Одноходовки и многоходовки
Весьма важна, хотя и достаточно условна, классификация вопросов «по числу ходов». Одноходовый вопрос содержит одну-единственную ситуацию, в которой надо разобраться. Многоходовой – состоит как бы из нескольких вопросов: решив первый из них, вы получаете исходные данные для решения второго и т. д.
Типичный вопрос-двухходовка:
За этим столом сидели сэр Ивейн, сэр Гавейн, сэр Пелинор, сэр Кэй, сэр Галахад, сэр Персиваль... А кто сидел во главе стола?
Ответ: никто. Второй ход не совсем тривиален. Практически все сразу догадаются, что речь идет о рыцарях короля Артура. Но ответ «король Артур» неверен, так как Круглый стол подразумевает, что все сидящие за ним равны!
Известно, что материк Антарктида был открыт Беллинсгаузеном и Лазаревым в 1819 году. Но некие земли, входящие в состав Антарктиды, были открыты еще в 1772 году. Опишите обстоятельства смерти их открывателя.
Ответ: его убили и съели. Действительно, это капитан Кук. Именно он открыл Южные Сандвичевы острова и Южную Георгию. Второй ход для этого ответа скорее не помеха, а подсказка – явно нужно искать мореплавателя, умершего не совсем обычной смертью.
Монстр многоходового мира:
По мнению Паганини, первым завидуют, вторым вредят, третьим мстят. О третьих и пойдет речь. Одного земляка Паганини мучил вопрос, являются ли третьи людьми непременно высокоморальными. В частности, он по этому поводу задавал себе некий вопрос о третьем земляке Паганини. В какой области искусства прославился четвертый земляк Паганини – наш современник и тезка третьего его земляка?
Ответ: Микеланджело Антониони. Вопрос поддается раскрутке. По мнению Паганини, завидуют способным, вредят талантам, мстят гениям. Второй земляк Паганини – Сальери. «Гений и злодейство – две вещи несовместные, и не был убийцею создатель Ватикана»? Третий земляк – Микеланджело Буонаротти. А единственный более-менее знаменитый его тезка и наш современник – кинематографист Микеланджело Антониони.
Придание вопросу «многоходовости» – способ задать ему оптимальную трудность. Но вопрос, который подразумевает слишком много ходов, не раскрутят за минуту или вообще не запомнят. А вопрос, где ходов окажется недостаточно много, будет слишком прост. Значит, есть оптимум – его и следует искать. Но без излишеств!
Метки
Метка есть способ сделать вопрос имеющим единственный правильный ответ. Как следствие этого, метка – мощнейшее средство борьбы с так называемыми дуалями – правильными ответами на вопрос, не предусмотренными его составителем. Как следствие, метка может сберечь немало нервов устроителям турниров и помочь свести число скандалов к минимуму. Поэтому не стоит пренебрегать этим полезным приемом – себе дороже!
Что же такое метка? Это введение в текст вопроса некоего факта, крайне редкого, практически бесполезного для разгадывания (есть и исключения – иногда именно метка ведет команду к разгадке вопроса, но это скорее исключение, чем правило), однако имеющего отношение только к правильному ответу и ни к чему другому.
Типичный пример метки – вопрос Ворошилова:
Болезнь, которую лечат в Карловых Варах и симптомы которой у Ворошилова крайне ярко выражены.
Можно догадаться, что это патологическая страсть к игре. Но мало ли какие болезни найдут у Ворошилова знатоки? И чтобы спорить было бессмысленно, Ворошилов указывает номер этой хвори по какому-то международному каталогу болезней – любая другая болезнь будет иметь другой номер, и ответ будет отвергнут с полным правом.
Чем красивые женщины сходны с большими городами?
Этот вопрос имеет красивый и логичный ответ: их легко завоевать, но трудно удержать. И представьте, какой поток ничем не опровергаемых дуалей обрушится на вас, если не добавить: «по мнению французского лексикографа и философа Пьера Буаста»? Это сразу делает вопрос практически не подвластным протестам – поди найди у Буаста другое сравнение этих двух объектов!
Этот человек получал в СССР в начале 20-х годов сотни счетов из гостиниц, комиссионных магазинов, даже повестку в суд по уголовному делу, к которому не имел ни малейшего отношения. Десятки самозванцев бродили по стране, выдавая себя за него. Женщины, которых он в глаза не видел, требовали у него алименты. Кто он?
Не так уж сложно догадаться, что, скорее всего, речь идет о невероятно популярном в то время Михаиле Зощенко. Но были же тогда и другие крайне популярные люди! А вот если добавить, что его книги, по словам Шкловского, «имели хождение не как деньги, а как вещь. Как поезд», ответ станет единственным и вопрос избавится от дуали. Есть, конечно, вероятность, что именно эту фразу кто-то вспомнит и возьмет вопрос с помощью прямого знания, а не логических рассуждений. Но это вряд ли – метка мало известна. Такими они и должны быть.
Не пренебрегайте метками! Вреда от них чуть, а толку может быть довольно много. Только не метьте вопрос об Александре Македонском тем фактом, что его коня звали Буцефал – иначе зачем тогда остальной текст вопроса?
Повернуть и вывернуть
Интересный факт для вопроса – это еще не все. Надо уметь правильно задать вопрос, построенный на этом факте. А также позаботиться о том, чтобы на вопрос дали правильный ответ, но не все подряд (где надо – прояснить, где надо – запутать), и о том, чтобы вопрос сохранил корректность, и, наконец, о художественной стороне дела.
