Такая себе романтика, но древние египтяне почему-то решили, что навозный шар – вылитое солнце. Соответственно, движение скарабея со своей ношей с востока на запад напоминало им ход светила по небосводу. Солнечное божество Хепри изображалось именно как антропоморфное существо с жуком вместо головы.
Священные жуки водятся в жарких песках, а вот для дождливого хмурого Петербурга это непривычный обитатель. Однако в городе есть сразу два здания, на фасадах которых можно их найти.
Одно из таких расположено недалеко от станции метро Петроградская. Дом №65 на Большом проспекте Петроградской стороны, он же Доходный дом А.В. Виноградова построили в 1912-1913 годах. Само здание выглядит строгим, такой стиль называется неоклассицизм, но фасад обильно декорирован древнеегипетской символикой. Кроме скарабеев тут можно увидеть крылатых кобр и лотосы.
Дом также славился едва не единственными в городе витражами с египетскими мотивами, но на сегодня они утрачены. С конца 1980-х в здании работало кафе «Тет-а-тет», на логотипе которого были изображены два разнополых сфинкса за чашечкой кофе.
На улице, которая сегодня носит название Захарьевской, стоит куда более претенциозное здание. Доходный дом жены действительного статского советника Ларисы Нежинской был построен в 1911-1913 годах на месте здания поменьше. Есть упоминания, что архитектор хотел оформить его в стиле неоклассицизма, но по каким-то причинам решил использовать египетские мотивы.
Входы в парадные здания охраняют статуи фараонов, над ними раскинули крылья солнечные диски. Первые два этажа соединяют колонны с маскаронами в виде головы богини Хатор, и, конечно же, на фасаде полно священных кобр. Жуков-скарабеев можно обнаружить на массивных деревянных дверях.
На самом деле зданий с египетским декором в Петербурге куда больше. Интерес к культуре Древнего Египта, как и многие тренды, пришёл в Северную столицу через Европу. Это произошло после визита Наполеоновской армии в страну пирамид. Европейцев очаровали загадки гробниц и причудливая мифология египтян. Вскоре заказы на дома в «египетском» стиле стали поступать и российским архитекторам.
В то же время, горожанам и гостям города больше известны сфинксы. Их в Петербурге порядка двух десятков (как правило – парных), включая скульптуры, привезённые из самого Египта в 1912 году.
Жуки же попали только на два здания.
4. Тараканья поэзия и связь с мостами
Сложно представить себе насекомое более нелюбимое людьми, чем таракан. За ним закрепилась дурная слава вредителя и разносчика заразы. Однако были времена, когда на Руси к ним относились иначе.
До появления известного нам рыжего таракана (он же Blattella germanica или по-народному прусак) русские избы населяли чёрные тараканы Blatta orientalis. Они считались признаком достатка и уюта. В принципе, в этом есть логика. Ведь тараканы – выходцы из тропиков, они любят тепло, селятся там, где есть доступ к воде и изобилие пищи. В голоде и дискомфорте они жить не любят, их в этом сложно не понять. Если из вашего дома сбегают даже тараканы – ничего хорошего это не означает.
Трепетное отношение к тараканам даже зафиксировано в литературе. Так, в произведении «Тараканий бунт» (1897 год) Иеронима Ясинского как раз описана ситуация, когда от крестьян внезапно ушли все тараканы. Событие было воспринято людьми как огромная трагедия и знак надвигающейся беды.
«Молодые, старые, девочки и девки не хотели ничего соображать; они знали только, что тараканы уползают, что тараканы разгневались на Дягиловку, что это великое и страшное горе, и не могли сдержать слёз. Они плакали навзрыд, простирали руки к тараканам, причитали, падая на землю и хватая тараканов, которые тут же ускользали из их рук.
– Таракашечки наши милые, жаланненькие! На кого ж вы нас покидаете, светики вы наши, соколики, ненаглядные! Что же вам, таракашечки, так не взлюбилося? Не будем, не будем мы вас трогати. Не надо нам вас ни пареных, ни жареных, ни сухих, ни сырыих. А беречь мы вас будем, таракашечки, ненаглядные таракашечки! Усатенькие! Холошенькие! У-у-у-у-у-у!»
Кстати, сам Ясинский, будучи уроженцем Харькова, часть жизни прожил в Ленинграде, там же и похоронен.
Вот только с тараканами в Петербурге связано не слишком много мест.
Набережная канала Грибоедова известна так называемыми «литературными» зданиями. Здесь можно найти дом, в который Фёдор Достоевский поселил героя своего романа, Родиона Раскольникова, а также памятник носу майора Ковалёва, персонажа гоголевской повести.
Нас интересует девятый дом. Первоначально здание в стиле классицизм было трёхэтажным и входило в единый комплекс Конюшенного ведомства. Постройку занимал Конюшенный лазарет. С 1882 года в здании размещался Придворный музыкальный хор. Ему не хватало помещений, поэтому был разработан проект надстройки ещё двух этажей.
