Принципиально важно исходить из того, что политика и экономика неразрывно связаны в любом понимании экономической деятельности. Множество институциональных ограничений и соответствующих организаций регулируют взаимоотношения обмена и поэтому определяют механизм функционирования политико-экономической системы. Не только политика специфицирует и принуждает к соблюдению прав собственности, создающих базисную структуру стимулов в экономике. В современном мире ключевыми факторами повышения экономической эффективности являются доля внутреннего валового продукта, перераспределяемая исполнительной властью, а также постоянно изменяющиеся правила регулирования, которые эта власть вводит.
В сущности говоря, в практике российских реформ рыночная эффективность оказывается не адекватной эффективности социально-экономической. Заплачена высокая цена за трансформацию в виде глубинных и во многом не восстановимых разрушений производственного и технологического потенциала, совершенно не сопоставимых с издержками любой из стран с переходной экономикой. Теперь уже социальная защищенность населения становится не результатом, а предпосылкой реформ.
И рыночная самоорганизация не способна обеспечить преодоление глубоких кризисов — финансового, инвестиционного и институционального — без необходимого регулирования со стороны государства. Стремление механически перенести в эти условия государственно-рыночные пропорции, сложившиеся в течение десятилетий на Западе, и вредно, и опасно, поскольку забегание вперед в поведенческих системах вызывает движение вспять.
То же самое следует сказать и о доминировании тех или иных инструментов трансформации. Монетаризм как средство ликвидации диспропорций и поддержания экономики в равновесии нельзя использовать однобоко, вне связи с другими механизмами переходных процессов. В противном случае финансовая система отрывается от материального производства, экономическая политика — от инвестиционной и структурной, происходит беспрецедентное социальное расслоение общества. Корректировка реформ по всем слагаемым переходного периода должна проникнуть в фундаментальные основы социальной системы, что требует длительного времени — не меньшего, чем введение и освоение в прошлом централизованной плановой системы.
Принципиальное значение и актуальность для стран с переходной экономикой и прежде всего для постсоциалистических стран сохраняют и в наши дни выводы из теории новой институциональной экономики, сформулированные Дугласом Нортом в его “Нобелевской речи”, озаглавленной “Функционирование экономики во времени”. Главное состоит в том, что чрезвычайно трудно, да и практически недостоверно анализировать переход от плановой экономики к рыночной без институционального подхода к проблемам и событиям. Суть выводов автора сводится к следующему.
Если законы могут быть изменены в течение короткого времени, то неформальные нормы меняются постепенно. Именно такие нормы создают легитимную основу для действия законов, а революционные изменения последних часто приводят к результатам, отличающимся от ожидаемых. Страны, которые принимают законы, пригодные для других экономических условий, для других неформальных норм и побудительных факторов, приобретают совсем не то направление развития, что имеют государства, откуда эти законы заимствованы. Перенос политических и экономических законов западных рынков в условия республик бывшего СССР не является достаточным фактором успешного функционирования последних, а проводимая в них приватизация не представляет собой панацеи для разрешения экономических проблем.
Функционирование экономики в значительной степени определяется государственным устройством, формирующим экономические законы, создающим и обеспечивающим эффективные права собственности и влияющим на политику развития. Однако вопрос о том, как достигается необходимое государственное устройство, остается неясным, поскольку современная политэкономия в основном базируется на государственной системе США и других развитых стран. Необходимы серьезные и интенсивные исследования для построения моделей государственного устройства, подходящих для постсоциалистических стран.
Тщательный и всесторонний анализ приводит к необходимости соблюдения определенных условий: а) политические институты сохраняют стабильность, если их поддерживают организации, заинтересованные в их неизменности; б) для успешного осуществления реформ необходимо изменение институциональной системы; в) модификация норм поведения, поддерживающих и легитимизирующих новые законы, является длительным процессом, и при отсутствии такого побудительного механизма государственное устройство не может быть стабильным; г) в краткосрочной перспективе экономический рост возможен и при авторитарных режимах, но в долгосрочной — требует разработки законов и правил; д) неформальные ограничения иногда (но в краткие периоды) могут обеспечивать экономический рост даже при неблагоприятных или нестабильных политических законах.
Эффективные политико-экономические системы формируют гибкие институциональные структуры, способные переживать шоки и перемены и являющиеся элементом успешного развития. Однако формирование этих систем является результатом длительного процесса, а создавать эффективные системы, рассчитанные на краткосрочную перспективу, люди еще не научились.
