Ромка вздохнул. Он вспомнил, что когда-то Мзареулов был очень неплохим инженером и антигравитором, занимался едва ли не со студенческих лет совершенствованием глюонных резонаторов. Как передавала молва, добился изрядных успехов, но потом у него где-то случилась серьезная авария, и его задвинули сюда, практически в ссылку. Если он даже со скудными возможностями их школы совершит серьезный научно-технологический рывок, то, возможно, снова окажется на коне. В общем, это был его карьерный шанс, так же, как для Келлерман и других… «Точно, – решил Роман, – спешка возникла потому, что начальство оказалось в ситуации, когда им пришлось друг с другом конкурировать. Даже для генерала это тоже шанс, – подумал он, посмотрев на Желобова. – Вот только сам-то он влезать в эти политические игры не хотел, ему хватало организационно-технических проблем, по крайней мере – пока».
– Итак, полагаю, что основная трудность не в том, чтобы подбирать экипажи, – закруглил выступление Келлерман директор Мзареулов. Всем было известно, что слишком долгих рассуждений он не любил и от других требовал коротких и ясных докладов. – Нам следует добиться двух вещей. Во-первых, развить возможности экипажей подольше гулять по Чистилищу, как это место довольно удачно назвал Вересаев…
– Для этого есть способ, – тут же вмешалась Келлерман. – У нас имеется приборчик, показывающий выносливость пси-напряжения, своеобразный указатель «топливный бак» получится, если его шкалу правильно отградуировать, – она иногда ошибалась в падежах и предлогах.
– Тогда наши машины необходимо этим прибором оснастить, и побыстрее, – высказалась с места Валя Веселкина.
Мзареулов сделал пометку в блокноте перед собой. И все-таки закончил свое высказывание:
– А во-вторых, нужно научиться надежно выводить машину оттуда сюда.
– Следует как-то пометить эту «теплую зону», позволяющую выныривать из Чистилища, – предложила Келлерман. – Из которой можно выныривать из Чистилища, назад приходить, возвращаться.
– Проще всего, конечно, подвешивать там что-то вроде маяка, – добавила Мира. – Поскольку возвращаются машины через тот же объем пространства, через который туда входят. Вроде как двери там висят, и точку эту, пока мы не разработали систему координат по доступному нам Чистилищу, нужно очень точно определять.
– Не уверен, что это та же самая зона, – пробурчал Ромка. – Это еще следует опробовать. И с системой координат без надежных реперных знаков трудно будет разобраться… Не то что математики, а даже примерных рассчетов нет как нет. И возможно, долго еще не будет.
– Шустерман, – обратился к Геннадию Мзареулов, – а ты об этом размышлял? Как думаешь, что тут следует доработать?
– Маячок автоматический, вроде буя эдакого, конечно, можно устроить, с него, как с ретранслятора, и сигнал сюда лучше будет передаваться. Точнее сигнал пойдет, – отозвался приборист. Он не умел разговаривать с начальством, ему всегда казалось, что его не понимают. Да ведь и в самом деле – не всегда понимали.
– Стоп, – снова вмешался Ромка и подумал, что он ведет себя ничуть не лучше Аниты Келлерман. – Конечно, так вроде бы лучше. Но это же будет означать, что мы обозначим себя на все Чистилище.
– А Врубель говорил, что там кто-то есть, – напомнила Веселкина.
– Интересно, если обитатели Чистилища сходны с нашими зверушками, а полагать иначе у нас нет ни единой причины, как же они поймают наши электромагнитные сигналы? – Мира торжествующе осмотрелась. Сейчас, в своей победительности, она была на редкость красивой.
– Следует понимать, что маячок или буй на входе сразу решит множество наших проблем, – поддержала ее Келлерман. – Например, такую: а в постоянной ли мы точке входим в Чистилище? – она чуть искоса взглянула на Ромку. – И систему реперных знаков так можно выстраивать, и будет она вернее, чем как-либо иначе.
– Эк они спелись, – чуть слышно прошептал генерал, но его командирский басок разобрали, кажется, все.
– Можно сделать так, чтобы до вызова из машины этот автомат или буй, как хотите, оставался неактивным, – предложил Шустерман. – Переведем его в пассив, чтобы он начинал отзываться лишь по запросу возвращающегося экипажа. – Он почти свирепо принялся чесать затылок обеими руками, Ромка с Веселкиной к этому привыкли, а остальные, кажется, немного оторопели. – Впрочем, да… Лучше всего было бы сначала разобраться, что же это за место такое. И координатную сетку какую-нибудь ввести в том, доступном нам пространстве.
