— Дёру! — крикнул он, практически потащив девочку за собой, в сторону калитки.
Толпа окровавленных тел посыпалась из окна, вываливаясь наружу. Никто из падающих, даже не пытался контролировать падение, а потому войско заражённых потеряло ещё нескольких бойцов, которые при приземлении свернули шею. Как минимум десять так же получили вывихи и переломы.
— Еб твою, — ошарашенно прошептал Николай, видя эту лавину из тел. Всех наблюдавших, пробрало не по-детски. Бывалого боксёра сковал дикий страх надвигающейся толпы, в то время как Зум лишь поморщился, открывая боковую дверь в салон.
— Быстрее! — крикнул Даня, затолкнув товарища внутрь. — Серёга, давай, на холостых готовься дёрнутся.
Дима, не оглядываясь назад и лишь затылком ощущая, что позади смерть, преодолел дистанцию за крайне короткий срок и чудо, что Оля не упала. Будь она на каблуках, результат вполне мог бы быть более печальным, но девочка благоразумно, надела балетки.
Уже запрыгивая внутрь машины, он втащил Олю, которая вообще не понимала, что происходит и безвольной куклой следовала за ним. Дверь резко захлопнулась, а Зум вскочил на переднее пассажирское.
— Газу! Давай, Серёга, к вашему дому давай, — скомандовал Даня, доставая пистолет и оборачиваясь назад.
Пока школьники бежали к машине, он заметил весьма интересный факт. В руках у Астафьего младшего была труба больше похожая на самодельный мушкет, только без фурнитуры, а это значит, что парнишка что-то да знал, к тому же, он, судя по словам его старшего брата, неплохо так разбирался в химии и пиротехнике.
— Подрывник, да, ты, Димон, ты с огнестрелом как, с Макарыча стрелял? — спросил Зум, протягивая парню пистолет.
— Нет, но примерно представляю как, — ответил Дима, нахмурившись, но принимая оружие.
Даниил с неким удовольствием пронаблюдал, как мальчик дрожащими руками выщёлкивает магазин и отводит затвор назад. Он, конечно, побаивался делать резкие движения, что выдавало неопытность в плане обращения с оружием, но всё же чётко знал, что делает.
— Держи, запаска, понапрасну не пали, — Зум протянул парню так же запасной магазин. — А теперь, народ, приободрились, а ну слушай меня! Сейчас мы едем забирать вашу родню и шмотьё, а потом ко мне на дачу, как вариант, там осмотреться и пересидеть вспышку. В ближайшие сутки должно решиться точно, что и как. Я служил в военной части, что расположилась рядом, так что если там военные ничего не предпримут, то действовать будем сами. Пока что мы собираем информацию и мародёрим помаленьку. Если всё действительно паршиво, то…
— То нам нужно оружие, патроны, нормальная одежда и продукты питания, так же мыльно-рыльные и укреплённый район, где можно пересидеть, — подал голос Дима.
— А я смотрю, ты шаришь, Подрывник, — довольно усмехнулся Даниил.
— С какого это фига я Подрывник? — удивился мальчишка.
— А всё просто, представь, что мы в зоне боевых действий. Вскоре, мы будем носить маски и работать нам придётся по позывным, дабы не раскрывать свои настоящие личности. Уж если всё действительно окажется очень плохо, то лучше заранее подготовиться. Поэтому… Я Зум, ты Подрывник, Колян вон Шиз, у Серёги погоняло Штурман будет, ибо баранку в руках держит с пелёнок и дороги знает, — спокойно ответил парень и оглянулся на девочку. — А это ещё что за красавица в нашей компании? Подрывник, ты уже начал обзаводиться личным гаремом?
— Что? — удивился Дима, да так натурально, что его старший брат тихо заржал и толкнул того в плечо.
— Не, ну а что, в случае войны, правых воинов всегда окружали красивые женщины, причём их было больше, чем воинов! — гордо сказал Николай и заржал.
Атмосфера в салоне стала более разряженной и всё было б ничего, но вне машины царил хаос. В городе раздавалась стрельба и при том весьма активная, но одиночными, что означало отсутствие вовлеченности со стороны правоохранительных органов, у которых имелись автоматы Калашникова, пускай и в укороченном варианте.
Мимо проносились машины. Кто-то так же пытался вырваться из города и потому на выезде уже начала организовываться пробка. К счастью для группы, у них имелся действительно опытный водитель, который практически сразу предложил сваливать через колею в лесу, с которой через пару километров можно было выехать на основную дорогу.
Предложение было принято единогласно в лице единственного голосовавшего. Кроме Дани, пока никто не собирался брать на себя ответственность за всё, что могло с ними случиться в ближайшем будущем.
[Утро первого дня. 9:30. Детская площадка во дворе дома Астафьевых]
— Вот и дом, — обозначил Сергей, кивнув на классическую пятиэтажку.
Водитель остановился прямо посреди дороги перед первым подъездом.
— Подрывник, кроешь Штурмана, Шиз, со мною, на выход, — скомандовал Зум, открывая дверь и выпрыгивая наружу, попутно выхватывая второй пистолет и готовясь встречать неприятелей, хотя это и не потребовалось. Площадка была пустовата, а ближайшие заражённые находились столь далеко, что даже не отреагировали на шум машины, их куда больше интересовали выстрелы, раздававшиеся в соседнем доме.
