– Я-то вам зачем? – с испугом спросил дед Расул.
– Чтобы воочию всё видеть и вопросов не задавать.
Это решено. Через час начинаем подготовку.
Пастбище было на востоке, согласно компасу, по крайней мере. Усков остался в деревне готовиться к выезду на огневую позицию, а Денис на МТ-ЛБ вместе с отделением командира дивизиона, Качановым, дедом Расулом и Ришатом поехали на место для осмотра. Поездка по просёлочной дороге на МТ-ЛБ была комфортной. Тяжёлая машина мчалась как поезд, не реагируя на ямы и вырытые каким-то зверьком небольшие норы.
– Ну что, Ришат, приехали, – хлопнул по спине парня Денис. – Да, вон видите, сарайчик стоит и загон рядом. Там обычно скот держали. Надо немного подремонтировать тут всё.
– Смотри, Сергей. Видишь на холмике кусты? Надо будет содрать дёрн и вынуть грунт на метр. И подготовьте массетку. Вам, дед Расул, надо заборы выправить и сделать укрытие под сарайчиком. А сарай надо перенести подальше от загона. Снаряды падать начнут – мало не покажется. Сколько времени понадобится и когда ваши лесные товарищи придут? – Они нам не товарищи. Прийти могут в любой момент, когда луна уйдёт. За два дня всё сделаем.
– Ну и отлично. Серёга, нас отвезёте и вернётесь. Отметишь дальность и направление наблюдательного пункта, а после передашь Ускову. Будем привязывать по своей сетке координат. Метеокомплект не разворачивайте, давление, ветер и температуру замерим перед стрельбой. Ну всё. Поехали! Уже перед самым отъездом Архипов вызвал Нагорного:
– А ты, Паша, с местными побеседуй. Может, пока Расула нет, чего интересного расскажут.
На окраине также кипела работа. Макс выставил основное орудие и привязывал его к местности[7].
Два дня прошли незаметно. Со всей деревни собрали пятнадцать голов крупнорогатого скота и небольшую отару овец. Коровы были, как и земные, с большими добрыми глазами и длинными ресницами. Видимо, оттуда и были перенесены. В четырёхстах пятидесяти метрах от пастбища, на холме, уже развернулся наблюдательный пункт, укрытый по всем правилам инженерной подготовки; заметить его было практически невозможно. Сарай переносить не стали, а построили новый, с глубоким погребом. На ночь решились остаться два добровольца, вооружённые старыми калашами, чтобы отпугивать местных диких кошек или шакалов, которые тоже не прочь полакомиться бараниной или говядиной. Калибр 7,62 вполне для этого годился.
Темнота начала сгущаться, дед Расул, выпив своего карповника, тихо дремал в корме МТ-ЛБ. Серёга Качанов то и дело вертел башней машины, осматривая в тепловизор пастбище и округу. – Да вряд ли они придут сегодня, – сказал Ришат. – Товарищ майор, а можно я с вами уеду отсюда? У меня тут ни семьи, никого.
– Отставить разговоры. Тишина!
На позиции батарея была готова к открытию огня. У шестого орудия сложили осветительные снаряды; по задумке, они должны освещать пастбище и неведомых зверей, пока остальная батарея будет утюжить местность. Время тянулось медленно. Тишину то и дело нарушали крики местных ночных птиц и зверей. – Иртыш, я Урал. Наблюдаю движение, приготовиться к ведению огня!
– Что там, Серёга? – Денис также смотрел в темноту через прибор ночного видения.
– Отставить, Иртыш, я Урал, отбой. Шакальё это, товарищ майор. Сторожа, думаю, сами отгонят. Тут со стороны пастбища послышалась стрельба короткими очередями, мычание коров и испуганное блеяние овец.
– Товарищ майор, там не только шакалы. Вижу большие тепловые пятна. Посмотрите в ночник, что там. Денис в очередной раз включил тумблер прибора и взглянул в сторону леса.
– Ёперный театр. Иртыш, внимание. – Денис взглянул на ПУО[8], вдавил кнопку ларингофона.
– Цель сто один, пехота. Внакладку двести на двести навести. Шестому – осветить рубеж, одиночным, двадцать секунд выстрел, расход четыре, зарядить!
– Урал, цель сто один, пехота. Внакладку двести на двести навести. Шестому – осветить рубеж, одиночным, двадцать секунд выстрел, расход четыре, зарядить! – эхом отозвался Усков по связи. Из леса вслед за шакалами выходили слегка подсвечиваемые фигуры. На приборе ночного видения не было видно точных очертаний, но в том, что это были двуногие, Денис не сомневался. Также было понятно, что шакалы не сами по себе пришли. Фигуры приближались к загону. Их можно было наблюдать только через тепловизор или прибор ночного видения. Шакалы в загоне слились с коровами в размытые тепловые пятна. Автоматные очереди продолжались, боеприпасов у сторожей было немного, поэтому медлить нельзя. – Шестому, осветительным, один снаряд, огонь!
– Шестому, осветительным, один снаряд, огонь! – опять отозвался Усков по рации. Наушники передали звук выстрела самоходки. Денис выключил ночник, прильнул глазами к визиру и стал ждать. Хлопок в небе означал, что донная трубка осветительного снаряда сработала и подожгла факел, который медленно стал спускаться на парашюте и освещать ярким прожектором всё вокруг в радиусе нескольких сот метров.
