе разрешение на ношение оружия. Прям дикий запад в чистом виде. Прав тот, кто первым применил оружие, или у кого ствол больше. При наличии у большинства поселенцев нейросети или нейрокомов, прав тот, кто предоставит видеозапись покушения на его собственность и правомочное использование оружия для самообороны. Желательно было, конечно, не убивать. Но если ни думать, ни целиться, ни времени, ни возможности тебе не оставили, тогда вали всех, кто рылом не вышел.
Элис сидела у самой стенки, там, где обычно садился старик Висл, когда приходил к Басу в гости, чтобы пропустить кружечку пива, после рабочего дня. Висл примостился рядом, а сам Бас как обычно навалился на стойку с другой стороны внимательно слушая то, о чем рассказывает девушка. Шериф, как только вошел в трактир, тут же был замечен Басом, и старый пират взмахом руки пригласил Клига подойти ближе.
— Только ты еще не видел, — сказал Бас, и в этот же момент на нейросеть шерифа пришел видеофайл от бармена. Все присутствующие молчаливо ждали пока Клиг просмотрит видео.
А посмотреть было на что. В какой-то момент в кадре появился Мышонок, который тихонько сидел за столиком и над чем-то увлеченно работал в планшете. Было видно, что занятие это парню нравится, но тут к столику подскакивает Алов, секретарь профсоюза искателей, скользкий жирный ублюдок стал что-то выговаривать новичку. И тут что-то щелкнуло. Выражение глаз Мышонка так разительно изменилось что в этот момент его было просто не узнать. Это был не сопливый подросток, это был свирепый монстр с остекленевшими глазами. Что произошло в следующий момент было толком не понятно, но буквально через мгновение парень был уже на ногах, а его неизменная «десятка» на четверть углубилась в рот секретаря.
— Что-то парень совсем берега попутал, — буркнул шериф, завершив просмотр. — Он что не понимает, что профсоюз, это дело просто так не оставит.
— Да плевать на них. Ты лучше послушай, что нам Элис рассказала. А мы с тобой все переживали, что ребята сгинут. Расскажи еще раз, пусть Клиг тоже услышит.
— Тогда, перед ураганом, я рацию поздно включила, отвлеклась, все примерялась как бы мне моторы очухать. Вот и прозевала штормовое предупреждение. А когда увидела приближающийся ураган, то деваться уже некуда было. А тут Ник в эфир влез, и участливо так, спокойно, спрашивает мол, если помощь нужна, вы только скажите. Оказалось, он совсем рядом. Ну, думаю, хоть какой-то шанс. Зацепиться то надо, снесет ураган переломает и мокрого места не останется.
Подъезжаю, а этот мелкий высверлил в скале двадцать отверстий, загнал якоря и поставил машину на растяжки, а машина к тому же груженая. Встал действительно как крепость. Еще и подсветку включил чтобы я не заблудилась. Я на нервах, внутри все трясется, бегом, приматываюсь к его грузовику, а он еще манипулятором под бочок прижал. А у самого на лице ни один мускул не дрогнул. Грузовик у него действительно громадина. Просто монстр. Залезла к нему в кабину, ищу угол где бы укрыться, а этот мелкий психопат, разлегся в кресле и на нейроком ураган снимает. Словно от легкого дождика укрылся.
— Я помню, — кивнул Бас, — он мне так и сказал, «это просто ураган, пошумит и пройдет».
— Вот, вот. Этот гаденыш на гром и удары плазмы вообще не реагировал. В машину семь раз разряд ударил, а этот салага бродит по кабине, поставил на изучение какую-то базу, планшет свой почитывает, и то и дело ныряет в холодильник таская всякие вкусняшки, только чертыхается, когда машину от удара молнии трясет. Часа через два, эта мелочь завалился спать. За бортом черт знает, что делается, а он спит и вообще ни на что не реагирует. Я в ту ночь так и не смогла успокоится, только под утро, когда ураган стих, смогла уснуть.
Проснулась к полудню, только утром слышала, как Ник из кабины выскочил. Уснула, после бессонной ночи, воспользовалась его гостеприимством, а он и не беспокоил. Выхожу из кабины, а этот заморыш, уже успел поохотиться добыл где-то местную живность и действительно как дикарь готовит ее на открытом огне и жрет, и запах стоит такой, что у меня аж голова закружилась.
— Это он базу по планете выучил, молодец парень, смышленый, — прокомментировал бармен с улыбкой.
— Вот, вот. Я-то потом эту базу тоже скачала, аж стыдно стало. А Ник сидит трескает местное зверье и довольный как банкир от процентов. Еще меня потом пристыдил, мол прежде чем поучать, разберись что к чему. Сам ну просто сопля ходячая, а энергии в нем что в плазменном реакторе. Что-то чистит, моет, рубит, складывает, громыхает какими-то банками. Он упаковочную пленку между растяжек натянул, и умудрился литров пять чистой воды из конденсата набрать, такому только в спецназе учат. А я вижу, что парень просто кайфует. Он живет там в пустоши как у себя дома. Потом конечно рассказал, что планета, где он жил до этого еще то адское местечко, так что Калдан по сравнению с его родиной и вовсе курорт. Вот он и ведет себя здесь как на курорте. Он ведь потом еще в море купаться полез, да так ловко. Я было пыталась его переубедить, а он мне под ноги показывает, мол ты не за мной следи, а смотри куда наступаешь. Смотрю под ноги, а там самородок Астерита, килограмма на полтора. Походи по берегу, говорит, тут после урагана, таких много должно быть.
— И что, много насобирала самородков? — спросил Висл.