Имеются все основания полагать, что предлагаемая вниманию российского читателя книга Дугласа Норта “Институты, институциональные изменения и функционирование экономики” вызовет большой интерес и окажет влияние на формирование взглядов и представлений о теоретических основах и практических условиях успешного развития современной высокоэффективной экономики.
Б.З. Мильнер
Москва, май 1997 г.
Предисловие
История имеет значение. Она имеет значение не просто потому, что мы можем извлечь уроки из прошлого, но и потому, что настоящее и будущее связаны с прошлым непрерывностью институтов общества. Выбор, который мы делаем сегодня или завтра, сформирован прошлым. А прошлое может быть понято нами только как процесс институционального развития. Интегрировать понятие “институты” в экономическую теорию и экономическую историю — значит сделать важный шаг в развитии этой теории и истории.
В настоящей работе излагаются общие принципы теории институтов и институциональных изменений. Хотя эта работа опирается на мои предшествующие исследования институтов, составлявшие основной предмет моей научной деятельности за последние двадцать лет, здесь я иду гораздо дальше, чем в своих прежних трудах, в изучении природы политических и экономических институтов и процесса их изменений. Главный ключ к анализу, представленному в настоящей работе — углубленное изучение того, что же представляют собой институты, чем они отличаются от организаций и как влияют на трансакционные и трансформационные (производственные) издержки.
Основное внимание уделено проблеме кооперации между людьми, а более конкретно — той кооперации, которая позволяет экономическим системам извлекать выгоду из торговли, что являлось ключом к пониманию “Богатства народов” Адама Смита. Развитие институтов, создающих благоприятную среду для совместного решения сложных проблем обмена, обеспечивает экономический рост. Конечно, не всякая кооперация между людьми продуктивна с точки зрения общества; в этом исследовании мы как раз и стремимся объяснить развитие и тех институциональных систем, которые порождают экономическую стагнацию и упадок, и тех систем, которые способствуют экономическому успеху.
Моя начальная задача состоит в том, чтобы выработать подход к изучению этих проблем. Это необходимый первый шаг в развитии теории институциональных изменений. Поэтому значительная часть книги посвящена разработке аналитического инструментария. Исторические примеры, к которым я обращаюсь, носят иллюстративный характер: они должны показать действенность предлагаемого подхода, а отнюдь не служить для какой-либо гипотезы проверкой, подсказывающей, что в конце концов нужно делать. Хотя моя книга обращена прежде всего к экономистам и специалистам по экономической истории, я полагаю, что мои рассуждения будут представлять такой же интерес и для других ученых, работающих в области общественных наук. Исходя из этих соображений, я постарался свести к минимуму экономическую терминологию и сделать анализ понятным неэкономисту.
В разработке идей, представленных в этой книге, сыграли роль так много людей, что мне трудно определить, кому в первую очередь выразить признательность. Первый вариант рукописи этой книги я написал, будучи сотрудником Центра передовых исследований по вопросам человеческой деятельности и получив грант № БНС 8700864 Национального научного фонда. Гарднер Линдзи, Боб Скотт и их коллеги создали исключительно благожелательную обстановку для моей работы. Я особенно благодарен Кэрол Бэкстер, которая терпеливо обучала меня премудростям обращения с компьютером, чтобы коренным образом (и к лучшему) изменить сам процесс написания моей книги. Роберт Кеохан, Стивен Краснер, Марк Макина и Кэн Соколофф, которые в тот год были сотрудниками Центра, все они внесли вклад в мое исследование.
Выражаю особую признательность Барри Вайнгасту и Джону Найю, с которыми я обсуждал многие идеи, изложенные в моей книге, и которые прочитали и сделали обширные замечания к нескольким вариантам рукописи.
Еще работая над рукописью, я читал предварительные варианты великолепного обзора Трэнна Эггертссона по неоинституциональной экономике “Экономическое поведение и институты” (1990). Его работа внесла ясность во многие вопросы, над которыми я размышлял, и помогла окончательно определить направление моего исследования.
Другие коллеги по Вашингтонскому университету — Ли Бэнхэм, Арт Дэнцау, Джон Дробак, Гэри Миллер и Норман Шофилд — прочитали первоначальный вариант рукописи и внесли ценные замечания. Полезные поправки к первоначальному варианту предложили также Джеймс Алт, Роберт Бэйтс, Роберт Элликсон, Стэнли Энгерман, Филип Хоффман и Маргарет Леви. Однако помимо коллег, ознакомившихся с рукописью, я хочу выразить признательность многим другим людям. Последние пять — шесть лет я представлял некоторые разделы этой работы на конференциях и университетских семинарах, получив много ценных замечаний, которые помогли определить круг вопросов моего исследования.