Добрались до просторной комнаты на последнем этаже, которая была окольцована панорамными окнами. Как я понял, это была спальня Петра и его Жрицы — той самый косплеерши. Вид отсюда, открывался великолепнейший. Если, конечно, таковым можно назвать орду из диких, что стояли кольцом вокруг отеля и ближайших выставочных залов.
Внимательно всё проверив и убедившись, что девушкам ничего здесь не угрожает, мы отправились обратно вниз.
До завала в нужной нам шахте мы добрались быстро. Здесь было довольно тихо и безжизненно.
— Не хочу говорить об этом вслух, но как ты думаешь? — едва сдерживая напряжения в голосе, спросил меня командир, когда я покинул своё тело и готовился в призрачном облике проделать лазейку через завалы. — Они живы?
— Хочется в это верить, — ответил я и сунул руку в светящуюся нишу.
Через несколько секунд мы узнаем, смогли ли выжить наши товарищи.
Глава 22Последний бой
Рязань-ЭКСПО.
Подземные железнодорожные пути.
3 июня 2024 года.
Московское время — 23:03.
Аномальное время — 18:21.
Люди, запертые в ловушке на подземной станции, вот уже более суток сдерживают натиск заражённых. Уже несколько раз с помощью гранатомётных залпов им удавалось обрушить шахту, откуда рвалась бесчисленная орда диких.
После каждого такого обрушения набеги тварей ненадолго стихали. И у выживших появлялся шанс немного выдохнуть, привести оружие в порядок и пополнить боезапас. Благо, патронов и гранат, найденных на оружейной выставке и заранее пересённых сюда, было вдоволь. Тем не менее, спустя тридцать часов они закончились.
Три-четыре часа — примерно столько времени каждый раз было у выживших перед тем, как прибывал очередной рыцарь, способный пробить в завалах новых проход. А затем всё повторялось вновь — битва с мощным гариллобразным монстром, отстрел одичавших и очередное обрушение шахты.
К этому моменту погибло двадцать четыре человека. Из них — четверо из отряда «Кулака».
Ещё двадцать шесть получили ранения и больше не могли продолжать бой. Анна буквально подручными средствами оказывала помощь всем, кто получал раны. Ведь медикаменты закончились уже очень давно.
Как итог — в строю остались всего тринадцать человек от первоначальных шестидесяти.
И вот измотанные и истощённые они стоят в одну линию перед завалом, где с минуты на минуту очередной рыцарь снова пробьёт проход. И снова начнётся бой. Только в этот раз последний…
— У меня нет слов, которые смогли бы вас приободрить в такой момент, — с трудом шевеля кровоточащими губами, произнёс «Кулак». — Гранат, чтобы ещё раз обвалить шахту, у нас не осталось. А, значит, это наш последний бой. Если кто-то хочет высказаться напоследок… это последний шанс.
— Выходит, вот так мы и умрём? — подавленным голосом сказала Ольга. Как и у всех остальных, на её теле было множество порезов. Имелся даже укус на предплечье. Волосы были испачканы настолько, что невозможно было определить их натуральный цвет. — Целые сутки мы бились, поднимали уровни, становились сильнее… Чтобы всё закончилось вот так? То есть всё было напрасно?
— Выходит, что так, «Ведьмочка», — даже Борис говорил без присущего ему энтузиазма. — Жизнь, сука, несправедлива… — затем он посмотрел по сторонам — на товарищей, с которыми сражался бок о бок. — Рад, что умру в такой замечательной компании. Вы лучшие.
— И я рада, что познакомилась с вами, — поддержала Бориса «Милаха». Казалось, что она выгядела бодрее всех остальных. Но это была лишь маска. На самом же деле она едва сдерживала своих слёз. — Жаль только, что недолго продлились наши с вами отношения…
— Как думаете, а если люди умирают вместе, то в другом мире они тоже оказываются рядом? — задался вопросом боец в экзоскелете. Его костюм был последним пригодным к бою. Остальные были серьёзно повреждены, либо остались без боезапаса.
— Я считаю, что смерть гораздо понятнее, чем жизнь, — выкрикнула Анна. Она в этот момент меняла повязки «Душегубу». Тот был тяжело ранен во время последней волны врагов и сейчас находился без сознания. — Смерть — это конец. Дальше нет ничего.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, Анна Степановна, — не согласился с женщиной огнемётчик. Его огнемёт уже давно остался без горючего. И потому в руках сейчас он держал АК-25. И в нём тоже был последний магазин. И тот неполный.
— Мне никогда не нравилась речь короля Рохана перед битвой за Минас Тирит, — охрипшим голосом проговорил Фёдор. Его экзокостюм был сильно повреждён в одной из схваток с рыцарем, поэтому сейчас он был без него. В руках он неуверенно держал автомат. — Но сейчас его слова будут очень кстати: «На смерть».
— Арагорн перед битвой возле Чёрных Врат сказал гораздо лучше: «За Фродо», — подхватил один уцелевших на Comic Con.
На лицах бойцов появились невольные улыбки. Они бы, наверное, даже рассмеялись сейчас. Но предпочли сэкономить силы для последней битвы.