Например, есть факт. Рваные доллары в американских банках обменивают так: за кусок больший, чем три пятых целой бумажки, дают доллар, за огрызок размером от двух пятых до трех пятых – 50 центов, а за меньший кусочек не дают ничего, а то каждый себе нарежет сколько не лень.
Из этого факта можно сделать вопрос. Какой именно?
Возможна такая редакция: За какую часть рваного доллара в американских банках дают целый доллар, а за какую – 50 центов? Но как такой вопрос брать – не ясно.
Можно попробовать так: За доллар с оторванным уголком в американских банках вам выдадут целый доллар. А что вы сможете там получить за половинку долларовой бумажки? Ответ – 50 центов – уже не совсем прост, но все-таки слишком напрашивается.
Возможен и такой вариант: За кусок долларовой бумажки больший, чем три пятых ее величины, в американских банках дают целый доллар. А за кусок какого минимального размера там дадут 50 центов? Ответ – до двух пятых – ясен из достаточно тривиальных соображений. Не слишком ли тривиальных?
В итоге была принята следующая редакция:
Не зря мы во всем СНГ так это ценим. Если у вас есть более трех пятых этого – вы получите это целиком. Если у вас найдется от двух пятых до трех пятых этого – половинка этого вам обеспечена. А вот меньше двух пятых этого уже совершенно никуда не годится. Что же это?
Вопрос дал достаточное количество правильных ответов и еще больше замечательных неправильных, которые я просто приведу без всяких комментариев. Очередь, ваучер, места в парламенте, здоровье, Черноморский флот, нефть, кровь, клад, образование – высшее, среднее и начальное, молодость, жилплощадь, голоса избирателей, кворум в парламенте, карточка спортлото, прожиточный минимум, стаж! Этого-то автору вопросов обычно и надо.
Известный знаток и автор вопросов Владимир Белкин дает такую рекомендацию: «Если вопрос не смотрится, выверни его наизнанку». То есть ответ сообщи, а факт, используемый ранее в вопросе, попытайся угадать. Очень часто это помогает.
Так, например, задавая вопрос: Назовите имя лучшего друга Карлсона – можно, конечно, радоваться, что многие ответят «Малыш» и не вспомнят имени мальчика. (Кстати, Вы сами его помните? То-то!) Гораздо лучше спросить:
Вообще-то его звали Сванте Свантессон, и вы все его знаете. А как звали его лучшего друга?
Пусть поперебирают известных скандинавов – сначала реальных, потом литературных. А когда придут к Карлсону, обрадуются вместе с вами.
Или еще один вариант. Автор «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль превосходил всех писателей по некоему важному для писателя параметру. Какому? Ответ очевиден – словарный запас. Но в тексте есть подсказка про словарь, поэтому вопрос и становится слишком легким; если же этой подсказки нет, вопрос будет слишком труден. Поэтому вопрос был задан в несколько иной форме:
Как вы думаeтe, у кого из русских писатeлeй наибольший словарный запас?
Тогда ответ – у Даля – и интересен и нетривиален.
Несколько полезных рекомендаций
И уже напоследок несколько мелких, но достаточно полезных рекомендаций.
1. Вопрос должен быть не велик и не мал. 300 – 400 печатных знаков – это уже большой вопрос. Могут не дослушать до конца – и будут правы.
2. Постарайтесь, чтобы ответ укладывался в два-три слова, в одно – еще лучше.
Например, вопрос: «На острове Макино (озеро Мичиган) в США ежегодно проходят состязания по выпечке блинов. Рекорд с 1977 года – 24 блина. В чем соревнуются спортсмены?» нехорош в самых разных отношениях: а) ответят: «В выпечке блинов», – как в вопросе и сказано, и поди объясняй, что речь идет о любимой мальчишеской забаве – бросании плоских камешков в воду. Лучше попросить: «Назовите основной инструмент соревнующихся» и спокойно считать, кто напишет «сковородка», а кто – «плоский камешек». Избавить игроков от длинных ответов – долг автора вопросов.
3. Обязательно проверьте, есть ли логическая цепочка, по которой, не зная факта, можно добраться до правильного ответа. Если этой цепочки нет, как же команды догадаются до верного решения (исключаем возможность знания)? Интеллектуальная игра, придуманная в Одессе, называется «А если подумать?» – название подчеркивает, что предлагается не вспоминать все, что ты знаешь по какому-либо поводу, а подумать на этот счет.
4. Перед тем как записать вопрос, представьте себе, что вы самый авторитетный, агрессивный и эрудированный знаток, который во что бы то ни стало хочет доказать, что этот вопрос некорректен или дуален. Если хоть что-нибудь получится, вопрос надо переделывать.
5. Записывая вопрос, непременно запишите и источник – иначе его не смогут проверить, а те, кто отбирает вопросы в какое-нибудь приличное место, обязательно их проверяют.
6. Для ряда авторов вопросов следующий факт очень неприятен, но его не следует забывать. Помните, что задача игроков – дать на ваш вопрос правильный ответ, а не отгадать то, что вы задумали. Это порой совершенно разные вещи!
7. И совсем напоследок – помните, что вопрос есть не научный труд, а литературное произведение, и прав был Вольтер, когда говорил, что все жанры хороши, кроме скучного.