– Господа, – начал Ромка. И тут же добавил: – И дамы, разумеется. Автоматическим буем, пусть даже и пассивным до момента включения, мы себя слишком определенно обозначаем. А нам нужно, хотя бы на первых порах, исследовать «географию» места, его особенности. И вот здесь возникает другая сложность: как получить постоянную связь оттуда сюда, чтобы фиксировать все, что там происходит. Когда мы испытывали второй экипаж, да и первый, кажется, только я тогда этого не заметил… – Ромка понимал, что говорит не то, что хотят от него услышать, и даже лишнее, но полагал, что это важно. – Так вот, их передача пси-импульсов и данных по машине, все вместе – перенапрягает каким-то образом ребят. Как будто уже не наша радиосвязь, а их пси несет эти сигналы… А это само по себе жуткая помеха. Они от этого хуже там ориентируются и меньше видят вокруг себя. К тому же сигнал, в полном соответствии с законами распространения пси, затухает в квадратичной мере при удалении от точки входа в том пространстве. Когда они станут уходить далеко, то вовсе будут отрываться от нас.
– А варианты исправить это существуют? – спросил Мзареулов.
– Не знаю. Ломаю голову, уже в математическую психологию влез, – признался Ромка нехотя. – Но пока…
– А ты все же расскажи, что ты придумал, – предложила Веселкина. Кажется, она всерьез решила его защищать. И, как часто бывает в таких случаях, принялась им по-девчоночьи руководить, едва ли не командовать.
– Если у тебя есть наработки, – поддержал Валентину Мзареулов, довольно неожиданно обратившись на «ты», – выкладывай.
– Наработок нет, есть идея… Я предлагаю считать, что… Попробуйте представить, что машина с экипажем, скажем, на сорок процентов существует – там. Там – где бы это ни было. А в остальном – тут, понимаете? – Кажется, Ромка становился похож на Шустермана, тоже сделался недоверчивым к способности начальства понимать что-либо. – То бишь если сделать представление о присутствии в мире, так сказать, нецелочисленным, а дробным… Понимаете? Присутствие в разных измерениях, то есть тут и там, следует понимать как вероятностное… – он был едва ли не в отчаянии, что до сих пор не нашел хорошего словесного определения этой идее.
– Как это? – не понял генерал.
– Интересно, – согласился вдруг Мзареулов. – И что тогда?
– Ну, из этого допущения есть немало следствий, но сейчас об этом рано говорить. В общем, я пока только о постоянной связи. И если принять эту идею, тогда получается, что эти ослабленные сигналы следует достраивать, проявлять их… Вроде как комп. Программы достраивают нечеткие фотки, делая их почти цифровыми по качеству. Примерно так, да.
Повисло нервное, напряженное молчание. Ромку все-таки выслушали, но руководству следовало это переварить.
– Понадобится хорошее оборудование, – сказала вдруг Келлерман. – В вашей школе такого нет, придется выходить на крупное финансовое начальство.
– На организационное – тоже, и даже в первую очередь, – поправил ее генерал.
– Оборудование достанем, – Мзареулов сделал еще одну пометку.
– И еще, очень важно, нужно оружие какое-нибудь для самообороны… – Ромка частил теперь, боялся не успеть, ведь его уже выслушали и, кажется, согласились, а значит, скоро перестанут слушать и понимать, в любом случае – перестанут правильно реагировать.
Так и вышло. Генерал веско произнес:
– Над этим работают, Вересаев. Мы уже получили довольно неплохие испульсные орудия, прямо со склада, энергии у каждого ствола будет на двадцать выстрелов. Даже нашли место для аккумуляторов в ваших антигравах, вот только управление… Сделаем через джойстик, как в компьютерных стрелялках, математики пишут программы, и осталось работы на неделю, не больше.
– Куда решили их поставить, – спросил Мзареулов, – вверху диска или под днище?
– Кто будет стрелять с этого джойстика? – невпопад спросил Ромка.
– Управление огнем решено поставить командиру, – отозвался Желобов. – А с размещением… Один ствол, полегче, пристроим сверху, тяжелое орудие – внизу. Можно будет ворочать стволами по обеим полусферам, нижней и верхней. – Он чуть заметно перевел дыхание. – Вот только не очень у нас получается с наводкой, не можем добиться такой же скорости, как на автоматических танках. Нужно бы сервомоторы помощнее, да только для них и питания маловато, и тяжелой вся система становится.
– Командиру в этих полетах и так много работы достается, – произнес Роман с явным сомнением. – Лучше бы новому члену экипажа, наблюдателю, то есть диффузору, который будет следить за обстановкой, и руки у него свободные. – Он подумал еще. – Да и это существо, если оно действительно живое, первым заметит именно диффузор, вот как заметил Янек Врубель.
– Спорить не будем, – веско произнес генерал с явным неудовольствием.
Но всем стало ясно, что в принципе он согласился. И на том спасибо, решил Ромка.
7
Янеку было неприятно смотреть на Наташечку, как он называл ее на свой, польский манер, впрочем, частенько теперь величал ее, как все остальные, – Виноградкой. И не то чтобы она слишком стеснялась своей наготы, но… Она держалась чересчур спокойно, когда они все вместе были вынуждены по распоряжению неких чрезмерно умных психологов плескаться под душем. Нет, с тем, что такое телесное обнажение действительно что-то меняло в их отношениях, он не спорил. Но замечал, насколько Наташа каменела от этого приказного стриптиза, будто бы отдавала себя на поругание, когда так вот раздевалась.