— Простите, — последним решил высказаться Пётр. Укусов, порезов и прочих ранений у него было гораздо больше, чем у остальных. Во всех сегодняшних битвах он сражался, не жалея себя. Его трижды отправляли на получение медпомощи к Анне. Но каждый раз он снова возвращался в строй. Даже сломанные рёбра не удержали его. — Все вы находитесь здесь из-за меня. В погоне за иллюзорной мечтой я подвёл всех, кого хотел спасти. Убил людей, которые пришли помочь нам, — он вышел чуть вперёд, а затем, повернувшись ко всем лицом, продолжил. — Только мне одному здесь положено умереть. Не вам, — он чуть помолчал. — Я не буду искать слов оправдания. Их нет. Я виноват перед всеми вами. Я подвёл вас. Простите.
Какое-то время бойцы смотрели на него молча. Будто не могли найти, что ответить ему. Но каждый из них прекрасно понимал одну очевидную вещь. Несмотря на то, что всё это случилось по вине Петра, они без него не смогли бы продержаться столько времени. Не освободи его тогда «Кулак», и все присутствующие здесь давно были бы мертвы.
Спустя пару минут один из выживших на Comic Con таки нашёл нужные слова для Петра:
— Понятное дело, что мы явно перегнули тут. Я имею Империум. Но, раз уж мы всё равно оказались здесь, думаю будет уместно упомянуть очень важные слова из Warhammer 40 000: «Лучше умереть за Императора, чем жить ради себя».
После его слов обломки, которыми была завалена шахта, вздрогнули и с них сорвалась пыль. Некоторые камни посыпались вниз. Вот-вот из-под камней должен вырваться очередной рыцарь.
— Ну вот и всё, — тяжело вздохнув, подытожила «Милаха».
Обломки вздрогнули снова. Где-то под камнями послышалась узнаваемое рычание.
Пётр двинулся обратно, чтобы встать в строй, но, не дойдя пары шагов, замер на месте. Его красные от усталости глаза округлились. Будто он увидел что-то гораздо страшнее того рыцаря, который лез сюда через завалы.
— Чего увидел там?
Остальные люди тоже начали оборачиваться, чтобы увидеть то, что так удивило Петра.
И увиденное их также заставило замереть с разинутыми ртами.
Там, где находилась заваленная шахта, ведущая к отелю, внезапно появился проход. А в следующий миг из него выскочил человек в среднем экзоскелете.
— Ну привет! — сходу произнёс он.
— «Порох»? — тут же узнала его голос Ольга.
— Да ну? — «Мех» аж вскрикнул.
— Не ве-ерю, — протянул «Кулак».
Следом за Пороховым вышел ещё один человек в легком экзоскелете.
— И «Инженер» с ним, — добавила Милаха и после этого больше не смогла сдерживать свои слёзы.
«Живые», — мысленно прокричал я себе, глядя на людей.
К моему удивлению никто из них не кинулся встречать нас. Все они оставались на своих местах.
Оля, Боря, Федя, Анна, Андрюха… Живые! Маша «Милаха» — тоже тут. Она что, плачет? А где Марат «Душегуб»? А, вон он лежит. Весь в крови, но визор показывает, что он живой.
А вон тот с голым торсом, похоже, и есть здешний Император. Охренеть, сколько ран на нём. Как он вообще на ногах стоит? Не буду скрывать, мне сразу же захотелось хорошенько съездить ему по лицу. Благо, причин на это хватало. Но решил с этим повременить. Сейчас имелись задачи и поважнее.
Также я заметил, что, кроме наших товарищей, здесь были и незнакомые люди. Видимо это местные. Полагаю, им пришлось объединиться, чтобы противостоять общему врагу. Но с этим тоже будем разбираться потом.
Бросил беглый взгляд по сторонам. На перроне вдоль стены лежало более двух десятков людей — все раненные. Многие из них, как и «Душегуб», были без сознания. А над ними суетилась Анна.
Медичка остановила меня взглядом, когда я проходил мимо неё, и измотанным голосом произнесла:
— Спасибо, что пришли, Максим. Рада, что вы живы, — затем она отвернулась от меня и продолжила ухаживать за ранеными
Её слова будто прошли сквозь меня. Ведь от вида раненых, от их обречённых взглядов, быстро улетучился мимолётный душевный подъём во мне. Мы, вроде как, успели на помощь. Но, судя по их потерям, мы всё равно пришли довольно поздно.
Особенно дрогнуло моё сердце, когда я посмотрел на рельсы. Там, отдельно от множества мёртвых диких, лежали и павшие защитники. Их накрыли грязными тряпками и потому точное количество подсчитать было невозможно. Но даже так было понятно, что там больше двадцати тел.
Но больше всего, разумеется, было мёртвых диких. В основном они находились на дальней стороне станции. Тот участок казался гигантской братской могилой. Тела буквально лежали штабелями вдоль стен. А некоторые кучи местами достигали в несколько человеческих ростов в высоту.
— Как я рада вас видеть, — Ольга сразу же бросилась мне на шею, когда мы приблизились. Её глаза были влажными, с чумазого лица не сходила улыбка. Казалось она была готова меня расцеловать.
— Я не верю своим глазам! — громче нужного прикрикнул «Ключ». Почему он без экзоскелета? — Прохор! Макс! Живые?
— А мы вас уже похоронили, — добавил «Мех» и тоже потянулся ко мне обниматься.