— Чисто, давай до квартиры, гаси всех, кто полезет, потом разберёмся, — выдал целеуказание Даня и двинул в открытый подъезд следом за товарищем.
И всё бы вполне могло пройти гладко. Квартира Астафьевых располагалась на первом же этаже, вот только дверь в неё была приоткрыта, а на полу виднелись следы крови, уходящие в помещение.
— Твою ж мать, — прохрипел Зум, отталкивая впавшего в ступор друга в сторону и пиная дверцу.
Что бы не скрывалось в квартире, разбираться с этим придётся именно Даниилу, поскольку он прекрасно понимал, что сын никогда не поднимет руку на родителей, даже если те в припадке ярости кинутся грызть ему глотку. Однако Зум не был сыном семьи Астафьевых и в отличии от Николая, вполне мог дать отпор. Шумно выдохнув, он шагнул в глубину прихожей.
Спустя меньше, чем через минуту, раздался выстрел, на который уже никто не отреагировал. В городе резко начали, словно в ответ, раздаваться автоматные очереди и взрывы гранат, так что заражённым было не до одиночного глухого хлопка, а живым… Живым уже было ни до чего, кроме спасения своей собственной шкуры.
Глава 4
Отец всегда учил стойко смотреть страху в лицо и избивать того, пока он не закроет глаза от боли, потому что страху нельзя потакать, с ним можно лишь бороться, пересиливая себя. Даня это прекрасно понимал и потому сейчас, видя полуживое мужское тело с обглоданным низом живота, из которого вывалилась часть кишечника. Рана, зачастую не позволяющая нормальному человеку перемещаться, вовсе не мешала заражённому долбиться в закрытую дверь на кухне. У простого человека от вида подобного случился бы шок и не известно, какой был бы итог. Для выживания, неподготовленный человек должен совершать порой очень неоднозначные с моральной точки зрения поступки, сказывающиеся на его психическом здоровье и однозначно травмирующие.
К счастью, с подачки отца, Зум уже был не совсем психически здоров и потому с хладнокровной злостью смотрел на мужчину, который, явно заметив его присутствие, решил переключиться на более близкую цель. Тихо и утробно рыкнув, отец семейства Астафьевых двинул в сторону парня, который уже вскинул руки, удерживая пистолет наготове.
Грянул выстрел, отразившийся эхом и кратковременно оглушая стрелка. Тот, имевший привычку именно что получил кратковременное оглушение, а не согнулся, зажимая уши от звона. Всё же в замкнутом пространстве 9×17 тоже неплохо жахает, по крайней мере для не привыкшего к стрельбе человека.
Выстрел оказался весьма точным. Пуля попала чуть выше глаза, проникая в мозг и упокаивая заражённого окончательно. Раздался женский крик со стороны кухни.
— Евгения Олеговна! — крикнул Диниил, всё ещё удерживая пистолет в направлении лежащего тела.
В квартиру наконец зашёл Николай. Мужчина с недоверием посмотрел на друга, а затем перевёл взгляд на труп отца. Последний, ожидаемо, заставил его впасть в некий ступор. Астафьев старший не мог поверить в то, что его отец оказался одним из заражённых и теперь лежит на полу, с пулей в голове и разодранным животом.
— Папа, — тихо произнёс Шиз, опускаясь на колени рядом с телом мужчины.
Дверь на кухню была не заперта, её просто удерживал и стой стороны, так что Дане не составило труда её отдёрнуть и обнаружить мать семейства, прижавшуюся к стене, с ножом наготове. Женщина ревела, но уверенно держала своё оружие перед собой, готовясь защищаться.
— Евгения Олеговная, пойдёмте, — примирительно произнёс парень, убирая пистолет в карман толстовки. — Не беспокойтесь, на вас больше не нападают, пойдёмте.
Женщина с подозрением посмотрела на него, но всё же опустила нож, громко всхлипнув. Зум быстро взял её под руку и вытащил из квартиры. Уже в машине он усадил её в салоне на одно из удобных кресел. Дима от нетерпения весь извёлся и потому стоял рядом с машиной, оглядываясь и то и дело, вскидывая оружие, целясь то в сторону припаркованных рядом машин, то в сторону подъезда.
— Подрывник, крой, Штурман, давай бегом к Астафьевым, вытаскиваешь сумки, в них всё что можно из холодильника и с кухни. Крупы, банки, побоку, всё съестное, в магазин заезжать не будем. Потом идёшь к себе и так же всё вытаскиваешь, — Даня, раздав команды, направился обратно.
Сергей, явно желая побыстрее свалить из опасного места, резво подскочил и бодрым шагом понёсся в квартиру, на ходу доставая ключи от своей и перекладывая их в более удобный карман.
Уже в квартире, они рассредоточились. Штурман с пакетами на кухню, а Зум в коридор, приводить своего товарища в сознание.
— Приём, ракета Колян, вызывает земля Данёк, — парень потряс друга за плечо. — Вставай пора работать дальше.
— Да как так, он ж мировым мужиком был, — не унимался Астафьев, сидя над телом отца с невидящим взглядом. По его щекам текли слёзы.
— О, приплыли, — тяжко вздохнул Даня и с силой врезал ему по щеке. Одухотворяющий пиздюль всегда приводил боксёра в сознание.