– Товарищ майор, Вы видите это? – спросил Сергей, наблюдая за загоном.
Двуногих яркий свет испугал, они пригнулись к земле и начали вглядываться в фонарь на небе. Но, даже пригнувшись, выглядели массивными и крайне непонятными в плане физиологии. Шестнадцатикратное увеличение прекрасно позволило Денису рассмотреть существ. Покрытые шерстью, они стояли на полусогнутых ногах.
Чётко было видно, что ноги кривые, колесом. На плечах у каждого из них лежал плащ из шкуры какого-то зверя, а на голову были надеты черепа животных с рогами разной величины. Длинные палки или копья в их руках то и дело поднимались ввысь, указывая в сторону факела.
Шакалы, испугавшиеся яркого света, начали выбегать из загона, где после себя оставили небольшую горстку испуганной скотины, которая сгрудилась у забора. Большая часть домашних коров и овец были убиты и лежали вразброс на земле с распоротыми шеями и откусанными головами. Но оцепенение охотников быстро прошло, и они стали торопливо приближаться к убитым животным.
– Расул, это что за дикари там? На шимпанзе похожи.
– Так это они и есть! Только крупнее тех, которых вы в зоопарке видели. – Расул был спокоен. Он понимал, что бояться ему пока нечего и его главная задача – это уговорить майора уничтожить ночных охотников.
– Крупнее, злее, умнее. Всеядны. За три десятка лет, пока я в этой деревне живу, загубили и сожрали стольких людей, что счёта им нет. Любят они человечину. Хотя в лесу столько живности – нет, сволочи проклятые, пристали к нам. Жить не дают!
– Они себя шумунами называют, а мы просто – шимпанзе, хотя вроде даже какое-то научное название есть, – подал голос Ришат.
Факел, отгорев своё на небе, потух.
– Иртыш, шестому, осветительным: упредительное десять секунд. Остальным: цель сто один пехота, осколочно-фугасным, взрыватель фугасный, пять снарядов залпом – огонь!
– Иртыш, шестому, осветительным: упредительное десять секунд. Остальным: цель сто один пехота, осколочно-фугасным, взрыватель фугасный, пять снарядов залпом – огонь! – повторил Усков.
Денис слышал через рацию выстрел шестого орудия, начал про себя отсчитывать. Через несколько секунд послышался залп батареи, и в этот момент на небе вновь вспыхнул осветительный снаряд.
Шумуны, или просто шимпанзе, уже вовсю орудовали внутри загона. Добили к тому времени всю скотину, а некоторые уже, взвалив коров на плечи, тащили их в сторону леса, ловко перепрыгивая двухметровый забор. Автоматы сторожей затихли.
Одновременные разрывы артиллерийских снарядов застали шумунов врасплох. Причём снаряды упали так, что часть разорвалась у ближнего забора, часть – ближе к лесу, перед носом идущих с добычей впереди обезьян.
В организованной группе охотников началась паника, шакалы метались между ними, а количество стоящих на ногах обезьян-охотников сокращалось. Осветительные ракеты периодически подсвечивали поле, а осколочно-фугасные снаряды разрывались всё ближе и ближе к центру огневого мешка, перемешивая с землёй и обжигая раскалёнными осколками части тел, кровь и плоть.
– Урал, Иртыш по цели сто первой стрельбу окончил.
Расход двадцать девять.
– Иртыш, я Урал, принял.
– На тепловизоре прямо всё плывет, не видно ничего. У вас как?
– Движения нет! – ответил Денис.
– А мне можно посмотреть? – Дед Расул подорвался с места, но тут же упал на пятую точку, ударившись головой о низкий потолок МТ-ЛБ.
– Можно, люк откройте и любуйтесь. Ришат, ты сказал, что они сами себя шумунами называют. Ты с ними общался, что ли?
– Не я, товарищ майор, а дед Расул. Они знают наш язык.
– В смысле – знают? Дед Расул, походу, ты мне много чего не рассказал.
В этот момент по крыше машины, мелко стуча ногами и шипя, начало что-то ходить.
– Кто там ещё? – Качанов потянулся руками за стопорной ручкой крышки люка.
– Серёга, отставить. Ты чего! Забыл, куда попал? – Денис дёрнул его за руку.
– Судя по количеству ног, это сколопендра. Больше никто так не умеет в этом мире ходить, – прокомментировал Ришат.
– Они тоже большие?
– Вы даже не представляете насколько, – ответил Ришат. Но броня тут для неё крепка, долго ей придётся нас выковыривать.
– Бато, заводи, – крикнул во весь голос Денис. – Выезжай из укрытия и поехали к загону. Ришат, твои сколопендры трупы обезьян едят?
– В этом мире в основном все едят всех, а эта тварь почти на первом месте по обжорству.
МТ-ЛБ, пшикнув сжатым воздухом, завёлся. Бато включил бортовые огни с маскировочной накладкой и мягко тронулся в сторону загона. Огромной многоножке, видимо, данный манёвр не особо понравился, или же ей одну из ног гусеницей отдавили, но стуки по броне стали отчётливее, сильнее и настойчивее. До места, где прежде существовал загон, доехали быстро. Денис с желаниями твари угадал: почуяв запах свежей и ещё тёплой плоти, сколопендра быстро потеряла интерес к железной машине и исчезла в темноте.