Однако современный вид дом приобрёл уже после Октябрьской революции, в начале 1930-х. После реставрации постройку занял писательский кооператив, за панорамные виды её прозвали «писательский небоскрёб». Из-за высотных ограничений два новых этажа были как один прежний, поэтому сами жильцы иронично окрестили дом «писательским недоскрёбом».
В 30-е в здании жили представители советской писательской элиты: Михаил Зощенко, Николай Заболоцкий, Анна Ахматова. В том числе – поэт и писатель Николай Олейников. Как и у многих жильцов дома, судьба его сложилась не лучшим образом.
Поначалу всё шло неплохо. В Ленинград Олейников попал в 1925 году по назначению. Работал в газете «Ленинградская правда» и в редакции детского журнала «Новый Робинзон», основанного Самуилом Маршаком. Позже был редактором «Ежемесячного журнала» для детей («ЁЖ»), в котором регулярно публиковались Михаил Пришвин, Корней Чуковский, Евгений Шварц, а также поэты группы «ОБЭРИУ» (Даниил Хармс, Николай Заболоцкий, Александр Введенский), к которой примкнул и сам Олейников. В 1937 году он возглавил издание детского журнала «Сверчок».
В том же году в судьбе писателя наступил переломный момент. Как и многие его коллеги, он стал жертвой репрессий. Олейникова арестовали по обвинению в контрреволюционной деятельности, после допросов и пыток приговорили к расстрелу. Примечательно, что официальным приговором было десятилетнее заключение в лагере и изгнание из города. Через почти двадцать лет жена писателя получила фальшивое свидетельство о смерти мужа якобы от тифа. Реабилитирован посмертно в 1957 году.
Николая Олейникова считают одним из самый ярких и, в то же время, неоднозначных авторов эпохи, мастером иронического стиха, эпиграмм и пародий. Он оставил уникальное наследие, в том числе множество «насекомьих» стихотворений. Одно из наиболее известных посвящено таракану.
«Любовь пройдёт. Обманет страсть. Но лишена обмана
Волшебная структура таракана.
О, тараканьи растопыренные ножки, которых шесть!
Они о чём-то говорят, они по воздуху каракулями пишут,
Их очертания полны значенья тайного…
Да, в таракане что-то есть,
Когда он лапкой двигает и усиком колышет…»
Кроме того, в арсенале автора есть ещё одно произведение о таракане, а также о мухе, жуках и в целом о насекомых.
Мост с таким названием соединяет набережные Обводного канала в районе завода «Красный треугольник». На самом деле к тараканам он не имеет никакого отношения. Дело в том, что в начале прошлого века примыкающая к мосту улица Циолковского назвалась Таракановской. В честь учёного её переименовали в середине XX века. Ещё раньше тут текла река Таракановка, но и она была названа не в честь насекомых, а по фамилии владельца одного из местных заводов.
Таракановка вытекала из реки Фонтанки, шла вдоль фабричных корпусов и впадала в речку Екатерингофку. Причём, Таракановских мостов было несколько. Например, один из них подводил прямо к Нарвским воротам. На сегодня на площади Стачек от него нет и следа, речку в этой части города засыпали, а мост разобрали, как и остальные. Хотя переправа канула в Лету, от неё осталась легенда. Она гласит, что тихой ночью под аркой Нарвских ворот можно услышать журчание речки Таракановки.
В районе Обводного канала речка разделяла корпуса завода «Красный треугольник». Если встать на современный Таракановский мост, можно увидеть переход-арку на его месте. Получается, что в наши дни Таракановским мостом называется относительно новое сооружение. Это однопролётный металлический балочный мост-теплопровод. С обеих концов на устоях установлены торшеры с четырёхгранными фонарями.
Ну, а если прогуляться от набережной Обводного канала в сторону Нарвской заставы, то Таракановку можно даже увидеть. Точнее то, что от неё осталось. Вместе с Бумажным каналом и рекой Екатерингофкой она окаймляет Екатерингофский остров, по большей части занятый парком.
Примечательно, что в наши дни через речку Таракановку перекинуто два моста, но ни один из них не называется Таракановским…
5. Пчёлы и мухи барона фон Штиглица
Первый каменный дом на Английской набережной построили в 1716 году. Спустя сотню лет участок приобрели представители немецкого рода, бароны Штиглицы.
Александр Штиглиц, который на тот момент был крупнейшим финансовым деятелем России, заказал у именитого архитектора Александра Кракау строительство особняка. Позже его выкупили для младшего сына Александра II, великого князя Павла Александровича. К его женитьбе на греческой королевне Александре Георгиевне дворец перестроили.
Спустя столько переделок до нас дошло довольно вычурное здание. Фасад выкрашен в розовый цвет и красуется пышной лепниной. Тут и завитки растительности, перевитые лентами, и маскароны-лица, а также львы, ангелы, вазы и много чего другого.